Предисловие
Каждое государство имеет свою военно-гражданскую, а точнее, полувоенную или совсем военную структуру или даже несколько структур, в обязанности которых входит обеспечение национальной безопасности этого государства. Они по разному называются, но задача у них у всех одна: обеспечение государственной безопасности своего государства, под которой следует понимать гарантированную конституционными, законодательными и практическими мерами обеспеченность государственных интересов и их защищенность от внешних и внутренних различного рода угроз.
К числу государственных интересов относятся территориальная целостность; суверенитет страны; политическое самоопределение и самоуправление, воспроизводство населения, его экономическое и социальное благополучие; достойное существование и т. д и т.п.
Первые подобные государственные структуры родились и начали свое активнейшее действие в структуре Святой Католической Церкви с 16-го века в Европе под видом Ордена «Иезуитов Меченосцев» Святой Католичкой Церкви Европы, основанного монахом Игнатием Лайолой и являющегося ее передовым отрядом в борьбе с ересью и инакомыслием. Служители Ордена были посвящены в членство специальным обрядом и являлись боевым авангардом католической церкви, активно распространявшей свое влияние среди местных жителей на континентах Европы, Америки, Индии, Африки самым жестоким образом. Послушники Ордена «огнем и мечем» воплощали Католические законы Божьи на земле. Действовал этот Орден под следующими двумя лозунгами:
1.«Цель оправдывает средства — Finis sanctificat media «финис санктификат мэдиа».
2. К вещей славе Божьей «Ad majorem Dei gloriam»
Это лозунги были выгравированы на их мечах и кинжалах.
Службы эти были везде и во всех структурах власти, были они тайными, своей деятельности они никогда не афишировали, но их все знали, их все боялись и ненавидели во всех странах мира, где они жили, действовали и свирепствовали. Естественно, что подобные структуры были и в других странах мира. Только не везде религиозные. Чаще всего политические.
В царской России это было работники 3-го управления политической полиции и жандармерия, в СССР ВЧК, ОГПУ, КГБ, в США - Агенство Национальной Безопасности. Естественно, что отношение к таким органам было соответствующее. Их сторонились, их боялись и с ними старались никогда не связываться. Ни граждане страны, ни представители власти. И настороженно-боязливое отношение к подобным государственным структурам страны сидело в крови у каждого гражданина СССР. Но кое кто из граждан СССР во всю пользовались подобным отношением к этим органам власти себе на пользу. Своего рода дельцы типа Остапа Бендер
Тени КГБ или «Устрашающая аббревиатура»
В свое время, еще в СССР, я работал в одной организации под названием п/я №822. Той страны, где когда-то находился этот секретный почтовый ящик, уже давно нет, поэтому я и назвал его номер. Никакого отношения к Чекистам или КГБ эта организация не имела, хотя для поступления в эту организацию для меня осуществлялось своего рода религиозное посвящение в виде оформление допуска на работу с секретными документами. Ведь этот почтовый ящик являлся штатной структурой строительного отдела Минобороны СССР и строила подземные ракетные точки на территории страны.
Работники этой организации имели личные удостоверения в виде тёмно-красной книжечки с плотным кожаными переплетом, на лицевой стороне которых был размещен громадный тисненый герб СССР. Внутри книжечки крупными красными буквами было написано: «Организация п/я 822», далее черными печатными буквами - ФИО работника, его большая фотография с гербовой печатью и целая куча секретных шифров, определяющих вид допуска данного товарища на секретные объекты. И все. Ничего другого в удостоверении не было. Как хочешь, так и понимай назначение этого странного документа.
Однако, на большинство Советских людей, независимо от их социального положения и занимаемых должностей это удостоверение действовало однозначно. Они мгновенно бледнели, вытягивались в струнку и старались скорее вернуть удостоверение владельцу, даже если тот едва на ногах стоял от «перепития».
У всех у них при виде этого удостоверения возникало одна и та же мысль – наверняка этот пьяненький гражданин, едва стоящий на ногах, из какого-нибудь отдела КГБ. А с КГБ не спорят. И от них лучше держаться подальше – целее будешь.
По этому удостоверению можно было легко попасть в здание обкома и горкома партии любого Советского города, в буфетах которых всегда было товарное изобилие и всегда самого отменного качества. Так можно ли было осуждать меня и других моих товарищей по монтажу за то, что мы иногда использовал свое служебное удостоверение не по назначению, а для покупки в запретных для обычных граждан СССР обкомовских буфетах чего-нибудь вкусненького для себя. Колбаски там или ветчинки, или рыбки копченой, или сырку свеженького. Да мало ли чего захочется молодому человеку в расцвете сил, если у него есть деньги? Да не просто деньги, а приличные деньги ведь монтажники этой организации зарабатывали тогда во много раз больше обычных Советских людей.
И вот как-то, проходя по зданию обкома партии одного из уральских областных центров и, по своему обычаю, глазея по сторонам, я через открытую дверь одного из кабинетов услышал, как кто-то по телефону заказывал номер в гостинице. Причем, очень громко заказывали. Я остановился и навострил уши. Сердитый мужской голос недовольно и сердито кричал:
-- Это гостиница «Советская»? Черт побери, я сколько раз буду одно и тоже повторять? Это из обкома звонят! От Егора Семеновича Колышеева! Как это кто-о?! Вы что, не знаете начальника орготдела обкома партии А работать на своем месте вы хотите?! Так вот, слушайте меня внимательно! Сейчас к вам придет от нас товарищ Семенов Николай Петрович. Записывайте! Вы ему выделите номер из брони обкома. Как какой?! Отдельный конечно же! Не-ет, люкса не надо. Сойдет и простой...
Я посмотрел на дверную табличку. Там было написано:«Колышев Егор Семенович. Начальник Орготдела». Я тихонько хохотнул и даже хмыкнул про себя. Вот вам, товарищи, беспроигрышный способ получения отдельных номеров в гостиницах наших крупных городов. Зашел в обком или горком партии, посмотрел таблицы на кабинетах, выбрал фамилию какого-нибудь начальника, не очень чтобы крупного, но и не маленького и позвонил в гостиницу. Лучше всего, конечно, позвонить из обкома. Зашел к секретарю какому-нибудь и позвонил. Вот и все. Дешево и сердито. И главное - практически без всяких забот и без всяких усилий с твоей стороны.
Сказано - сделано. И я тут же опробовал родившуюся идею. И что ж, результат оказался великолепным. Что, впрочем, и следовало ожидать. Разве можно было тогда найти в стране организацию, которая бы посмела осушиться звонка из обкома или горкома партии? Конечно же нет! И, естественно, что я оказался далеко не единственным человеком в стране, который использовал Партийный кнут, точнее, даже не сам кнут, а самый обычный и заурядный страх Советского человека перед партийным кнутом в своих личный и далеко не бескорыстных целях. И это были не только работники нашего п/я, нашего почтового ящика Минобороны. Их было таких не мало. Хотя нет, мало и даже очень мало. Единицы, ну, десятки. Иначе бы «спаливишиеся» появились. А их не было.
Хотя через много-много лет, в конце семидесятых годов я прочитал в «Литературке» большой очерк о жизни подобного человека, который использовал фальшивое удостоверения полковника КГБ для удовлетворения своих материальных запросов. Он был прикреплен к специальным отделам ГУМа, ЦУМа, Военторга, Елисеевского магазина, где спокойно отоваривался лучшими промышленными и продовольственными товарами СССР.
Он был хорошим фотографом любителем и у него были фальшивые групповые фото его самого с членами руководства страны чуть ли не в обнимку, сделанные им самим и которые он, как бы ненароком, в разговоре, показывал под большим секретом директорам элитных московских магазинов. Он приезжал в сезон в лучшие санатории страны и брал себе номер люкс для бесплатного проживания. И вправду - чего уж мелочиться! Уж пить - так ром, любить - так королеву! А если звонить - так конечно же только от имени ЦК КПСС!
И долгие годы ни у кого из многочисленной армии Советских чиновников, с кем имел дело упомянутый человек, не возникало даже и мысли о проверке источника таких странных просьб и указаний. Видимо, они не казались им странными. И лишь наличие одной красной книжки удостоверения КГБ или одного только намека на то, что данная просьба идет от такого-то очень даже высокопоставленного партийного деятеля Москвы, оказывалось достаточным для того, чтобы получить вне всякой очереди шикарную квартиру в престижном доме, дачу на правительственном участке, бесплатные путевки в санатории ЦК и много всякого другого, что только взбредет в голову дорвавшегося до бесплатных материальных благ Советского обывателя.
Так что мои забавы со звонками из обкома партии для получения гостиничных номеров в городе являли собой образец детской невинности в сравнении с действиями того или другого, менее известного обществу товарища. Но в действиях каждого из них было одно общее – они использовали негласные особенности той государственной системы, которая существовала в стране. А суть этой государственной системы заключалась как раз в превалировании над всеми существующими в стране законами особого закона или особых прав, так называемого, телефонного права, исходящего из соответствующего партийного органа или его органа его охранителя, КГБ.
С помощью такого телефона, или его представителя с красной книжечкой, неофициально и непротокольно, высказывалась точка зрения парторганов в виде рекомендации, просьбы или даже намека на просьбу по различным вопросам или проблемам жизни нашего общества. И не учет этого мнения «парторганов» было чревато самыми крупными последствиями для виновного. Можно было лишиться и самого партбилета.
А что это означало для советского человека, было известно каждому, кто пытался задумываться о своем жизненном благополучии. Это означало то, что на твоей карьере партия своей железной пятой КГБ поставила черный и жирный крест и ты выбыл из когорты особо доверенных для ее членов рядов. А невозможность осуществления своей административно-хозяйственной или общественно политической карьеры автоматически означала невозможность улучшения своего материального состояния. Поэтому каждый из Советских людей любого ранга и любого положения сто раз подумает прежде чем скажет свое «нет» любой просьбе, исходящей из «парторганов» или его охранительного органа в лице КГБ. Слишком уж хорошо он знает, чем ему это грозит в будущем...
***