Ч.1.Согласно Окуджавею -
http://www.proza.ru/2018/05/26/1344
ч. 2. Вспомнить и простить. -
http://www.proza.ru/2018/06/12/1073
Вадим тоже понял, что пора «трубить сбор» и, включил погромче
в машине любимые свои песни «за Одессу». Идёт к нам по дорожке , в закатанных до колен старых физкультурных шароварах, его босые ноги заляпаны мокрой землёй, свою красную старую футболку он пожертвовал на флаги для скворцов и с удовольствием загорает.
Подходит вразвалочку и, оценив наше настроение, напевает,
в унисон Юрию Кукину, включённому в машине:
Дуня, перестань слезить в платочек!
Ну, подумаешь, Жан-Поль твой улетел!
Оторвал от сердца маленький кусочек –
Остальное взять не захотел…
Мы с Асей подымаемся с этой песней быстрее, чем наше настроение, вытряхиваем и складываем ненужное нам уже на сегодня одеяло и припев поём вместе с Вадюшей:
И не надо, Дуня, думать за Европу,
Без неё Одесса так же хороша!
Ещё можно много ножками протопать,
Лишь бы только пели сердце и душа!
Перекусив пирожками и квасом, мы распределяем места работы.
Вадим принёс стремянку – его место в амфитеатре, мы в нижних
ярусах. У нас одно ведро на двоих, а Вадюша прицепил шпагатом на свою мало заметную талию небольшое пластмассовое ведёрочко. Скворцы сидят поодаль,
наблюдают. Выжидают. И мы их понимаем: более вкусной черешни в ближайшем окружении нет!Это был не иначе, как случайно приобретенный старой хозяйкой экземпляр. Повезло. Бывает. Многое, что покупалось, как нечто особое, часто оказывалось ерундой. Например, как все вишни в саду.
.
Ася назвала этот необычный сорт черешни «Артисткой». Она как-то объяснила, почему: крупная розоватая ягода, как бы, накинула себе на плечи, как Зыкина перед выходом на сцену, «тёмно-вишнёвую шаль». Кожица под «шалью» была несколько твердовата даже у спелой ягоды, но душа была нежной, сочной и сладкой, и с особенным вкусом. Вкуснее мне не доводилось пробовать черешни!
- Ну, что, милые дамы, приступаем? – спрашивает Вадим, пристроившись поудобнее на верхотуре стремянки .
- Слушай, Ась, где это твой сын нахватался такого лексикона?
Утром сказал мне «синьора»! Может, он подрабатывает у нас
в театре балетмейстером? – притворяюсь удивлённой я.
- Это всё влияние Луиджи! – смеётся Вадим. – Он запрещает нам называть женщин «женщинами» даже мысленно!
- Правда-правда,- подтверждает Ася.- У них новый мастер в
мастерской, золотые руки и голова! Итальянец! Влюбился в одесситку, женился, а та из Одессы – ни в какую! Только тёща
согласна - хоть завтра! Вот привыкает потихоньку. Привыкнет, как и его известный предок!
- Ты кого имеешь в виду? - я уже удивленна всерьёз.
- Ох, эти филологи! - качает головой Ася . - Конечно, Луиджи Мокко и представить не мог, что спустя почти два века его будут
вспоминать две интересных дамы, собирая черешню.
- А его есть, за что вспоминать? – спрашивает сверху Вадим.
- Я вам расскажу, только вы не прекращайте работать руками, - соглашается Ася. И начинает рассказывать:
«Этот выходец из Тосканы был человеком деловым и, прибыв в Одессу, сразу сообразил, где и каким образом можно зарабатывать себе на макароны с маслом. Море, море, всё связано с морем! Море – это работа, пища и, конечно, деньги. Парусные и гребные суда, зайдя в Одесский (Хаджибейский) залив, останавливались на рейде
Вот тут основная роль по разгрузке судов и по доставке на берег пассажиров отводилась лодочникам-перевозчикам, среди которых пользовался авторитетом Джиджи (Луиджи) Мокко.
На своем баркасе он всегда оказывался первым у прибывшего , судна, потому что прежде всего надо было договориться об оплате услуги. А торговаться Мокко умел лучше всех. Торговался даже тогда, когда срочно спасать надо было груз и людей, ибо на судне была течь и оно могло затонуть. Известны были случаи, кода в такой ситуации, не договорившись о цене, он со спокойной совестью разворачивал баркас и уплывал, бросив судно и пассажиров на произвол судьбы!
И на такой службе, заметьте, он со временем приобрел статус портового боцмана и лоцмана и олицетворял спасательную службу порта! Со временем на доходы от своей службы он построил особняк на Маразлиевской улице, где строились генералы рядом с греческими и еврейскими купцами. Много времени уделял он организации морских прогулок, и праздничных мероприятий с фейерверками , тоже весьма доходных -
Я слышу твой мысленный вопрос, Вадим,
вернее, читаю его по твоим глазам – и сразу отвечаю: НЕТ!
К истории города Луиджи Мокко причастен не своей службой
портовым боцманом! А тем, что во время Крымской войны,
когда Одессу забрасывали бомбами два английских фрегата,
один из них был потоплен при личном участии Мокко, и он на
собственные средства, снял с потопленного «Тигра» 19 бомбических чугунных орудий и перевёз их к себе на карантинную батарею.( В парке им. Шевченко вы знаете , где можно сейчас видеть знаменитые арочные остатки крепости).
Интересные истории связаны с этими пушками! Главную вы видите у здания нашей Городской Думы на Приморском бульваре. Но о них в другой раз. А я сейчас расскажу, как племянница Луиджи Мокко, роскошная одесская барышня с первого взгляда покорила пленного английского лейтенанта с «Тигра». Не знаю, достоверный ли это случай, но в английской газете об этом было упомянуто….»
И тут задребезжит мобильник.
-Наверное, папа! – Вадиму слезать не хочется с насиженного места,- Ответь, мамуля, там, на веранде, в брюках оставил…
Ася спешит к веранде, и мы слышим её разговор с неизвестным
собеседником: « Здрасьте, здрасьте! Нет, у нас здесь всё в порядке! Нет, дождём не пахнет! Сейчас спрошу, почему не возможно? Вадик! У нас дождём пахнет или нет? Лиля интересуется!»
Вадик скатился с лестницы мгновенно! Вытирает на ходу
руки сзади о рейтузы и выхватывает у мамы мобильник.
Нам не слышно с Асей, о чём говорит её сын, но видно его
выражение лица, улыбка, и то, как он пожимает плечами и
как покачивает головой – сомнений не оставляет: это говорит влюблённый человек!
-Ты знаешь,- вдруг тихо говорит Ася, - мне кажется, нет – я
уверена, что у них всё сложится, сладится. Я вчера говорила с Лилей по телефону, так, ни о чём, Вадика дома не было. Она-
наш человечек, правильный… У неё хорошая семья, Вадик говорил, - Ася замолчала, не решаясь продолжать. Я молчала,
давая ей возможность самой решить, стоит или нет говорить мне
то, что вдруг пришло ей в голову.
- Я хочу тебя попросить, Валь, -наконец решилась она, - если что со мной не так получится, как хочется – ты его за сына держи. Всё таки, папа – это папа. Может и женится ещё…
- Вытри глазки, Асюня! Просить об этом не надо! Всегда, если
понадоблюсь - буду рядом, только навязываться не буду,- я обняла подругу, и через минуту, сделав очень серьёзное лицо, сказала:
- Но и ты мне пообещай, что внучку свою ты будешь нянчить
уже без моей помощи.!
Такой гаммы чувств мне не случалось видеть у Аси!
- П-п-оччему? – прочитала я в её глазах.
- Да потому, Асюня, что мне самой нужно будет с внуком управляться!! Детей нам не удалось поженить, а внуков мы с тобой уж точно поженим! Согласна? Не откажешься? – я еле
сдержала слёзы, когда увидела радостную улыбку Аськи!
- Ну и хитрюга же ты! – ласково говорит Асюня, но при этом
больно бьёт меня кулачком по спине!
А вот и Вадим спешит к нам с полученными новостями, но увидев наши физиономии, опять поёт нам про Дуню и за её
мокрый платочек.
- Так вот, милые дамы, накликали вы таки дождик на Одессу!
Правда, слепой и кратковременный. Но черешню надо собрать
до дождика. Хотя я уверен, что он, как обычно, свернёт в сторону.
Мы заняли свои места, и процесс пошёл.
-Ой, что-то капнуло! – крикнул Вадим. И через минуту добавил:
- Ошибка – скворец отомстил! Паршивец!
Через час мы уже собирались домой. Ася дала секретное поручение мне собрать букет из ромашек и лилий и на заднем сидении в машине прикрыть его газетой. И ещё срезать шесть
распустившихся красных роз. Мне не надо было спрашивать, что она задумала. Я только спросила, поехать ли мне вместе с ней туда, к обрыву. Она отрицательно покачала головой.
- Тебе придётся ехать обратно домой одной, да ещё с черешней.
Вечером в субботу твой 190-й ходит редко. Не беспокойся, Вадик меня проводит, если подъехать нельзя будет. А две розы полетят от тебя.
Мы останавливаемся на красный свет. Ася просит Вадима:
- За светофором остановись. Лилю мы где-то здесь высаживали?
- Да вон её дом – кивает на противоположную сторону Вадим.
- Так черешней же угостить надо или нет?
Проехали светофор, и Вадим нерешительно выходит из машины. Ася вручает ему пакет с черешней и глазом косит
на прикрытый газетой букет:
- Не забудь, Вадюша, вместе с приветом Лиле передать цветы
от незнакомой пока тёти, - смеюсь я, и провожая взглядом Вадима, говорю Асе – Мы, кажется, на правильном пути, а?
-и я тоже стучу кулачком по её спине, как недавно она меня..
Мы выходим из машины ждать Вадюшу, в машине душно.
На переходе я замечаю ожидающую зелёного света приятельницу
Веру А., живущую в доме напротив моего.
- Посмотри, Ася, на ту женщину на переходе, ей 70 лет,
20 лет назад она перенесла такую же операцию, которая предстоит тебе. Тебе это о чём-то говорит? Я тебе ещё двух таких же покажу!
У всех троих в прошлом диагностировали… не буду называть что.
Всё осталось в прошлом! Операция абсолютно безболезненная!
Тебе нечего бояться, дорогая! Я буду рядом с тобой всё время!
Ты веришь мне? Всё у тебя будет окей! Аська! Ну, вот, опять мы обнимаемся! Что за день сегодня такой у нас?!
Пируй, мой друг сердечный,
сдаваться не спеши,
пока течет он, грешный,
неспешный пир души
Дыши, мой друг, свободой,
Кто знает, сколько раз
Ещё такой субботой
Наш век одарит нас?!
,
«Божественная суббота»
Песня Виктора Берковского на стихи
Булата Окуджавы.