ПРОРОЧЕСТВО ГОМЕРА
История изучения наследия великого Гомера говорит нам, что есть два противоположных периода в истории изучения его наследия. И они совершенно исключают и отрицают один другой. Они враждебны один другому.
Это период огульного отрицания реальности событий Илиады, полного или частичного, но всегда приводящего к академической скуке и рутине филологических рефлексий, двусмысленности и в конечном итоге утрате интереса к лишенному реальности явлению. Тупик этого подхода мы переживем сейчас и весь период после открытий Шлимана.
И вот я с радостью и трепетом начинаю говорить о втором периоде отношения к наследию Гомера, ярком и плодотворном признании реальности событий и героев Илиады, периода шлимановского подхода, оказавшегося самым плодотворным и скажу прямо, самым научным, поскольку наука должна изучать реальные корни и филологии и мифологии, и всякой литературы, иначе это не наука, а призрачный туман на месте правды.
Толчок шлимановского подхода испытали многие науки, и археология, до Шлимана бывшая лишь добычей из земли артефактов, а после Шлимана ставшая современной, бережной к геологическим слоям и строго связывающей артефакты с геологией места их обнаружения, со средой их появления.
И сегодня в этой статье мы увидим великие уроки и пророчества в Гомеровских текстах.
МИРОВАЯ ВОЙНА КАК АПОКАЛИПСИС МИФОЛОГИЧЕСКОГО МИРА И ЕГО СОЗНАНИЯ
Понимаете ли вы, что описанная Гомером война была для древнего мира, по сути, настоящей мировой войной востока и запада. И это на все века предсказывает подобное противостояние. Сегодня нам известно, что Троянская война не была последней, Трою, ставшую более скромной Троадой снова и снова стирали с лица земли. Слишком влияла она на мировую средиземноморскую торговлю, слишком была заметна, быстро вырастала на руинах благодаря вечным торговым путям перешейка континентов.
Бедствия этой войны были самыми реальными и охватили они всю прилегающую к Трое союзную территорию, которая подвергалась грабежам ахейского союза племен, под руководством хищного Агамемнона. Все упомянутые годы войны, десять лет нужно было кормить огромную армию. А пострадали окрестные народы, подвергнутые гнету завоевателей греков.
это те мрачные стороны войны, о которых мы мало узнаем у Гомера, который даже в документальном изложении событий оставался великим поэтом и прежде всего эстетом и певцом героев и богов.
Сознание мифической эпохи, порождавшее известные нам мифы о происхождении героев и богов Греции находит у Гомера свой предел и эволюционно преодолевается на страницах Илиады. Мифы присутствуют, но уже на втором и третьем плане, они уже уходят из кровавого боя настоящего времени в прошедшее и более не могут вернуться в настоящее, а тем более в будущее.
Потому что мировая война это причина, к сожалению, многостороннего прогресса и развития греческого и вообще средиземноморского человечества. Именно поэтому человечество, из мифологического сознания и мифического мира архаических богов, переходит в новый, постмифологический, уже исторический гуманитарный мир, в котором смешанные с богами люди - герои превращаются в людей посредством войны и даже гибели. Смерть героев приводит к отрезвлению мифологического сознания, его столкновению с неумолимым роком и даже крушению.
Недаром еще в начале поэмы великий герой Ахиллес в ярости боя срубает златую главу божественному стрельцу Аполлону, что мистически означало конец культа Аполлона, и приход нового времени, в котором действовать далее будет порожденный богами и нимфами героический человек.
Человек, новый по отношению ко вселенной богов, покинувший ее как колыбель и с боевым ревом вышедший и бросивший вызов в ужаснувшийся архаичный мир старых представлений о человеке.
Жалкая судьба в этой новой послевоенной реальности уготована жрецам старого культа богов.
На примере судьбы Дросиды, бывшей жрицы культа, мы видим, куда все идет. Побежденная, она становится лишь наложницей в шатре Ахиллеса, и ее мифологическое сознание отсталого сонного востока борется и сталкивается со всесокрушающей ужасной реальностью войны, нападающей с запада.
Критики реальности Илиады упрекают поэта и трясут странными современному человеку вставками из жизни и сложных отношений древнегреческих богов, опрометчиво считая их уж точно выдуманными для некоего удобства повествования. Но, используя принцип доверия автору, я готов и здесь поспорить с уважаемыми авторитетами от филологии.
Я снова утверждаю, что Гомер был не просто поэтом, литератором, но и жрецом. И это видно из того, как он описывает бессмысленные для современного десакрализованного сознания жертвоприношения-гекатомбы. Поэт вряд ли бы одобрил убийство такого количества животных. Правда, не сжигаемых, а поедаемых за общим столом, что делало жертвоприношение народным праздником и служило усилению сплоченности среди народа.
Поэтам же всегда была свойственна светскость сознания, нарочитая свобода и бравада этой свободой, но у Гомера вообще нет никакой свободы и бравады по отношению к богам.
Будучи самым передовым литератором эпохи, Гомер остается удивительно позитивным в отношении к культам богов. Он утверждает этот культ примерами из истории взаимодействия его персонажей с богами. Именно поэтому он делает эти, крайне рискованные в будущем, вставки из жизни олимпийских сущностей, буквально открывая самые тайные сцены противоречия между богами из-за войны. Что потом вызвало непонимание среди современного нам общества читателей.
Ведь автор не указывает никакого источника этих мистических откровений и видений споров богов и богинь, но поскольку они ему известны не в пересказе, не в ссылках на других авторов жрецов, ни из каких-то древних хроник и книг, а непосредственно, можно сделать вывод.
Гомер сам обладал способностью впадать в жреческий транс и лично видел все им описанное разнообразие сцен из жизни олимпийцев.
Но снося головы старым богам, героический человек предопределяет и свой конец.
Ахиллес при всем его отрицании и даже нигилизме сам есть порождение, воспитанное и созданное богами. Сравнимое лишь с богами, их порождение наследует их доспехи и силу.
Ахиллес неслучайно приплывает с запада на восток. И первым делом распугивает сонных жрецов Аполлона. Он сам олицетворение и квинтэссенция запада, нового реального исторического мира, стремящегося к расширению и экспансии. В Ахиллесе мы видим первого глобалиста, стремящегося доказать востоку бессилие культового сознания перед героическим человеком.
Все это рождает страшное пророчество о судьбах человечества, обреченного на вечные войны стремящимися к глобальному доминированию царями и их главному оружию и орудию - героями.
Культ Аполлона к тому времени уже мертвый культ, он так и не порождает равного Ахиллесу героя, и, по сути, в этом вся суть деградации восточного культового сознания.
Рожденное культами воспитание героев во все времена остается главным критерием силы, реальности и эффективности любого самого мистического культа и его иерархии.
Причина современного распространения индийского культа-йоги именно в наличии системы воспитания определенного физического совершенства. Другие восточные культы, к примеру, кришнаизм, пытающийся вслед за йогами проникнуть в западный мир обречены на деградацию и стагнирование именно из-за проблем с воспитанием олицетворений - героев.
Всего это не способны увидеть сторонники мифологической версии возникновения Илиады, якобы "рядового" произведения той эпохи. Я же здесь доказываю, что Илиада одной лишь ногой стоит в своем времени и прошлом, а другой уже в будущем и как все великие книги является пророчеством для принимающих ее реальность.
Таким образом, суть Гомеровского наследия и даруемые ею критерии оценки культа идеала остаются вечными и ценными. Благодаря опыту Гомера мы можем увидеть причину деградации христианства в современной цивилизации – оно в главных своих конфессиях утратило способность порождать личностей и героев, операторов и движителей исторических деяний, сражений и процессов.
И с этим критерием не поспоришь, не утаишь этого стального шила в мешке кардинальской рясы на грузное тело. Тело Человека воспитанного в самокопании, принятом за покаяние, которое должно стать деянием, меняющим человека и мир, а выродилось в полумагический зацикленный словесный обряд. Когда мы чтим во Христе не величайшего героя, спасшего мир, а Жертву, совсем не героическое порождения мертвого к реальности и абстрагированного жрецами культа бюрократического идола, называемого по традиции еще Христом, но симптоматично бесплодного в образах своих служителей.
Испытание наличием и воспитанием героической личности всегда останется вечным критерием истинности смысла и реальности современной религии. Уход от реальной силы и героизма к иллюзиям жреческого поверхностного и фарисейского культа всегда будет сопровождать и соблазнять человечество на пути к развитию и достижению идеала.
В сериале "Спартак" есть эпизод, когда полководец Красс после многих попыток убивает старого гладиатора,лучшего мастера из рабов и показывает этим превосходство римского героя над героями остального мира подвластного Риму именно из-за превосходства воспитанных, взрощенных Римом героев над героями гладиаторами и рабами...и Рим был непобедим, пока порождал героев лучших в то время и в том мире...
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...