Сны баррикадные, дни дубликатные.
Жизнь снаружи и жизнь внутри иногда пересекаются.
Шла мимо людей, разделяло от них меня стекло из тревоги, отчаяния, неизвестности. И сквозь это стекло видела людей внешне не очень счастливых и удивление -почему они не знают сейчас своего счастья?
Когда у сына родится ребёнок он становится отцом. И чем больше у него отцовского инстинкта, тем меньше остаётся внутри от сына. Открыла это закон и даже научилась не огорчаться его разумности.
Пресыщенность притупляет, искажает все инстинкты, отсекает ошеломительные голоса, рядом с ней пошлость и скука.
Нищета сужает, вытесняет краски жизни, выпивает силу.
Однообразны крайности.
А середина золотая беспамятна, много краски серой, фантиков много.
Трудно человеку.
Шла навстречу река. Исток её - ледники из снежинок сохранённых. Веками падали они и не растворялись, удерживались, не зная, что будут они реки однажды питать.
У реки такой сильной смешиваются грусть и покой.
Да унесёт она все, что мешает видеть закат и рассвет встречать, унесёт , что уводит от себя, вяжет путы из страха и слабости, ведёт к ошибкам непоправимым.
Столько надо бы ей унести, и не меньше вернуть.
Ей по силам и не такое - такая мощь в реке серебряной из снежинок от иных веков...
А вдали маленький ручеёк. Убежал, сумел,оторвался он от всего, и сам, о своём поёт, несётся и смешны, непонятны, неинтересны ему звуки вокруг. Себя слушает.
Не избежать - сольётся скоро с рекой другой, но об этом сейчас лучше не думать...