Все знают, что в Индии есть священные животные – коровы. Они пользуются там полной свободой, гуляют сами по себе, в том числе – по самым оживленным улицам больших городов, щиплют траву на городских газонах и там же делают все остальное. Но это в Индии. У нас в России такой воли коровам никто не дает. Другим животным тоже. Впрочем, о каких других животных может идти речь в российских городах? Разве что о собаках.
Собак у нас любят. Отдельные наши сограждане даже признаются, что собак они любят больше, чем людей. Но это отдельная тема, и в данном повествовании мы развивать ее не будем. Отметим лишь, что любовь – субстанция капризная: то цветет волшебными красками, наполняя сердце радостью и даже счастьем, то вдруг улетучивается, оставляя после себя горькое послевкусие, а иногда и более неприятные симптомы. Собаку любить легче, чем человека, но, наверное, для многих из нас, легче и разлюбить, вычеркнуть из своей жизни, выбросить из машины где-нибудь далеко за городом, чтобы не нашла дорогу домой.
Поэтому в наших городах много бездомных собак, которые бродят сами по себе, умильно смотрят в глаза незнакомым людям, выходящим из продовольственных магазинов, преданно виляют хвостами и готовы километрами трусить следом за человеком, который по какой-то причине показался им сердобольным, способным поделиться куском булки или недоеденным мороженным. Иногда они сбиваются в стаи, пугая зимними вечерами одиноких прохожих, иногда городские власти объявляют на них безжалостную охоту, иногда объявляются и волонтеры – еще более безжалостные, чем профессионалы-собачники, ловящие кайф от убийства беззащитной, скулящей, молящей о пощаде твари Божьей. Но, конечно же, я в этом убежден, в большинстве своем мы люди добрые, и нищему кинем пятак, и собачке блохастой кусочек пирожка отщипнем, а уж бить по голове братьев своих меньших – этого никогда! Ну, просто никогда!
Вот едет как-то наш Ашот по одной из сочинских улиц-дорог и видит: стоит на противоположной обочине какой-то парень и держит перед собой большой кусок картона, на котором явно что-то написано. Но что именно написано, Ашоту не видно. Парень ведь стоит лицом к встречному потоку машин, то есть спиной к Ашоту. Но Ашот едет по своему городу, ему надо знать все, что в этом городе происходит. Он доезжает до ближайшего места, где можно развернуться, разворачивается и едет назад.
Парень по-прежнему стоит и держит перед собой большой кусок картона, оторванный от какой-то коробки. Парень как парень, в желтой футболке, в теннисной кепке и шортах, на ногах – поношенные сандалии. А на картоне чем-то черным написано: «Помогите собаке!» Собака лежит у его ног – большая, рыжая, лопоухая, похожая на ретривера.
Ашот останавливается, выходит из машины. Он таксист, для него время – деньги, но он должен разобраться.
- Что случилось? – спрашивает он.
Парень опускает картонку.
- Собаку сбили, - отвечает он и с надеждой смотрит на Ашота. – У меня на глазах. Машина даже не остановилась.
- Номер запомнили? – деловито спрашивает Ашот.
- Не разглядел, далеко был. Темно-серый Форд-фокус, за рулем женщина.
Ашот склоняется над собакой. Та поднимает голову, страдальчески моргает желтыми глазами, пытается приподняться и не может. Однако крови ни на ней, ни на асфальте не видно. По-видимому, внутренние переломы, ушибы.
- Ее в травмпункт надо, - поясняет парень. – Я тут рядом живу, сходил, плакатик написал, стою уже минут двадцать…
- И что? – интересуется Ашот. – Неужели никто не остановился?
- Двое останавливались, посмотрели, сказали, что торопятся. Уехали.
- Да, - соглашается Ашот. – Надо везти в травму, рентген сделать. А потом к ветеринару. Сейчас я коврик достану.
Он открывает багажник, достает из него видавший виды коврик, который обычно использует, когда залезает под машину для ремонта. Вдвоем они осторожно перекатывают собаку на коврик и, взявшись за углы, переносят и укладывают в багажник. Пес все это переносит с завидным терпением, даже не скулит. На шее у него широкий кожаный ошейник с колечком для поводка, однако бляшка с номером телефона хозяина отсутствует. Не дошла еще до этого наша российская цивилизация.
- Надеюсь, вы-то никуда не торопитесь? – спрашивает Ашот парня. – Поедете со мной?
- Да, да, конечно! Я с вами – торопливо отвечает парень и забирается в кабину, на переднее сидение, прихватив с собой картонный плакатик.
В дороге они знакомятся. Парня зовут Сергей, он недавно приехал в Сочи, снял квартиру и ищет работу, но пока не нашел.
Ашот знает поблизости два травматологических пункта. Как таксисту ему приходилось отвозить туда людей, поскользнувшихся на зимнем заснеженном тротуаре или упавших с какой-нибудь крутой сочинской лестницы. Но в первом же пункте его постигает разочарование.
- Вы куда, с собакой? – встает у них на пути охранник, пожилой отставник с кобурой на ремне. – Здесь только людей принимают.
- Уважаемый, нам только рентген сделать. Ее машина сбила! - пытается взять на жалость Ашот.
Но охранник непреклонен, и Ашот чувствует, что жалостью тут ничего не добьешься. Он оставляет увечного пса на попечение Сергея и идет к врачу.
Врач объясняет, что собаку он категорически не примет, так как завтра же вылетит с работы, и рекомендует частную ветеринарную лечебницу «Веселый хвост».
- А рентген там есть? – спрашивает Ашот, который уверен, что именно рентген нужен терпеливому ретриверу в первую очередь.
- Там все есть, - заверяет травматолог. – Я туда своего кота возил. Вы просто ахнете. Нам бы здесь такое оборудование!
- Спасибо за информацию, - хмуро благодарит Ашот и думает, что ахнет он там, наверное, не от оборудования, а от цен.
Они с Сергеем опять укладывают ретривера в багажник и едут в «Веселый хвост». Частная ветлечебница представляет собой симпатичный двухэтажный домик с уютным двориком, который украшен кустом олеандра с пышными розовыми цветами и двумя лавочками. Здесь наших героев встречают чуть ли не с распростертыми объятиями. После недолгих объяснений и внесения данных в компьютер, двое санитаров в белоснежных халатах и шапочках бережно перекладывают собаку на носилки и увозят в рентгеновский кабинет. Ашот и Сергей выходят во дворик, усаживаются на лавочку. Розовый олеандр дивно пахнет.
- Скажите, Сергей, у вас деньги с собой есть? – спрашивает Ашот.
Сергей достает из кармана шорт кошелек, открывает его.
- Двести рублей, - отвечает он. – А что?
- А то, что у меня тоже не густо. Только из дома выехал, не успел еще заработать. А я успел углядеть на стене прейскурант. Рентген у них стоит тысячу.
- Ну, и что будем делать? – интересуется безработный.
- Думаю, договоримся, - пожимает плечами таксист. – Не в первый раз. У нас, в Сочи, принято верить друг другу. Нам, таксистам, на вокзале разные люди попадаются. Иной раз видим, человек совсем без денег остался. Скинемся, накормим, билет купим, на поезд посадим… Люди должны помогать друг другу.
Тут выходит на крыльцо медсестра, красавица-блондинка, в минихалатике с интересным декольте.
- Кто хозяин собаки? – спрашивает она и смотрит на Ашота. – Зайдите, пожалуйста, к доктору. – И улыбается так заманчиво, словно приглашает не к доктору, а совсем в иное место.
Ашот молча поднимается и идет за ней следом.
Доктор встречает его доброжелательной, но озабоченной улыбкой. Очки в дорогой оправе и тронутая серебром бородка подчеркивают значимость его облика.
- Досталось вашему песику, досталось! – говорит он участливым голосом, глядя в сторону ретривера, лежащего тут же на носилках. – Три ребра, тазобедренный сустав, да вдобавок еще и перелом позвоночника. Как он жив еще у вас! Могучий организм, однако! Чувствуется порода.
- Это не мой пес, - считает нужным поправить его Ашот. – Мы просто подобрали его на дороге и привезли. Как, вообще? Выжить он сможет?
Доброжелательности в глазах доктора слегка поубавилось.
- Если вообще, то надо еще сделать УЗИ внутренних органов, - говорит он. – Боюсь, они сильно пострадали. Если бы вы были хозяином собаки, я бы посоветовал оставить ее у нас в стационаре. Мы бы провели полное обследование, обеспечили лечение и полный уход.
- И сколько бы это стоило? – на всякий случай спрашивает Ашот. Он уже понимает, что стоить это будет дорого, но ему интересно: насколько дорого?
- Сейчас трудно сказать точно, - уклончиво отвечает ветеринар, - еще не ясно какие понадобятся дополнительные операции, но если говорить только о переломах… - Он делает вид, что задумывается, хотя цифра у него, конечно, уже готова. – Думаю, что начальная сумма будет около тридцати тысяч.
«Это мой месячный заработок! Прости, собачка, но таких денег у меня нет», – мысленно восклицает Ашот, но виду не подает. Он цокает языком.
- Однако, дороговато. Конечно, если бы это был мой пес, я бы не пожалел таких денег. Но тут, сами понимаете, другой случай. Поэтому мы сейчас его заберем и отвезем домой. На собаках обычно все заживает, как на собаках. Сколько с меня за визит?
- Пять тысяч. – Доктор смотрит на Ашота сквозь стекла швейцарских очков и мило улыбается.
Ашот смотрит на него с искренним изумлением.
- Пять тысяч? За рентген?
Доктор продолжает улыбаться.
- За рентген – одну тысячу. А еще четыре тысячи – за осмотр и консультацию. Я, с вашего позволения, специалист высшей квалификации, доктор наук. Вот мои дипломы и сертификаты! – Он показывает рукой на стену, где в застеленных рамочках красуются разноцветные бумаги с печатями и витиеватыми подписями.
«Однако, я попал! – мысленно укоряет себя Ашот. – Сразу должен был сообразить, что в таком шикарном заведении обдерут, как липку. Но что же теперь делать? Не бросать же здесь этого бедного пса? Да и не солидно это – уйти, не расплатившись, не достойно это мужчины».
- Цены у вас, конечно, грабительские, - говорит он, видя, как улыбка ветеринара из милой превращается в снисходительную, - но деваться некуда. Заплачу, раз уж пришел с этим псом. Но только денег таких у меня сейчас нет. Вот мой телефон… - Он протягивает доктору свою таксистскую визитку. – Часа через три я приеду и привезу деньги.
Доктор берет визитку. На ней написано: «Ашот. Сочи. Такси. И номер телефона».
- Но тут даже фамилии нет, - произносит он с сомнением в голосе.
- Меня весь город знает, - без тени бахвальства поясняет Ашот. – Спросите на вокзале кого угодно. Ашот сказал - Ашот сделал.
- А вот я вижу вас в первый раз, и ни разу о вас не слышал, - с нарастающим недоверием на лице говорит доктор. – Или вы сейчас же заплатите деньги, или я вызову охрану, а потом полицию. Если вы действительно такой известный в городе человек, позвоните, и пусть вам привезут деньги.
Ашот темнеет лицом, смотрит на безмолвного ретривера. Он знает, что никакой охранник не сумел бы его удержать, если бы он захотел вырваться из этой лечебницы и уехать, прихватив Сергея, но как оставить здесь этого беззащитного, искалеченного пса? Ведь эти живодеры тут же «усыпят» его и вывезут куда-нибудь на городскую свалку. Никто здесь не станет лечит собаку, за которую никто не платит.
- Ладно, - говорит он. – Я сейчас позвоню.
Он достает телефон и звонит домой, жене. Вкратце объяснив ситуацию, он просит Риту сесть на автобус и приехать, привезти деньги. Он знает, что в доме есть как раз пять тысяч, еще вчера были. Но Рита с нервным смехом объявляет, что полчаса назад к ней пришла подруга и предложила – очень дешево! - итальянскую соломенную шляпку. Всего за две тысячи! Так что остались только три.
- Ладно, - говорит Ашот. – Приезжай и привези три. И шляпку надень. Я посмотрю, идет ли она тебе.
Закончив разговор с Ритой, Ашот вызывающе смотрит на ветеринара.
- Через полчаса деньги будут. Я надеюсь, вы разрешите мне подождать во дворе, на лавочке?
- Разумеется, - кивает тот. – Собачку вам вынесут.
Ашот выходит во дворик, где Сергей все мается на скамейке. «Молодец, не сбежал! А мог бы. Совестливый парень, потому и машины ловил, не уходил от собаки».
Санитары выносят ретривера на том же самом коврике, на котором Ашот и Сергей доставили его в лечебницу. Вместе с ними из лечебницы выходит охранник, усаживается на вторую лавочку, и с безразличным видом закуривает.
«Вот гад! – мысленно характеризует Ашот ветеринара. – Совсем не верит людям. Совсем не разбирается в людях! Ведь если человек подбирает на дороге чужую сбитую собаку, тратит свое время, везет ее в больницу – это однозначно порядочный человек, ему можно и нужно доверять. А вот я бы такому «специалисту» и свою кошку не доверил!»
Рита приезжает не через полчаса, а через час. Женщина есть женщина, не стоит ее за это осуждать. Однако приезжает она в шляпке и привозит обещанные три тысячи. Ашот придирчиво озирает жену, отходит на два шага и еще раз озирает.
- Нет, - заявляет он убежденно. – Эта шляпка тебе не идет. Она тебя старит. Ты в ней сразу на десять лет старше стала. Даже на двадцать.
На глазах Риты наворачиваются слезы.
- Ты ничего не понимаешь в женских шляпках! – восклицает она.
- Зато я понимаю в женщинах, - возражает он, снимает с нее шляпку и опускается на колено, прижимая руку к сердцу: - О несравненная! Как ты прекрасна! Без этой шляпки.
Рита криво усмехается:
- Лицемер! Чего ты хочешь?
- Я хочу купить тебе другую шляпку. В которой ты будешь вечно молодой и прекрасной.
Сергей и охранник с дружным недоумением взирают на эту театральную сцену.
- А эту?
- А эту я продам.
Она смеется (Как он любит этот ее переливчатый смех!) и машет рукой:
- Черт с ней! Продавай
Ашот поднимается с колена, отряхивает штанину и шагает к крыльцу. Охранник медлит немного, и движется за ним. Но Ашот тут же разворачивается и, не обращая на него внимания, обращается к Сергею:
- Давайте сначала загрузим собаку. Я выйду и сразу поедем. И так столько времени потеряли. – На самом деле он опасается, что его замысел не удастся, и придется уходить с боем.
Сергей, которому уже надоело сидеть без дела, живо вскакивает. Они поднимают коврик с собакой, относят к машине. Рита тем временем, догадавшись сама, открывает багажник.
- Ждите меня в машине, - кивает ей Ашот, когда багажник захлопывается, приняв в себя по-прежнему безмолвного, терпеливого пса. – Я скоро.
Войдя в кабинет доктора, Ашот выкладывает перед ним на стол три тысячи и соломенную шляпку.
- Вот! – говорит он. – Мы в расчете.
Тот смотрит на шляпку с непониманием.
- Что это? Мы так не договаривались.
- Она стоит четыре, но я отдаю вам за две, - поясняет Ашот. – Но если она вам не нравится, имейте в виду: у меня уже есть две судимости, будет еще третья, мне не привыкать. А лицо у вас будет сильно попорчено. И очки, конечно, тоже.
Доктор поднимает на него глаза. Недоумение стоит в них, но за недоумением проглядывается уже и нарастающий страх.
- Вы говорите, она стоит четыре тысячи? – спрашивает он.
- Ну, может быть, три, - смягчается Ашот. – И уж, во всяком случае, не меньше двух. Вашей жене она должна понравиться. Такая шляпка сразу делает женщину моложе на десять лет. Или даже не двадцать.
Доктор берет шляпку в руки, уныло вертит и обреченно вздыхает:
- Ладно, уговорили. Будем считать, что мы в расчете.
- Арривидерче! – прощается Ашот и протягивает ветеринару широкую, коричневую от вечного загара и работы ладонь.
- До свидания! – лепечет тот, протягивая ему свою бледную ладошку. Ашот небрежно шлепает по ней и выходит.
В машине, когда уже отъехали изрядно от лечебницы, возникает неизбежный вопрос: куда везти собаку.
- К нам нельзя, - решительно заявляет Рита. – У нас уже есть две собаки и три кошки.
Сергей вопросительно смотрит на Ашота.
- Именно так, - печально подтверждает тот, как будто ставит диагноз. – Одну собаку привела дочка, вторую Рита, кошки пришли сами. Собаки живут дома, кошки во дворе. Еще с одним псом, тем более больным, мы не справимся. Ты ее спас, тебе ее и выхаживать. Думаю, этот эскулап сильно сгустил краски, набивал цену, все будет хорошо. Заодно познаешь: каждое доброе дело должно быть наказано.
- Странно как-то, - бормочет парень. – Я всегда думал, что доброе дело должно быть вознаграждено.
- Так думают только корыстолюбивые, - наставительно возражает Ашот. – Бескорыстный человек, делая доброе дело, не должен думать о награде. Более того, он должен быть готов к наказанию. Ибо, если даже мысль о грозящем ему наказании не остановит его в намерении творить добро, тогда он по-настоящему достоин похвалы.
- Вы говорите прямо как священник! Первый раз встречаю такого таксиста. В Сочи, что, все такие?
Ашот, довольный, ухмыляется:
- Нет, я один такой. Я Ашот из Агудзеры. Когда таким мальчиком, как вы, меня знали все в Сухуми. Сейчас меня знают все в Сочи. Пойдите на вокзал, спросите там любого. Ашота все знают!
Рита качает головой и треплет мужа по щеке, на которой уже успела с утра выступить густая черная щетина:
- Ашот, Ашот, ты никогда не умрешь от скромности!
- Солнышко, я могу умереть только от любви к тебе! – отвечает ей Ашот. Они словно забывают, что не одни в машине, воркуют, как голуби.
Но голос с заднего сидения возвращает их к действительности:
- Так значит, собаку придется брать мне?
Рита оборачивается к Сергею с лучезарной улыбкой:
- Придется, юноша! Вы, как я поняла, одиноки в этом городе. Вы будете ухаживать за ней, вылечите ее, полюбите, и она станет вам другом. И когда-нибудь, вспоминая этот день, вы скажете: это был подарок судьбы!
Сергей умолкает, задумывается. А машина мчится по солнечному городу, по городу, не похожему на другие, в котором у каждого своя судьба, и каждый должен ее понять и прожить.