Часть 5.
Несколько слов, о единственном сыне,
И старом Владыке, отце-властелине,
Не искажалась, чтоб сказки картинка –
Не разрешал властелин поединка!
Но, принц был упрямый, сгорал он от мести,
И рыцарский бой, для него – дело чести!
Отца почитая, и возраст, и власть,
Позволил себе на колени он пасть.
С горечью молвил бесстрашный воитель:
«Прошу разрешить мне о, мой повелитель!
Сразиться хочу я один на один!
А коль, не позволишь о, мой господин,
Придётся ослушаться мне властелина!»
И понял старик, что теряет он сына…
Поник головой наимудрейший мудрец –
Всему в этом Свете приходит конец.
Под звуки победного громкого марша,
С победой вернулась дружина вся наша!
Царь горделиво встречал у дворца,
И радость его не сходила с лица!
А Лиза стояла, не вымолвит слова –
Не чаяла мужа увидеть живого…
А князь подошёл, поклонился с дороги,
Взгляд на жену бросил грустный и строгий:
«Помнишь, потерян был твой амулет?
Сегодня его возвратил Харабет.»
Спокойно вложил оберег ей в ладонь,
И вещь обожгла кожу, будто огонь!
В очах закружились над ней небеса,
И струйкой горячей скатилась слеза.
Тут же устроили пир на весь мир!
А после застолья, исчез вдруг кумир.
Ушёл победитель, не снявши доспехи,
Мерил шагами последние вехи;
Вернулся к заставе, вышел к реке,
И меч заколдованный нёс он в руке.
И чувствовал князь, обладая мечом,
Он будет не воином, а палачом!
Принц прискакал для честного боя,
А меч беспощадно казнил, вдруг, героя…
И понял ещё, что его Лизавета,
Была по всему влюблена в Харабета…
В воды реки князь входил не спеша,
Пока не поднялась на небо душа.
Незнамо куда Ярослав ушёл прочь,
Не трудно представить, какой была ночь,
У Лизоньки нашей, замужней жены,
Когда князь принёс амулет ей с войны…
Билась в рыданьях, выла волчицей,
Бедой поделиться, не смела с черницей.
Потом обессилив, поверх покрывала,
Она, как в бреду, без движенья лежала.
К утру поднялась, чуть живой, ели-ели,
Холодные ноги, свесив с постели.
Позвала Олесю, чтоб та причесала,
Да, чтоб разузнала про Ярослава…
Черница зашла, и застыла с порога;
Не вымолвит слова, не сделает вздоха –
Царевна сидела всё та же, с косой,
Но только была совершенно седой!
А к вечеру ближе, пришли рыбаки,
Утопшее тело, достали с реки…
Оплакивать мужа, не дал Господь сил –
Любви к иноземцу, супруг не простил.
Царь опечален – лишился защиты,
Опять басурманам границы открыты!
Охал, да ахал, да всё сожалел,
А вскорости сам государь околел.
И вот после всех, так сказать похорон,
Взошла Лизавета на батюшкин трон.
Носила под сердцем младая царица,
Дитя, что ко сроку должно народиться.
И дел государственных, тяжкое бремя,
Для слёз не оставило вдовушке, время.
Однажды ко сну, надевая сорочку,
Ахнет царица, и славную дочку,
Господь ей подарит к утру, аккурат,
И щебетом птиц оживёт летний сад!
И возликует народ всей столицы –
Дочь народилась у вдовой царицы!
Пройдёт двадцать лет, и всё повторится;
Теперь её дочь выбирать будет принца!
И вот по весне, в один благостный день,
Когда расцвела в палисадах сирень,
И липы оделись в зелёный наряд.
Гудел новой вестью торговый посад –
У Лизиной дочери, Екатерины –
В царских палатах сегодня смотрины!
В убранстве роскошном стоит тронный зал,
И каждый жених череды своей ждал.
Идёт седовласая чинно царица,
За ней, постаревшая очень, черница.
И, как всегда, у парадных дверей,
В поклоне согнулся слуга Еремей.
А следом впорхнула красавица-дева,
И села от матушки, скромненько, слева.
Принцы спешат, преподносят подарки,
Чудные, дивные, празднично-яркие!
Кольца, браслеты, каких нет кулонов,
Платья парчовые, разных фасонов!
Сверкает, искрится всё в радужном свете!
Царевна отвергла подарки все эти…
Идёт принц последний, колечко – на блюде,
«Неужто откажет?» шепчутся люди.
Владычице принц поклонился с почтеньем,
И та замирает на долю мгновенья;
Юноша близко, стоит почти рядом,
И смотрит открытым, доверчивым взглядом…
И дрогнуло сердце старой царицы –
Она уже видела эти ресницы!
И в пламени глаз, ночного агата,
Сгорала она уже в жизни когда-то!
Вот принц повернулся к невесте с надеждой;
Возьми же колечко рукой белоснежной!
Царица не сводит с просителя глаз
И видит его утончённый анфас –
Те же черты, та же белая кожа…
Да кто же сей юноша, праведный Боже?!
Знакома до боли темень очей,
И чёрная смоль, непослушных кудрей…
И, вдруг, отгадала тайну секрета –
Принц молодой – это сын Харабета!
То ль видит, то ль нет, как берёт дочь кольцо,
И радостью светится девы лицо!
Шепчет чернице: «Мне дурно, мне плохо,
Прошу уведите меня, ради Бога!»
Кратко скажу, жизнь прекрасная штука!
Когда Катерина подарит её внука,
Царица заплачет, глядя на глазки,
И вам всё понятно, без лишней подсказки.
Конец.