Куда же я попала?
Купейный вагон без людей, без освещения, без проводника и, кажется, без остановок...
Меня посетила мысль о том, что пространство, кидая этот вагончик из стороны в сторону, зашвырнуло его в некоторое безвременье...
Привычная моя бессонница была залита лунным светом через открытую дверь купе.
Почему-то вспомнился "живой сад", - несколько разросшихся у крыльца вишен - десять минут счастья в том году, когда я могла себе позволить лишь такую - на ночном крыльце - прогулку.
Поздней осенью, в неожиданно нахлынувшем тепле - деревья, полные вздохов и шепота, роняющие во влажной тишине редкие капли, как гласные иного языка. И запах весеннего цветения, проникающий сквозь горчинку опавшей листвы...
Способностью воспринимать и реагировать, эти вишни ощущались осознающими свое существование. Случилось соприкосновение понимания - я ощутила в тот день одушевленность их жизни...
Поезд замедлил ход и, не останавливаясь, снова набрал скорость. В вагоне кто-то появился. В купе вошла женщина и, ничего не меняя в моем неприкаянном уюте, молча кивнув, опустилась на соседнюю полку.
Долго не спали. Я полулежала. Она полусидела.
Непринужденное молчание витало, как лунный свет.
Остановка нарушила наше оцепенение.
Я взглянула в окно над головой и прошептав: "Не может быть" - вышла в коридор.
- РасскАжите, чего быть не может? - Спросила моя попутчица, когда я вернулась.
- Не уверена, что именно с этой станцией связана та история, но очень похоже... Много лет назад я проезжала здесь. Душная жара, не спалось. Я вышла в тамбур.
Проводница открыла обе двери. Мы стояли с ней молча, вокруг - "чисто поле": справа кубик вокзала, слева три сарая. Кузнечики стрекочут. Запах полыни. Полоса тумана вдали...
И в унисон этой тишине она говорит: " Однажды у меня здесь пассажир с поезда сошел. Ушел, оставив все." Махнула рукой, четко показав направление в никуда...
"Там есть какая-нибудь деревня?" - Спросила я.
"Нет там ничего".
Помолчали.
"Он часто здесь ездил. Вроде не пил, но к этой остановке трезв оказывался не вполне. Однажды постоял - постоял у вагона, - и пошел. Но тогда мы его с другой проводницей вернули. И еще раз возвращали - ему отсюда еще четыре часа ехать. Ну а в тот день он спрыгнул перед самым отходом... Вещи сдали, как положено. Больше мы его не встречали...
Обращаясь к своей попутчице, я спросила, как ей понравилась эта история.
И каким-то дрогнувшим голосом она ответила: "У многих есть такая остановка". И потом, как у омут с головой, добавила:
" Представьте, я не помню своего первого мужчину. Фамилию его не помню. Облик - всю жизнь перед глазами: особенная такая манера смотреть чуть склонив голову на бок, взгляд лучистый, а складка губ с лукавым скепсисом...
Я ушла от него, хотя очень любила. Впрочем, с возрастом начинаешь понимать разницу между любовью и страстью, не так ли?
Из гордости ушла - считала, что он слишком легко ко мне относился.
В другой город переехала. Потом так тосковала, что с трудом выжила. Стихи писать начала - целую тетрадь за год исписала. Но по настоящему к жизни вернулась, когда джаз запела...
Искала конечно. Все, знаете ли, переезжают...
Так мучительно хочется знать, как сложилась его судьба..."
И, помолчав, смягчила шуткой: "А интернет, жестокосердный, без фамилии ничего не говорит". "Впрочем, давайте спать".
И разговор был явно окончен.
Я ей ответила утром, когда прощались. Сказала невпопад: "Мне кажется, что быть собой - важнее, чем быть счастливой"... Она на меня посмотрела с сильным сомнением, потом улыбнулась светло - и помолчала на прощание. Ее молчание было, как доверие.
Хрупкая, как девочка. Легкой притемненности круги под глазами. и взгляд, сильно припорошенный возрастом...
2013г.