Воин-маг! Целитель - маг!
В честь их поднят белый флаг.
Колдун сказал: "Теперь ты враг".
Беги. Ведь, он сильней чем маг.
Теперь волшебник на пути,
Но он никто. Вперед иди!
Без страха вдаль всегда гляди.
Оставив чары позади.
-Отрывок из народной песни "Чаротворцы"
Красочный звездопад очаровывал своей, непостижимой, красотой и каждая его звезда, с неумолимым рвением, стремилась к земле, но эти усилия были тщетны. Пробиться сквозь, непроницаемый, барьер «раскрашенного неба» было не возможно. Однако, их противостояние наполнило горизонт десятками оттенков яркости, восхитивших множество людей и только один человек смотрел на небо, с разностными чувствами. Его ремеслом было кузнечное дело, а лучшими друзьями являлись сталь и огонь. Теперь же ему, простому обывателю, придется столкнуться с тем, что ему не подвластно. Он, как и его жена, проводившая день за днем у ткацкого станка, не были особенными людьми, но это не стало помехой для их детей, чьи имена остались в памяти людей всего мира.
Главный кузнец города Джеимс Послевас был, крайне, взволнован. Его беспокойство усиливалось не только тем, что он стал отцом троих детей, но и фактом активизации пророчества, которое, в здешних краях, было больше, чем легенды. Его, незатейливый, текст мог поведать о похожих событиях в прошлом. Тогда тоже был день, начавшийся с такого же утра, как и сегодня. В то время тоже родилась тройня, наделённая особыми способностями. Первый стал магом, достигнув вершины власти. Второй был волшебником и превозмог пределы. Третий, самый сильный, пришел в мир колдуном. За мощь свою он сам в ответе, всё больше с каждым днем и, если выберет он свет, став к доброте, всегда, открыт, то сразит тьму и тени тоже, а все пороки удалит. Однако мрак, отнюдь, не спит и если в битве победит, тогда колдун устроит пир, разрушив этот дивный мир. Все океаны пересохнут, пустыня станет царством льда. Надежды в страхе растворятся, покинув мир наш навсегда. Грядет большое искушенье и битва за умы людей, где мало простоты в решениях и, куда меньше, грамотных идей.
Бесценный, опыт прошедших поколений подтверждал правильность данного сказания и не позволял оставить решение, сложившейся, ситуации на волю, капризного, случая. Однако, никто, не мог знать какой силой каждый из младенцев и кто, конкретно, является колдуном, выявить которого сразу было невозможно. Даже спустя годы, эта загадка не снижала своей актуальности и, ради планетарного спокойствия, было принято, неоднозначное, решение, научившее их самостоятельности. В итоге первого из сыновей, названного Дородаром, с младенчества обучали магии, но, сколько бы он не старался, результаты его усилий были далеки до идеала. Еще в начале своего становления он проявлял способности, уровень которых был лишь немногим выше среднего. Даже после завершения обучения в столичной гильдии магов, его положение в сообществе заклинателей оставляло желать лучшего и, лишь только страх перед могуществом колдуна позволил Добродару добиться, повсеместного, признания и высокого титула, приблизившего его к королевской свите. По всем, очевидным, критериям, это был успех, но реальной причиной возвышения, стало желание элиты, в будущем, получить под свой контроль силу, незнающую ограничений и преград.
Эпохальное возвращение колдовства ознаменовало начало грандиозного противостояния. К этой битве никто не был готов, а грядущие за ней перемены были непредсказуемы. Именно тогда, давно утратившее актуальность, волшебство вернуло, заслуживающее её, уважение, но, всё ещё оставалось в тени прочих наук заклинателей. В отличии от магии, с её сотнями гильдий, у волшебников было лишь одно представительство, именуемое Магистратом двойственности. Это место, расположенное далеко на севере, стало приютом второго сына кузнеца, названного Всегдаправом. Уже с рани лет, он был под надзором тайнознателей, стремившихся развить у него жажду к знаниям и внедрить в его привычную жизнь такие важные вещи, как дисциплина и самоконтроль. Возможно, он не был кем-то выдающимся, но это его не останавливало. Всегдаправ старался превозмочь свои слабости и найти свой собственный путь. Он разглядывал атласы, мечтая посмотреть на всё то, что срывал от его взора мощный барьер, окружающий весь учебный комплекс. Казалось, стоит лишь пройти немного дальше и там за заснеженными слонами будут заметны, обширные, равнин, символизирующие начало всего того, что необходимо лицезреть не только на картинках.
Казало, всё шло своим чередом, но это была лишь череда иллюзий, опекавших уместную правду. Возросшая неопределённость, подобно тени, накрывала весь континент, увеличивая всеобщее беспокойство и, одновременно, внушая трепет ожидания грядущих возможностей. Многие ждали, с нетерпением, когда в одном из братьев пробудится неистовая мощь и, планомерно, стирали из своей памяти все идеи о важности третьего ребенка, оставив ему лишь роль второго плана. От неё не ждали грандиозных свершений и не требовали ничего сверх меры и, вероятней всего, именно недостаток внимания стал причиной грядущих событий.
Этой, обделенной, персоной являлась девочка, названная Маломирой. С детских лет и по сей день, её жизнь была спокойной и размеренной. Простые заботы и радости, формировали картину будничного однообразия, не подразумевавшей ни единой неожиданности. Сумасбродность была под запретом, а благоразумие, напротив, поощрялось, так же как и хорошие манеры.
Будучи любимым ребенком, Маломира всегда получала больше привилегий и заботливого внимания. Даже в детские годы, ей прощались любые проказы и, становясь старше, непослушание лишь возрастало, стараясь опередить в своём развитии уровень родительской опеки. Возможно, это стало одной из причин приблизивших её нестабильный разум к границе непомерного безумия. Противостоящий этому, эмоциональный контроль находился где-то внизу списка слабейших способностей, которые так и никогда, не получал достойного развития.
Время шло, сменяя годы, но в, постоянных, сражениях со скукой не было достигнуто ни одной, внушительной, победы. Домашние хлопоты нагоняли тоску, а, возвышенный, этикет, в суровых реалиях провинции был, практически, бесполезен. Маломира не понимала, что её родители желали воспитать её идеальной женой, отнюдь, не по простой прихоти. Они считали, что, отдалившись от приключений, она поймет прелесть обычной жизни и найдет своё счастье, отдаленное от созидания заклятий. Маломира, напротив, стремилась достигнуть большего, убеждая себя в своей исключительности и, вопреки иным ожиданиям, ей выпал, наилучший шанс осуществить мечты. Ей не потребовались десятки лет тренировок и исследований, чтобы достигнуть своих целей. Она не подвергалась, невообразимым, испытаниям и, никогда, не превозмогала предел своих сил, но, вопреки всему, по достижении двадцати лет ей удалось достигнуть, невиданного, могущества.
В это время, ближе к северу ромбического континента, происходили не менее важные события, привнёсшие в этот рассказ одного из центральных действующих лиц, который не терял надежду найти покой вдали от цивилизации. Его обиталище находило неподалёку от приторного озера, получившего своё название благодаря кристалликам сахара, которые устилали всю поверхность дна. Благодаря ним, испарения воды, особенно в жаркие летние дни, приводили к тому, что в округе часто льют, так называемые, карамельные дожди и выпадает град, отнюдь не изо льда. Впрочем, все эти залежи разрушителя зубной эмали были не съедобны по причине чрезмерной сладости, способной вызывать обморок с одной песчинки.
Именно здесь, рядом с водоёмом, окутанным едким туманом, целитель Эстет Зельевар бродил по лесу, собирая редкие ингредиенты для своих снадобий и эликсиров. День выдался, весьма, плодотворным и поиск даров природы дали свой результат. Среди найденных диковинных трав, уединённо таящихся в лесных дебрях, был даже ультралист. Отвар из этого растения настолько усиливал сердцебиение, что хотелось бежать, обгоняя даже ветер. Принявшие это зелье люди, расценивающие обычную ходьбу по лестнице, как персональный подвиг, благодаря этому чудодейственному средству, меньше чем за месяц, становились настоящими первоклассными спринтерами. Воистину, ультралист был ценной находкой, но, помимо него, в, бездну плечевой сумки, отправились также и ягоды стекловидного куста, позволяющего видеть сквозь стены, и интеллектуальный корень, обладающий свойством стократно усиливать человеческий ум.
Целитель, осмотрев будущий гербарий и грядущие сухофрукты взглядом истинного профессионала, побрёл в сторону дома на дереве. Совсем недавно, он был главным королевским знахарем. Тогда он был богат и знаменит. Используя методы, переданные по наследству от предков и завещанные самой природой, Эстет Зельевар лечил людей, изо всех сил стараясь не доверять непроверенной новизне, во всём кроме новых технологий в очистке воды. Однако, сколько бы знаний в области алхимии он не вкладывал в хранилища своего разума, ему так и не удалось добиться результата в главном исследований этого месяца по преобразованию местного смертоносного сахара в аналог тростникового собрата.
Всем так недоставало сладостей, которые были такой редкостью, что выставлялись в здешнем музее. Можно было пройди, вдоль и поперек, всю южную окраину провинции Люмминвойд и не найти ни одного кондитера. Также как и они, к исчезающим профессиям причисляли пекарей, помня о скупость, производимой ими продукции. Они не обладали изысканным видом, а их эстетичность могла быть оспорена, но это не принизило их ценность, даже не смотря на то, что в ассортименте было лишь два вида хлеба. Первый был настолько диетическим, что, не только не добавлял, но и убирал лишние калории, а второй никогда не портился, являясь настолько прочным, что из него, за неимением доступной каменоломни, строили жилища. Прочность такого строение было достаточно, чтобы выдержать прямое попадание пушечного ядра.
В здешних землях не росли фруктовые деревья, а плоды, разбросанных по всей округе кустарников были более саленные, чем морская вода. В такой ситуации, единственным утешением были полевые ягоды. Однако, даже в их случае, не обошлось без подвоха, которым являлось растение, чей истинный вид, оставался загадкой, даже спустя столетия прогресса в ремесле ботаников. Обладая, наивысшей, степенью адаптивности, этот эталон непостоянства мог скопировать особенности любого куста или дерева, превратившись в точную копию объекта подражания. Среди множества заимствованных образов, основополагающими были кусты малины и смородины, которые были желанными соседями для любого деревенского старожилы, знавшего, что под их обличием прячется растение, именуемое пряткискрытником. Вполне ожидаемо, в народе оно было прозвано корнем притворства или, по-простому, беспечностью. Первое выражение отсылало к непостоянству формы, а второе к множеству побочных эффектов и нелогичности людей, отрицающих негативные последствия. Самыми безвредными изменениями было принято считать перемена цвета глаз и обретение, бесповоротной, невидимости. от ночного зрения до обретения невидимости.
Размышляя о грядущем дне, целитель подошёл к раскидистому дубу, где, на самой верхушке, положился дом, наспех сколоченный из досок разной толщины. Рядом с деревом небольшая делянка, где выращивались овощи, которые сегодня не удостоились особого внимания. Целитель прошел мимо них и, подобрав лежащую рядом тяпку, с последующим применив её как багор, спустил верёвочную лестницу.
Взобравшись наверх, Эстет Зельевар приготовил себе капустный салат, налил кружку ромашкового чая и занялся обычной вечерней рутиной. Внёс в свой каталог все сегодняшние находки, смешал их в нужных пропорциях и поставил на полку новые склянки с эликсирами. Усталый, но довольный, он лёг спать. Ему снились сладости, пленительные и далёкие. Перед его взором проносились пышные торты, ароматные пироги и даже шоколад с мармеладом.
Сны прибывали и прибывали и в них мечты становились реальностью, а проблемы исчезали, как по волшебству. Оставалось лишь наслаждаться яствами и ждать рассвета, который развеет твои иллюзии и прекратит пиры фантазий.
Время, чей ритм оставался неизменным уже несколько дней, приступило к смене дня на ночь. Темнота надвигалась, замещая свет, который не желал уступать обжитые позиции. Всеми силами он цеплялся за каждое мгновение, неистовой, хваткой, но не мог предотвратить неизбежное.
Солнце покидало небосвод, чтобы вновь напомнить о себе в грядущем дне. Множество существ, предпочитающих бодрствовать ночью,пришли в движение повинуясь, проявившейся, луне не осознавая того факта, что она, также как и дневное светило, были творениями индустриального прогресса. Это было самое дорогостоящее изобретению первого столетия, благодаря которому стало возможным стабилизация, бушующего выше небес,океана энергии.Подобно туману, окутавшему водную гладь, эта пелена окружала всю планету, лишая людей представления о том, что такое космос.
Сейчас небо переливалось различными оттенками оранжевого, с малозначительными вкраплениями ярко алого. Впрочем, чтобы увидеть эту красоту, в, примерно, первозданном виде, надо было подняться на максимальную высоту полета воздушного шара. С земли это явления смотрится гораздо менее ярким и в разы более нечетким. Поэтому, со временем, переставало удивлять.