КАК ДВА ИНЖЕНЕРА В ОДНОМ ДУПЛЕ ОТ МЕДВЕДЯ ПРЯТАЛИСЬ
(Из воспоминаний моей знакомой Н.Г.Х.)
В закрытом ящике, точнее городе Красноярск-26, в простонародье «в Девятке», закрытого же ЗАТО, (Закрытое Административное Территориальное Образование), в режимном научно-производственном предприятии, по-современному – в объединении науки и производства, прикладной механики, короче в НПО ПМ, работал в шестидесятых годах, прибыв из Казани по распределению в благополучный, снабжаемый из самого Центра научный городок, инженер-прочнист Владимир Энский. Красавец, любимец всех умных, ярких и не очень, энпэошных, и не только, женщин. Этакий сибирско-казанский Аллен Делон с искоркой в шалых глазах. Понравилась Владимиру окрестная сибирская тайга, по которой тяжело летали глухари, отъевшиеся стаи рябчиков, бегали никем не пуганные косули и по-хозяйски бродили медведи. Приобрёл Владимир ружьишко, охотничий билет и стал по выходным в тайгу ходить на охоту. Ружьё брал больше от опасения встречи с медведем. Но стрелял он в зверюшек или в птиц редко, жалел. Убедившись, что медведи в ближних от города таёжных распадках не водятся, сами шума городского боясь уходят подальше, Владимир и ружьё перестал брать. Ходил просто для удовольствия, а ещё ради впечатлений для написания новых авторских стихов.
Так что, «заядлым охотником» его назвать было нельзя, а вот романтиком и авантюристом по натуре – запросто. Эта особенная черта его натуры толкала Владимира Энского на неожиданные, непредсказуемые, даже для жены Лиры, дела. С Лирой Владимир познакомился ещё в Казани и привёз её с собой. Понравилась чем-то скромная, с тихим голосом татарочка, бабнику и гуляке. Толи имя красивое, не привычное приглянулись, толи распахнутые доверчиво Лирины огромные, зелёные, как летняя тайга, глаза. Толи общее увлечение – сочинительством стихов сблизило две разные души. Полюбились друг другу, поженились, стали жить вместе. Уж потом Владимир понял, что характер у его Лиры не такой уж и тихий, может в сердцах так оттянуть, что мало не покажется. И стихи у Лиры, как птицы из клетки души, на волю рвались, сердца слушавших их людей обжигали. Может ещё и от этого излишнего жара Владимир уходил в тайгу – кто знает.
И вот однажды, после совместной, весёлой с громким пением песен и смехом, гулянки с друзьями по улицам ночного города, где Лира, как всегда была заводилой. Когда едва начало рассветать. Ни слова ни говоря, образно говоря, уснувшей без задних ног, жене, непредсказуемый в своих поступках Владимир, взял рюкзак с небольшим запасом еды, нож… - и ушёл далеко за таёжное урочище по названию «Кресты». И ружья с собой не взял – не ради охоты пошёл. В голове Владимира путались, наползая друг на друга, разрозненные мысли, формируясь в ещё не совсем стройные строки будущих стихов, какими он посоперничает со стихами Лиры. Он и блокнот с карандашом для этого прихватил.
Идёт Владимир Энский по таёжной тропке, слушает пение ранних пташек, стук по дереву дятла, убаюкивающее душу журчанье таёжного ручья, и так ему хорошо, что петь хочется!.. И он поёт во всё горло! А что стесняться – в тайге он один. Никто у виска пальцем не покрутит, правда и не похвалит тоже. Много песен Владимир перепел, пока, пыхтя по «пыхтунам» крутых таёжных сопок поднимался и в распадки спускался. Даже одну переделанную кем-то из весёлых горожан песенку вспомнил: «Ходили мы походами в далёкие края, у берега Тартатского бросали якоря. Бывали мы в Додоново, бывали в Шиверах… На Элке, Майке, Пасеке… - В различных городах.» Пел так, пока не надоело. Далеко уже по тропе ушёл. Вначале тропа была широкой, как просёлочная дорога, потом стала узкой, пока совсем не потерялась в густом папоротнике. Куда дальше идти и зачем? Может хватит? Вот тут к нему и явились стихи, точно муза вдохновения кончиком своего белоснежного крыла, вихрастую макушку поэта пощекотала. Уселся Владимир на покрытую тонким мхом-ползуном валежину-колодину, достал перо с карандашом и стал писать. Долго писал, весь остаток дня, пока не стало вечереть.
В тайге темнеет быстро. Назад по темноте не пойдёшь, легко сбиться с тропы, заблудиться, да и ноги не долго переломать на скрытых поваленных ветром древесных преградах, заросших выше роста человека густой, почти не проходимой стеной дремучей травы и цепкого кустарника. Достал Владимир из рюкзака, прихваченный им в последний момент, толстый шерстяной свитер, связанный любимой женой Лирой, натянул на себя. Даже вздохнул, - вспомнив о её тёплой постели, но не пожалел, что оказался ночью в глухой тайге, за двадцать или тридцать километров от города. Не той породы – чтобы унывать, ещё хуже бояться. Впрочем, бояться было чего, не смотря на пенье, Владимир зорко осматривал окрестности и ближайшие купы деревьев, Так он заметил свежие медвежьи следы и оставленные взрослым зверем, метра на два а то и три в высоту, на ободранном от коры дереве, борозды. Это Мишенька так свои коготочки поточил.
Как же от Хозяина тайги укрыться? Может костёр развести? – мелькнула в голове Владимира спасительная мысль, а руки тут же точно сами стали собирать в одну кучу хворост. Где-то и зажигалка в кармане лежит?.. Да вот же она!.. Щёлкнул Владимир зажигалкой и осветил ближайшее толстое разлапистое дерево, а в дереве этом большое дупло. Лучшего места для ночлега и не придумать. Не стал Владимир костёр разводить, а вдруг, так ещё скорее медведь к огоньку пожалует?!.. Полез в дупло, метра три по обрубкам веток лезть,- удобно. Забрался, расположился – а что, уютно!.. - Лира ещё обзавидуется, когда я ей расскажу, с какими удобствами в тайге ночевал – подумал полусонно Владимир и нащупал под ногами что-то мягкое. Может листьев на дно дупла столько много набилось, может древесная труха гниющего дерева спрессовалась и пружинит…
И вдруг, это «нечто», под ногами Владимира, зашевелилось, закряхтело, засопело и стало как бы приподниматься под Владимиром... – Может, медведь?! Вот когда Владимир пожалел, что недальновидно и беспечно оставил ружьё дома… Так не хотелось будить Лиру.
-А-а-а!.. в ужасе закричал Владимир и выскочил из дупла.
-А-а- а! - с воплем ужаса, следом за Владимиром, выскочило что-то или кто-то ещё. И тут в свете выплывшей из-за ночного облака луны, вырисовался мужик!.. И то же без ружья. Впрочем, ружьё мужика висело рядом на суку, и как Владимир его сразу не заметил.
-Ты кто такой? - насторожённо спросил Владимира мужик. И добавил угрожающе – Не подходи, стрелять буду!..
-Я, я охотник – дрожащим голосом ответил Владимир, косясь на ружьё, а ты кто?..
-И я охотник,- уже успокоено ответил мужик. И хохотнул- Надо же как нас угораздила на ночь в одно дупло залезть.
-Ты откуда сам?
-Я, из Девятки – с облегчением ответил Владимир, и более вежливо, перейдя на «вы» – а вы?
-И я из Девятки.
-А кем и где работаете? – интересуется Владимир.
-Инженер НПО ПМ – по-дружески отвечает мужик.
-И я инженер НПО ПМ!..
-Ну, надо же!.. – расхохотались дружно оба и тут же сговорились продолжить разговор у костра. Благо веток для него Владимир натаскал достаточно много – до утра хватило.
17.06.18.