Жучок Боня учился у мастера художественного ремесла 11 лет. Получил
грамоту по окончании. Вычурным считался жучок. На картинах его оживали летающие существа, жуки плавали по воде, как утки, цветки ходили на четвереньках. Жучок выставлял свои ценные труды на продажу, но все проходили стороной. Никто не собирался покупать творчество жучка. Зато на критику охотников находилось, хоть отбавляй. Часто прогоняли его более знатные и авторитетные художники из его лавки. И занимали ее, как полноправные хозяева. Смирялся наш дружочек. «Кушать ведь всем хочется», – думал он. Голод толкает жучков что-то делать для пропитания. Для Бони его куском хлеба были картины. Продал – заработал пропитание. А если еще и сэкономит – и на новые краски с кисточками хватит. Для этого вставал он раненько. Первым приходил на рынок и занимал свою лавку. Раскладывал товар и ждал.
Боня времени даром не терял. Он смотрел на прохожих, на их лица, на их поступки. Все это потом ложилось на его полотна.
Один богатый художник-жучок захотел нашего героя вообще выселить с рынка, а его лавку забрать себе. Уж больно она ему приглянулась.
«Очень удачное место. Весь товар сразу попадает в поле зрения покупателей», – думал он. Однажды этот богатей-художник насобирал единомышленников и ввалился к нашему жучку Боне.
- Эй, приятель, тебе предоставляется пять минут, чтобы очистить это место, и пять минут унести ноги с рынка и навсегда забыть дорогу, – со смехом закончил он свои угрозы.
- тебе и твоей компании я предоставляю две минуты, чтобы вы унесли свои ноги и больше не притесняли меня, – встав из-за стола, вытирая руки о тряпку, сказал Боня.
- Ха-ха-ха, рассмешил нас.
Боня понял, что с ними шутки плохи. Этот надоедливый богач бесталанный частенько его прогонял. А теперь дело приняло худший оборот. Это Боне грозило остаться ни с чем. Он решил потянуть время и как-то договориться.
- Господа, вы неправильно меня поняли. Вам следует выметаться как можно скорее. Видите ли, я работаю над шедевром.
- Шедевром? – в один голос переспросили неугомонные, это стало их потешать. ; Что же за штучки выкинет этот жучище?
- Я продолжу. Я работаю над великим шедевром для её Величества королевы Азалии, – выжидающе посмотрел он на них.
Усмешка исчезла с лиц незваных гостей. Заказы её Величества выполнять очень почетно. Единственное, что им оставалось сделать, это бросить колкое словцо напоследок. Чтобы хоть этим насолить.
- Ничего у тебя не выйдет. Опозоришься перед королевой Азалией. Над тобой и так весь город смеется.
Жучок Боня, тихим голосом отчеканивая каждое слово, повторил:
- Я вашей компании даю две минуты, чтобы покинуть мою торговую лавку.
Каждое произнесенное им слово, как молоточком, отчеканивалось у них в ушах. После такого они, как по команде командира, повернулись и все дружненько удалились. Захлопнулась дверь, и Боня обессиленно плюхнулся на стул. Если бы они оказались повнимательнее, то увидели бы, что на полотне ничего нет. Стоял новый чистый холст. И ни о каком шедевре речи идти не могло. Это известие облетело весь маленький жучиный городок. До королевы Азалии весть также дошла. Ей было очень приятно.
- Но, чтобы этот художник невзначай не возгордился, назначим ему срок. Ровно две недели на работу. Я не люблю ждать, – сказала она. – Если же шедевр не удастся, не быть ему художником. Он никогда не возьмет в руки кисточки и краски, не нарисует ни единой картины.
- Позвать гонца, – потребовала она. Тот не замедлил явиться.
- Оповестить всему городу эту грамоту, – приказала она.
Жучиный город превратился в кораблик, сделанный из бумаги. На каждом столбе висела листовка. Все от мала до велика знали ее содержание наизусть. Город оживился. Пред- вкушение ; самая приятная часть в ожидании. Только в одном домике жучиного города не было веселья. Боня не находил себе места.
- Как такое со мной могло произойти? – горевал он. – Я защищался. А мои же слова обернулись против меня, – плакал Боня.
Он брал тряпку, что служила для вытирания рук после рисования, и вытирал ею свое лицо. Слезы лились ручьем. Жучок часто вытирался ею. Вскоре она напиталась влагой.
Боня все ходил по комнате и причитал в безумии:
- Горе мне, горе.
Он остановился у чистого холста, в руках теребя все ту же тряпку.
– Ну что же я могу нарисовать? А все равно пропадать, так пропадать.
И с этими словами он скомкал тряпку в комок и швырнул ее в это полотно. Она шлепнулась о преграду и свалилась вниз. Боня ее подобрал, снова скомкал и бросил. Потом еще и еще… Когда занятие ему это надоело, он, шаркая ногами, добрел до кровати и повалился на нее. В переднике, с грязными руками и измазанном в краске лицом.
Жучок крепко спал. К нему во сне пришел его дорогой дядюшка Джон.
- О, Джон, заходи, заходи! – пригласил он.
- Присаживайся на свободное место. Я сейчас, приготовлю чай.
- Дороженький, погоди. На вот, я принес лукошко спелой малинки. Подашь к чаю, – протянул он лукошко с ягодами племяннику.
Боня очень старался. Отыскал самовар, заготовил чай.
- Джони, ты еще не заждался? – спросил Боня из кухни.
Он торопливо пошел к гостю. Но в комнате его уже не оказалось. Только лукошко с
малиной одиноко стояло на столе – подарок от дядюшки.
Жучок Боня проснулся, огляделся. Он увидел много сограждан. Они заполнили его лавку полностью. Стояли жучки один на одном. Вытягивали свои головки, чтобы что-то увидеть. Боня не мог взять в толк, откуда взялось это столпотворение.
- Что же они там так высматривают? На меня они как-то и не обращают внимания. А вот, – вставая, продолжил он, ; в пустое полотно уста- вились. Словно там нечто такое… и похоже, что оно не оставило равнодушными посетителей.
Жучок подошел поближе. Устремил свой взгляд и ахнул:
- Все мои эмоции, что я сконцентрировал в тряпке, плавно перенеслись на полотно. Полу- чился действительно шедевр! – сказал он зачарованно.
- Шедевр, шедевр, – слышались отовсюду шепотом восторженные возгласы.
- Невероятно, ; закончил Боня. ; Кто же мог подумать? – застыло недоумение в его глазах.
Видно, он сказал слишком громко для шепота. Потому что на его слова все повернули головы. Но теперь никто не смеялся, никто не кривлялся. Повисло молчание в воздухе. Тогда самый находчивый, то ли чтобы воспользоваться случаем, то ли чтобы помочь выйти из сложившегося замешательства, вытащил из кармана салфетку и попросил:
- Художник, можно ваш автограф?
Боня посмотрел на салфетку, потом на жуч- ка, потом опять на салфетку, потом на жучка.
- Ах да, конечно, – вышел из оцепенения Боня. – Товарищи, разрешите мне подойти к моему рабочему месту.
Все расступились. Образовался проход. Боня медленно подошел к полотну. «Картина притягивает своей красотой», – подумал он. Боня взял кисточку и с искусным изяществом вывел свой автограф. Примеру того жучка по- следовали еще желающие. Выстроилась очередь. Теперь жучок Боня корпел, выводя, как в первом классе, буковки. Он столько их нарисовал. Одно загляденье! Вскоре от напряжения буквы в глазах поплыли. Слились воедино. Он уже их не различал.
- Спасибо, Боня, – услышал он властный голос над своей склоненной головой. – Вы подписали документ на открытие своей галереи и на переход в наследство этой галереи вам.
Боня поднял голову. Перед ним стояла королева Азалия. Она улыбалась. Боня всполошился. Вскочил на ноги, отряхиваясь и поправляя свой костюм.
- Поздравляю, – протянула она документ.
- Благодарю, – сказал, шаркая ногами в поклоне, как вежливый джентльмен, Боня.
Королева, больше не задерживаясь, направилась к выходу. Она исчезла так же внезапно, как и появилась. У Бони теперь начался новый этап в его жизни.
Галерея художеств вскоре заполнилась картинами. Там можно было встретить работы жучка Бони, жучка Фоти и даже того богача Моти. Боня не жадничал.
«Что будет пустовать моя галерея? – думал он. – Пусть и другие покажут свои шедевры, как я когда-то!»