Городище расположилось на холме, у подножия которого протекала некрупная речка. Но не все избы спрятались за запертыми на ночь воротами, видать селение в последние годы разрослось, и часть изб сбегала по косогору вниз. Самой крайней, примостившейся возле речки, наверняка являлась изба кузнеца. Кузня – дело пожароопасное, её всегда выносят подальше от остальных, дабы не рисковать всем поселением. Эта изба более остальных подходила четверым мужикам, вот только окна её оказались забиты крест на крест.
- Проведать бы, что с ковалем приключилось, - задумчиво дёрнул себя за ус мужчина с чеканом. – Я железному делу обучен: хучь подкову слажу, хучь топор, а то и меч могу.
- Бери детишек и ступай в ту избу, - отозвался старшой. – Возьми вот таблички, на них слова записаны, кои нашим деткам потребны. Ты сколь слоёв рун ведаешь?
- Пять.
- Этого хватит. Детишек обучишь постигать нашу грамоту, остальным же она не ведома. Но таблички закопай, не ровен час узрит кто чужой, враз на дыбу вздёрнут.
- А вы?
- Мы сходим в соседнюю избу, что вызнаем – дадим тебе знать. После же уйдём. Светомысл ведает, что кто-то сумел бежать, разыскивать станет. Пусть уж лучше нас найдёт, ты ж в это время наших деток вырастишь. Однако… чуждую веру придётся принять, сможешь?
- Как я мыслю, сии дети очень важны для рода нашего.
- Не токмо, а и для всей Руси.
- Тогда что ж, - почесал затылок кузнец. – Коли так, то сделаю вид, будто принял.
- Постарайся уж, и изваяний богов наших не твори, в рощи поклоняться им не ходи. Что ж, удачи тебе, свидимся ещё перед нашим уходом.
Мужчина с тремя детишками направился в сторону дома кузнеца, а трое остальных постучали в дверь ближайшей избы.
Последние лучи заходящего светила вызолотили притихшее небо. Дом, к которому подошли Клык с Еленой, выглядел очень старым. Деревянное двухэтажное здание, обитое потемневшими досками. Первый этаж в три окна, на втором, расположившемся под покатой крышей, одна сторона которой была значительно короче другой, два. Над вторым этажом виднелась дверца, ведущая на чердак. Из трубы, распространяя запах костра, вился лёгкий дымок. Забор вокруг дома, покрытый облезлой зелёной краской, тоже довольно старый, хотя некоторые доски выглядели свежими, горделиво белея на фоне блёкло-зелёных соседок. Кудлатая псина, гремя цепью, выскочила из будки залившись глухим лаем. Клык, отодвинув защёлку, толкнул скрипучую калитку, пёс при этом, поджав хвост юркнул в конуру, Елена шагнула за наёмником. Убранство двора тоже не отличалось изяществом: старый сарай с воротами вместо двери, поленница дров под навесом, широкая плаха с торчащим в ней топором, деревянная лопата возле крыльца. Осматривая двор, Елена с ходу врезалась в плечо спутника, ойкнув, она подняла глаза, только теперь разглядев хозяина дома. Невысокий, плотного телосложения пожилой мужчина, стоял на крыльце сжимая в руках охотничий карабин. Седой "бобрик" волос, изрядные залысины, широкое лицо, нос "картошкой" и пристальный недобрый взгляд, устремлённый, как и ствол оружия, на спутника монахини.
- Стоять, - вместо приветствия хриплым голосом приказал мужчина.
- У тебя что, Старый, паранойя разыгралась? – отозвался Клык. – Да я это, я.
- Вижу, что ты, - мужчина и не думал опускать карабин. – Достань нож и всади его себе в ногу.
Монахиня недоумённо переводила взгляд с хозяина на спутника и обратно: предложение мужчины выглядело бы шуткой, если бы не его тон, а главное не карабин, уставившийся в грудь наёмника.
- Ещё чего, - не согласился Клык. – Я ещё не свихнулся, чтобы самому себя резать.
- Так на тебе ведь всё мигом заживёт.
- И что с того? Я сегодня и так потерял уйму крови, к тому же…, - Клык чуть замялся.
- Что "к тому же"?
- Так больно же, - усмехнулся наёмник.
Как ни странно, но эта фраза подействовала на хозяина успокаивающе. Наконец опустив оружие, он с любопытством принялся разглядывать девушку.
- Проходите, давненько ты меня не навещал.
- Да уж, - как ни в чём не бывало откликнулся Клык. – Лет десять наверно.
- Двенадцать, - уточнил хозяин. – Раз уж ты здесь, не иначе, как что-то стряслось.
- Помощь нужна, - проходя в сени, согласился Клык.
Карабин скромно примостился в углу сеней. Скинув с ног утеплённые калоши и повесив на крючок защитного цвета толстовку, хозяин покачал головой.
- Конечно, просто так к старому товарищу не заглянешь. Есть хотите? – открывая дверь, ведущую в жилое помещение, проворчал хозяин.
- Просто умираем с голоду.
- Представь меня хоть своей спутнице.
- Это Старый, - кивнул в сторону хозяина Клык. – А это моя клиентка.
- Сестра Елена, - с лёгким наклоном головы сама представилась девушка.
- Не знал, что у тебя есть сестричка.
- Монашка она, - заходя на кухню, буркнул наёмник.
На хвастающейся свежей побелкой кухне было гораздо холоднее, чем в доме – печь не соприкасалась с кухней, обогревая её лишь через пустой дверной проём. Кухня разительно отличалась от таковой у Оксаны, напоминая скорее кухоньку в квартире самого Клыка. Разве что размером эта была побольше, да возле газовой плиты виднелся баллон с пропаном.
- Садитесь, - кивнув на облезлые табуреты, предложил хозяин. – Я пока картошки пожарю.
Не найдя в помещении иконы, Елена перекрестилась на красный угол.
- Если можно, то на растительном масле, - заметив, что хозяин достал из морозилки сало, попросила девушка.
- Так вроде пост ещё не начался, - удивился мужчина.
- Ещё нет, но сегодня постный день.
- Кхм, но если мы с Клыком будем есть сало, вас это не заденет?
- Ничуть.
- А я вот только Великий пост соблюдаю, - начерпывая из алюминиевого бидона воды для мытья картошки, покаялся хозяин.
- Это хорошо, что хоть Великий соблюдаете. Клык вон, как мне думается, и его не соблюдает.
- Он старых славянских богов чтит, - махнул кухонным ножом хозяин. – Но почему-то забывает, что мясо наши предки вкушали не часто.
- Скажите, а как вас зовут?
- Да как он назвал, так и зовите.
- Скажите, э-э-э, Старый, а что между вами случилось?
- Ничего плохого, если вы об этом.
- Но… ружьё?
- Ну-у… видите ли, барышня, у вашего сопровождающего есть небольшой секретик, из-за которого он может сбрендить. Точнее обязательно когда-нибудь сбрендит. А сошедший с ума Клык наворотит таких дел, что чертям в Аду станет тошно. Слышь, Клык, тебе кошмары по ночам не снятся?
- Кому из нас они не снятся? – грустно усмехнулся наёмник. – Но не переживай, тебя в роли врага я пока не видел. Других же друзей у меня нет, как и близких.
- Неужто бобылем живёшь?
- Не женат, хотя женщина конечно имеется, я ж не монах. Не скажу, что испытываю к ней какие-то особые чувства, просто задница у неё шикарная. Впрочем, её я тоже в качестве монстра не видел, разве что когда ревнует. Ты лучше скажи, как твои дети поживают?
Елену ответ наёмника одновременно огорчил и порадовал. Огорчил, ибо как можно вот таким образом относиться к тому, с куем встречаешься? А порадовал… Чем же? Отчего радость затронула её сердечко?
- А что дети? – пожал плечами Старый. - Дочь так и не простила меня, сын иногда приезжает, в основном шашлыки пожарить да вина с друзьями попить. Внуков на лето привозит, мне, старому, всё веселее.
- Совсем не помогает?
- Ну почему же, вон крышу перекрывали, так помог. В одиночку бы я намаялся.
- У тебя внуки появились?
- Ага, не заметил, как дедом стал, - улыбнулся хозяин. – Старшему уже семь, то ещё шило. Младшей четыре.
- Как я понимаю, это у сына. А у дочери?
- У неё пока нет, сын рассказывал, что она недавно замуж вышла. Может когда родит, тогда смягчится.
- А что она так на вас обиделась? – принюхиваясь к аромату жареной картошки, не удержалась Елена.
- Из-за её матери, - чуть вздрогнув, отозвался Старый.
На столе появилось нарезанное толстыми шмотками сало, малосольные огурцы, свежие помидоры и бутылка водки.
- Ну, за тех, кого с нами уже нет, - поднял первый тост хозяин дома.
Выпили, поели, ещё выпили. Наконец Старый в упор взглянул на Клыка.
– Рассказывай в чём проблема.
После краткого изложения наёмником текущей ситуации, Старый задумался. Опрокинув ещё одну стопку, он взглянул на свои руки.
- Я конечно уже не тот, небось сейчас с двухсот метров в слона не попаду, но помочь постараюсь.
- Ты мне каких амулетов подкинь, если имеются. Да ещё за билетами съезди, не хочется мне лишний раз светиться.
- Амулеты? Есть немного. Каким оружием сейчас пользуешься?
- Не нужно патронов, остались ещё. А у тебя они откуда, со старых времён?
- Могу достать, я ведь консультантов в конторе подрабатываю.
- Вот как? Мы с таким трудом из неё вылезли. На кой было обратно залазить?
- Ты не прав, контора изменилась.
- Неужто взятки брать и бандитов крышевать перестали?
- Взятки брать никогда не перестанут, как и свои тёмные делишки обстряпывать. Но в целом общая направленность изменилась. Сейчас всё же государственные интересы в приоритете. По крайней мере о них не забывают.
- Ну, смотри, тебе жить.
- Вот именно. Да ты и сам подумай, может опять служить пойдёшь? Я поговорю с начальством.
- Нет уж, я привык на вольных хлебах, не желаю, чтобы мне указывали что делать.
- Зря, возможности совсем иные. Сейчас новые разработки ведутся, чтобы можно было с демонами ранга I-А на равных биться. Последняя новинка может даже и против падших сработать. В бою пока не апробирована.
- Спит значит контора. Демонов-то полно вокруг.
- Низшего ранга – да, а верховных и высших класса А и В хрен найдёшь. Они ведь хитрые, на рожон не лезут. На тебя же, судя по рассказу, сразу и демон ранга I-C, или по крайней мере II-A, нацелился, и истинный вампир не ниже барона. Везунчик ты.
- В жопу такое везение. У меня нормальное везение было, это всё вот её "заслуга", как с ней связался, так и везение закончилось. Хотя, если бы не оно, то и мы хрен выпутались бы.
- Кто знает, - хитро усмехнулся Старый. – Может как раз всё наоборот.
- Что ты имеешь в виду? – удивился Клык. – Не хочешь же ты сказать, что моё везение обусловлено… э-э-э, тем самым?
- А ты об этом не задумывался? Да оно и понятно, тут ведь как с наркотой – всё вроде под контролем, и не заметишь, как наркоманом станешь.
- Сравнил тоже.
Клык, нахмурившись, вдруг решил выйти на улицу.
- О чём это вы? – уставилась на хозяина дома Елена.
- Вам, барышня, это ни к чему. Вы же не собираетесь рядом с ним долгое время быть.
Монашенка, накинув пальто, вышла вслед за наёмником.
Изящно выгнув спину, Анна поднялась с широкой кровати, нащупав босыми ногами туфли.
- Вы куда? – хватая её за руку, поинтересовался Эмиль.
- Простите, виконт, но спать я привыкла одна, - освобождая руку, улыбнулась женщина.
В своей комнате она достала сотовый телефон и набрала на нём ничего не значащую смс. Получатель, значащийся как сестра Ольга, должен был узнать, что у игуменьи всё в порядке, духовный семинар идёт своим чередом, городок приятный, особенно ратуша и сквер перед ней. На следующий день Анна и вправду попросила Эмиля прокатиться до центральной площади. Ехали на машине, поэтому дорога заняла не больше десяти минут – в этих местах действовало ограничение скорости. Наши водители явно уложились бы в пять, но виконт правила соблюдал, по крайней мере дорожные.
- Скажите, Эмиль, а как вы узнали о ключах?
- Хмм, давайте придерживаться прежней терминологии, пани игуменья. О них Организация узнала, когда нам в руки попал древний текст, написанный одним из потомков того, кто наложил заклятия. Текст предназначался тогдашнему патриарху, видимо кто-то из хранителей тайны счёл за благо её раскрыть. Но в конечном итоге свиток стал достоянием Римской католической церкви, а позже и нашим.
- И где же запрятано то, что вы так упорно ищите?
- Секрет. Но вам я его открою – в глубине одной из Уральских гор.
"Тоже мне, открыл называется", - мысленно вознегодовала Анна, вслух же спросила совсем иное:
- И что же там хранится?
- Древнее оружие просто невероятной разрушительной мощи, попавшее к нам на Землю несколько миллионов лет тому назад.
- Чьё оружие?
- Богов разумеется, или существ, равных им по силе.
- Разве вы не могли добраться до него без ключей?
- Как? Бур те породы вовсе не берёт, видать хорошее заклятие колдун наложил, а взрывать опасно. Кто знает, не повредят ли взрывы тому оружию. Неизвестно даже, что оно из себя представляет, может механизм, а может и живую тварь. В тексте не уточнялось.
- А зачем вы со мной связались? Разве не проще было бы напрямую с девчонкой дело иметь?
- М-м-м, - промычал виконт, явно не зная, говорить ли ещё что-нибудь, потом всё же решил выложить что знал. – Получить посылку это ещё полдела, даже четверть, ключ из неё надо ещё каким-то образом извлечь. А вот с этим-то у нас и проблемы. Даже те две первых посылки ещё не вскрыты, силой вскрывать опасно, вот и храним их, пока наши яйцеголовые не разберутся.
На этом разговор завершился, поскольку парочка прибыла на стоянку. Дальше была прогулка по скверу, затем дама возжелала мороженого, и виконту пришлось топать в ближайшее кафе. Анна тем временем быстро нацарапала что-то на клочке бумаги, засунув его в миниатюрную гильзу, а ту – в щель между сидением и спинкой скамейки. Повторно оглядевшись, игуменья поправила подол и принялась со скучающим видом ждать своего кавалера, намереваясь устроить ему нагоняй за долгое отсутствие.
Клык сидел на последней ступеньке изо всех сил пыхтя папиросой. Елена присела рядышком, поёжившись от ночного морозца.
- Не сиди так, застудишь себе всё, что пониже пупка, - скосив глаза, буркнул наёмник.
- А ты?
- Я в плаще. Новый, блин, а уже прорвали, жалко.
- Я тоже в пальто.
- Ну смотри, потом не жалуйся, что в туалет часто гоняет.
- Не буду. А что стряслось с женой Старого?
- Хмм, давно это было. Когда наш отдел расформировали, ему труднее всех пришлось. Всё же семейный, да сынишка на тот момент уже родился. Сунулся Старый туда-сюда, всюду облом. Нет, пожелай он и деньги бы лопатой грёб, снайпер-то отменный. Вот только не хотел Старый таких денег, потому и оказался не у дел. Запил с горя. Жена, чтобы семью прокормить, в челночницы подалась. Ты наверно не знаешь о таком явлении девяностых, да где тебе, небось тогда ещё под стол пешком ходила. Челноками в ту пору тех звали, кто в Китай за шмотками ездил. Покупали там что подешевле, здесь продавали, на то и жили. Для них даже специальные сумки начали шить, такие огромные баулы, что мужика впихать можно. Спустя полгода бывший начальник собрал весь наш отдел, Старый тоже впрягся. Взялся за работу с удовольствием, жене предложил дома сидеть. Та вроде и согласилась, но тут младшенькая родилась, старшего скоро в школу собирать, опять деньги нужны. Так и не оставила это занятие, хотя Старый не раз ей об этом говаривал, но приличных денег в ту пору обычным путём было не заработать, на предприятиях вовсе месяцами зарплату не платили. Так что её "вот в последний раз съезжу и всё", стало привычным. Накаркала, один из этих разов и вправду оказался последним. Челноков частенько обносили, в тот раз напали и на их группу. Боевая у Старого жена была, не пожелала просто так добро отдавать, за что и поплатилась. Месяц в больнице пролежала, но выжить так и не смогла. Мы конечно тех подонков нашли, Старый лично двоих из них завалил, да только жену его это вернуть уже не могло. Странно, дочка-то на ту пору ещё совсем малышкой была, откуда такая обида на отца появилась? Может конечно и не из-за матери, а потому, что и после того отца всё время дома не было, постоянно в разъездах да в командировках, детей-то надо было поднимать. Вот в общем и вся история.
- А вы не были женаты?
- Не был.
- Что так? Неужели никого не любили?
- Отчего же, любил, да ещё как! – прикуривая новую папиросу от старой, признался Клык. – Сбежала она чуть ли не из загса.
- А чего сбежала? Обидели чем?
- Вроде нет. Утонченной натурой была, в филармонии на виолончели играла, и насилие ни в каком виде не принимала. Вот я и не говорил ей, чем занимаюсь, мои сослуживцы тоже помалкивали. Да и не принято в конторе о своём месте работы говорить, мы ж тогда верили, что до сих пор в конторе служим. А перед самой свадьбой она у меня пистолет нашла… Что тут было! В общем, собрала вещички, и поминай как звали. Сколько раз после к ней приходил, у филармонии встречал, поговорить пытался по душам. Выслушать выслушала, но так и не вернулась.
- Грустная история.
- Обычная, - отправляя щелчком окурок в полёт, возразил наёмник.
- А вы полагаете, что женщинам легко ждать, вернётся ли их мужчина живым и здоровым?
- Ждать в неведении всегда труднее. Но, если нас не будут ждать, то за что же нам сражаться?
- А зачем сражаться? Лучше жить в мире!
- Лучше, но пока не получается. Если же каждый начнёт жить по принципу "моя хата с краю", то опомниться не успеем, как нация окажется трижды изнасилованной! Пошли в дом, не то и вправду цистит подхватишь.
В комнате они застали хозяина сидящим перед компьютером.
- Билеты заказывать будете, или как? – поинтересовался он не глядя на парочку.
- Конечно.
- Слышь, Клык, я бы посоветовал из Москвы или Питера вылетать. Если хочешь спрятаться, то прячься среди массы народа.
- Оно так, да только мы возможностей наших врагов не знаем. Может статься, что и не доедем до Москвы, на трассе положат.
- Тогда давайте загранпаспорта.
Клык вопросительно посмотрел на Елену, та, порывшись в кармане, достала целлофановый пакет с двумя паспортами, Российским и заграничным, и несколькими тысячными купюрами.
- Этого хватит?
- Деньги… пока есть, - мельком взглянув на сумму, явно недостаточную для перелёта, отмахнулся наёмник.
Спустя несколько минут Старый с наслаждением потянулся.
- Всё, вылет завтра в полдень. В аэропорт за два часа до регистрации, билеты выкупить. И места вам годные удалось забронировать. Сейчас пока желающих не много, вот ближе к Рождеству и Новому Году будет не протолкаться. А теперь спать.
Елене постелили в отдельной комнате, засыпая, она слышала тихий разговор за стенкой. Видимо Клык со Старым вспоминали прежние годы.
"Пинь-пинь, пинь-пинь", - на улице какая-то безумная птаха, вторя соседскому петуху, раскричалась ещё до рассвета. Елена открыла глаза, часов в комнате не было, но за окном тьма ещё даже не начала редеть. Вылезать из-под одеяла было холодно, за ночь изба успела выстыть. Поднявшись, девушка спустилась вниз, ёжась от холода выгребла золу в стоящее тут же ведро, дрова тоже оказались сложены возле печи, так что не пришлось идти за ними на двор. Вскоре в печи с радостным потрескиванием затрепетали красно-жёлтые язычки, по дому потянуло теплом. Поломав голову над газовым баллоном, Елена догадалась отвернуть вентиль. Тугой вентиль неохотно послушался девичьей руки, но в конце концов сдался. Спустя какое-то время на плите варилась вытащенная из морозилки говяжья косточка, на второй конфорке жарилась морковь со свеклой и луком. Ходики в соседнем зале пробили шесть раз, когда по лестнице прошлёпали босые ноги. Клык, заглянув на кухню, удовлетворённо крякнул и вышел из избы, через полчаса проснулся хозяин дома.
Заря окрасила облака в розово-алый цвет, одновременно красивый и пугающий. Солнечных лучей не было видно, и складывалось впечатление, что это алеют сами облака. Спустя каких-то пять минут зарево погасло, облака приняли нормальный белый цвет. Елена вышла пригласить мужчин на завтрак. Она нашла их за домом. Клык с обнажённым торсом подтягивался на турнике на одной руке. Старый стоял рядом, укоризненно качая головой.
- Здорово же тебя отделали, - расслышала Елена голос хозяина дома. – Давно?
- Вчера утром.
- Ты бы поаккуратнее, а то швы разойдутся. Болят ещё кишки-то?
- Немного. Некогда мне прохлаждаться, надо быть в форме, а то мало ли что. Кстати, когда от тебя можно ждать вестей?
- Ну, такие вопросы с ходу не решаются. День-два дай. Что получится, сообщу.
- А успеешь за два-то дня?
- Ситуация критическая, так что контора должна быстро сработать. Я краем уха слышал, что они уже вентилировали этот вопрос. К тому же конкуренция со смежниками их подгонит.
- Это с ВР* что ли?
- Ага. В принципе, это уже их епархия, но началось-то всё здесь, так что контора при делах.
- Ох, Старый, знал бы ты, как мне не хочется с вами связываться!
- Догадываюсь. Но тебя уже давно взяли на карандаш, не так много контрактеров пасётся на вольных хлебах.
- Да уж, шила в мешке не утаишь, особенно если им уже похвастался. Как полагаешь, стоит ликвидаторов в гости ждать?
- Вряд ли, но под колпаком точно будешь.
- Тогда возьми это на себя что ли. Уж лучше ты, чем кто-нибудь чужой.
- Передам. Но сам понимаешь, это не от меня зависит.
- Ты в каком звании ушёл?
- Перед отставкой подпола дали.
- Жаль, до каракуля* не дотянул.
- Да и бог с ним, с каракулем-то. Мне и этого хватает.
Клык, спрыгнув с турника, хлопнул товарища по пузу.
- Ишь, мамону отрастил!
- Не трогай, это трудовая мозоль, комок нервов так сказать.
Увидев Елену, оба направились к ней. Девушка невольно залюбовалась наёмником. Без рубахи тот выглядел великолепно: мускулистое, поджарое тело, и ни капли лишнего жира. Пожалуй татуировка Георгия Победоносца на взгляд Елены была лишней, поскольку церковь запрещает наносить лики святых на греховную плоть. И уж точно портили вид змеящиеся по всему торсу многочисленные шрамы. Особенно выделялся один, звёздчатой формы, в самом центре груди. Говорят, что шрамы украшают мужчину. Может быть парочка и придаст шарма, когда же их добрый десяток… И в украшениях стоит соблюдать умеренность. Перед завтраком мужчины принялись разбирать арсенал Клыка.
- Ну, про стволы сразу можешь забыть. На таможне твоя ксива* не сработает, - откладывая револьверы в сторонку, констатировал Старый.
Дальше дело дошло до ножей. Взяв в руки один, Старый с удовольствием его разглядел.
- Номерной. Длина не меньше двухсот.
- Двести пять.
- Угу, толщина четыре, полуторная заточка, сталь отменная. К тому же зачарованы.
- Неужто среди таможенников чародеи завелись?
- Бывают иногда. А и без них не пропустят, даже в багаже.
- У меня разрешение на вывоз имеется.
- Стоило компанию дня за три предупредить. А так, пока пробьют тебя по всем базам, пока проверят бумаги, имеешь все шансы опоздать на самолёт. Оно тебе надо?
- Хреново. Это случись что, мне придётся с голой пяткой на танк бросаться.
- Да не гони! Твоё главное оружие всегда при тебе.
- Силы стоит беречь. Они ведь как боезапас, имеют паршивое свойство заканчиваться в самый неподходящий момент.
- Что поделать. Ну, откладываем?
- Откладываем, - вздохнул Клык.
Больше оставлять было нечего, нацепив пару амулетов, Клык снова вздохнул – без оружия он, похоже, чувствовал себя раздетым. Сытно позавтракав, троица засобиралась в путь. Кудлатый пёс в конуре, мельком взглянув на хозяина, вновь принялся грызть мосол, выуженный им из каши.
*ВР – внешняя разведка.
*"Каракуль" – в звании полковника разрешается ношение каракулевой папахи.
*Ксива - крайне уважаемая и авторитетная бумага, удостоверение, документ, предоставляемый высокопоставленным или уполномоченным лицом.