Андеш Йунассон возвращался домой.
После семнадцати лет, двух тысяч парсеков и порядка полутора столетия на Земле.
Одиннадцать лет анабиоза, шесть лет исследований, тысячи бессонных ночей.
Сотня планетарных систем, десяток планет земного типа, и, наконец, одна, пригодная для заселения. Он нашел человечеству второй дом, и теперь возвращался на Землю.
Корабль выпрыгнул в Солнечную систему, гул двигателей стих, вибрация почти исчезла. Андеш включил линк, нащупал сканнером в звездном небе Землю и нажал кнопку вызова.
На удивление, ответили сразу.
- Здесь Земля, Порт Кейптаун. Борт Х23, здравствуйте... ммм... господин Йунассон.
- Рад слышать человеческий голос, - вырвалось у него.
- Мы тоже рады и с нетерпением ждем вашего прибытия. Дайте сводку.
- Двигатели в норме, обшивка не повреждена, небольшая утечка охлаждающей жидкости - роботы чинят. В остальном - корабль в целости и сохранности, экипаж, в лице меня, тоже. Задание выполнено, готовьте шампанское.
- Это хорошая новость, мистер Йунассон. Будем встречать с почестями, делегация уже собирается, во главе ее будет сам Президент.
Андеш улыбнулся.
Он дома. Остальное не имеет значения.
* * *
Пыль, поднятая раскаленными дюзами корабля, не успела рассеяться, как на площадку выскочили три больших черных экипажа. Какие-то люди раскатали красную дорожку, другие уже расставляли небольшую трибуну и микрофоны с камерами.
Андеш закрыл забрало скафандра и вышел в шлюз.
На той стороне его встречало три человека в наспех наброшенных на деловые костюмы белых халатах. Один из них быстро подбежал к Андешу, похлопал по плечу и показал знаком, чтобы тот включил внешнюю связь.
- Это - наш Президент, - заговорил человек, едва Андеш нажал кнопку на рукаве. - Брайс Уиллер. Второй - Бейзил Белл, Советник Президента по вопросам Галактической Миграции и Великого Переселения. Собственно я - Барнеби Бленкеншип, Главный Конструктор и руководитель Космического Порта Кейптаун.
- Очень приятно, сэр, - кивнул Андеш. - Надеюсь, вы простите мой скафандр.
- Естественно, милейший, - Барнеби отскочил назад, к Президенту и Советнику, и затараторил уже оттуда. - Господин Президент и Советник будут ожидать вас внизу, у трибуны, где пройдет торжественная встреча первого вернувшегося исследователя дальнего космоса в вашем лице. Встреча будет запечатлена для истории на все доступные на данный момент носители, так же она будет транслироваться вживую по всем каналам связи планеты. Это - исторический момент, и господин Президент рад, что честь встретить первого вернувшегося исследователя выпала именно ему.
Президент слегка кивнул, Советник подался чуть вперед, подхватил его за локоть и зашептал:
- Мы должны вернуться к прессе. Вам нужно произнести речь, после чего господин Йунассон выйдет из корабля и тоже скажет несколько слов.
Уиллер снова кивнул, так и не произнеся ни звука, развернулся и вышел из помещения. Советник выскользнул за ним, люк мягко закрылся, и тогда Андеш решился:
- Я привез нам хорошие новости, сэр. Экспедиция не прошла даром, однако есть один момент, очень важный момент, о котором вы должны знать.
- Да-да, - перебил его Барнеби. - Вы подготовите отчет, его тщательно рассмотрит комиссия, но это будет позже. Сначала - торжественная встреча, и только потом формальности. Возможно, даже после непродолжительной акклиматизации и быстрой проверки вашего здоровья. Время не ждет, знаете ли. Вы очень кстати вернулись, Йунассон. Очень вовремя.
Глянул на часы, нажав на кнопку на стене, открыл люк и сделал приглашающий жест:
- Прошу вас, Андеш. Вся Земля ждет вашего прибытия. Это - ваш час славы, наслаждайтесь. И не поскользнитесь на ступеньках эскалатора, иначе придется переснимать сначала.
Андеш удивленно посмотрел на собеседника, тот заметил взгляд, и сказал:
- Шучу. Но вы все равно не поскользнитесь.
* * *
Андеш шагнул на эскалатор, внизу грянул оркестр, засуетились репортеры, сквозь непонятно откуда взявшуюся толпу встречающих промчались и выскочили к дорожке одинаково одетые в национальные костюмы девушки с цветами. Андеш глубоко вдохнул, и пусть воздух все еще был не земной, а искусственный, из системы рециркуляции, вдруг показалось, что он даже уловил давно забытые запахи раскаленного асфальта и свежих цветов.
- В этот торжественный день... - ревел из громкоговорителей хорошо поставленный голос Президента, пока Андеш спускался, пытаясь сосредоточиться на важности момента, и от того то и дело пропуская фразы, - ...перед лицом человечества! Мы глубоко преклоняемся перед подвигом... и теперь вся планета встречает первого вернувшегося исследователя космоса... Запомните этот день, день, когда маленький шаг человека, вернувшегося на Землю, станет огромным прыжком всей нашей расы во Вселенную!
Андеш ступил на дорожку, девушки бросились вперед, засыпая букетами и целуя прямо в скафандр, оркестр, наконец, смолк, Президент медленно и величаво подошел и протянул руку. Андеш пожал ее, защелкали камеры с круживших вокруг дронов, снова грянула бравурная музыка, Президент по отечески обнял его за плечи и повел к трибуне. Там, дождавшись, пока техники подключат аппаратуру к скафандру, чуть слышно прокашлявшись и попытавшись смахнуть нелепую, выползшую вдруг с края глаза, слезу, положил цветы на трибуну, и сказал:
- Экипаж разведывательного крейсера Икс Двадцать Три задачу выполнил.
Толпа взорвалась аплодисментами, он дождался, пока они стихнут, и продолжил:
- Экспедиция заняла семнадцать лет, несомненно, долгих лет для меня, но неимоверно, бесконечно долгими оказались полтора столетия, прошедшие для населения нашей планеты. Были исследованы сотни миров, тысячи разных планет, смертельно опасных и просто безжизненных, раскаленных и обледенелых, газовых гигантов и каменных карликов, и обнаружен один, пригодный для переселения. И теперь, после того, как я передам данные о координатах ученным, можно считать, что Великое Переселение, о котором мечтала наша умирающая планета, началось!
Толпа снова взорвалась аплодисментами, Андеш хотел сказать что-то еще, но Советник Президента Белл сделал жест, и репортеры вдруг переключились на него.
- Все важные заявления будут сделаны своевременно, - сказал он. - Пресса будет поставлена в известность о дате Великого Переселения заблаговременно, а пока - нашему герою нужно отдохнуть и пройти акклиматизацию. На все ваши вопросы касательно господина Андеша Йунассона, его биографии и нюансов, связанных с экспедицией, ответит пресс-секретарь Президента. Могу сейчас сказать только одно: господину Йунассону будет предоставлена историческая возможность нажать кнопку и запустить Великое Переселение.
Журналисты было дернулись к Андешу, но того окружили люди в темных костюмах и повели к подкатившему сзади автобусу.
* * *
Акклиматизацию и правда завершили быстро. Врачи несколько раз в день кололи ему какие-то препараты, "витамины", как шутил то и дело навещавший его Барнеби, проводили тесты на физические способности и эмоциональное состояние, в остальное, свободное время, с Андешом занимались сотрудники Центра Реабилитации, вводя его в курс политической и технической ситуации на планете. Иногда приходили журналисты, и ему приходилось отвечать на вопросы, в основном, одни и те же, о том, скучал ли он по дому, каково было провести столько долгих лет в одиночестве и - каких монстров он повидал на чужих планетах. Однажды привели детей, в тот день много фотографировали и мало спрашивали, но потом один мальчик задал вопрос, который запомнился Андешу.
- Что самое страшное было в вашей жизни? - спросил он.
Андеш задумался, перебирая ответы, почти порываясь ответить по-детски на детский же вопрос, мол, космонавты ничего не боятся, но потом неожиданно для себя признался:
- Мрак. Темнота, малыш, вот что самое страшное. Когда ты уже лег в криокамеру, но аппаратура еще не включилась, ты закрываешь глаза и начинаешь понимать, что такое пустота. Что такое Тьма с большой буквы. Тухнут один за другим приборы, гаснет свет в корабле, останавливаются все ненужные службы, а ты - закрываешь глаза. И тьма, которую ты видишь в тот момент - бесконечна, потому что она сливается с темнотой корабля. А та - с нескончаемой тьмой Вселенной, с той самой тьмой, в которой ты - песчинка. Маленькая, крохотная точечка жизни, живой атом в безбрежной, беспредельной тьме космоса. В тот момент понимаешь, что ты - ничто по сравнению со всем, что тебя окружает, и это - страшно. Что темнота в твоих глазах призрачна, а тьма за ними - бездонна.
- Не пугайте детей, - с улыбкой прервал его Барнеби. - Вы говорите вещи, о которых им не стоит знать.
- Что вы, - попытался оправдаться Андеш, - я не собирался никого пугать. Само вырвалось, простите.
Мальчика увели, а Андеш еще долго перекатывал на языке сказанное.
Потом он смотрел новости, передачи о современной жизни, и все это казалось призрачным и нереальным: мир, в который он вернулся, больше не был его домом. Скакнувшие далеко вперед за более чем полтораста лет технологии, чужая, непонятная музыка, суетливость окружающих людей, вычурные, гротескные для его разума, здания, все это было частями мира, в который он вернулся, но не мира, который он покидал.
И еще он не мог не заметить - этот мир умирал. Необратимость изменений была катастрофична, и больше всего в глаза бросалось отсутствие младенцев. Рождаемость падает, думал он, если уже не сошла на нет, а это значит, что через какую-нибудь сотню лет человечество попросту вымрет.
Это его уже не касается, успокаивал он себя. Это - проблемы этого мира, а свою задачу Андеш выполнил. Вырвался из вселенского мрака и вернулся.
И потому его ужасно раздражал искусственный свет, точнее не само освещение, а строгий распорядок дня и ночи. Он думал о том, что, когда выберется отсюда, купит домик где-нибудь далеко от всего этого, на краю моря, на склоне горы, и проведет там остаток дней.
Солнце, море, и ветер.
То, чего ему так не хватало все эти годы.
* * *
В один из дней Барнаби явился довольно взволнованным.
- Мы изучили отчет, Андеш, - сказал он с порога.
- И дополнительную часть?
- Именно. Собственно, к ней и появились вопросы. Дополнение - то самое важное заявление, которое вы собирались сделать сразу после посадки?
- Да. Наличие зачатков разумной жизни на нескольких планетах, обитаемых и нет. Перспектива заселения планеты, заселенной полуразумными или разумными аборигенами довольно сомнительна. Геноцид разумной расы не самое лучшее, с чего человечеству стоило бы начинать экспансию.
- Это вынуждает нас ускорить программу Великого Переселения.
- Это, вполне возможно, станет причиной для полного отказа от нее, - возразил Андеш.
- Ни в коем случае, - быстро, в своей обычной манере, забормотал Барнеби. - Человечество на грани коллапса, ресурсы на планете, да и во всей системе, исчерпаны. У нас нет выбора.
- Понимаете, - попытался донести свою точку зрения Андеш, - переселение - довольно глобальная штука. Судя по новостям, подготовка к переселению велась с момента запуска первой экспедиции, то есть даже задолго до того, как в космос отправился я сам. Согласен, я не знаю всех нюансов этой вашей Великой Программы, отчего-то вся информация по ней недоступна...
- Секретность нужна для предотвращения возможных диверсий, - вставил Барнеби.
- Пусть так. Но - остается ведь проблема доставки огромного числа переселенцев к местам заселения. А для того, чтобы переселенцы смогли выжить на планете, необходимо предварительно создать на ней инфраструктуру. Заводы по переработке металлов, по производству пластиков, фермы - это сотни, если не тысячи лет, с учетом бесконечно огромных расстояний. Да, допустим, что я был первым, вернувшимся с хорошей новостью, космонавтом, и за мной начнут возвращаться другие. Да, планет, пригодных для заселения, может быть много. Допустим, мы найдем ресурсы, предположим, что мы даже построим и запустим корабли, однако - сколько из них достигнет точки назначения? Сколько совершит удачную посадку? Сколько людей не погибнет от местных болезней и стихийных бедствий? Сколько переселенцев смогут выжить в результате?
- Согласен, вы рисуете мрачную картину. Мрачную для вашего времени. Мы подошли к проблеме иначе, и корабли уже готовы. Человечество почти созрело. По всем каналам объявили, что право запустить первые корабли предоставлено вам. Вы теперь - символ Переселения, понимаете? И что же я сейчас наблюдаю? Несмотря на все старания докторов, ваше психологическое состояние скатывается в депрессивные настроения. Видимо, долгие годы в космосе не прошли даром, Андеш.
- Может быть, - устало кивнул он в ответ. - Может я просто еще мало знаю.
- Вы узнаете все, в свое время, - улыбнулся Барнаби. - Пуск назначен на послезавтра, в двенадцать ночи ровно. Вы уверены, что сможете нажать кнопку?
- Уверен, - сказал Андеш, хотя внутри него сейчас уверенности почти не осталось.
* * *
- Президент тоже выразил свои сомнения относительно вашей способности произвести пуск, - вкрадчиво говорил Советник Белл. - За последние пару суток ваше состояние ухудшилось, господин Йунассон.
- Я чересчур много думал, - сказал Андеш.
Голова раскалывалась, в помещении, несмотря на кондиционер, было ужасно душно.
- Поверьте, - продолжал Белл, - в этом нет ничего сложного. Нужно просто выйти к пульту и нажать на кнопку. Даже если у вас не будет сил для этого, ничего страшного не случится: у нас есть дублирующий пульт, с которого оператор в нужное время произведет пуск. Ваша личность - символ для человечества, очень значимый символ, давший надежду, олицетворивший для всей расы шаг вперед, в вас верят, и потому люди должны видеть именно вас в этот ответственный момент. Вы улетели в космос и вернулись, вот в чем ваша важность.
- Хорошо, - согласился наконец Андеш. - Но у меня есть два условия. Первое - я нажму на кнопку, и после этого вы отстанете от меня. Вы - все, включая ученых, правительство и журналистов. Просто выплатите все, что причитается, и я свободен. Ушел в туман, в небытие, в мрак. Выполнил миссию, и свободен.
- Думаю, - кивнул Белл, - это вполне по силам правительственному аппарату. Мы отвлечем репортеров на процесс переселения, и о вас забудут на какое-то время. Ну а дальше - проще, когда вспомнят, ажиотажа уже не будет, момент пройдет, и ваше имя станет просто историей.
- Отлично. Теперь - второе. Я хочу знать, что представляет из себя это ваше Великое Переселение в кавычках.
- А вам до сих пор не сообщили? - спросил Белл, вопросительно глянув на стоявшего поодаль Барнаби.
Тот отрицательно покачал головой и развел руками:
- Мы боялись за эмоциональное состояние господина Йунассона.
- Ладно, - Белл снова повернулся к Андешу. - До старта осталось всего несколько минут, отчего бы и нет. Сядьте, Андеш.
И, дождавшись, когда тот опустится в кресло, продолжил:
- Порядка ста пятидесяти лет назад, то есть практически сразу после отправки последнего экспедиционного крейсера, один из проектов, проводимых в рамках изучения возможностей покорения соседних звездных систем, привел к неожиданным результатам. Суть проекта заключалась в отправке автоматических станций к границам Солнечной системы с целью поиска в межзвездном пространстве скоплений полезной материи. То есть, автоматы были отправлены в сторону от известных маршрутов нарочно, а искать они должны были ресурсы, те самые, которые необходимы были для строительства огромного флота гигантских переселенческих кораблей. Однако, вместо ресурсов один из автоматов обнаружил неизвестную до сих пор аномалию, приблизился и был ею поглощен. Но, предвидя вопросы - не аннигилирован. Попав в аномалию, автомат неожиданно появился в другой области космоса. Сначала ученные предположили, что это - та самая точка для нуль-перехода, о которой писали фантасты, и что с помощью подобных точек мы, наконец, покорим дальние уголки галактики и, даже, вселенной. Но потом рядом с нашим автоматическим кораблем был обнаружен второй корабль, который был идентичен первому и двигался похожим курсом. Более того, он отзывался на те же сигналы.
- Копия? - удивился Андеш.
- Именно, - ответил вместо Белла Барнаби. - Аномалия не искривляла пространство, как нам это показалось, она просто клонировала все, что в нее попадает. Мы несколько лет исследовали ее, получили много информации, полезной и не очень, а потом произошло еще одно удивительное событие: другой автомат, в другой точке межзвездного пространства обнаружил вторую аномалию. И потом - третью. Четвертую. Пятую. И так далее. Они расположены на огромных расстояниях друг от друга, но в масштабах космоса эти расстояния малы... очень малы. Мы отправляли автоматы все дальше и дальше, и, чем больше удалялись эти корабли в пустоту, тем больше аномалий они находили.
- И тогда один из ученых, - влез в разговор Белл, - Клаус Линден, выдвинул теорию, что все эти аномалии принимали непосредственное участие в формировании Вселенной. Что они взаимосвязаны, и что траектории тел, которые в них попадают, направлены в сторону других, расположенных дальше, аномалий. То есть, теоретически, придав телу достаточную скорость и запустив его в одну из аномалий, мы получим на выходе из нее два тела, которые будут двигаться к двум другим аномалиям. И, попав в которые, они произведут еще два тела. И так далее, в прогрессии. Представляете?
- Ядерная реакция деления, - выдавил Андеш.
- Очень похоже, да, хотя по сути - нечто абсолютно иное и в миллиарды раз большее. Эти аномалии были названы именем ученого, выдвинувшего эту теорию, и называются теперь точками Линдена.
- И... - Андешу вдруг стало не хватать воздуха и он потянул воротник в сторону. - И как же вы их собираетесь использовать?
- Максимально просто и бесконечно гениально, - усмехнулся Белл. - Программа Переселения представляет собой два миллиона маленьких, одноместных кораблей.
- Два?.. - удивился Андеш. - Миллиона???
- Именно столько на данный момент на нашей планете родившихся, и сразу после рождения помещенных в криосон, младенцев. Корабли полностью автономны и используют все современные технологии жизнеобеспечения. Их ресурса хватит, чтобы долететь до края галактики, а, может быть, и дальше, теоретически. Мы запустим сегодня - вот этой кнопкой - их все, одновременно, и во все известные нам точки Линдена. Если учесть, что после прохождения точки Линдена тело получает ускорение, достаточное для достижения следующей точки, запас хода корабля практически бесконечен и ограничен только количеством самих точек Линдена, а они, насколько нам известно, везде. Во всей Вселенной.
- Но подождите! - воскликнул Андеш. - Ведь космос не инертен, не статичен, в нем все движется, планеты, туманности, галактики. Ведь корабли с... - он поперхнулся от самой мысли, - с младенцами могут уйти с траектории и столкнуться с астероидами, звездами, да упасть на планеты, в конце концов!
- На это мы и рассчитываем, - сказал внезапно вошедший в помещение Президент. - У меня речь сейчас, осталось две минуты, попрошу не лезть в камеры.
И пошел вперед, в центр комнаты.
- Ведь прохождение кораблями через бесконечное количество точек дает бесконечное количество кораблей, умноженное на два, - подытожил Белл.
- В степени бесконечность, - поправил его Барнаби.
- Какая разница, - рассмеялся Белл. - Бесконечность дает бесконечное число попыток, бесконечное число шансов, а это значит, что, пусть большая часть кораблей погибнет, сгорев в звездах, столкнувшись с кометами и астероидами, вторая бесконечная их часть не пострадает, и попадет на планеты. И пусть из миллиарда планет одна будет пригодной для жизни, одна миллиардная часть кораблей попадет на нее. Понимаете? Нет, вы осознаете грандиозность того, к чему скоро приложите руку? Они - словно семена, зерна человечества, которые мы разбросаем щедрой рукой по вселенной! Дети на всем протяжении пути будут периодически выводиться из криосна, расти, обучаться программами, заложенными в бортовой компьютер, навыкам, необходимым для выживания на необитаемых планетах, и к моменту, когда корабль приземлится на планете, маленькие человечки будут готовы ко всему.
- Или умрут, - вставил Андеш.
- Прекратите, - выпалил внезапно вспыливший Белл, подскочил к Андешу и влепил ему звонкую пощечину. - Возьмите себя в руки, на вас будут смотреть миллионы глаз родителей, от которых на протяжении последних пяти лет забирали ради великой цели новорожденных детей, которые пожертвовали самым ценным ради грандиозного будущего! Барнаби, скажи своим людям, пусть вколют ему чего-нибудь успокоительного!
Андеш попытался встать, но ноги не держали, и потому опустился обратно в кресло.
- Прекратить! - вдруг послышался громкий рык Президента. - Йунассон! Встать и подойти к пульту! Это приказ!
И окрик этот словно изменил, сломал что-то внутри Андеша.
Если все эти люди, если все современное человечество допускает возможность подобного, то...
Он встал, невидящим взглядом обвел присутствующих, шатающейся походкой подошел к пульту и оперся о металлическую поверхность.
- Равняйсь! - кричал Президент. - Всем выйти из кадра! Камеры на космонавта! Обратный отсчет!
Приятный женский голос откуда-то сверху произносил цифры; на огромном экране перед пультом появилось картинка, транслируемая с пусковой площадки: бесконечное поле одинаковых, чуть заостренных кверху, стальных корпусов кораблей, освещаемых ярчайшими прожекторами.
- ...Два. Один. Пуск. - произнес голос, и Андеш, словно заведенная механическая кукла, практически не осознавая того, что делает, поднял руку и нажал большую красную кнопку.
Издалека донесся гул, миллионы кораблей на экране задрожали, полыхнули пламенем из дюз, медленно начали свое путешествие вверх, и в тот момент Андеш не выдержал.
Грохнул кулаком по пульту, с ненавистью оглядел присутствующих, потянул со всей дури душивший воротник, и рванул вон. Столкнул с лестницы испуганных рабочих, проскочил два коридора, выбил двери, и выбежал, наконец, наружу, во влажный после недавнего дождя, пахнущий травой и горящим топливом, воздух, пробежал по полю, запнулся и упал. Перевернулся, открыл глаза и долго смотрел вверх, в мириады уходящих ввысь металлических точек, представлял себе маленькие живые сердца, быстро бьющиеся внутри каждой из них, думал о том, как же прав был Белл, сравнивая их с зернами, а перед глазами у него стоял тот самый давешний мальчик, и сейчас Андеш знал, что ему ответить.
Все же, темнота космоса не самое страшное, что может произойти с тобой в жизни.
Великое Переселение началось.