- О! Судя по голосу, тебе помогли! – такими были первые слова мужа Марины, когда она ему позвонила.
Это была правда. Ей действительно помогли. Без таблеток и уколов, просто беседой. Как и многие, Марина раньше не верила в лечение у психотерапевта, поэтому долго не решалась обратиться. Все думала: ну что он ей нового скажет; считала, что справится своими силами. Перечитала массу советов, как победить депрессию.
Ведь все уже закончилось. По крайней мере для нее. Все ее родные в безопасности. Воображение уже не рисует, как в окно залетает снаряд и опускается на кровать Мишки, их сына. Тогда она тоже плакала, потому что они никак не могли выехать из опасной зоны. А потом долго сидели на вокзале, ждали поезд и слышали взрывы где-то рядом. А теперь все позади, но Марина продолжала плакать и не могла остановиться. Поэтому решила один раз сходить к психотерапевту. К участковому, то есть бесплатно.
Врач была молоденькой, как будто только после института, невысокой и крепкой, с каштановыми волосами средней длины. Звали ее Ксения Александровна. Она мягко спросила:
- Чего вы ждете от посещения?
Всхлипывая и вытирая слезы, Марина проговорила:
- Возможно, вы поможете мне понять, чего я хочу… Я и домой возвращаться не хочу, и здесь быть не хочу, потому что хочу домой, а дома стреляют...
Ксения Александровна помолчала, бросила на нее вдумчивый взгляд и заговорила, спокойно и неторопливо:
- Потеря дома – это как потеря близкого человека, и ее нужно оплакать…
После ее первых слов Марина поняла, что тоска по дому – это нормально, и ей не надо «брать себя в руки», как советовали некоторые из добрых побуждений. Потом она делилась с доктором своими бесконечными «а вдруг»: а вдруг она не сможет найти работу; а вдруг они с мужем не смогут оплачивать жилье, где они тогда будут жить; а вдруг ее ребенок, то есть Мишка, страдает, потому что из-за депрессии она мало с ним разговаривает и т.д.
Врач сидела в стареньком кресле, которое, казалось, вот-вот развалится, и внимательно слушала, а потом отвечала на Маринины озвученные тревоги, комментировала: вам пока не нужно искать работу, в таком состоянии легко ошибиться; пусть муж думает, где вы будете жить; если даже просто посидеть рядом с ребенком, это будет хорошо для него.
Ее простые слова звучали для Марины как открытия, и они ослабили ее страдания. Доктор вникала в каждую ее проблему, многие из которых были глупыми и надуманными. Марина бы сама это поняла, если бы не депрессия.
Когда настенные часы, прибитые к боковой поверхности шкафа, показали, что прошло 45 минут, Ксения Александровна предложила ей прийти через неделю. Марина была уже вполне довольна жизнью, но подумала, раз это такой хороший специалист, пусть выпишет еще и таблетки (лекарствам, как и врачам, она тоже редко доверяла). Ксения Александровна поупиралась, потом назвала недорогое гомеопатическое от нервов. Она знала, что сможет помочь без лекарств.
На следующий раз она снова мягко спросила:
- Из-за чего вы еще переживаете?
Марина и не заметила, как ее тревога сместилась на более бытовые вещи: муж не понимает ее депрессию; ребенка обижают в школе. И снова открытия: дети не хрустальные и не рассыпаются от обычных трудностей; мужей не обучают, как помогать женам выходить из депрессии.
Ксении Александровне потребовалось примерно 2 месяца, чтоб вернуть ее к жизни. На протяжение следующих двух лет Марина пришла к ней всего пару раз за новыми мыслями в связи с травмирующими ее новыми ситуациями.
К сожалению, доктор перехала в другой город. Когда Марину «накрыло» новой проблемой, она снова пошла в психотерапевтическое отделение, и ее направили к другому психотерапевту. С ним контакта не получилось. Марина прорыдала весь сеанс и ничего из разговора не извлекла. Поэтому она пошла к заведующему отделением и попросила поменять врача. На следующий день она уже снова радостно возвращалась домой с новыми открытиями.