- То есть, теорию зарождения мира, путем взрыва, отвергаете?
- Александр, дорогой мой, посмотрите на эту красоту. На это поле, небо. Как можно предполагать, что это результат вселенского взрыва? Я видел последствия взрывов, там нет ничего прекрасного. Повар, приготовляющий кушанье, думает о том, чтобы сверху была золотистая, аппетитная корочка. Как, можно утверждать, что красоту, которую мы видим, есть результат бездумного творения?
- Порою люди детей делают не задумываясь. Однако, как славно иногда выходит.
- Действительно. Порою люди движимы лишь одной страстью, а не разумом. Но тогда выходит, что вселенский газ способен на чувства?
- Художник случайно опрокинет банку с краской, и такое выйдет, что он и, замыслить не смог бы и, в пылу азарта не совершил. Случайный взрыв и, пожалуйте: поля и небо.
- Выходит наш мир случайность? Нечаянность? Ошибка? Обидно звучит.
Александр, сидящий у окна по ходу движения поезда, приложился головой к стеклу и примирительно произнес:
- Темнеет.
Поезд мчал Александра на север области. Ему предстоял монтаж оборудования на коммутационной станции, одной из сотовых компаний. С работой он планировал управится за три дня.
Его попутчиком был мужчина средних лет из Ростова, завербовавшийся на одну из великих строек страны на Дальнем Востоке. Этого странника интересовало всё вокруг. И казалось, что он был доволен всем увиденным.
- У вас в областном центре до сих пор печное отопление имеется. А названия населённых пунктов какие… к примеру, Ерофей Павлович. Замечательно.
Чай, принесенный проводницей, был как нельзя кстати. От разговоров во рту было сухо. Попутчик прищуриваясь при отхлёбывании горячего, продолжил:
- Вы, наверное, думаете - чудак, наслушался церковных проповедей, теперь сам вещает? Нет Александр, я, знаете ли, чётко отличаю религию и веру.
- Впускаете Бога через сито? – Заметил Александр и сам порадовался сказанному.
- Вера от Бога, религия от человека. А человека я меньше склонен уважать. И неважно в рясе он или нет.
- И какой же должен быть человек? Допустим в рясе.
- Священник видится мне человеком не помышляющим о поездке на Афон. Не мечтающим прикоснутся к гробу Господня. Он лишь молчаливо ходит по земле. Он молчит, когда над ним посмеиваются, так как не считает себя судьёй. Молчит, когда в церкви девица стоит в платке и мини-юбке, потому что он не стражник. Он обладает красноречием и остротой ума, но не проповедует, так как не считает себя апостолом. Он всегда молчит. И, когда плюют ему в лицо и, когда молят его. Он молчит, потому что Господь уже всё сказал.
- Книжное представление. Ничего немеющего с реальностью.
- Возможно. А ведь они были. Совсем недавно. Как это не парадоксально прозвучит - в советский период. Да, да, не смейтесь. Вера в Бога при советской власти стала гораздо чище и сильнее в церкви. Когда начались гонения на священников, именно тогда, из церкви побежали всякие и остались одни праведники. Но вот, началось возрождение церкви. Там появился достаток и сытость. И вновь потянулись туда всякие.
- Попробуй сейчас быть праведником, когда всё позволено.
- Чем больше свободы, тем меньше морали.
- Я за золотую середину.
- Отгородится от крайностей, значит поставить себя в рамки. И выходит это не золотая середина, а золотая клетка.
- А как вы относитесь к такому модному нынче слову - свобода?
- Полагаю, что её не стоит идеализировать. Даже у простой палки два конца. И свобода двойственна. Как день и ночь. Бог создал солнце и луну. Поэтому естественно, что свобода имеет светлую и тёмную сторону. Но у большинства людей ночью глаза закрыты. Они видят её только днем, полагая, что эта яркая сторона и есть свобода целиком.
Проехав треть пути, попутчик у Александра сменился. Новому собеседнику было около тридцати, небольшого роста, с загорелым лицом и пытливым взглядом. Рассказывая о себе бывший подводник, а ныне собиратель металлолома, постоянно растопыривал пальцы рук:
- Меня мой командир заставлял цветной метал скручивать с подлодки. Я - дурак, отказывался. А когда он уволился меня командиром назначили. Радовался не долго, так как впервые за мою службу нам было предписано выйти в море. А я все шесть лет на берегу простоял. Всё забыл. Пришлось в лазарет определиться, а после, тоже уволился. Эй, проводница, сколько стоять будем?
- Покурить не успеете. – Словно между делом ответила проводница, медленно проходящая по коридору.
- Я что, про курево её спрашивал? – Обиженно обратился к Александру новый попутчик, после, крикнул в коридор уходящей проводнице. – Подводники не курят!
Вскоре, к ним присоединилась пара Азербайджанцев: муж с женой. Главе семейства было уже под шестьдесят, ей не больше восемнадцати. Молодая жена поначалу присматривалась к чужакам, но через каких-то десять минут, не стесняясь, ластилась к мужу, выпытывая у него:
– Какую мне машинку купишь? Хочу «спортивку». Купишь «спортивку»?
Муж только устало поддакивал. Его лицо буквально на глазах становилось сероватым. Было очевидно, ему тяжело даются жаркие дни июня.
Ночью Александру приснился странный сон: Ангелы в белом, шум, крики. Вспышка света ослепила Александра, после чего стало тихо и темно, и Александр провалился в глубокий сон.
Проснувшись утром он обнаружил только бывшего подводника, который сообщил, что Азербайджанцу стало плохо и их сняли с поезда.
- С сердцем у него что-то. Я ещё вчера вечером заметил хреново ему. Скорая уже на станции ждала. Сань, ну ты здоров дрыхнуть. Девица, жена его, орет на своём, медики не знают что делать, то ли мужику помогать, то ли её успокаивать, а тебе хоть бы хны. Док подумал, что ты тоже, того. Полез к тебе наверх и давай зрачки проверять фонариком. Я смотрю, ты зашевелился, как камень с души, хоть этот в норме.
Утром поезд прибыл к месту назначения. Александр был рад, что решился в последний момент взять в дорогу ветровку. На улице было не больше десяти градусов. Машин с «шашечками» было предостаточно, но все водители толпились возле одной серой иномарки. После смеха, пополам с матом и отъезда серой машины, все таксисты вернулись к своим транспортам и принялись развозить прибывших пассажиров поезда. Александру достался таксист по имени Санат. Он словно приятелю стал рассказывать Александру обо всём, что происходит в городе. Поведал историю на вокзальной площади.
- Думали конкурент. Хотели бока намять, а это гаишник оказался. Сидит, скулит, под курткой китель торчит. Просил, чтобы дали ему подзаработать.
- А вы из этих мест?
- Да, почти. Ещё пацаном сюда приехал. Родился в Худжанд.
- Кажется, Ленинабад раньше назывался. Вы Узбек или Таджик?
- Э, не говори мне такое. Я – Узбек.
Гостиница Юность не соответствовала своему названию. Но выбора у Александра не было. По словам Саната, это была единственная гостиница в городе. Проблему отсутствия горячей воды, Александр решил по-солдатски: подогрев воды в чайнике, и обтирание обильно смоченным в кипятке полотенцем. Включив телевизор «Бычий глаз» и присев на кровать, Александр почувствовал, как его пятая точка касается пола.
Смена номера помогла решить эту неприятность, но заметив серые постельные принадлежности, он попросил заменить их. Сотрудница гостиницы молча выслушав удалилась. Через десять минут она пришла и принесла потёртое законодательство, открыв которое она указала на подчеркнутое предложение, которое гласило, что бельё меняется раз в неделю. «Только на три дня», - успокоил себя Александр, – «я тут на три дня».
В тот же день, зайдя в отдел кадров сотовой компании, для отметки командировочного, Александр почувствовал себя одноклассником хозяйки кабинета, так, непринужденно, она завела с ним разговор на разные и порою чувствительные темы. Елена, как представилась «одноклассница», была в коротком красном платье. Черные чулки, смолянистые волосы и ресницы добавляли «испанкости» её загорелому лицу. Несмотря на сочную внешность она не вызвала у Александра романтических чувств. Это была девушка-друг, с которой можно было выпить, посмеяться, порассказать пошлые истории и больше ничего. Другое дело, когда в отдел кадров вошла, сильными шагами, высокая, стройная девушка в строгом кофейном костюме. Александр даже не сразу расслышал, когда Елена, устав держать проставленный командировочный, крикнула:
- Александр, не спать в моём кабинете.
- А, да, спасибо. Дату не поставили?
- Не первый год замужем.
Девушка в кофейном костюме безучастно взглянула на Александра, он нелепо улыбнулся в ответ.
Монтаж оборудования, полностью захвативший разум Александра, и превратил лирика в инженера. Он даже не заметил, как время подошло к обеду. Сергей и Леонид, сотрудники местной компании, помогавшие Александру с монтажом, пригласили его в ресторан отобедать. Лёня и Серый, как они представились, были словно братья близнецы. Молодые, пытливые технари.
В самом ресторане эта двоица позабыла об молчаливом Александре.
- Лёня, - горячился Серый, - революция в России может произойти только сверху. Снизу одна Пугачёвщина.
Александр, не вмешивался в «семейные» разговоры, он, медленно пережёвывая телятину, разглядывал интерьер зала выполненного в Древне Римском стиле.
- Лёнь, передай салфетку. Спасибо. Честно говоря, не понимаю, зачем либералы участвуют в выборах? Управлять государством должен консерватор. Ну, победит либерал. Что, менять убеждения? Так это – предательство. А если либерал не меняется сам, значит, он будет менять под себя окружающий мир.
- Кажется, у Горького… «оппозиция нужна как дождь в жару. Но не ливень, а мелкий, постоянный дождь способен правильно увлажнить землю».
- А может, пусть прольёт? А? Хе-хе. И твердь земная превратится в теплое, ласковое море.
- Но ведь не все же умеют плавать.
Не выдержав словесного потопа Александр отлучился в уборную.
Шагая, после обеда, по улице в направлении офиса, Лёня с Серым полемизировали в области истории:
- Нет, нет, Лёня, в советское время не было зависти, так как абсурдно было завидовать бедности соседа. Не было жадности, потому что всё, что у тебя имелось было не твоё. Понимаешь? Советский человек имел искусственные добродетели.
- Зато сейчас, у человека нынешнего, нет даже их. Мы превратились в Плюшкиных. У каждого машина, квартира, хорошая одежда, еда. А вокруг - убитые дороги и разбитые фонари.
- Где же разбитые? – Серый указал подбородком в сторону фонарного столба. - Гляди, днём горят! О, чёрт, бейсболку забыл.
Бросив товарищей, Серый воротился в ресторан, а Лёня ещё раз взглянув на зажжённый фонарь днём, тяжело выдавил:
- Россия.
- А разве где-то иначе? – Впервые высказался Александр, на что Лёня возмутился:
- Во Франции, в Америке.
Александр слегка улыбнулся, но опустив голову сделался серьезным, произнеся про себя: «Нет, не верую».
К вечеру второго дня пребывания в городе, Александр завершил все работы. А так как директор офиса должен был появиться только завтра после обеда и подписать акт выполненных работ, то у Александра появилось возможность с утра приступить к ознакомлению города.
Возле рынка двое мужчин в форменной одежде с надписью на спине «ЛесХоз» предложили Александру купить бензопилу, при этом продемонстрировав её работу возле его носа.
Прогуливаясь меж рядов вещевого рынка, Александр услышал пронзительные звуки церковного колокола. Покинув базар, он отправился к очередной достопримечательности города ориентируясь по звону.
Через квартал он увидел золотые купола. Церковь была современной постройки, но выстроенная в старом стиле. Это было - пятиглавое, четырехстопное, трех аспидное строение. Внутреннее убранство было бедноватым. Поэтому Александр, не задерживаясь, вышел из храма и направился к калитке на выход. У ограды церкви, Александра атаковали профессиональные нищие. Проходя мимо них с опущенной головой и не отвечая на их просьбы, он заметил развязавшийся шнурок на правом ботинке. Устраняя неполадку не далеко от калитки ограды церкви, Александр невольно слышал разговор двух попрошаек женского рода.
– Свет, не знаешь, где Танька Мороз?
– А я что, живу с ними?
Вдруг, к нищенкам, стремительно и слегка шатаясь, подошёл их «компаньон» и решительно заявил:
– Короче, Танюха в морге, Мороз в тюрьме! Всё! – После сказанного, мужчина пошёл восвояси.
– Ты что несёшь? Коль?
Мужчина обернувшись, заорал на всю улицу:
– То! Зарезал он её!
Подписывая акт выполненных работ в кабинете директора, Александр, глядя на шкафы заполненные книгами, заметил их обладателю:
- Какая обширна у вас библиотека.
- Это всё мои учителя. – Басовито произнес директор. Стукнув могучей ладонью себя в грудь, прибавил. – А я их ученик. Самообразование залог успеха.
- Самообразование. А как же школа?
- Где тридцать человек в классе? Не смешите. В своём классе я один на тридцать учителей.
У Александра, не было желания, а главное времени решать уравнение, он просто улыбнулся и быстро убрал подписанный акт в папку.
В ожидании такси у входа в офис, Александр увидел, как из здания вышла и пошла к только что припарковавшемуся автомобилю девушка в кофейном костюме. Прищурившись, Александр попытался рассмотреть водителя. Он был явно старше девушки. Плотный, лысоватый. Единственным достоинством мужчины за рулем, как показалось Александру, была наглость. От мыслей, Александра пробудил клаксон подъехавшего к офису его такси.
К столику Александра, ожидавшего поезда в привокзальном кафе, подошёл мятый мужчина.
– Извините пожалуйста можно вопрос?
Александр в первый раз видел «бывшего человека» в очках. Поэтому не стал отворачиваться от ближнего, и даже, принялся нащупывать мелочь в кармане.
Выпросив рюмочку, бомж, поглядывая на новости, льющиеся из телевизора, принялся комментировать увиденное, отрабатывая угощение:
- Всё же революционеры скучные люди. Их мероприятия похожи на панихиду. Требуют, протестуют. Да знает народ о мерзостях. Так как сам в них участвует. К примеру, чиновник, он же чей-то сын, чей-то муж, отец, сосед, одноклассник. Сосед тырит с работы дрель для ремонта квартиры. А одноклассник в своём врачебном кабинете принимает «своих» без очереди. Или воровство – это, когда вагонами? Так они не воруют вагонами потому, что имеют только дрель и докторскую печать. А одаренные красотой скучающие одинокие девушки? Преступно пользоваться красотой самолично. Красотой необходимо делиться с другим человеком, а как максимум передавать по наследству. Именно для этого природа одарила их. А они, не делясь, обворовывают человечество. Да что далеко ходить, я сам у себя полжизни украл… да что там, ладно. Так вот, приходит народ домой после исполненных им мерзостей и хочет отдохнуть, ну, там, посмотреть кино, сходить на футбол. А либералы, вместо того, чтобы пойти с ними развеяться призывают маршировать на митинге. Не, далека оппозиция от народа. Брезгают они мужиком. А потом возмущаются своими низкими рейтингами.
Слова пропойца показалась Александру любопытными. Поэтому он угостил его ещё одной рюмкой, в надежде на дальнейший разговор, но был обманут. Его «товарищ» резко ослабел и речь стала не понятной.
Лежа на верхней полке в купе поезда, Александр, отковыривая старую краску со стенки купе, вспоминал недавно увиденное на вокзале, как маленькая девочка беззаботно и радостно качалась на качелях.
- Вот оно, счастливое время. – Шёпотом проговорил Александр в пустом купе и тут же упрекнул себя: «Какого дьявола я забрался на верхнюю полку, никого же нет?»
Что-то сдавило его грудь. Заныло в области сердца и стало трудно дышать. Александр повернулся на правый бок, спиной к стенке. Неприятные ощущения в теле исчезли. Разглядывая противоположную полку с аккуратно уложенным чистым постельным бельём, он начал было думать о девушке в кофейном платье, но тут же запретил себе это. Однако, его голова была забита всевозможными мыслями и воспоминаниями и мозг не замедлил выдать Александру очередную тему.
То был разговор двух мужчин в холле гостиницы Юность, которые, как и Александр ожидали время вселения в номера.
Гнездясь на диване, один из мужчин, что в джинсах, спрашивал другого, стоявшего рядом у окна, в брючном костюме.
- Видел, какая в этом богом забытом месте церковь? Сразу за мостом. Потратить кучу денег на умирающий городишко, тогда как в областном центре, набережная до сих пор не доделана.
- Мне вспомнилась одна притча. Впрочем, не совсем притча, в общем слушай. Если молодая красивая девушка попадет под поезд, спасая ребенка, все, глядя на её прижизненную фотокарточку, плачут, говоря, что она – герой. Но если, она же, встанет между разъярённым медведем и 90-летним стариком, то часть людей, пусть малая, но всё же, назовёт её – дурой. Как, можно было разменять красоту, молодость на отслужившего свой срок человека?
- Гм. Деньги надо вкладывать там, где целесообразно. Жертва ради спасения ребенка не напрасна. Это, так сказать, вложение в будущее. Зачем на старика тратится? Да он через неделю сам помрет. И кому польза от того, что двое умерло?
- Спасение старика имеет более значимый нравственный вес...
Окончить мысль мужчины, в брючном костюме, помешала девушка администратор объявившая гостям гостиницы, что их номера свободны и они могут вселяться.
Александру стало дурно и на правом боку. Посмотрев на часы, он мысленно выругался, после чего поезд, посчитав свои стальные члены, словно костяшки кисти рук, тронулся с места и плавно поехал. Александр подумал, что его не здоровее от духоты. И действительно, кондиционер в купе не работал. Убрав платком со лба пот, Александр принялся обмахиваться им, пытаясь вновь вспомнить разговор мужчин в гостинице Юность и обдумать его: «Хорошо бы с тем, что в брючном костюме, в одном купе оказаться. Поговорить. Нет, послушать».
Рассуждения Александра были прерваны бойким, деревенским голосом тётки, вошедшей в купе. Положив на столик копчёную курицу в фольге, она присела на нижнюю полку, по диагонали от Александра. Сняв верхнюю куртку и оставшись в футболке, женщина, тем самым, оголила свою засаленную гусиную шею. В районе её трицепсов были видны свисающие наетые окорока.
Тётка, поглощая копчёную дичь, зловонный запах которой просачивался в укромные уголки вагоны и въедался в стены, глупыми шутками и бесцеремонными вопросами, обращенными к Александру, не давала ему сосредоточиться на мыслях.
Можно было закрыть глаза и заткнуть уши, но как исключить нос? В голове Александра отчётливо звучала лишь одна фраза, сказанная нищим у церкви: «Зарезал он её».