Написано в соавторстве с Марьей Паскаль
Пролог
Жила-была одна девочка. Жила в своем уютном мирке. И не был этот уют похожим на уют, привычный для других людей: серое небо ей было всего милей, да черные лужи на асфальте, бетонные стены с щелями и тараканы, что живут в этих щелях. У нее были друзья: тараканы, сороконожки и Величайший Владыка Бездны (ВВБ). Владыка Бездны был иногда очень строгим и холодным, а иногда веселым и зажигательным. Он даже позволял себе порой с ней флиртовать.
Наша девочка не была классической красавицей, но ее худенькое длинноногое тело ее устраивало. Она была мертвой. В царстве смерти она чувствовала себя более наполненной, более осмысленной, чем при жизни. Тараканы возили ее в дальние дали, на мрачные побережья, в темные и опасные леса... Однако практически весь этот мир был серым — ее любимого цвета. Здесь часто бывало сыро и царил уютный полумрак.
Можно сказать, что расставание с прежним жилищем на Земле было для нее спасением. Там ее преследовало множество неприятных вещей: пестрящий яркими оттенками свет, избыточные эмоции окружающих, четкие рамки общества. Она не верила в качества людей, культивируемые в обществе. Качества же порицаемые обществом, напротив, всегда вызывали в ней массу интереса. Им она верила, и за ними видела истинную человеческую суть. Призыв к свету всегда казался ей лицемерным.
Ей нравилось находить все новые способы сойти с ума. Так вышло, что в тщедушном теле жили черви. Они ползали внутри нее и нажимали на разные кнопочки, будя множество странных мыслей, образов и чувств.
Ее наставник Величайший Владыка Бездны тоже любил грешников. С некоторых пор он стал давать ей задания, как настоящей демонице, спускать их с Земли в Адок и проверять, на что они годны — пополнять легионы бесов, или же играть роли в кровавом театре. Были востребованы в мире бездны и просто существа, любящие мрак. Впрочем рано или поздно всех здесь начинало тянуть на приключения. Видимо, так влиял климат с высоким давлением, бодрящей прохладой и шумом черных прибрежных вод под окнами…
Временами ей хотелось всем прокричать о том, как прекрасен мрак, но она не любила давать волю бурным эмоциям. И люди спокойно себе гуляли под солнцем на поверхности Земли, ничего не зная ни о ней, ни о ее мире.
Liber 1
Вадим открыл дверь подержанного взятого в аренду джипа, припаркованного на пожухлой траве возле обрыва, и галантно помог Надежде выйти. По сторонам стояло несколько черных кленов, терявших последнюю листву. В небе кружили вороны, дружно каркавшие. На Наде, средней полноты девахе, было серое пальто с большими пуговицами; в руке был зонтик, а ноги обволакивали кожаные сапоги. Девушка встала у самого обрыва, откуда открывался вид на загаженные трущобы, и принялась позировать Вадиму, снимавшему ее на цифровик. После нескольких кадров Надежда подошла к мужчине и вырвала у него аппарат:
— Дай!
Вадик не возражал. Он поглаживал свои рыжие усики, кудри и бороду, топорщившуюся клочьями. Одна из ворон пронеслась совсем близко, каркнув у самого уха.
— Ты — настоящее чудо! — резюмировала Надя, возвращая фотоаппарат. Она прижалась к Вадиму всем телом, схватив его за брючной ремень. — Хочу тебя прямо сейчас!
Надя залезла в обогреваемый салон джипа; отложила, стянув, пальто; приспустила юбку и колготки; откинула заднее сиденье, уперлась в него коленями и локтями и выжидающе уставилась на своего молодого человека через плечо. В боковое стекло врезалась муха, затем еще одна. Покружив, они улетели прочь.
— Чего ты ждешь?!
Вадим уже стягивал трусики с возлюбленной, одновременно расстегивая свой армейский ремень и ширинку на брюках...
В зеркале заднего вида промелькнула на мгновение черная тень странных очертаний. Что-то пошло не так.
Надя нагло ухмылялась и гневно глумилась над Вадиком.
— У тебя не встал?! — уничтожающе ревела девушка. — Я глазам своим не верю!! Импотент проклятый!
Вадим даже не пытался искать оправдания, ведь подобное было с ним впервые! Он-то был уверен, что полон сил и огня, а тут — вон оно как!..
Испуганный Вадим, закрываясь от побоев и затыкая уши от страшной ругани и проклятий, еле выбрался из машины, так и не надев штаны. Надежда, кое-как натянув на бедра трусики, гналась за ним, периодически нанося удары фотоаппаратом.
Странный ветер пригнал под ноги откуда-то взявшуюся половинку кокосового ореха. Надежда отпихнула ее своим сапогом, на секунду отвлекшись. Это дало фору Вадику, макушка которого уже всерьез кровоточила благодаря ударам взбесившейся дамочки. Запрыгнув в джип, Вадим дал газу. Краем глаза он увидел, как Надежда падает на колени и хватается за лицо. Одна из ворон, спикировав, ударилась в ветровое стекло, издав оглушительное карканье. Вадим нажал на тормоз. Из-под сиденья на него набросились полчища жирных сороконожек, набившихся в салон из-под земли, которые врывались в поры его тела, разрывая плоть. То же самое происходило снаружи с Надей, которую атаковали сороконожки из кокоса. Мерзость ощущений была смешана с большой дозой страшного извращенного наслаждения — но это продолжалось лишь до тех пор, пока сороконожки не проникли в глаза мужчине и женщине. Тогда свет навсегда погас для них, так как глаза их вытекли. Сороконожки с телами убитых людей скрылись под землей.
Достав из багажника арендованного покойным Вадимом автомобиля запасную канистру с топливом, Галина Котова облила джип бензином и подожгла. Лишних вопросов на Земле теперь не останется.
Освещенная языками пламени девушка разбежалась и прыгнула прямо в огонь, растворяясь в нем. Она отправлялась домой.
***
Полуобнаженная служительница Адка предстала пред очи Величайшего Владыки Бездны, или ВВБ. Владыка был на три головы выше ее. Его бугристое багровое тело переливалось и играло мышцами, отражая свет искусственных звезд Адка. Обнаженный член с прошипованной головой свисал почти до колена подобием булавы. Галя знала, что ударами этого члена был убит не один десяток светлых ангелов в войне миров...
Опустившись на колено, Котова поприветствовала Владыку Бездны поцелуем в шип его пениса. Владыка издал рык, бывший знаком милости Его Нижайшества.
— Наслышан, наслышан о твоем успехе! — улыбнулась волкообразная пасть, обнажив длинные тонкие клыки. — Встань, гордое дитя огня, и расскажи о своей миссии Воздаяния во всех подробностях!
— О, Владыка Бездны, мой подвиг — самый рядовой! Я лишь воссоздала свое материальное тело на Земле, дабы отомстить моей подруге Наде и моему бывшему молодому человеку Вадиму, который до моего вмешательства провстречался теперь уже с ней. Я была рядом с ними вороной, мухой и кокосом. Моя магия вызвала сперва половое бессилие парня, затем — издевательское обращение Нади с ним. Ну а потом я вызвала своих боевых друзей, которые и доделали мою работу...
— О да, ты заслужила повышение и отдых, Галина Котова! — когтистая рука ВВБ взялась за подбородок Гали. — Первая из твоих миссий выполнена, но другие ждут тебя, кругломордая! У-ха-ха!
Галина улыбнулась несколько двусмысленно.
***
За столом в мрачной обстановке с преобладанием коричневых и болотных оттенков, чуть подсвеченных тринадцатью черными свечами и тусклыми лампами, происходило чаепитие. Ножки стола с потрескавшейся столешницей, стоявшего на грязном деревянном полу, были сделаны в виде птичьих лап. За столом сгорбились мутанты, ерзавшие и скрипевшие стульями. Во главе стола восседала эффектная девушка-мутант Галина. На ней была маска из головы свежеумершего клоуна, которая свободно вращалась на триста шестьдесят градусов и во рту которой имелись золотые зубы. Такой был принят в этот день ритуал для привлечения богомола хаоса, призванного затемнить души участников пиршества и пожрать все остатки человеческого. Сегодня она была клоуном ада, однако представляла себя королевой его.
Вот по знаку девушки, имевшей в осанке и впрямь нечто аристократическое, все соединили руки, которые превратились в желобки. Далее эти желобки срослись, соединились в центральный желобок, и зеленая жижа стекла в девушку-мутанта. На ней выросло несколько носиков — таких, какие бывают у чайника, а оттуда начала течь зеленая жижа. Гости приникли к этим носикам и пили зеленую жижу, увлеченно чмокая.
Вдруг над девушкой навис железный богомол с ножами на концах лапок, и начал ее поедать! На голове этого гигантского железного богомола был железный паук, который управлял им.
Справа от девушки находилась обезьяна на крутящемся стуле, обезьяна сдержано хихикала. Слева от девушки-мутанта сидел человек с пуговицами вместо глаз. Резким движением у него вырезали сердце, вместо него вставили железное. Данную операцию также проделал железный богомол. Сделав свое дело, в гробовом молчании он покинул место событий.
Останки королевы пиршества — Галины Котовой — медленно поднимались вверх, на серый луг.
***
Из-под земли показались вымазанные в суглинке останки Котовой. Вокруг собрались костлявые коровки. Полуразложившиеся туши животных брызгали мочой и клали свои лепешки на то, что оставалось от девушки. В результате останки ожили: показались крупная голова, сероватая кожа, длинные худые руки и ноги, большие черные глаза и тощее голое тельце. Перерожденная Галина держала в руках жезл.
Тут же стало понятно, что костлявые коровки — это с помощью колдовских чар замаскированные адские тараканы, а сам луг — лишь флер иллюзии на однообразном пейзаже из застывших луж лавы, каменных шипов и обвеваемого ветрами пустынного ландшафта. Тараканы шипели и теряли свой иллюзорный вид. Освещали мир ада магическое серое сияние неба и единственный глаз облачного порождения мрака — пса-дракона. В их свете и стояла Котова, гордо выпятив грудь. Перерождение ее было обрядом инициации — теперь уже она была не рядовым жителем нижнего мира, а… депмоницей.
Взяв жезл в левую руку, девушка прочертила в воздухе пентаграмму духа и звучно щелкнула по земле, после чего воззвала своим контральто:
— К ноге, раб! живо!
В ответ на призыв показалась обезьяна Шотан. Она запрыгнула на плечо Котовой, словно попугай бывалого пирата.
Огромные тараканы были не рабами Котовой, а ее друзьями. Они прискакали поближе к Гале, возвращая окончательно свой облик. Выбрав первого попавшегося (им был Хитнар), девушка села на него верхом и, свесив ноги по бокам, направила насекомое вперед. Шотан, сидевший всё там же, без особого успеха всю дорогу пытался поцеловать плечо Котовой. Остальные тараканы пустились по флангам и в арьергарде провожать Котову. Галина возвращалась к себе.
Хитнар, отвечавший за драгоценный груз, сосредоточенно молчал. Зато Алджиб, скакавший слева, болтал с Галей не умолкая:
— А потом, что было потом? — заискивающе торопил он рассказчицу.
— А потом богомол стал меня обгладывать! Это настоящий экстаз, м-м! — страстно выпалила Галя, мечтательно закатывая глаза и высовывая наружу кончик языка. — Перерождаясь, я с каждым разом чувствую себя все мертвее.
Тараканы перемещались вдоль травы с проплешинами, побережий черных рек, мимо чьих-то костей, украшающих эти побережья, а навстречу им по черным пузырящимся лужам плыли уродливые машины и нагромождения домов-коробок с окнами-глазами, подсвеченными хищным зеленоватым светом… Хриплый ветер ада называл Галину «мутантиком» и троллил ее всячески («Ну что, мутантик, опять бегаем? Великие посланники Сатаны, коим разрешили член поцеловать!»). Котова не вслушивалась в слова ветра. Она любила эти маршруты и часто по ним каталась.
Через дыру в стене Хитнар бережно ввез подругу в ее апартаменты, возле входа в которые стояли острые как зубы Сатаны ели, пронзавшие вечно-серые небеса, и по веткам скалились адские белки своими огромными пастями. Елочки были усыпаны шипевшими белками как тараканами. При виде хозяев жилища они всей стайкой вспорхнули на хитиновых крылышках.
Первой соскочила обезьяна Шотан, чтобы приготовить поесть тараканам и выжать себе в рот рыбу-мутанта — после зеленой жижи мучила жажда.
Шотан потчевал Котову волной поклонения и восхваления, а тараканов — хлебными крошками, коктейлем из отчаяния с тлей и десертом из бабочки, застывшей в смоле. Пока они ели, Шотан стоял на голове в углу и выл. Он был странным разумно-безумным животным, хотя чувства его к работнице ада были вполне искренними. Обезьяний вой всегда странным образом успокаивал Галю после трансформации. Сама она не могла оценить кулинарные таланты Шотана — в животе у нее была дыра — там жили личинки и муравьи. Впрочем, они жили и ниже... Насекомые ползали внутри Котовой и нажимали там на разные биологически-функциональные кнопочки ее сущности. Это заставляло Галю радоваться, фантазировать или сходить с ума в уютном Адке. Котова легла спать — с утра ей надо было приниматься за дело. Земля ждала!
Liber 2
Великий Владыка Бездны властно взирал с балкона своей резиденции на торчавшие из асфальта внизу, в Адке Безысходности, две головы, которые принадлежали закатанным туда по шею бывшему Котовой с подругой. Настроившись на их ощущения, ВВБ поймал вибрации ужаса и боли оттого, что под асфальтом кто-то их поедал…
Первая миссия Галины, при всем своем удачном выполнении, была всё ж весьма примитивной. Личная месть — ну что за мотивация? Великий Владыка понимал это, однако держал свои доводы при себе. Он ждал, что его ученица разойдется и станет выполнять задания более вдохновенно и творчески, исследуя самые глубинные пласты человеческой порочности. Сим надеждам вскоре было суждено сбыться…
***
Галина уже переместилась на Землю. Ее ждала встреча с неким плотным бритоголовым мужчиной по имени «Олег». Координаты у нее были, и она, прочертив жезлом в воздухе пентаграмму земли, смело шагнула в портал, разверзшийся прямо под ногами в траве.
Галина оказалась в темном и тесном пустыре между двумя общежитиями. У этого места была дурная слава: говорили, что здесь орудует опасный маньяк, который калечит людей, ломает им носы и так далее, выбирая своих жертв по национальному признаку или по половой ориентации. Пустырь этот привлекал Олега Перцева тем, что в соседних общагах было много армян, негров и прочих заезжих гостей, часть из которых была нетрадиционно-ориентирована. И хотя многие уже успели прослышать о злодее, но тут были самые дешевые общежития, так что деваться им было некуда. Один за другим геи, кавказцы или те и другие в одном лице получали тяжкие повреждения и жестокие побои.
Вот и сегодня Олег вышел на свою «тропу войны». Он осторожно перемещался ползком вдоль стен, маскируя свои передвижения наваленной сверху кучей мусора и рваными газетами. Пока всё было спокойно…
Но вот показался словно из-под земли выскочивший трансвестит с Кавказа! Здоровенный нос переходил в занимавшую весь лоб монобровь! Губы были ярко накрашены помадой! Усы цвета ночи топорщились нахально и вызывающе! Глаза были подведены, как у дорогих шлюх, а на бедрах уродца была натянута цветастая юбка!
Такого произвола неспокойное сердце Олега выдержать не смогло. Вскочив, Перцев подбежал к цели и попытался нанести удар ногой куда-то в область живота или паха. Однако по какой-то причине нога его легла в пустоту — неприятель успел уклониться и отбежать, перед этим шутя дав Олегу щелчка по лбу! Перцев зарычал от гнева и погнался за трансом, совершая могучие богатырские скачки, однако догнать отморозка почему-то не выходило: юбка, казалось, мало мешала тому при беге.
Олег бежал сломя голову по тихим в это время суток улочкам и переулкам, пока за резким поворотом почему-то не оказался обрыв, в который Перцев по инерции залетел. Падение его впрочем было остановлено кучей угля на открытой площадке поезда, шедшего под откос…
Из кучи угля словно чертик из табакерки выскочил давешний трансвестит — черный с ног до головы и страшный. Транс поднял лежавшую тут же кочергу и хватил растерявшегося Олега по коленям. Ноги Олега подкосились. Перцев упал, успев краем глаза заметить, как поезд перешел на практически вертикальное падение в бездну, а вокруг заметались яркие зеленые искры и зажглось адское зарево. Это было последним, что он успел разглядеть до того, как второй удар кочерги лишил его сознания...
***
Перцев медленно приходил в себя в Сером Адке. Смутно вспомнилось, как поезд высадил их с некой демонического вида дамочкой, которая сняла с себя личину транса, возле больших парадных ворот. Там Олег пришел в себя, и сразу же увидел продолжение ужаса: мучительница обратила его в исполинского землекопа — страшную лишенную щетины розовато-синюшную, жирную, абсолютно лысую и злую крысу с парой торчавших из пасти длинных устрашающих зубов. Демоница оседлала Олега как лошадку и приказала медленно и торжественно войти в ворота. У Перцева хватило сил лишь едва пересечь линию ворот, как он тут же вырубился.
Когда сознание вернулось к Олегу вновь, он увидел склонившийся над ним скуластый лик Котовой. Девушка злорадствовала:
— Проснулась, зверушечка моя? Отлично! А теперь нам пора в цирк!
— Что еще за цирк?! Отпустите меня, я хочу домой! — попытался вымолвить Перцев, но плохо приспособленные для человеческой речи челюсти смогли издать лишь следующий звукоряд:
— АЫЫ АЫРК?! ОУИИИТИИИ МНАА, АА УЧИУ АААОООЙЙЙ!
Испугавшись собственного воя, Олег сконфуженно замолчал.
***
Вскоре выяснилось, что «цирком» Котова назвала Кровавый театр, расположенный в Тенистой роще в центре Серого Адка. На главной сцене Кровавого театра при полном аншлаге знатной демонической публики начиналось очередное представление. Зрители как обычно жаждали узреть муки человеческого существа, превращенные в шоу. И Галине было, что им показать...
Раздался звонкий удар в гонг, и мизантропическое представление началось! Из-за кулис верхом на Олеге выехала Галина, одетая в строгое серое трико. В волосах ее копошились четыре мокрицы; глаза были накрашены сажей, а на ногах виднелись деревянные туфли-лодочки с остро заточенными каблуками. Эти каблуки впивались в бока трансформировавшегося Перцева, когда это было необходимо. Уже виднелось несколько кровоточивших отверстий... По бокам от наездницы двигались два таракана; третий замыкал шествие. Процессия вышла в центр арены и остановилась там.
Страшный Олег-«землекоп» посмотрел вверх. Повсюду на трибунах гудели, плевались и улюлюкали какие-то черти. Пара бутылок, вылетевших сверху, почти угодила ему в голову.
Здесь, в образованном тараканами кругу силы, Котова слезла со своей крыски и заставила ее совершать просто невероятное: подрыгивать в высоту на восемь метров, делать колесо, скакать по кругу на пружинившем хвосте, страшно выть волком и т.д. В качестве дополнительной мотивации использовались удары длинного кнута, которые оставляли на теле жертвы довольно глубокие порезы.
Олег откуда-то понимал, что от него требуется, и до поры до времени исправно выполнял все команды. В качестве награды он даже получил посиневший от времени кусок сыру, густо облепленный опарышами и жирными зелеными мухами. Перцев думал уже отказаться от сомнительного угощения, но под страшным взором своей мучительницы не рискнул и съел половину, пока не выблевал обратно...
Номер продолжался: Олег крутился на одной лапе как юла и отжимался от пола с подпрыгиваниями. Наконец ему шепотом было велено остановиться. Театрально закатив глаза, Галина томно и с явно фальшивым сожалением в голосе бросила, качая головой и указывая кнутом на дрожавшие от ужаса лапки Олега:
— Бедные ноженьки устали!
Изменившись в лице (Перцеву пока не было понятно, в какую сторону), Котова уже более строгим тоном огласила вердикт:
— Попрощайся с ними! Больше тебе не придется их так нагружать!
Сверху спустилась веревка, к которой был привязан острый длинный и узкий меч с лезвием, извивавшимся змеей. Схватив клинок, Галя отрубила пищавшему Олегу, которого держали тараканы, две задние лапы и одну переднюю.
Котова громко объявила:
— Посмотрим, как ты сможешь стать здесь таким же крутым, каким ты был на Земле, с одной лапкой!
***
После представления Галина посетила Великого Владыку, который в это время доигрывал партию в покер с одной Королевой из Кислотного Адка.
ВВБ сказал про Олега, которого Королева переименовала в «Калека», так:
— Сама знаешь, куда девать его! Сажай на таракана, и — вперед! Кстати, Королева Авелорок проиграла мне одного очень интересного недочеловека! До демона пока не дотягивает... Ничего, дотянем! Он — твоя новая цель.
***
Этой ночью Котова думала о Верховном Владыке, с которым не мог сравниться ни один мужчина ни на Земле, ни под землей… Она хотела ощущать его рядом вновь. Тело слегка тряслось как от ломки, и всю ночь она так и не смогла уснуть. Но при этом сомнения кололи ее маленькими иголочками: зачем она Верховному Владыке Бездны?..
Liber 3
В Кислотный Адок (имя одного из кругов) попадали обжоры, весельчаки и праздные люди. Вопреки обещаниям священников христианства, этот Адок вовсе не был местом мучений… По крайней мере, не более, чем Земля. На кислотно-зеленом лугу появилась Галя Котова: лицо с большими черными глазами, обтянутое сероватой кожей; длинные худые руки и ноги на тощем тельце. Розовато-фиолетовые коровки жевали сочную травку и довольно мычали. Луг выглядел весьма пасторально, и коровки были самыми настоящими.
Котова стояла среди мычавших буренок и думала, куда лучше пойти — пора было приниматься за дело. На перерожденной было черное одеяние, волосы были черными как смоль; в руках — жезл. Этим жезлом Котова прочертила в воздухе пентаграмму воды. Контур пентаграммы остался висеть перед ней, прочерченный каплями росы. Эти капли растянулись, как хвосты комет, переросли в линии брызг и завертелись спиралью вокруг Галины. Под непонимающее мычанье девушка исчезла в водовороте воды — телепортироваться поближе к жертве.
***
Появилась Котова в месте, освещенном светом нескольких солнц, кричащем многообразием цветов радуг — столь пестро и ярко, что пришлось жмуриться. Мучение длилось недолго — голова с двумя носами показалась в окне одного из домов, она качалась в такт музыке. Черная магия Галины окутала клуб мистической дымкой...
***
Убийца С Носами На Щеках сидел за столиком в клубе «Кошколошадь». У него была возможность посещать периодически это заведение как у близкого друга королевы. На деревянной сцене нежно и протяжно выводила рулады сиамская кошечка:
— Мяу-мяу! Мур-мур-мур!
Королевка здесь я чур!
Творожок и ряженка!
Кошечка наряжена.
Рабики и крабики.
Коготки наточены.
Отдает конфетками,
А берет креветками!
Замолчав, кошечка принялась играть соло на саксофоне, затем продолжила петь. Но при этом милая киска перешла на утробный рык; казалось, что она увеличилась в пару раз:
— Вы услышьте, кро-о-о-о-о-ошечки!!!
Дайте масла ко-о-о-о-ошечке!!
Или ждут вас бе-е-е-е-е-елочки,
И очень злые е-лочки !!!!!!!!!
Когда кошечка замолчала, это была уже не кошечка, а громадный монстр! В зале зажглось багровое освещение. Все зрители, бывшие до этого момента в клубе, испарились как по волшебству. Остался сидеть один лишь Нос. Убийца находился в трансе. Когда чудовищная кошка прыгнула со сцены, он вяло попытался дать ей отпор: пихнуть ногой и ткнуть ножиком, которым резал картошечку. Но кошка, в образе которой находилась Галина Котова, легко парировала его атаки. Она бегала по залу, преследуя жертву и играясь с ней, как с мышкой. В конце концов Убийца попросту застрял в груде поваленной им же мебели. Тогда Галина содрала с него полностью всю кожу и надела на себя как дубленку — такую же креповую, как она сама.
***
Галина Котова вернулась в Серый Адок вместе со своей жертвой. Убийца С Носами На Щеках, лишенный кожи и воли к жизни, был посажен на цепь.
— Ты теперь — моя шавочка! — объяснила Котова, прикрепляя ошейник к оголенным жилам шеи. — Моя болонка… Впрочем, какая же ты болонка — с такими носами на щечках? Натурально, ты теперь — Болон! Понял? Болон, голос!
Галина пнула новую игрушку сапогом со шпорой, выбив кусок оголенной плоти, и Болон жалобно тявкнул в ответ.
— Вот так! А теперь — на прогулку…
Котова вместе с Болоном отправилась в обитель дяди Йога. Обитал он в мрачной избе в уединении, если не считать водившихся около избушки скалившихся большими острыми зубами белок того же вида, что жили и возле жилища Котовой, и постоянной «клиентуры» из других миров. «Клиенты», так называемые «прихожане», появлялись в избушке ради обряда. Нос-Болон и был очередным таким «клиентом».
Когда Галя с Болоном на поводке открыла скрипнувшую несмазанными петлями дверь и вошла в избу, оттуда пахн;ло грибами и сыростью. Непривычный гость сразу бы и не понял, что творится за дверью: не то мучают праведника, не то проводят обряд мутантизации... Кожа очередного прихожанина уже была содрана и заменена на серую; кости таза, бедренные кости, суставы дядя Йог уже перекроил, чтобы сделать походку странной и устрашающей. Взяв старинное кукри с резными сакральными символами на рукоятке, Йог нанес несколько надрезов на туловище жертвы, дабы положить туда червей и жучков. Подняв новоиспеченного мутанта с операционного стола, дядя дал ему палочку, чтоб новые странные ноги его держали. Мутант с безразличным опустошенным взглядом прошел мимо Гали.
Также в прихожей сидел Олег. Точнее, это уже был не Олег, а Калек. Он перенес мутантизацию, но почему-то не спешил покидать роковое культовое место.
Галя молча покосилась на Калека — лысого изуродованного старика без ног и руки, сидевшего на инвалидной тележке. Возможно, ее посетили воспоминания о том, что когда-то и она сама проходила мутантизацию. После нее лишаешься эмоций. Остается лишь безумие и одинаковый экстаз ко всему мрачному — экстаз приглушенный, ведь все чувства тут словно в тумане. Не желая испытывать судьбу, Калек мрачно и уныло покатился к выходу из избушки, отталкиваясь единственной рукой в грязной серой перчатке. Однако перед самой дверью он резко развернулся, поднял кулак и выпалил:
— Я буду сильным! — после чего повернулся к выходу, выкатился из избы и хлопнул дверью.
«Поглядим!» — подумала Галина Котова.
Возле избы росла блевотная трава — зонтичное рыжеватое растение. Это было самым съедобным, что он мог найти в Сером Адке. Инвалид принялся жрать ее с индифферентным выражением на лице, грустно поглядывая на видневшиеся вдали очертания Кровавого театра. Вкус у растения отвечал названию, к тому же после приема его в пищу на лице несчастного выступили рыжеватые пятна.
Увидев инвалида с пятнистым лицом на тележке, проходившие мимо три подруги-демонессы весело и злобно захихикали. Тогда Калек подкатил к ним. На своей телеге он был значительно ниже их ростом, что позволило ему заглядывать под лохмотья, которые оставались у местных жительниц вместо юбок и платьев из-за непредсказуемого адского пламени.
Демонессы принялись ржать еще сильнее, шутливо перепасовываясь катавшейся на колесиках телегой Калека, будто футболистки адской сборной.
***
Между тем, в избушке продолжалась будничная адская работа.
— Следующий! — хрипло прокричал старый дядя Йог. А следующим был Болон…
Болона ждала своя участь: дядя Йог пришил к его паховой области сорванную им на своем огороде тыковку — огород, как и следует из названия, был огорожен в полном смысле слова живой изгородью, которая сама умела стегать воров огненными розгами. ВВБ ранее сообщил Йогу: раз Болон вызвал интерес Адка своей страстью к детям, то пусть и соблазняет их на Земле на Хэллоуин!
После операции, полной боли, Болон стал выглядеть серьезней и адовей; в нем также стало ощущаться нечто демоническое и таинственное.
Забегая чуть вперед, скажем, что со своей новой миссией Болон справлялся. Когда он, облаченный в черные наряды, поднимался из Адка на Землю, чтобы соблазнять детишек на детский праздник по тридцать первым числам октября своей красивой светящейся особым адским фосфором тыковкой с золотыми детальками и голограммами, это смотрелось величественно и зрелищно! Болон забирал соблазненных в Адок. Самых свеженьких и щекастых мутант притаскивал в Содом-и-Гоморру, которая с некоторых пор располагалась в Огненном Адке.
Калек же, с которым уже наигрались демонессы, с завистью глядел на чужой огород, куда ему был закрыт доступ, и жевал свою блевотную траву...
Наконец он махнул рукой, лихо развернулся на сто восемьдесят и покатил на Центральную площадь.
Там он увидел такое зрелище: по площади полз согнутый в три погибели мужичок, на спине которого был горб. На том горбу жила парочка из его бывшей и ее нового молодого человека, и бедняга так и ходил, сгибаясь под их тяжестью с палочкой и слушая, как они там милуются.
Мужичок с бывшей и парнем на горбу никак не мог на них разозлиться, так и идя под ними и постоянно желая им счастья, а все мутанты вокруг зажимали уши, как на Земле излишне щепетильные особы зажимают их от матерщины.
Приглядевшись еще, Калек понял, что это был даже и не человек вовсе, а какой-то недомутант (настоящий мутант поставил бы вопрос ребром или вообще не обращал внимания на них, как иные мутанты не обращают внимания на червяков в своем теле). Калека вырвало на асфальт гнилостным растением, съеденным накануне. Новоявленный мутант спросил у горбуна:
— Меня не прокатишь? Задолбала телега моя! Залезу к ним и устрою тройничок!
Через час здесь же по пути к порталу, ведущему вниз — к Владыке Бездны, проходила Котова. Увидев недомутантика, который прежде ей не попадался, она умилилась и даже пустила слезу. Что-то, видимо, нашло на нее... Недовычищенное.
Слеза девушки просочилась в Огненный Адок к ВВБ. Бесы принесли ему на блюде это безобразное доказательство неуместной жалости. Галю отправили на мутантизацию. Что же еще оставалось делать, коли ее жалость не удалось уничтожить до конца?.. Для того Адки и существуют, чтобы убивать остатки человеческого, которое мешает отравиться к звездам, оторвавшись от скучной земли... Котовой убрали жалость: вырезали часть души, наложили прямо между грудей скобы… Шатаясь, она вышла из избушки. Пропали всякие сомнения. Девушка почувствовала себя сильнее; тело накрыло приятной опустошенностью, и оно стало стало менее чувствительным — как в вате. Мысли и эмоции заволокло туманом, разъело кислотой и смыло словно под дождем. Галина больше не чувствовала препятствий перед собой, ну или же они ее больше не волновали.
***
В Калеке проснулась жажда немедленно кого-нибудь помучать, чтобы унять зуд садизма. Он топал колесиком своей тележки и кричал возле портала в Огненный Адок:
— Дайте мне мучеников! Хочу мучать! Это, мать вашу, вообще — ад, или так просто?!
Из закрученного желто-синей фрактальной спиралью портала раздался раздраженно-басовитый начальственный рык:
— Да кто ж тебе запрещает, дура? Бери и притаскивай, кого сможешь с одной рукой одолеть — и мучай на здоровье! А мы на это дело посмотрим...
Услышав ответ, Калек сразу воспрянул духом. Он понял, кого заставит страдать с помощью одной лишь только правой...
***
Толкая замешкавшего Горбунка в икры своей телегой и щипая единственной рукой за ляжки, Калек оттеснил его к избушке Йога, рядом со своей «столовой». Там он первым делом поел, чтобы набраться сил, и проблевался. Горбунку Калек разрешил покушать также.
Оставив горбуна пастись и слушать стоны паразитической парочки, которая, обнаглев, решила заняться любовью на природе, Калек зашел в избушку. Воспользовавшись отсутствием вышедшего помедитировать на заднем дворе Йога (перерыв на медитацию был у него вместо перекура), Калек, схватив первые попавшиеся клещи и лобзик, тут же выбежал на улицу. Три разных голоса закричали от ужаса… Но досталось лишь одному Горбуну: плоть его ног разрывалась клещами и немилосердно пилилась лобзиком.
***
Уставшая от суеты своих заданий и от еще одной мутантизации Галя Котова решила передохнуть в перешейке между Адками. Девушка качалась на качелях, висевших над бездонной пропастью, которая изредка использовалась в качестве вертикальной шахты адского лифта. Сегодня лифт был убран в гараж, и ничто не мешало Галине раскачиваться, сверкая голыми пятками над туманной бездной Безысходности. Однако крутить «солнышко» азарта не было — напротив, хотелось лишь чуть раскачиваться подобием мрачного маятника или висельника… Постепенно Галина уснула прямо на качелях.
Котова не знала, что сон над бездной Безысходности — сон особый: он весь проникнут тайным древним знанием. В своем путешествии в мир снов Галина очутилась в стране Забвений. Это та страна, поняла Котова, что находится за Безысходностью.
Взору сновидицы открылись разноцветные нежные облака, которые вдруг стали полем, усыпанным цветами. Недалеко паслась коровка. Морщинистая бабушка держала Галину за ручку. Галя легла, прижавшись к земле щекой, ощущая на душе тепло и свет. На кожу ее попали освежающие росинки с васильков и зверобоя. Мокро!..
Котова проснулась. Оказалось, что в мире яви влюбленный обезьян Шотан влажно сосал ее руку. Это не оставило и шанса, чтобы в ней сохранилась хотя бы капля, подобная росинке, от этих трепетных видений. Галя собиралась уже со злостью отчитать обожателя, но, чуть подумав, вымолвила:
— Ладно, приятель, ты был прав. Нечего мне витать в облаках, как ангелок — надо сосредоточиться на новой мишени!
За час до того Котова встречалась с ВВБ. Следующим ее «клиентом» должна была стать Белла Блюманус с Земли.
Liber 4
Пока Галина Котова отсутствовала с деловым визитом на Земле, дабы разобраться с Беллой Блюманус, в Сером Адке начались какие-то непонятные хаотические события: на Центральной площади появилась загадочная группа ржавых и уродливых трансформеров; стали пропадать демоны обоих полов и даже целые жилые дома; местами выпали осадки из иголок. Кто мог стоять за хаосом в самом царстве хаоса?.. Ответа пока что никто дать не мог.
***
На Земле в Лондоне Галина оказалась летом сорок пятого. Нацисты уже были раздавлены союзными войсками, а страны мира поправляли сбившиеся одежды цветов национальных флагов и устраивались поудобнее на новых позициях. Бэлла Блюманус была начинающей послевоенной актрисой — новое время требовало своих картин, и ее яркий и притягательный образ в шляпке и с выделяющимися сильно накрашенными губами на взгляд режиссера Джона Брука вполне соответствовал новым задачам киноискусства. Красивая актриса была обложена штабелями поклонников со всех сторон. Она, в свою очередь, умела и любила пользоваться мужчинами и манипулировать ими.
Но слишком уж долго наслаждаться Триумфом Красоты у Бэллы не получилось. Однажды после съемок в очередной картине к ней явилась какая-то девушка, представившаяся ее поклонницей, и поднесла странный дар — старинное бронзовое зеркало с отлитыми ангелами вверху и демонами внизу рамы, на вид очень дорогое. В глаза ангелов и демонов были вставлены настоящие сапфиры и рубины. Отдав свое подношение таланту Блюманус, загадочная незнакомка быстро удалилась. Бэлла лишь пожала плечами, но зеркало взяла.
Дальнейшая ее карьера была связана с экспрессионистским кинематографом. Но, будто заражаясь от экранных образов фильмов ужасов энергией отвратительного или ею заряжаясь, Бэлла дурнела с каждым днем всё сильнее. Однако в подаренном зеркале вместо того, чтобы с непониманием и содроганием замечать ухудшения своего внешнего облика, она видела лишь Королеву Красоты... Дошло до того, что ее уже не звали на первый план! Из медного зеркала через год на нее должна была смотреть другая женщина — постаревшая и пострашневшая, однако вопреки очевидному Блюманус не видела, что зеркало ее обманывает! Актриса вела себя с окружающими как прежде, не желая признавать разницу с тем, как на это реагировали когда-то. Теперь это была уродливая кокетка, одинокая, всеми проклятая, осмеянная и жалкая. Если раньше она играла аристократок, то теперь ей доверяли лишь комические роли прачек, дешевых потаскушек, нищенок и торговок на рынках.
Разумеется, эти изменения были следствием проделок Гали Котовой. Медное зеркало было создано силой черной магии. Котова действовала не торопясь, чтобы не «палить» работу темных сил — иначе все подряд начали бы призывать демонов и заставлять их помогать свершать месть.
Исследуя людские слабости, находя их у горделивых, трусливых, спящих или потерявших всякую осторожность, Котова похищала чужие души и воли. Она полюбила издеваться над людьми, как маленькая девочка, которая любит отрывать крылья мухам и смотреть, что будет дальше. А дальше обычно бывали страдания и боль. За страданиями Бэллы Котова следила из уютного Адка каждый день на протяжении года — в Адке время идет в три раза быстрее, и для нее прошло всего лишь около четырех месяцев.
Наконец в Кровавом театре состоялся киносеанс, на котором на десятиметровом белом экране Котова продемонстрировала увлекательнейший двухчасовой фильм о том, как находившаяся под дурманящим воздействием магического зеркала уродина мнила себя красавицей, и как на это реагировали окружающие (бронзовое зеркало, помимо своего основного назначения, могло передавать изображение и звук — мелькали черно-белые кадры с помехами). Актриса была уже просто омерзительна: на ногах и руках появились вонючие струпья и язвы, волосы почти все выпали, а лысая голова воняла, как туалет. Те, кто вынужден был контактировать с Блюманус, уже совершенно перестали стесняться ее, и то смеялись над ней, то пинали с отвращением. Ее избивал даже собственный парень, который оставался с актрисой ради ее гонораров, а в конце концов она умерла от побоев матери с отцом. Гниющий истерзанный труп Бэллы Галина спустила на цепях, притянув его с Земли, прямо на сцену Кровавого театра.
В Адке Блюманус ожила. Окровавленные веки поднялись, и бессмысленный взор оглядел улюлюкавшую толпу нечисти. От страха женщину начало трясти.
На спине таракана на сцену вынесли магическое зеркало, Котова поставила его перед Блюманус. Бэлла узрела истинную себя во всей мерзости своей. В ужасе она хваталась за немногочисленные остатки своих волос и рвала их. Разбив правдивое зеркало, женщина увидела, как его мелкие осколки бриллиантовым дождем полетели на зрителей. В каждом осколочке отражалась маленькая страшная орущая физиономия. Присутствовавшие демоны упивались коктейлем из ее страданий, словно пили его из трубочек.
Среди зрителей был и Калек. Со злобой и похотью смотрел он на колдовавшую на сцене Галину.
Из первого ряда вышел ВВБ. Подойдя к ведущей, он грубовато стукнул ее по плечу в своей манере и пообещал какую-то награду. Котова подумала, что речь может идти о любви.
***
Чуть позже Калек задумчиво катился по Мрачному бульвару. Вдоль красной бесплодной земли торчали странные деревья, похожие на высохшие чучела ежей или дикобразов. Из-за дерева вышел странный черный силуэт — было не ясно даже, мужской он или женский. Силуэт обратился к Калеку голосом, известный обитателям Адка как голос Ветра:
— Здравствуй, Калек!
Задирая голову и глядя снизу вверх, Калек мрачно отвечал:
— А тебе чего нужно? Ну, здравствуй!
— Это не мне нужно, это нужно тебе! — отвечал силуэт, после чего наклонился к самому уху собеседника:
— Котову хочешь трахнуть?
Схватившись рукой в грязной перчатке за ногу силуэта, показавшуюся на ощупь довольно стройной, Калек прохрипел:
— Да! Говори!
— Слова пусты. Возьми! Это поможет тебе вершить свою волю, — вложив в руку Калека пузырек без этикетки с какой-то мутноватой жидкостью, силуэт исчез — лишь подул прохладный ветерок ему вслед.
Калек огляделся. На бульваре не было никого. Решившись, он отгрыз крышку и залпом выпил горько-сладкую бурду. Ему сразу же захотелось в туалет. Калек откатился за кустики. Когда он вышел оттуда на своих собственных ногах, это был уже не Калек, а Великий Владыка Бездны — родная мать не отличила бы. Не зная, сколько продлится волшебство, Калек до поры до времени приспособил свою телегу за спиной с помощью грязной веревки, лежавшей здесь же. Он знал, куда направиться этой ночью.
***
Оставив у входа свою телегу, фальшивый Владыка постучал в дверь жилища Гали. Потом еще. Стучать пришлось долго, пока наконец ему не открыла заспанная Котова. Увидев, кто пришел, она отскочила на два шага назад и невнятно вымолвила:
— Владыка, ты?!
Калек захлопнул за собой дверь, и лишь потом ответил:
— Конечно, я! Есть выпить?
«ВВБ» развалился в кресле и закинул ноги на стол.
— Сейчас, я мигом! — Галя выбежала из коридора, на скорую руку пытаясь навести макияж и соорудить подобие ночного ужина.
Ее хлопоты разбудили обезьянку. Шотан спал на кухне. Подняв морду, он вопросил:
— Что там такое, госпожа? Что-то случилось?
— Отвали, не до тебя, мразь! — огрызнулась Котова, подкрашивая глаза сажей из камина.
***
Выпив залпом из горла огненную настойку с пеплом, лже-ВВБ бросил бутылку в Шотана. Обезьяна с визгом отскочила.
— Ха-ха-ха! — заржал Калек. Галина вежливо хихикнула и подмела осколки стекла.
Обезьяна между тем стала смотреть на «Владыку» всё подозрительнее. Незаметно прокравшись к креслу, она принюхалась… И шерсть Шотана встала дыбом, а глаза загорелись! Обезьян укусил Калека за ногу, после чего сам же первый завизжал как свинка, которой неудачно перерезали горло:
— Галина! Сюда! Это же…
— Ну всё, сволочь, сам напросился! — Котова молнией подскочила к Шотану и пнула его так сильно, что у бедолаги сбило дыхание, а потом еще и плюнула ядовитой слюной. Макушка Шотана пошла струпьями.
— Пошли отсюда! — предложил «ВВБ». — Здесь слишком людно!
— А куда? — Галя растерянно переводила взгляд из угла комнаты в угол.
— В театр! — шепнул Калек в самое ушко демоницы. Галина понимающе улыбнулась. Едва они вышли из дома, как их подхватил волшебный Ветер и мгновенно перебросил на место назначения не только парочку, но и тележку, стоявшую здесь же. Шотан, придя в себя, только лишь успел выскочить из дома, и увидел, как его повелительница растворяется вместе с самозванцем в воздухе…
***
За сценой Кровавого театра слабо пахло чужими страданиями и болью. Здесь было комфортно и безлюдно заниматься любовью. Более того, здесь был реквизит для изощренных способов удовлетворить свою страсть: цепи, булавы, кинжалы…
Калек заставлял Галину кланяться ему, разбивая лицо о каменный пол, и обсасывать его когтистые лапы, которые царапали глотку, губы, язык и нёбо девушки. Здоровенная прошипованная елда входила в темную вагину Котовой, доставляя ей странный коктейль из радостной боли.
Но всему хорошему приходит конец… В том числе и чарам Ветра. Срок действия жидкости вышел, и Калек вернул свое привычное уже обличие.
Увидев перед собой мерзкого инвалида, Котова начала гневаться. Она била его одной рукой здоровенной цепью, другой — кнутом с крюками, широко ими размахивая и с каждым ударом вырывая куски плоти и вызывая ужасный рев своей жертвы. Катавшийся по полу изувеченный мужик натолкнулся на свою телегу. Вскочив на нее, он на всех порах принялся удирать из театра.
***
Котова гуляла по окраинам Адка, чтобы снять напряжение. С неба уже падали стилеты и кинжалы. Галине не было так уж сильно больно, но, чтобы не потерять остатки работоспособности тощего тела, она защитила его и своих тараканов зонтом из мертвых голов, которые не желали признавать факт своей смерти и шевелили челюстями, желтыми кровавыми глазами и полусгнившими языками.
Вокруг происходило много всего непонятного: из земли торчали люди, проросшие, словно деревья, и валялись груды копошившихся тел… Одно из тел зомби приспособили в качестве фитиля, дабы освещать вакханалию, творившуюся посреди разбитых фонарей, где были задействованы и разрозненные куски тел, которые копошились сами по себе: чьи-то ноги, руки, уши…
Котова почти добралась на тараканах до своего логова. На полпути ее встретила верная обезьяна Шотан, которая отправилась на поиски. Но тут вдруг на дороге возник черный силуэт, который сделал вокруг себя вихрь и с помощью него из окружающих уродливых автомобилей натаскал тошнотворного трансформера! Силуэт также вырвал фонарный столб с битым фонарем и дал его трансформеру, чтобы тот размахивал им, как булавой. Случилась автокатастрофа: трансформер избил и зажевал тараканий транспорт. Пара тараканов и Шотан погибли…
Однако Шотан погиб не совсем. Обезьяна обнаружила, что стоит в некоем виртуальном пространстве, расходящемся фракталами, где помимо нее был лишь черный силуэт.
Силуэт предоставил примату выбор: кануть в небытие или стать мучающимся огоньком возле любимой. Горячим угольком, пронизанным нервами, чья боль сильнее простой физической боли от огня. Это — боль, которую испытывает горящая душа… Шотан выбрал муки.
***
Обезьяна переродилась в огненного человечка и стала жить у Гали на плите, мучаясь ради того, чтобы находиться рядом с ней. Но галина не сразу поняла, кто перед ней — сначала она лишь начала разбирать невнятные слова в треске пламени.
Обезьяна-огонек страдала. Прежде плоть у нее была уродлива, однако же Шотан мог коснуться прекрасного тела своей госпожи. А теперь...
Но Галина уже успела забыть про всякую жалость после мутантизации — мучения перерожденного ее лишь вдохновляли! Ее эго тешилось тем, что ради нее существо подвергло себя такой боли.
Она даже переместила Шотана в камин, где он смотрелся особенно романтично. Теперь его можно было показывать знакомым демоницам и демонам, а также совокупляться и иначе развлекаться в его тепле.
— Огнючка! Огнец несчастный! — часто кричала в экстазе Котова, и в этот момент черные глаза ее сияли на фоне осунувшегося скуластого лица, обтянутого голубовато-серой кожей, искрившейся в свете луны, как россыпь бриллиантов.
***
Между тем, Болон додумался обтачивать тыковку до формы фаллоса. Галина увидела однажды, как он занимался этим прямо у нее во дворе… И не просто обтачивал, но и трахал своей тыковкой в будке детишек — тощеньких черноглазых мальчиков и девочек!
Наверно, он жалел, что не сразу додумался до такого… Однако тыковка выросла заново, и извращения на время прекратились.
Сама Галина снова думала о ВВБ… Засыпая под шум дождя из иголок, она задавалась
вопросом: «Однако, что за напасть сейчас происходит с моим мирком?! Иглы, уродливые монстры из машин... Если это не Владыка, то кто тогда решил с нами так поиграть?..»
Liber 5
Адские служащие шли на повышение, в данном случае символично изображенное понижением. Старый, весь исцрапанный железный лифт, нагреваясь, спускал в Огненный Адок Галину с Болоном на поводке, ВВБ и двух демонесс: Айдиту и Гейзерису. К потолку была привязана железная клетка с Калеком, которая была нужна для обеспечения его безопасности от демониц, у которых он заслужил дурную репутацию. Керосиновая лампа на стене давала кое-какое освещение, и в ее свете Котова могла разглядеть, куда прикованы взоры худышки в очках Айдиты и вульгарной Гейзериссы с длинным хвостом. А прикованы они были к бицепсам и трицепсам, квадрицепсам и грудным мышцам, к мужественному лику и шипованной дубине члена Владыки... Котова скрипела зубами от ревности, и лишь шум лифта заглушал этот скрип.
Наконец (!) ярко-оранжевый член, являвшийся рычажком лифта, вернулся в нерабочее положение, в данном случае бывшее горизонтальным: приехали!
В Огненном Адке все, в том числе и Великий Владыка, видоизменились. Вот что произошло с ним: тело стало телом краба, выросли крылья летучей мыши и пять бычьих голов с семью рогами на них всех. «Интересно, что стало бы здесь с Угольком? — усмехнулась Галина, — жаль, не смогу поржать над бедолагой — забыла эту муть в камине...»
У самой Котовой, которая оказалась питомицей на поводке ВВБ, вместо ног вырос хвост змеи, появилось несколько щупалец на туловище, а также несколько дополнительных пар черных глаз и ртов.
Выйдя из клетки на волю, Калек сильно похорошел: рука его теперь стала железной лапой, завершавшейся острым ножом (одолжили у железной саранчи). На лезвии ножа виднелись три литеры: «KLC» [Кей Эл Си]. Откуда-то он уже знал, что теперь это — его новые официальные фамилия, имя и отчество. И пусть только кто-то попробует назвать его иначе! Вместо ног у Кея была пришита туша гигантского таракана. Эл Си являлся тараканотавром.
Болон получил здесь сочетание крыльев бабочки и головы лошади. Его вела на поводке Галина.
Айдита стала гусеницей с рогами коровы, Гейзерисса — гусеницей с пятью птичьими клювами и панцирем черепахи. Все эти новые облики можно было сменять по желанию на обычные.
Вдруг с потолка на цепи спустилась чуть опоздавшая Бэлла! Теперь она стала похожа на бабочку-мертвую голову на гусеничном ходу, который обеспечивали две гусеницы — Айдита и Гейзерисса. Втроем они были очень грозными и опасными.
В огненном аду Галя также претерпела третий этап развития. Превратившись в монстра, она себя почувствовала по-новому. Она видела только свои желания, и готова была испепелить с наслаждением препятствия на пути к своей цели — покорению Владыки. Ее странная влюбленность превратилась в одержимость. Никакого страха не было и в помине. Было только сильное плотское желание быть единым целым.
Адские монстры разбрелись по территории, пробуя свои новые возможности. В Огненном Адке царил шум, лились потоки лавы; то и дело всё озарялось вспышками пламени или молниями. Если прислушаться, то можно было различить, что шум состоит из криков о помощи, стонов наслаждения, мольбы о пощаде и воплей от ужаса, отчаяния и страданий.
Кей Эл сорвался с поводка и погнал в сторону юга. Почерневшие от огня люди тянули руки сквозь решетки на земле и стенах. Эл Си еще в лифте, пока висел в клетке под потолком, слышал, как ВВБ проинформировал служителей зла, что люди будут гореть, пока не выгорит вся дурь из голов: жалость, чувство долга и страх.
Кей помнил суровый басовый рык Владыки:
— Это не наказание, а закалка! Вроде как доброе дело делаем... Но некоторым такой закалки нужны тысячи лет, чтобы был какой-то результат…
Тараканотавр, еще будучи в поле зрения Владыки Бездны, с ухмылкой орал: «Ну, сейчас я помогу вашему развитию!!». Кинувшись на горящих как факелы людей с ножом, зажатым в лапе, он нещадно резал и бил своих жертв.
В центре пекла Адка находилась Содом-и-Гоморра. Галина Котова устремилась прямо туда. Там собирали тех, кто умели наслаждаться лучше других и брать не только от жизни, но и от смерти всё, что можно. Там стояла циклопическая многоярусная кровать с алыми шелковыми простынями. Эта кровать была настолько огромна, что по ней ходили корабли и развозили бесплатных шлюх любого вида для всех желающих.
Говорили, что в последнее время стали пропадать мальчики-шлюшки. Причем прямо группами. Все они перед исчезновением видели какую-то черную тень…
Котова ползла по Огненному Адку на своем змеином теле, и в глазах ее отражались огненные всполохи. Щупальцам ее было приятно от прикосновения к камням.
Шлюхи тут были всех возможных видов: мальчики, девочки, шимейлы, трансухи, животные… Но Гале были нужны не они. Ей хотелось ВВБ. А там — как ему угодно: по-простому или по-хитрому…
Но путь к телу и духу Владыки был лишь такой: стать с;мой злой стервой, какие только бывают. Лишь этим она бы порадовала «папочку», как Галина величала Великого про себя.
Но если не ВВБ, то неплохо бы избить Кея Эл Си. И тоже можно без особых изощрений. Хотя с ними, может, и прикольнее — она не пробовала.
Котова решила не ловить журавля в небе и сосредоточиться на Кее Эл. Тараканотавр оказался обманут ей: девушка пообещала ему интимную близость, а сама устроила хитрую ловушку.
Так Котова смогла помучить и попытать Кея. Привязав свою жертву к пыточному кресту, девушка понимала, что теперь сможет заставить инвалида страдать по-настоящему. Пока что она лишь забавлялась с ним и заодно вынудила родить ребенка. Ребенок оказался весьма и весьма стремным. Эл Си родил дитя через рот, как блевотную траву.
Также в Содом-и-Гоморре росли кусты с возбуждающими плодами и били фонтанчики с водой с такими же свойствами. Котова, решив набраться сил перед главной экзекуцией, поделилась красным маленьким сладким островатым плодом со своими червями. Продолговатые плоды эти делали пошлые зазывные движения и соблазняли. А еще они напоминали уменьшенные копии головы ВВБ...
Возбудившись, Галина занималась в этот день любовью с сотней человек, будто берсерк. Она даже отложила наказание Кея Эл... Спать Галина пошла в какую-то кровать в форме зубастой вагины.
Liber 6
В вагинообразной кровати Галине, впрочем, уснуть никак не удавалось. Котова испытывала сильнейшие волны остаточного возбуждения, накатывавшие и отпускавшие на мгновение лишь затем, чтобы тут же нахлынуть с новой силой.
Устав ворочаться с боку на бок, то и дело залезая рукой куда не следует, Котова выскочила из зубастой постели. Свистнув условным образом, Котова через полминуты увидела, как к ней подлетели три крылатых таракана — элитные особи, которых она берегла для особых случаев. Эти тараканы служили не задаром — сперва им предстояло заплатить. Перекусив одно из собственных щупалец, Галина вытянула его перед собой. Она смотрела, как тараканы по очереди лижут из раны тягучую черную кровь…
Через полчаса Котова, сидя на летающем таракане, летела исследовать иные миры, чтобы перенаправить энергию либидо в другое русло.
Галине хотелось больше всего сейчас снова оказаться в уютном Сером Адке, но, увы, путь туда был закрыт — можно было лишь издали любоваться его привычными видами. Прозрачная невидимая стена, чуть скрытая дымкой, не позволяла пролететь туда. Серый Адок недостижимо манил к себе лесами, серыми домами и черными замерзшими реками, опоясанными уродливыми холмами, заваленными скелетами, черепами да косточками. Но в Огненном было, на что полюбоваться: красоты Адка, реки лавы и поля огненных маков — Котова сперва разглядывала их с воздуха, а потом уже просто пролетала мимо на таракане на сверхзвуковой скорости.
Но несмотря на невероятную проворность летающего таракана Королева Авелорок, которая проезжала тут на адском быке, смогла так закинуть лассо, что поймала Галину, выбив ее из седла. Разумеется, Авелорок и была тем самым черным адским ветром-силуэтом, который шалил в Сером Адке.
Галя проснулась в плену, закованная в цепи. Королева хотела вывести из строя Котову, видя как ладони своим кармовым волшебным глазом ее всё усиливавшуюся привязанность к Владыке Бездны. Авелорок, бескорыстно служившая злу, не могла спокойно смотреть на это. Она гневно и насмешливо отчитывала провинившуюся демоницу, обездвиженную тяжелыми цепями на руках и ногах у каменной стены.
Авелорок растягивала демоницу на дыбе, разрывая ей суставы. Но эта пытка произвела мало впечатления на жертву, так что та почти зевала. Не было ей особо трудно и потом, когда крюки, шипы, колючки и лезвия терзали ее плоть. Галя смеялась над беспомощностью мучительницы и плевала сквозь клыки ядовитой слюной на пол.
Увидев, что Галя не впечатлена, Авелорок решила испробовать пытку светом. Чертовы софиты, огни Абадонна и пламя Дракона все вместе были нацелены на два жгучих черных глаза, грозя неминуемой слепотой и кровью из трясущихся орбит... Но увы — пытка светом провалилась также, как и пытка звуком — сотни сирен, гарпий и крики пары сотен сумасшедших из двух вставленных в уши волшебных раковин не заставили Котову молить о пощаде.
Тогда Авелорок, которая хотела заставить отречься от ВВБ и начать служить ей самой самых преданных Владыке людей, создала вокруг видимость солнечной Земли со всеми ее земными гадостями. Королева смешала человеческие тела и сознания, собрав воедино сразу много голов и поместив Котову в центре. Мерзкие люди из земного прошлого Галины, ее страшная соседка с сыном-дауном, жирные сограждане... Всё это нахлынуло внезапно, как приступ мигрени, и слегка смутило демоницу, ибо всё вместе теперь являлось... ей самой. Гигантский отвратительный конгломерат плоти уже не слушался Котову — мешанина тел и сознаний отправилась сама по себе сперва жрать жирные бургеры, потом загорать на пляже. Там смешанное тело рожало поросят и людей.
На пляже в шезлонге сидела и Авелорок в бикини. Подойдя к телам, Королева выискала голову Котовой и вдавила ее лицо внутрь общей массы. Туда, в образовавшийся паз, как птенцов в кормушку Авелорок посадила еще каких-то мерзких людей. Вдобавок Королева внедрилась в сознание Котовой, заставив ее думать, как думают низшие существа — люди: беспокоиться как они, и так далее. Котовой хотелось выковырять, выдавить из себя чуждые сущности. Но если на свободе демоница легко и без проблем избавлялась от всего лишнего, лишь щелкнув пальцами, то здесь чужая ментальность словно приросла к ней. Кристаллизированный мозг Галины, ее стройные мысли стали плавиться под этим натиском.
Котова ощутила наконец боль и жажду, и это не ускользнуло от мучительницы. Королева Авелорок ликовала! Но триумф ее был недолог, ибо она поняла: обглоданное обтянутое кожей тело скелета было уже слишком мертво для ощущений достаточной интенсивности.
Глубоко внутри Котовой хотелось скорчиться и пожаловаться на страдания, но, бросив злобный взгляд прямо в глаза садистке, демоница подавила минутную слабость.
Между тем комок тел, в котором Авелорок угадывала пока еще трепыханья своей жертвы, жил своей жизнью. Толстяки и уроды рвались и метались в разные стороны, то заходя в воду по пояс и плескаясь, то выбираясь на берег и загорая, при этом конвульсивно дергая руками в поисках газет или пива. Воспользовавшись этой адской круговертью, Котова тайком трансформировала себя в вампира.
Королеве же как раз надо было отлучиться по своим делам в Кислотный Адок, чтобы решить самые насущные дела перед тем, как отправиться занимать Трон Владыки Бездны. Увидев, что за ней не следят, вампир-Котова сразу же стала действовать: обглодав окружавшие ее жирные телеса (те, что уцелели, блевали от отвращения и ужаса и умирали всё равно), Галя вернула себе свободу. Из огня выпали нитка с иголкой, искры прижгли раны. Кто-то или что-то помогало Галине… Котова зашила порванные суставы, связки и сухожилия правой руки собственными зубами, пока не было ни одной действующей конечности. Она стояла на пляже в лучах солнца, а с клыков текла кровь, которая сильно ее опьянила.
Галя устроила себе пир-на-весь-пляж: упивалась кровью, болью и страхом маленьких мальчиков, пойманных тут же; выплясывала, а уходя — прихватила двоих про запас.
Хватая свободной рукой голубей по пути, Галина сжирала также их и выпивала малиновую кровь.
Наевшись, Галина скандировала:
— Гроза и пламя — Ад чудесный!
Все не сгоришь ты, друг прелестный?
***
Авелорок тем временем уселась на Адский Трон и пустила ядовитые корни. Никто не мог ей помешать — самые преданные последователи (в основном — последовательницы) были в плену, а мальчики сходили с ума от черного силуэта с его прекрасными формами — еще до того, как Аверолок явила личико. А как показала, так и подавно.
Королева сидела на Троне и высовывала язык. Из нее лился салатовый источник либидо. В результате все придворные текли и плыли от любви и возбуждения.
***
Котову тем временем отпустили галлюцинации пляжа, наведенные Королевой, и она очнулась в темнице — холодной и мрачной камере, к стене которой была прикована. В зарешеченном тюремном окне Галя увидела выползавшего из-под земли гигантского червя, который показался лишь на минуту и скрылся обратно, раскурочивая красную адскую землю.
Справа от Котовой также томилась на цепи часть девушки, представившейся «Безликой Мэри». Вопреки имени, единственное, что от девушки имелось, и было ее лицом. Очень симпатичным лицом, как отметила про себя Котова.
Но это лицо скоро отвели под конвоем к Авелорок, а сама Королева появилась на стене в виде своего голографического изображения с предложением:
— Убивать демониц в аду нельзя, конечно, но мучать можно сколько угодно! Я же предлагаю тебе, Галина, сделку. Ты будешь моей добровольной служанкой, подчиняющейся моим приказам, а я сниму твои цепи!
В ответ Котова лишь с презрением плюнула в голограмму.
***
Надо сказать, у Королевы, она же «черный силуэт», какое-то время получалось избегать возмездия ВВБ. С высоты Кислотного Адка спустились монстры, которые помогли Авелорок укрепить ее власть. Королева надеялась с их помощью покорить самого Владыку Бездны и заставить его поклониться ей. Ее тайным оружием было детское лицо Безликой Мэри — лицо фаворитки Верховного Владыки. Королева сперва держала его в своем рукаве, словно запасного туза, а потом и вовсе надела под свою сексуальную бордовую кружевную юбку. От этого зрелища у Бабалона начала светиться его генитальная тыковка. Аверолок строила всех, как солдат, одной лишь силой мысли, которую поддерживала ее красота — источник неостановимых либидинальных флюидов.
Чужое неостановимое либидо, служившее опорой ее власти, и сгубило Королеву.
ВВБ ворвался в тронный зал, словно вихрь, и устроил бурю с грозой. Корни Королевы, поддерживавшие ее Трон и питавшие ее власть силой, оказались уничтожены. В отчаянье Авелорок снова начала применять чары. Активатор-реагент чужого либидо — ее собственная красота, усиленная лицом Безликой Мэри под юбкой, вызвали небывалое возбуждение Владыки, и он накинулся на ту, что притворялась черным силуэтом.
Этого не было в планах Королевы. Она лишь хотела подчинить волю ВВБ, но переборщила с сексуальностью и с «лицом»…
***
Тем временем Галина решила, что она отныне — заклинательница огня. Котова приказала обезьяне-Огоньку расплавить решетку ее камеры, что тот и проделал. Так Галя получила свободу.
Тюрьма была недалеко от Тронного Зала — все правители любили наблюдать за пытками и участвовать в них. Войдя в Зал, Галя застала сцену совокупления, кульминацией которой стало превращение двоих в одно. Разрумяна-Авелорок оказалась женской частью Владыки Бездны и Хаоса! ВВБ ее поимел и сожрал, после чего у него выросли девичьи груди.
Галине сдвоенный ВВБ показался еще более симпатичным. Глядя на него, она облизывалась своим длинным острым язычком.
А сам Владыка стал еще величественней и сильнее. Движения Владыки стали точнее и элегантнее, однако остались мужественными.
ВВБ растворил решетки пленников одним щелчком шуйцы: их разъело, как серной кислотой разъедает кожу.
Все подчиненные, все мутанты завороженно глядели на обновленного Владыку Бездны. Однако повелитель сам прервал это, посмеявшись вдоволь над их отупевшими мордами, и отправил всех на задания. Править в Кислотный Адок Межнеделья Владыка отправил другую наместницу.
Глядя на Владыку, Котова размышляла: «А если он и меня потом так же поглотит? Впрочем, почему ж нет?..»
***
Над бездной Хаоса возвышались адские скалы. Мимо них полз гигантский подземный червь, вырвавшийся из недр проклятой земли. Еще выше летел циклопический змей Хаоса, на котором сидели верхом все наши герои, и даже Шотан-Огонек, который в итоге стал прекрасным демоном — помогла просившая о пощаде Королева Кризалис. К седлам были прикованы цепями грешники, бившиеся в агонии и задевавшие за скалы. Из крови их нарисовалось красивое готическое слово «Final».