Принц на белом коне

   
Впервые Настя увидела его в книжном магазине, куда забежала после учебы, чтобы купить сборник русских сказок. Он стоял возле полки с подарочным изданием «Хроник Нарнии», и в его янтарных глазах будто бы мерцали золотистые искры. Высокий, широкоплечий. Белый джемпер, бежевые брюки. Выразительные скулы, ямочка на подбородке. Короткие светлые волосы, казалось, отражают свет люминесцентных ламп.

Настя даже оглянулась - она не могла поверить, что такой симпатичный парень, похожий чем-то на Майкла Фассбендера, смотрит на нее, а не на какую-нибудь красавицу за ее спиной. Но в магазине почти не было народа, и девушке пришлось признать – он смотрит именно на нее, Настю Квакину, такую обычную, в голубом вязаном свитере, с дурацкими бусами, которые она снова нацепила назло всему мирозданию. «К тому же не стоит забывать, - напомнила себе Настя с мрачным мазохистским сарказмом, - что с такой бледной внешностью и никаким характером мне в любом случае ничего не светит…»

Вдруг Насте показалось, что в выражении янтарных глаз и рисунке красивых губ залегла смутная тень – то ли грусти, то ли сожаления, то ли чего-то еще, Насте сложно было понять. Прошло несколько томительных секунд, а потом незнакомец улыбнулся, и его улыбка была еще страннее, чем тень непонятного чувства, она была почти невыносима, и дыхание у Насти перехватило, как в детстве, на качелях, когда небо и земля менялись местами, а сердце заколотилось так громко, что, казалось, сейчас разорвется. Она даже зажмурилась, инстинктивно пытаясь отогнать наваждение, а открыв глаза, увидела, что парень куда-то исчез, будто его и не было, будто он ей почудился, как страннику в пустыне – прекрасный мираж.

Зная за собой болезненную страсть к мечтаниям, не имеющим с реальностью ничего общего, девушка без особого труда убедила себя, что это так и есть. Однако не прошло и двух дней, как она увидела его снова.

Шел дождь, на город наползала с востока рваная ноябрьская тьма, переполненное сверх всякой меры мусорное ведро одним своим существованием отравляло просмотр любимого сериала. Выхода не было – горестно вздыхая, Настя надела куртку, натянула сапоги, спустилась по загаженной лестнице и вышла в сырые промозглые сумерки.

Раскачиваясь на бордюре, будто мальчишка, он стоял неподалеку от контейнеров, одетый в тот же джемпер и те же брюки. Настя сразу поняла, что это именно он, хотя и не могла разглядеть лица. «Что он тут делает? Что ему нужно?» - заметались мысли встревоженным вороньем. Девушка хотела даже спрятаться обратно в подъезд, но тут у обочины притормозила «шестерка», из нее вылез сосед сверху, весело поздоровался, открыл ударом кулака багажник. 

Настя перешла дорогу, одним резким движением опрокинула ведро в контейнер и так же поспешно вернулась. Перед тем как нырнуть в мерцающий ржавым светом грот подъезда, она оглянулась, но на обочине уже никого не было - таинственный незнакомец, как и в прошлый раз, будто сквозь землю провалился. 

Той ночью она снова мечтала, хотя и поклялась на свой восемнадцатый день рождения, проведенный в полном одиночестве, если не считать кота Коржика, что никогда больше не будет мечтать о несбыточном… глупая клятва! Но разве не глупее все эти смешные фантазии, про принца на белом коне, который вдруг появится ниоткуда и заберет ее, Настю Лягушкину, из унылой бесцветной жизни в невообразимое счастье Любви? Господи, она ведь мечтает об этом столько, сколько себя помнит! И почему ей кажется, что именно с ней случится что-то подобное? Подростковый инфантилизм чистой воды, и самый глупый из всех возможных… Засыпая, Настя вспомнила пустые одноцветные дни своего детства, проведенного в детдоме, невесело усмехнулась. Ничего удивительного, что собственные фантазии стали для нее реальнее самой реальности. И когда она только начнет жить настоящей жизнью, как все нормальные люди?

Утром ей было стыдно, и она поспешила забыть свои ночные грезы, а вместе с ними и незнакомца. Затолкала в себя бутерброд и отправилась в универ, заранее предвкушая все мрачные прелести гранитной, как надгробие, юридической науки.

После первой пары, ощущая легкую тошноту, девушка вышла в коридор. Оперлась о стену, огляделась по сторонам… в тупике коридора, рядом с дверью библиотеки, стоял все тот же блондин, а его глаза цвета крепкого чая все так же смотрели на Настю, пристально и с затаенным чувством. Она смотрела на него в ответ, не в силах отвести взгляд, сердце гулко бухало в груди, смутная тень на его лице становилась все мрачнее, непрогляднее, под кожей промчался сквозняк незнакомого ей прежде страха. «Улыбни-и-ись», мысленно взмолилась она, хотя и помнила, что улыбка у него совсем уж странная, и тут ее хлопнули по плечу твердой ладонью. Девушка вздрогнула. 

За спиной стояла Таня Лютаева, однокурсница.

- Что-нибудь записала? – спросила Таня, сердито глядя на нее зелеными, как крыжовник, глазами. – Дай посмотреть, меня сморило, блин. 

- Я… н-нет… послушай! – Настя схватила девушку за тонкое запястье. – Ты его знаешь?

- Кого? – нахмурилась Таня.

- Да вот е… - Настя запнулась. В тупике коридора никого не было.

День прошел в тягостно-рассеянном тревожном мареве, из которого она не могла, да и не хотела выныривать. «Кажется, я схожу с ума», наконец решила она, и ей как будто даже полегчало от этой мысли.

А вечером, когда Настя уже засыпала, позвонила соседка снизу.

- Алло, Настюш, - голос у Инны был подозрительно ласковым, и девушка закатила глаза. «Пропал мой выходной», подумала она. – Тут такое дело… в общем, мне завтра на обследование нужно, в больницу.   

- Что-нибудь случилось?

- Да нет, ничего… хочу убедиться, что не беременна.

- Хмм, - сказала Настя, не сообразив, что еще тут можно сказать.

- А мне еще в парикмахерскую надо, да и по магазинам тоже. А Андрею завтра на дежурство опять, задолбал.

- Короче, надо с Игорьком посидеть? – уточнила с улыбкой Настя. Мечтательный и не по годам умный Игорек очень ей нравился, мальчик отвечал ей взаимностью, а его мать беззастенчиво этим пользовалась. 

- Ага. И погуляй с ним в парке, ладно? – перешла на деловитый тон Инна. – Я ему обещала вчера, не подумала. Только будь осторожна. 

- А что такое? – нахмурилась Настя.

- А ты не слышала разве? – Инна вздохнула. – Ты бы хоть телевизор иногда включала, или там в интернете новости листала… В городе маньяк объявился, - тихим голосом сообщила она. – Говорят, нашли уже двух мальчиков. С перерезанным горлом.

- Господи…

- Кстати, у обоих - следы помады на лбу… отпечаток губ. Жуть, правда?

Утром следующего дня Настя застала соседку в состоянии легкой паники.

- Черт, провозилась тут! Теперь не успеваю… - Инна бегала по просторной комнате с документами в руке, не забывая останавливаться у зеркала и поправлять прическу. – Игорек, мать твою! Иди хоть поздоровайся, засранец!
 
- В платную записалась? – спросила Настя, глядя на соседку с искренним восхищением – изящная брюнетка с пышными формами, она умела подчеркнуть свои выгодные стороны, стильно одеваясь и накладывая макияж с искусством художника.

- Ну конечно, буду я еще в очереди стоять! Андрей не для того пашет, как волк…

Настя улыбнулась. Некоторые выражения Инны, не прочитавшей в жизни ни одной книги, откровенно ее умиляли.

- Привет, - в комнату, с обычной своей непринужденной рассеянностью в движениях, вошел Игорек. На мать он совсем не походил – белобрысый, с густыми темными бровями и серыми туманными глазами, что смотрели спокойно и в то же время пытливо, с оттенком некоторой иронии. И не скажешь, что ему только семь. Настя с улыбкой потрепала мальчика по голове, не удержалась. Он не отстранился – хотя не любил никаких проявлений чувств, считая их, как хорошо знала Настя, «пустыми сантиментами».

- Ну как тебе сказки? Понравились?

- Ничего, сойдет - Игорек наблюдал за суетой матери с некоторым недоумением на конопатом лице. - Только глупостей много, - мальчик оттопырил свитер и посмотрел на желтого, как головка сыра, Спанч Боба, будто решил с ним посоветоваться. - Вот взять, например, царевну-лягушку…

- Потом поговорите, потом! – перебила его Инна. – Все, я побежала, Настюш. Обед в холодильнике, разогреешь. После в парке погуляете, но недолго, хорошо? Купишь ему там сахарной ваты, мороженого. Деньги я на столе оставила. Вернусь вечером, не раньше шести. Я в тебе уверена, подруга, если что, звони. Чао!

Хлопнула дверь.

- Не женщина, а миниатюрный смерч, - с серьезным видом резюмировал Игорек.   

- Ни за что не поверю… - сказала Настя, когда они вошли под сень уже голых каштановых деревьев, наступая на разрисованный переплетенными ветвями асфальт. День выдался на удивление солнечный, и в парке было достаточно многолюдно, но Настя все же держала мальчика за руку, на всякий пожарный. – Ни за что не поверю, что ты так рвался сюда из-за каких-нибудь американских горок. Я права?

- Как и в большинстве случаев, - не без иронии кивнул Игорек. – Хочу проверить свою мужественность.

- Фигасе, – Настя не удержалась, прыснула. – А подробнее?

Мальчик посмотрел на нее с осуждением.

- Мне Герка из пятого подъезда про комнату страха рассказал. Вот я и хочу…

- Ааа, - девушка кивнула. – Что ж, одобряю и поддерживаю. Но с тобой туда не пойду, ты уж извини, я ужасно боюсь темноты.

- Да ладно, чего уж там, - Игорек поправил бледной ладонью шапку с надписью Nike. – Вам, женщинам, проверять свою мужественность не нужно.

Настя спрятала улыбку, огляделась. Возле ларька с поп-корном заливались смехом девушки, одна полная, другая худая, рядом откровенно тосковал, глазея по сторонам, хмурый сутулый мальчик в капюшоне. На лавочке напротив сидела женщина и читала «Темную половину» Стивена Кинга. Небритый мужчина в кожаной куртке опирался о фонарный столб и пил пиво из бутылки. Мимо прошел какой-то парень в светлой толстовке, и Настя вздрогнула, на краю сознания промелькнула смутной тенью тревога. «А вдруг он где-то здесь? Вдруг я снова его увижу?» Она хотела и одновременно боялась этого, но не признавалась себе ни в том, ни в другом.

- Вот она, - сказал Игорек, показывая пальцем на приземистое строение, обшитое железом и с кроваво-красной надписью «Комната страха» над темным входом. – Жуть, правда?   

- Жуть, - рассеянно согласилась Настя. - Пойдем.

В тесном «предбаннике», освещенная с одной стороны светом лампы, неподвижно сидела девушка с блестящими кольцами в ноздре и мочке уха. От одного ее вида становилось не по себе. Казалось, это не живой человек, а набитое опилками чучело, посаженное здесь для пущего эффекта.

- Нам один билет.

Девушка перевела на них темные навыкате глаза и как будто задумалась над смыслом настиных слов.

- Один билет… - повторила она. Широко зевнула, обнажив маленькие острые зубы. – Сто рублей.

Настя покосилась на Игорька - вид у него был довольный, «привратница» явно ему понравилась.

- Я подожду тебя на улице, - она с облегчением выбралась на залитый мутным ноябрьским солнцем неровный асфальт. Оглядевшись, заметила невдалеке лавочку и направилась было к ней, нащупывая в кармане ридер с недочитанным «Властелином колец», но тут ее хлопнули по плечу твердой ладонью.

- Привет!

За спиной стояла Таня Лютаева, однокурсница.

- Ты чего тут?

- С соседским мальчишкой гуляю, жду вот, - Настя кивнула на железную коробку, и они синхронно сели на холодную лавку. – А ты?

- Я? – Таня помолчала, глядя в никуда зелеными пустыми глазами. Красная, как кровь, помада на ее губах была смазана, узкое лицо в свете неяркого солнца казалось особенно бледным. – Да ничего…

Настя хмыкнула. Таня была странной девушкой. И единственным человеком в универе, с которым она поддерживала хоть какие-то отношения.

Они поговорили об учебе, вспомнили общих знакомых, а потом Таня, слегка улыбаясь, спросила:

- Кстати, ты когда себе парня найдешь? Все о принце на белом коне мечтаешь?

Настя вздрогнула.

- Тебе то какое дело?

- Да так, интересно.

- А у тебя он, значит, есть? – прищурилась Настя.

- Есть.

- И кто же он? Я его знаю?

Таня не ответила.

- Ты про маньяка слышала? – понизив голос, спросила она. - Мне кажется, это женщина.

- Почему? Из-за помады?

- Ну да.

- Ой, - встрепенулась Настя. Взглянула на часы. – Я сейчас.

Девушка с пирсингом зевнула.

- Мальчик в замшевой куртке? Так он вышел уже.   

Сердце пропустило удар.

- Как вышел?

- Ногами. Сеанс закончился, и он…   

Выскочив обратно, Настя затравленно огляделась.

Возле ларька с поп-корном полная девушка что-то оживленно рассказывала своей худой, как скелет, собеседнице, рядом топтался мальчик с измученным лицом. На лавочке напротив сидела женщина и читала Стивена Кинга. Парень в светлой толстовке прятал в кулаке сигарету, упираясь задом в мозаичный бортик фонтана. 

Игорька нигде не было.

- Что случилось? – спросила Таня, оказываясь рядом. Настя не ответила, к горлу подступило муторной волной дурное предчувствие, в груди завозился ледяным комком страх.

- Игорь! – закричала она в пустое равнодушное пространство. – Игорь!!!

Парень у фонтана и женщина с книгой уставились на нее одинаково стеклянными совиными глазами. Полная девушка заткнулась и одним незаметным движением подтянула к себе мальчика, будто крюком подцепила. Таня медленно отступила к бордюру.

Насте стало стыдно, но тут же всякий стыд, а вместе с ним и все другие чувства, исчезли. Осталась одна затемняющая солнечный свет тревога, раздирающая изнутри когтями, рвущаяся наружу:

- Игорь!!! 

Она не знала, куда бежать, где искать, но ноги сами понесли ее к ровно подстриженным кустам, что примыкали к железной коробке комнаты страха. Не сбавляя скорости, Настя пробилась сквозь переплетенные упругие стебли на небольшой газон, поросший взлохмаченной травой цвета ржавчины, быстро огляделась. Раскидистые шатры тутовых деревьев по обе стороны, ворохи увядшей листвы под ними. Ровные столбы акаций напротив сцепили свои колючие ветви, под которыми виднелся проход с едва заметной тропинкой, что вела, как казалось, из солнечного дня прямиком в вечерние сумерки.

Что-то ей подсказало – нужно бежать туда. Сознание неожиданно прояснилось, все вокруг стало четким, как на качественном фотоснимке, - и девушка побежала вперед, почти не ощущая своего тела. На несколько растянутых во времени секунд она задумалась, откуда ей известно, где мальчик, но отбросила эту мысль, как лишнюю. Следом пришел страх, что она ошибается, но и его Настя отбросила. Важно добраться до вот до этой развилки, а здесь… здесь…

Справа тропинка уходила к старому вязу, что оцепенел на фоне смутного неба темным костлявым монстром, огибала его и пропадала за поворотом, слева – к зарослям дикого шиповника, рядом с которыми были рассыпаны пивные бутылки. Девушка закусила губу, но не почувствовала боли, пока по подбородку не потекла кровь.

- Куда… - простонала она. Набрала воздуха в грудь, чтобы позвать мальчика, и в этот самый момент услышала крик. Слабый, едва слышный, но он определенно доносился из-за разросшихся кустов шиповника. Оттолкнувшись кроссовком от скользкой травы, Настя сорвалась с места. По дороге почти бессознательно подобрала с земли отбитое бутылочное горлышко с острыми «лепестками». 

Спина, широкая и черная, спина человека, сидящего на корточках. Это первое, что увидела Настя, когда оказалась на окруженном густыми рыжими соснами пятачке. Еще она увидела стриженный затылок, налитые кровью складки под ним, мятый воротник кожаной куртки. Маленький белый кроссовок с желтой шнуровкой, который валялся неподалеку. И шапку с надписью Nike.

В висках застучало, необычайно звонко, застилая пеленой глаза, по позвоночнику скользнули вниз острые холодные когти. Настя сделала шаг вперед. Ее трясло, не хватало воздуха. И еще один… Разорванная на груди замшевая куртка, похожий на головку сыра Спанч Боб. Еще шаг… Растрепанные светлые волосы, густые брови, залепленный скотчем рот. Оголенная белая шея. И широко распахнутые, полные ужаса, серые глаза.

Настя закричала бы, но не смогла. Вместо этого она захрипела, но и этого оказалось достаточно, чтобы мужчина резко повернул к ней свое небритое и будто окаменевшее в нечеловеческой судороге лицо. Краем сознания Настя вспомнила, что именно этот мужчина пил пиво, опираясь о фонарь, только теперь его губы были накрашены красной, как кровь, помадой, а в руке, вместо пивной бутылки, подрагивал острием блестящего лезвия длинный нож.   

Небесный свет заметно потускнел, солнце заслонили рваные дирижабли туч. В ту же секунду девушку накрыло холодной обжигающей волной - но это был не холод страха, это был холод чистой пронзительной ясности. К ней вернулся контроль над телом, и она почувствовала дуновение ветерка, доносящего запах дыма, услышала, как кричат черные птицы, что кружились вдалеке над кронами полумертвых деревьев, которые были как будто вырезаны из черной бумаги… а потом она рванулась вперед, сжимая в руке осколок бутылки. И уже не чувствовала ничего.

Собственные движения казались Насте такими протяженно-тягучими, словно она не бежала, а продиралась сквозь густую патоку сна. Но мужчина двигался еще медленнее – к моменту, когда девушка приблизилась к нему настолько близко, что могла уже разглядеть его разноцветные стеклянные глаза, он только начинал подниматься, отстраняя руку с ножом назад.

Время вздрогнуло и снова пошло в обычном своем порядке – и Настя ударила, ударила зазубренной «розочкой» в небритое оскаленное лицо с размазанной по искривленным губам помадой. В течение одной долгой секунды она ясно видела, как меняется это чудовищное лицо, искажаясь в пароксизме подступающего вопля, и как брызжет кровь из-под лохмотьев бледной кожи, а потом ударила снова, в горло - но тут же ослепительно яркая, невообразимая прежде боль, пронзив насквозь, отбросила ее назад, будто внезапный порыв штормового ветра, и Настя увидела над собой небо, низко нависшее и бесконечно далекое, затянутое завесой непроницаемых туч.

Зажимая рану на животе окровавленными дрожащими пальцами, Настя подумала, что в этом мире мечты никогда не сбываются, а вместо этого происходит что-то совсем другое, нежданное, внезапное или растянутое на годы. В ту же секунду боль в животе охватила и стиснула огненными щупальцами все ее тело, сознание затянуло пульсирующей пленкой, но девушка все же смогла, из последних сил, приподнять голову.

Сквозь багряный туман, что клубился перед глазами, Настя увидела сначала убийцу – дергая ногой, он лежал у подножия низкорослой сосны, а из отверстия в области его сердца выползал на пожухлую траву покрытый короткой белесой шерстью розовый червь толщиной в руку. Потом она увидела Игорька – мальчик отдирал с лица липкую ленту и смотрел на нее неестественно круглыми глазами, и в них не было больше зоркого любопытства, затаенного смеха, пристального спокойствия, в них не было ничего, одна слепая неподвижная пустота.

«Все у тебя будет хорошо», беззвучно сказала она ему и тут же осознала, что так и будет. Девушка медленно опустила затылок на землю. 

Боль как будто утихла, и Настю подхватила мягкая ласковая волна, понесла куда-то далеко, в никуда, где не было страданий, пустых фантазий, еще более пустого существования, там легко было погаснуть, исчезнуть, не быть. То, что совсем недавно казалось невообразимым, теперь становилось единственно возможным, желанным… 

- Наи! Наи, я здесь!

Нет, я не хочу. Не надо. Оставьте меня в покое.

- Открой глаза! Посмотри на меня! Наи!

Кто-то хлопнул ее по щеке. Мгновенно вернулась боль, вгрызаясь в пробужденные нервы.

- Ыыыы, - сказала она и открыла глаза.

Будто плавающее в жарком мареве лицо показалось смутно знакомым. Прямой нос, широкие скулы, короткие светлые волосы. И янтарно-карие глаза, полные тревоги. Тревоги и надежды. 

- Сейчас… я сейчас.

В губы уткнулось что-то жесткое, холодное.

- Пей. Пей, Наи.

Хорошо, я выпью, только уйди. Исчезни. Проклятый призрак.

Глоток обжег горло горечью. Настя закашлялась, но в ту же секунду по всему ее телу, от затылка до кончиков ступней, пронеслась леденящая стремительная волна. Огонь боли погас. Девушка выдохнула. И глубоко задышала.

- Что это? – спросила она. – Что ты мне дал?

В его карих глазах заплясали золотистые искорки.

- Это эликсир жизни, Наи. По крайней мере, так говорит моя матушка, и ее можно понять, ведь она изготовила его сама, - незнакомец закрутил колпачок фляги. – Рану он не исцелит, но дома, рядом с Небесным камнем, ты быстро поправишься.

- Кто ты?

- Принц, - ответил парень.

Настя помолчала. Слабо улыбнулась:

- На белом коне?

- Ага, - кивнул он с серьезным видом, приставил к губам два пальца и оглушительно свистнул.

Послышалось громкое ржание, и на поляну выскочил, сшибая грудью сосны и вскидывая копыта, величественный скакун белее самого снега. Шея гордо изгибалась, грива казалась позолоченной, глаза сверкали бешеным серебром. А еще у него были крылья, как у мифического Пегаса. Начинаясь от лопаток, они изгибались кверху, покрытые длинными остроконечными перьями.

Потрясенная Настя и сама не заметила, как оказалась на ногах. Конь тем временем приблизился к парню, и тот похлопал его по широкой и будто бы сияющей шее, нашептывая что-то в трепетное ухо.

- О Господи, я что, умерла и попала в… - девушка запнулась, не в силах сообразить, куда именно она попала. На плечи навалилась тяжесть, ноги подломились, и она наверняка бы упала, если бы ее не подхватили сильные руки парня, который совершенно неожиданным образом оказался рядом. Опираясь на них, Настя посмотрела на труп убийцы под сосной. Растерянно огляделась.

- А где мальчик?

- С ним все в порядке, - не отпуская ее, парень поправил высокое седло, натянул сбрую. – Нам пора, Наи. Скоро сюда придут.

- Почему ты называешь меня Наи?

- Потому что тебя так зовут, - он посмотрел на нее сверху вниз, и у нее громко забилось сердце, как в тот раз, когда она увидела его в магазине, только еще громче. – Вобще-то тебя зовут Наинэ, но я называю тебя Наи, мне так нравится.

- Угу. И ты, значит, принц. А я, разумеется, принцесса? 

- Принцесса.

Девушка фыркнула, отстранилась подальше. Его запах, резкий, ни на что не похожий и в то же время знакомый, кружил ей голову. 

- Темные чары вот вот развеются - и ты вспомнишь, - пообещал он.

- Окей, - Настя опустила глаза и посмотрела на свой окровавленный свитер. Кровь уже не шла, но ощутимые толчки пульса в ране как бы предрекали, что боль вернется, не сейчас, так потом. Парень обхватил ее за талию, приподнял и одним ловким движением посадил в седло. Крылатый конь… принцесса… темные чары… Ну и чушь. Не иначе ей все это грезится, другого объяснения просто нет. И быть не может.

- Все возможно, - таинственный незнакомец вставил ногу в стремя, сел позади, крепко прижал к себе, намотал на изящную кисть поводья с затейливым белым узором. – Ты мне сама это не раз говорила.

Со стороны парка раздался вой полицейских сирен. Настя как наяву увидела откормленные красные лица под синими фуражками, перепуганных, приятно возбужденных людей, что стекались к фонтану со всех сторон, бледного Игорька, неподвижно стоящего под каштановым деревом. В тот же миг скакун сорвался с места, расправил крылья и страшная поляна, окруженная ржавыми соснами, осталась где-то далеко, в прошлом…

- А тебя как зовут? – спросила девушка, когда ощущение полета перестало казаться ей падением в бездну.

- Бастиан, - ответил он.

- Красивое имя, - Настя посмотрела вниз, на оцепеневший в лучах заходящего солнца город. Размашистые крылья поднимались и опускались, с замедленной грациозностью, но скорость была такая, что в ушах свистел ветер. Поволока тяжелых туч мрачнела на глазах, они мчались под нею на ослепительном скакуне, а крохотные обитатели бетонного лабиринта внизу казались бесконечно далекими, будто их не было вовсе… Настя нахмурилась, закрыла глаза и увидела Игорька.

Мальчик сидел на заднем сиденье полицейской машины, смотрел в стриженный затылок водителя и напрягал все силы, чтобы не расплакаться. Он уже не думал о себе, он думал о ней, о Насте. Только теперь он начинал понимать, что она спасла ему жизнь, а он бросил ее, оставил, предал… и ему было стыдно. Очень стыдно. Настя удовлетворенно кивнула, прозревая, что из этого мальчика вырастет хороший человек. Настоящий мужчина.

А еще она увидела Инну, девушка прощалась со своим любовником на пороге роскошно обставленной квартиры, обнимала упитанное холеное тело, пахнущее лосьоном Tropical Lotion, целовала пухлые губы, обещала «заскочить» на неделе.

Скользнув по вечернему городу цепким взглядом, легко нашла Таню, однокурсница лежала у себя дома, на кожаном диване, совершенно голая, таращилась в потолок и теребила промежность холодными пальцами. Думала она при этом о Кате Ивановой, первой красавице курса, и Настя не могла не улыбнуться, хотя ей и было жаль странную девушку.

Настя моргнула, возвращаясь с земли на небо.

- Странно, мне это кажется? – прошептала она. - Но откуда я знаю, что это правда?

Бастиан, однако, ее услышал:

- Ты ведь знала, куда бежать, чтобы найти мальчика? И демона, который жил в детоубийце, ты тоже видела, верно? Да и черная паутина, сплетенная Майрой, так и не смогла превратить тебя в Настю Лягушкину, иначе бы ты не верила так истово в «невозможное»… - парень помолчал, натягивая поводья, направляя скакуна выше. – В твоих венах течет кровь древних королей, Наи. Наши предки получили Талант от Вечно Живущего, и в той или иной мере он всегда с нами, пусть даже мы за тридевять земель от Небесных камней…

- Ничего не понимаю. Что такое Небесные камни? – спросила Настя, и они на полном «скаку» врезались в густую завесу туч, отовсюду обрушилась мгла, но уже через мгновение крылатый конь будто бы завис в поразительно тихом хрустальном пространстве - сверху просвечивали звезды, снизу расстилалась холмистым темным покрывалом облачная долина.

- Небесные камни это… - начал Бастиан, когда конь, величаво взмахнув крыльями, полетел на восток.

- … осколки каменного топора, которым Вечно Живущий сразил Конечного, низвергая его в пропасть Мрака, - продолжила Настя неожиданно для себя самой. – Упав на землю Шэодана, они с тех пор оберегают наш мир от разрушительной энергии зла. Благодатная сила, заключенная в них, способна исцелять не только наши тела, но и ду… - девушка запнулась, ослепленная пробужденной памятью. Прежняя ее память, сплетенная темными чарами, рассеялась, словно дым, унесенный ветром. 

Бастиан засмеялся.

- Ну, я же говорил, что ты вспомнишь? Говорил?

Принцесса не ответила. Она вспоминала.

… яркие беззаботные дни детства и юности, проведенные в королевском дворце, под опекой многочисленных нянек и гувернеров… своего отца, короля Бенедикта IV, покрытого шрамами военных походов, с квадратной бородой и суровыми, но добрыми глазами… королеву соседнего королевства Хиташ Августину IX и ее сына… Бастиана… их тайные встречи, письма, жаркие признания, согласие родителей, помолвку у Небесного камня… короля-некроманта Мормагона, незаконно захватившего трон южного королевства Юл-Алантэ, его дочь Майру… и как Майра влюбилась в Бастиана, когда они встретились на королевском балу в Ночь Согласия… и как он избегал ее, добродушно посмеиваясь, и как взбешенная Майра поклялась отомстить, пусть даже для этого ей придется продать душу Конечному… и как она потом написала от имени Бастиана письмо и заманила ее, принцессу Наинэ, В Сад Несбывшихся Надежд… набросила сеть древнего, как прах чернокнижника Эху, заклятия, заменила память на ложную, исказила внешность и выбросила сюда, в скудный плоский мир, где не было ни магии, ни Небесных камней… где мечты не сбываются, а несчастные люди слепо повинуются желаниям смертной плоти.

- Почему она не убила меня? – спросила Наинэ, вглядываясь в бесцветное небо.

- Проклятие, - отозвался принц. – Каждого, кто дерзнет убить особу королевской крови… 

- Вспомнила, - кивнула девушка. – И что с ней теперь?

- Она мертва, - голос у Бастиана был спокойный, но от принцессы не укрылось, как побелели костяшки его пальцев и напряглись бицепсы под рукавами джемпера. – Я сжег ее на костре. Она бы не остановилась, Наи, ее вел Конечный.

- Да, я понимаю, - девушка ясно вспомнила лицо Майры. Она была красива, красива той особенной змеиной красотой, в которой проглядывает неуловимый взгляду, но ощутимый сердцем Мрак.

- А почему ты не подошел ко мне тогда, в магазине?

- Майра сказала мне далеко не все. И ты… ты была совсем другой, я не был уверен. Но как только чары рассеялись, я тут же почувствовал…

- А теперь уверен? – с улыбкой перебила принцесса.

– Ты еще не совсем Наинэ, я имею в виду – внешне, но я уже узнаю ту, которую… эээ… в общем… - он не договорил.

«… которую я люблю» - услышала она в своем сердце и покраснела.

- Это ты меня расколдовал?

- Нет, - буркнул он. – Ты сама.

- То есть? - Наинэ прищурилась. Вдалеке, мерцая, светилось что-то золотистое, но это было не солнце.

- Здесь, в этом странном мире, снять с себя оковы Мрака можно только одним способом, - Бастиан ударил коня пятками, и тот устремился вперед, будто снаряд, выпущенный из пушки. - Пожертвовать собою ради ближнего.

- Фигасе… - по старой привычке выдохнула принцесса.   

- Время возвращаться домой, - обжигая ее дыханием, прошептал Бастиан, и она наконец поняла, чем от него пахнет. Это был терпкий запах лунных деревьев муэ, чьи семена упали на землю, когда жители луны, кровососы-нэкту, уничтожили свой мир Молотом Грома. По старинному обычаю мужчины натирали густым соком светящихся листьев свои тела, когда шли на смерть. Получается, он был готов ко всему и не вернулся бы без нее, потому что…

«… моя жизнь – это ты» 

Свет становился все ближе, ярче, Наинэ вцепилась крепче в поводья, принц за ее спиной издал воинственный клич, совсем как мальчишка. Благородный скакун (девушка вспомнила его имя – Гектор) возбужденно заржал в ответ, сложил крылья, обнимая бедра наездников теплыми перьями, приоткрытый портал распахнулся настежь, в ослепительно сияющее междумирье, - и Наинэ закрыла глаза.

А когда открыла – небо вокруг было безмятежно ясным, синим, с явственным бирюзовым оттенком. Над горизонтом впереди завис лиловый шар заходящего солнца, бросая неяркий уютный свет на бескрайний простор равнины внизу. Несмотря на закат, равнина казалась ярко-зеленой, местами виднелись светящиеся серебром кроны муэ и ощетинившийся колючками дикий тмирк. Разбегались в стороны дороги, паслись разрозненные стада глиссов, к голубым рукавам реки Кэдо жались россыпями деревеньки с разноцветными крышами.

Наинэ глубоко задышала, ощущая, как разгоняется в венах кровь. Благодарение Вечно Живущему, она снова дома!

Крылатый конь сделал над равниной пару кругов, будто желая, чтобы принцесса рассмотрела все как следует, после чего полетел на запад, к заходящему солнцу, где на склоне Драконьего холма расстилалась лоскутным одеялом столица королевства Хиташ – Юголь.

Но едва только Наинэ разглядела ее тающие в дымке дворцы, колоннады и арки, в ране на животе заворочалась, просыпаясь, боль, вцепилась в нервы, застучала в виски набатом. Девушка простонала, прижимая к ране ладонь, принц что-то закричал, она не расслышала. Чудесная долина и чистые небеса поменялись местами, и исцеляющая волна забвения понесла ее куда-то далеко, в никуда, где так просто исчезнуть, погаснуть, не быть… 


Бессвязные мысли плавали в цветном тумане, дышалось легко, просторно, правую щеку согревал солнечный луч.

Открывать глаза совсем не хотелось.

Приятная щекотка в груди ласково напоминала о чем-то, о чем-то очень хорошем, о том, что было реальнее всего на свете.

Какой странный прекрасный сон, подумала она – и тут же вся похолодела, будто ее окунули в прорубь. Господи, неужели это всего лишь…

- Нет! – выдохнула она, рывком поднялась, села… и медленно открыла глаза.

На стене напротив висело большое зеркало, в фигурной позолоченной раме. В зеркале отражалась девушка, очень красивая, с бледным утонченным лицом и испуганными глазами, голубыми как лазуриты. Лицо обрамляли светло-русые волосы, шелковистые, закрученные на кончиках. Девушка сидела на широченной кровати и была одета в длинное платье цвета ясных небес, со шнуровкой и блестящим шитьем. Слева блестели на солнце витражи стрельчатого окна, справа висел портрет блондина с карими искрящимися глазами и в вишневом камзоле, на широкой груди покоилась толстая золотая цепь. Вид у парня был потешно измученный – позировать художнику ему явно наскучило.

Наинэ фыркнула от смеха.

- О, Вечно Живущий, это же я! – рассмеялось в ответ отражение. И как она могла забыть?! Ну и жуть, кошмарный сон просто!

Коснулась живота, надавила пальцами. Боли не было. Значит, рана уже затянулась, оставив после себя бледный рубец на память. Преодолев легкое головокружение, Наинэ поднялась и подошла к Небесному камню, что стоял в углу, у двери, обитой гравированной медью, будто верный страж. Розовый, гладкий, с острыми краями, он не отличался бы от обычной мраморной глыбы, если бы над его поверхностью не пробегали, мерцая, яркие золотистые искры. Принцесса опустила ладонь на навершие и зажмурилась, наслаждаясь ощутимой близостью Вечности. Искры проникли под кожу, в кровь, помчались к сердцу, наполняя грудь звонким просторным Светом, ударили в голову, будто медовый хмель, и Наинэ замерла, цепенея от знакомого с детства блаженства, по которому она так соскучилась…   

«Где же он? – подумала принцесса и улыбнулась. - Где мой принц на белом коне?» И в тот же миг услышала позади себя тихий голос:

- Я здесь.