Подарок для моей единственной, ради которой и существует вообще мой аккаунт Твиттер, Бэйли Джей, Богини, врача и музы, да святится имя Ее, как холокост или любые слова на " к ", включая конторки и кактусы
- Послушайте, Шексинскай, - слегка растягивая суффиксы и легким диссонированием атонального произношения окончаний, пристукивая по столешнице напряженными пальцами, не глядя в бешено сверкающие косые глаза прелестницы Бай Лин сумрачно выговаривал сам Грибов нашей эры армянских сериалов великий и ужасный Виктор Сухоруков, - а встречали ли вы на своем жизненном пути Монтгомери - Слуевича ?
Сидевшая в террариуме садовая древесная лягушка, более известная исследователям как Венесуэльский Бык, прозванная так за своеобразную манеру раздуваться спинкой во время краткого брачного периода, отчего - то названная Шексинским, пристально посмотрела блестящими глазками, в которых мерцало потусторонне пламя адских бездн космоса, в середину головы Сухорукова, благо его голова, поспешно обритая циркуляркой, с какой стороны на нее ни взгляни представлялась сплошной серединой, так уж он был устроен, Виктор Сухоруков, наш скромный по достоинствам ответ умершему ( давно ) Брандо, этому брутальному бездельнику с той стороны океана, ни разу за свою долгую и насыщенную жизнь не сыгравшему ни дядю Ваню, ни вишневого дровоточца, да он ни хера не сыграл, если честно, так, перья какие - то, чепуха. Сухоруков поежился, ощущая, как гипнотический взгляд питомца проникает в его мозг, тихо вызванивая рождественскими колокольчиками Марлы Сингер, вскочил было с осиновой лавки, но тут же рухнул обратно, попав под необъяснимое обаяние волшебных чар, приступивших к зомбированию в обратку, чему лягушку обучил несколько лет назад Паук Троицкий, благополучно отсохший вместе с проходившими курсивом Тулеевым и парочкой ведьм, коих нет в телевизоре, впрочем, телевизорная и рыжая Ландер, присутствующая там, также отмерла отрезанным бритвой в туалете полицейского управления Нью - Йорка соском правой груди Брэда Питта, еще не знающего об отрезанной башке блондинистой супружницы, хотя курьер из сорока тысяч уже выехал на фургончике в сторону Джерси, везя за плечом коробку с головой Гвинет Пэлтроу.
- Ветер, ветер, ты могуч, - ехидно завибрировал тоненький голосок в среднее ухо Сухорукова, сжавшегося от ужаса и предчувствия чего - то такого, что сложно объяснить словами : то ли предчувствие гражданской войны, а то ли и привкус чугунных качелей, к которым, помнится, Виктор прилип языком лет пятьдесят назад, когда было ему три года и половина дня, тогда как раз бабушка вывела его пробздеться на детскую площадку, где уже орудовали польскими пластмассовыми клюшками соседские пэтэушники, коротающие время до прибытия отправленного в продмаг соратника за " Исецким " и " Жигулевским ", - ты гоняешь стаи Клуч, мамонтянских атавизмов, Жока Лондона фантомов. Помнишь, может, фильм про нинзю ? Хонгильдон, восстанье клонов, Ли на скутере Возняцки, Портман мелкая коза, лапсердак и папа гадский, Холмс, въезжающий в туза ?
Сухоруков застонал, прикрывая уставшие глаза, опрокинутый в насыщенное чрезмерной информацией прошлое ; действительно, красочные картины прошлого возникли безумным хороводом с той стороны век, заплясали зыбкой присядкой каламбурящего купца из приятелей Грушиной, зашумели, заголосили призрачной разноголосицей давно минувшей чепухи из слов и слов, советских фильмов и запретных вокально - инструментальных групп, продавших родину еще до джаза, даже чехословацкие кеды, прошитые гонконговской леской для пущей носкости соседом дядей Котрей, безногим матросом из Крыма, прошелестели ветхой подошвой, вминая алюминиевые пробки и тлеющие едким дымом расчески, которыми они тогда пугали девочек из четвертого " В ", а классной у них была татарка, мохноногая и косорылая, будто Ирада Зейналова, охомутавшая Сухорукова на старости лет кирзовыми полусапожками и висячими чуть вниз сиськами Юлечки Бордовских, нашего резкого по достоинству ответа французскому Кантоне, шарящемуся по предместьям Марселя с " Кольтом - 45 " в кобуре морщинистого Бельмондо.
- Так вот, Сухоруков, - изменив тон, продолжал голос, - можешь забыть всю эту х...ню, потому, что жизнь продолжилась, как ни странно, развиваясь в таких направлениях, которые ты себе и вообразить не мог. Короче, п...дуй.
Сухоруков послушно встал, заскрипев суставами, одернул пиджачок серенький и поп...л, как и велел ему зомбирующий в обратку голос, совсем в другую сторону.