Граница бытия

Сергей Макаров Юс
        Граница бытия



              Валентин Федоров никак не мог поверить в то, что услышал только что собственными ушами. Предложение, прозвучавшее несколько минут назад казалось одновременно и абсурдным и абсолютно неэтичным. Хотя говорить о какой-либо этике, зная о сути предложения, вообще не приходилось.
               Если бы Валентину лишь намекнули, о чем пойдет речь на этой встрече, он однозначно отказался бы от неё. Отказался, невзирая ни на какие условия и последствия.
                Андрей Куликовский, друг и бывший одноклассник Федорова, сидящий сейчас в соседнем кресле, судя по внешнему облику, наполненному напряжением и смятением одновременно, испытывал совершенно идентичные чувства. И, наверное, зная заранее, о чем пойдет речь, отказался бы точно так же, как и сам Валентин.

                Что касается восседавшего напротив двух товарищей в невероятном по своим размерам, прямо-таки фундаментальном кресле, еще одного бывшего одноклассника, Аркадия Провоторова, последний хранил холодное, ледяное спокойствие.
                Собственное предложение, судя по всему, нисколько не пугало Аркадия  и не задевало никаких струн в его душе.
                Впрочем, трудно было говорить о каких-то струнах души человека, чье состояние оценивалось восьмизначной цифрой, и как можно догадаться, отнюдь не в отечественной валюте. Единственный ученик всей школы с углубленным изучением иностранных языков, который спустя какое-то время стал мультимиллионером.

                Собственно, Аркадий и в школе всегда выглядел именно так – холодным, уверенным в себе, не знающим компромиссов. Постоянный образ сверхчеловека, которого окружают пигмеи.
Провоторов даже с учителями умудрялся разговаривать, глядя на них сверху вниз, хотя до поры до времени большим ростом не отличался.
                Именно во время учебы в школе начинал делать первые шаги в бизнесе Аркадий, распространяя различного рода актуальные для школьников предметы среди одноклассников и не только.
                В какой-то момент Провоторов умудрился стать главным ростовщиком, в заемщиках у которого к выпускному классу, как говаривали осведомленные люди, оказались даже некоторые учителя. У бывшего одноклассника никогда не было настоящих друзей, всегда только компания прихлебателей, из части которых он сформировал нечто вроде компании пиарщиков, а из тех, что покрепче – группу телохранителей.
               В результате подобных действий Провоторова школьные хулиганы обходили его и компанию за километр, не желая связываться со столь сплоченной командой. Расчетливость и циничность Аркадия всегда являлись главными чертами его характера, причем сам он считал их наиболее важными для продвижения по жизни.

                Но то, о чем Провоторов повел речь сейчас, выходило за все мыслимые рамки. По крайней мере, по мнению Андрея и Валентина.
                А желал бывший одноклассник, ни много, ни мало, получить четкий ответ на один, единственный вопрос.
                И звучал сей вопрос так – «Что происходит на той границе, за которой человек переходит от состояния жизни к состоянию нежизни или попросту смерти?»
                И для получения точного ответа на этот вопрос Аркадий был готов пойти на любые действия, на любые траты. И не требовалось больших усилий, чтобы понять, почему его выбор пал на Валентина и Андрея.
                Помимо того, что оба являлись его одноклассниками, и как он хорошо знал, прекрасно умели держать язык за зубами, каждый из них еще был немалым специалистом в своем деле – Валентин – реаниматологом высокого уровня, а Андрей занимался разработкой медицинского диагностического оборудования и исследованиями в области диагностики в целом.

                Однако имелся еще один момент в жизни каждого из приятелей, делавший обоих товарищей должниками одноклассника-мультимиллионера.
Андрей в отдаленные времена поддался уговорам нечистоплотного приятеля и серьезно проигрался в карты, хотя особой тяги к игре никогда не испытывал. В тот момент молодой человек оказался в очень непростом положении. Как ни странно, но по странной прихоти Провоторов проявил неожиданное для него расположение – заступившись за одноклассника.
                Валентин же был обязан Аркадию внушительной беспроцентной и долгосрочной ссудой, когда деньги срочно понадобились больной матери. Валентин тогда учился на втором курсе мединститута, в то время как Провоторов, будучи лишь студентом-заочником, уже имел под контролем два магазина.

                И, конечно же – о подобных услугах в прошлом Провоторов, не то, чтобы прямо напомнил, но этак – ненавязчиво намекнул.
Ну, а помимо обещания заплатить обоим товарищам кругленькую сумму, сделал весьма недвусмысленное замечание, что вообще-то «долг платежом страшен».
Последнее высказывание Аркадия, как хорошо понимали приятели, навевало не самые позитивные мысли.

                Каким образом сам Провоторов представлял ответ на собственный вопрос, он описал предельно четко.
Для этого бывшим одноклассникам требовалось либо сконструировать, либо использовать некое уже имеющееся медицинское оборудование, которое могло бы просканировать мыслительную деятельность умирающего человека и как-то дешифровать полученные данные.
                Трудность данного, надо прямо сказать, весьма неординарного способа, заключалась, однако, не только и не столько в дешифровке.
Основная сложность виделась в том, что человек, на которого можно нацепить подобный ворох оборудования, как правило, отнюдь не собирается умирать в данный момент.
                Из чего следовало, что предстояло проводить подобные опыты непосредственно в реанимации, с людьми, уже находящимися при смерти.
Либо, как вариант, искусственно вводить человека в клиническую смерть, что выглядело совершенно невозможным с точки зрения этики.

                Однако Провоторов настаивал на своем, и оба бывших одноклассника, как Валентин, так и Андрей, хорошо понимали, что взять и просто отказаться, навряд ли получится.
Но более всего Федорова с Куликовским настораживала другая деталь.

                Дело заключалось в том, что они и сами уже несколько месяцев, кропотливо, маленькими шажками, работали примерно над той же самой проблемой.
Еще полгода назад, Андрей, встретившись с Валентином, рассказал об очень интересном своем изобретении.
Смысл сего изобретения, если не вдаваться в подробности, заключался в следующем.
                Последние модели систем позитронно-эмиссионной томографии обладали необычайно высокой разрешающей способностью.
Немалую точность картины, в том числе при исследовании динамики процессов, давали и новейшие многопетлевые компьютерные резонансные томографы. Модернизировав частично схему и первого и второго устройства, а так же доработав программное обеспечение, в теории представлялось возможным получить картину мыслительного процесса человека.

                Валентина, как врача реаниматолога, немало заинтересовало изобретение приятеля, в основном с той точки зрения, что давало возможность оценивать мыслительную деятельность людей в состоянии глубокой комы и даже – клинической смерти.
                Федоров с искренним интересом взялся помогать старому товарищу с доработкой оборудования, активно консультируя с чисто медицинской точки зрения. Разумеется, все свои работы они вели, никак не афишируя их, стараясь сохранять в тайне. Некоторые сотрудники фирмы, где работал Андрей, выполняли кое-какие его поручения, но не знали конечной цели работы.
                Стоит отметить, что и некоторые сотрудники больницы, являвшейся местом работы Валентина, в некоторой степени помогали коллеге собирать материал, как они думали, для диссертации.

                И к моменту поступления предложения Провоторова работа молодых исследователей имела неплохие результаты и была близка к первому практическому применению. И вот, столь неожиданный разговор с бывшим одноклассником, практически на ту же тему, фактически выбивал из колеи. В голове приятелей возникла мысль, что Аркадий мог каким-то образом узнать об их работе и решил этим воспользоваться. Хотя, нельзя было исключать, что все случившееся являлось просто совпадением, и на самом деле интересы Провоторова возникли независимо от занятий Валентина и Андрея.
Но оба понимали, что в любом случае, вести себя с бывшим одноклассником необходимо с немалой осторожностью.

                – Ну, так как? Какие будут соображения? – выдержав паузу после озвучивания своих идей, Провоторов внимательно посмотрел на бывших одноклассников. – Надеюсь, у вас хватит ума принять мое предложение?

                – Знаешь, Аркадий, предложение твое, конечно весьма интересное и с научной точки зрения, и с точки зрения финансовой, – бросив быстрый взгляд на сидевшего рядом приятеля, начал издалека Валентин, – но, ты же понимаешь, что вот так с ходу, такие вопросы не решаются.

                – Верно... – Согласно кивая головой, подхватил Андрей. – Это ведь не просто заняться ремонтом или написать статью, это ведь настоящее научное исследование. Причем исследование довольно рискованное.

                – Да? И в чем же заключается риск? – Провоторов взглянул на приятелей с искренним удивлением.

                – Ну, ты же сам понимаешь, нам придется иметь дело с живыми людьми, более того, с людьми, находящимися при смерти, – Валентин ответил Аркадию прямым взглядом.

                – И что? Обычная работа... – С равнодушным видом пожал плечами Провоторов. – Без проблем можно найти каких-нибудь бомжей или одиноких, больных людей. Не думаю, что с этим возникнут трудности –  могу посодействовать.

                При этих словах бывшего одноклассника Валентин с Андреем с озадаченным видом переглянулись. Конечно, появлялся большой соблазн послать Провоторова куда подальше. Вот только узнали они уже слишком много, чтобы вот так запросто уйти. И Провоторов это тоже прекрасно понимал.
                Андрей слегка покачал головой, а потом едва заметно кивнул.
Валентин немного подумал, а затем согласно склонил голову в ответ, слегка прикрыв глаза.

                – Возможно, мы согласимся, однако у нас будет одно условие, – стараясь говорить как можно спокойнее, твердым тоном произнес Валентин.

                – Хм, интересно, и что же это за условие? – Провоторов откинулся в кресле, снисходительно глядя на бывших одноклассников.

                – Мы работаем исключительно самостоятельно, а ты – не вмешиваешься в процесс, – также твердо ответил Валентин, после чего Андрей кивнул головой в знак согласия.

                – Не лучшее решение, однако, если вы согласны информировать меня о малейших подробностях всех работ, с некоторыми оговорками, на это можно согласиться, – поморщившись, после секундной паузы проговорил Провоторов.

                – И что же это за оговорки? – бросив быстрый взгляд на товарища, поинтересовался Андрей.

                – Один из моих людей будет регулярно навещать вас по месту проведения исследований, а затем докладывать мне о результатах. – Побарабанив толстыми пальцами по столу, равнодушным тоном небрежно бросил Провоторов. – Ну, и как я полагаю, в отдельных случаях и сам буду навещать вас. Как понимаю, ваша работа будет протекать в той же клинике, где работает Федоров?

                Валентин с Андреем понимающе переглянулись – у Провоторова явно имелся свой человек в больнице.

                – Да, мы работаем в моей клинике, – стиснув до боли кулаки, твердо ответил Валентин, – благо новые диагностические установки, поставку которых осуществляла компания Андрея, стоят именно у нас.

                – Что же, вот и славно... – Провоторов вновь с довольным видом откинулся на спинку кресла. – Если потребуется любая помощь в обеспечении экспериментов – можете запросто обращаться. Все эти просьбы можете излагать моему человеку, который будет контролировать процесс. Кстати, сейчас я вас с ним познакомлю.

                Вероятно, Аркадий нажал какую-то скрытую кнопку, поскольку буквально через полминуты после его слов дверь распахнулась, и на пороге появился человек весьма и весьма неприятной, даже отталкивающей внешности.
                Всем своим видом новоприбывший субъект напоминал какого-то бледного упыря в дорогом костюме. Тип этот имел высокий рост, необычайно худощавое телосложение, а лысая голова напоминала череп. Лицо длинное, лишенное бровей, с узкими губами, обрамляющими рот-щель, с маленькими глазами-буравчиками.

                – Прошу любить и жаловать, – махнул рукой Провоторов, на лице которого мелькнула саркастическая улыбка, хозяин кабинета явно был доволен произведенным эффектом, – Эдуард Константинович!

                Несколько выбитый из колеи Валентин просто слегка кивнул вошедшему, едва повернув при этом голову, Андрей немного помедлил и, в свою очередь,  сделал вид, что приподнимается на стуле.
                Впрочем, сам Эдуард Константинович не удостоил посетителей босса даже взглядом, сосредоточив все свое внимание на хозяине. Коротко оговорив условия, Провоторов милостиво разрешил бывшим одноклассникам удалиться.
Коей возможностью последние незамедлительно и воспользовались, покинув дом, а вернее, даже не дом, а скорее настоящее поместье, принадлежащее Провоторову.
                Уже отъехав на приличное расстояние от ворот внушительного особняка, Валентин с задумчивым видом повернулся к товарищу:

                – Ну, и как, по-твоему, нам теперь поступать?

                – А разве у нас есть большой выбор? – с недовольным видом пробурчал Андрей. – Придется работать, как работали, и придумывать, как запудрить мозги Аркашке и этому его клеврету.

                – Ты представляешь человека, который смог бы запудрить мозги Провоторову? – со скептическим видом посмотрел на приятеля Валентин.

                – Да...а, зар-раза, – чертыхнувшись, неприязненно поморщился Андрей, – и этот Эдуард Константинович, похож на этакого клеща, такой вцепиться – ни за что отвертишься.

                – Вот и думай – как поступить, – тяжело вздохнув, покачал головой Валентин.

                – А что думать-то? – пожал плечами Андрей после небольшой паузы. – Будем работать, как работали, что получится, то получится, а полностью обо всех исследованиях докладывать не станем.

                – Но Аркадий потребует результат! – возразил Валентин, с силой сжимая рулевое колесо. – Да и работаем мы с живыми людьми, а не с теми, кто стоит на пороге смерти. Как заниматься исследованиями в тот момент, когда человека надо спасать?!

                – Придется все-таки пробовать наркоз, – задумчиво глядя куда-то вдаль, рассеянно пробормотал Андрей, – вот только кто согласится в здравом уме на такой эксперимент?

                – Можно попробовать поговорить с некоторыми интернами, – немного подумав, выдвинул идею Валентин, недовольно поморщившись при этом, – кое-кто из них серьезно интересуется нашей работой.

                – Может кто-то из молодых Провоторову и настучал? – предположил Андрей, с тоской глядя в окно.

                – Черт его знает, другого выхода у нас все равно нет, – с недовольным видом проговорил Валентин, – ладно, поехали в больницу, там посмотрим, что делать.

*** 

                После довольно продолжительного размышления товарищи пришли к компромиссному решению, что работы будут вести по своему сценарию, при этом придется приложить все усилия, чтобы как можно реже прибегать к «услугам» Провоторова.
                Правда, насчет последнего все почти сразу пошло не так, ибо Эдуард Константинович навестил исследователей буквально на следующий день. Ни о чем конкретном не спрашивал, вроде ничего не высматривал, только поинтересовался, началась ли работа и, осмотрев мельком оборудование, удалился.
                Валентин с Андреем все это время пребывавшие в немалом напряжении, с облегчением выдохнули.
Это день был у Валентина свободным от дежурства, поэтому доктор целиком посвятил его своей новой тематике.
В свою очередь, и Андрей, пользуясь тем, что новое оборудование требовало наладки, присутствовал в лаборатории. Два интерна, которые с большим энтузиазмом взялись помогать в необычном исследовании, по сути, выступали в роли подопытных кроликов. Они по очереди ложились то под установку ПЭТ, то под многопетлевую томографию, хотя и знали, что процедуры отнюдь не безопасны для здоровья в таких количествах. Но Валентин и сам предпочитал не рисковать, поэтому всегда минимизировал дозировки.

                Сегодня провели первый эксперимент с максимально коротким по длительности наркозом.
И очень скоро начали появляться интересные подробности. К примеру, обнаружилось, что области памяти выключались из мыслительного процесса совершенно неравномерно. Слуховая память отключалась быстрее, а участки ассоциативной памяти отключались в последний момент.
                В принципе, это полностью подтверждало известный эффект, который наблюдался у пациентов, переживших клиническую смерть. И все видения, описываемые большинством переживших её людей, объяснялись достаточно просто – работой все еще функционирующей ассоциативной памяти, которая и давала подобный эффект.

                Еще одним интересным открытием для исследователей стало наблюдение этакого ступенчатого снижения активности некоторых участков мозга.
                Первичная расшифровка сканирования мозговой деятельности в модернизированном варианте показала снижение уровня логического анализа и повышение двигательных и тех функций мозга, что отвечали за примитивные или, формулируя иначе, инстинктивные действия.
                После непродолжительного размышления, Валентин предположил, что в некий момент погружения человека в состояние наркоза или даже глубокой комы, может сильно снижаться активность неокортекса в целом. Причем последний в этом случае начинает фактически жить как будто отдельной жизнью. В то время как роль Р-комплекса, или пресловутого комплекса рептилий, участка мозга доставшемуся человеку от его далеких предков, начинает заметно возрастать.

                Для более детального развертывания сканирования требовалась доработка самих установок. Каких-либо препятствий для подобной модернизации не имелось, поэтому Андрей собирался заняться этим в самое ближайшее время.
Однако главная проблема заключалась в другом, а именно в том, на чем акцентировал внимание Провоторов.
                Для того чтобы дать ответ на некоторые вопросы требовались пациенты, находящиеся в глубокой коме, а еще лучше, в состоянии клинической смерти. В то время как исследование подобных пациентов однозначно шло вразрез со всеми моральными и этическими нормами обоих исследователей.
И как выходить из подобного положения, даже умозрительно не представляли ни Валентин, ни Андрей.

                Правда, на следующий день, исследователям в некотором смысле, помог случай.
Прямо с утра, во время дежурства Валентина в больницу доставили человека, попавшего под высокое напряжение. Реаниматологи со «Скорой» вытащили его буквально с того света. Однако состояние пациента оставалось таким, что он фактически балансировал на грани жизни и смерти.
Немного поразмыслив, Валентин скрепя сердце решил рискнуть.
                Андрей, успевший частично переписать программу сканирования, находился уже на пути в больницу, однако к началу исследований не успевал. В отсутствии друга Федорову пришлось начинать вместе с одним из интернов.
Второй интерн, чаще всего работавший с исследователями, сегодня отсутствовал, поскольку вчера именно он побывал в шкуре пациента, перенесшего некоторую дозу наркоза.
                Сделав пострадавшему инъекцию необходимых препаратов, Валентин решил опробовать аппаратуру на нем. Вместе с интерном они быстро вкатили каталку с пострадавшим, молодым еще парнем, в лабораторию и принялись включать аппаратуру.

                – Эх, жаль нельзя одновременно снимать показания с обоих томографов, – с досадой проговорил интерн, которого звали Костей, – опять придется проводить сведение результатов в компьютере.

                – Тут уж ничего не поделаешь, не придумали еще такого оборудования, чтобы совместить несколько исследований, – возразил Валентин, аккуратно прицеливаясь в голову пациента сканирующим устройством, – как там показатели?

                – Не самые хорошие, но пока терпимо, – бросив взгляд на приборы, контролирующие жизненные показатели, покачал головой Костя.

                – Придется очень быстро, – процедил сквозь зубы Валентин, которому все происходящее сильно не нравилось.

                В следующее мгновенье аппарат заработал, и Валентин тотчас же включил запись. Успели провести почти полное сканирование по стандартной процедуре, когда аппаратура слежения начала подавать тревожные сигналы.

                – Давление падает и пульс! – с тревогой в голосе выкрикнул интерн.

                – Быстро выкатывай! – прокричал в ответ Валентин, выключая аппаратуру нештатным порядком.

                Вдвоем подхватили каталку с пострадавшим и быстро ввезли его в реанимационную.
К счастью, успели вовремя, и состояние парня вновь стабилизировалось.
Валентин, успевший за это время сто раз чертыхнуться, послать всех к такой-то матери и помолиться одновременно, выдохнул с огромным облегчением.
И как выяснилось очень скоро, совершенно зря, ибо через пару часов в больницу нагрянул Эдуард Константинович.

                – Я слышал, у Вас сегодня случился незапланированный эксперимент? – вкрадчивым и каким-то шипящим голосом поинтересовался клеврет Провоторова, искоса поглядывая на медика змеиным взглядом.

                – Это сложно назвать экспериментом, – отводя глаза, буркнул в ответ Валентин, – мы просто провели сканирование, а потом пришлось спасать человека, он был слишком нестабилен.

                – Иными словами, у Вас имелся шанс использовать подходящий момент, а Вы его упустили?! – слизняк в человеческом облике пристально посмотрел на Валентина.

                – Следуя Вашей логике, я должен был дать пациенту умереть?! Вы сами-то понимаете, о чем говорите?! – возмущению Валентина не было предела, он смерил соглядатая презрительным взглядом и отвернулся.

                – Я лишь констатирую факты. – Сухим, совершенно неэмоциональным голосом ответил Эдуард Константинович. – Вы имели отличную возможность продвинуться в своей работе, но упустили таковую. Придется доложить об этом господину Провоторову.

                – Докладывайте кому хотите, – Валентин лишь устало махнул рукой.

                Спустя мгновенье медик снова  повернулся к подручному Аркадия, однако того уже не было в комнате. Этот субъект всегда исчезал совершенно бесшумно, никогда не здоровался и не прощался.

***

                Лишь через полчаса в больницу примчался Андрей.
Расстроенный Валентин рассказал о происшествии при сканировании и о визите человека Провоторова.

                – Да, в покое он нас теперь точно не оставит, – проговорил Андрей, мгновенно впадая в уныние, – будет настаивать на отмене реанимационных мероприятий.

                – Ты же понимаешь, что это подсудное дело! – казалось, эмоции Валентина сейчас перехлестнут через край. – Да я даже представить себе не могу, как можно так поступить!

                – Выходит, придется как-то выкручиваться, – с унылым видом пробормотал Куликовский, опустив голову и размышляя о чем-то, а потом посмотрел на приятеля, – а ты еще не расшифровывал сканирование?

                – Нет пока, – чуть помедлив, ответил Федоров, оживляясь понемногу, – действительно, ничто не мешает взглянуть на результаты.

                Немного помедлив, приятели двинулись в аппаратную и включили компьютер, на котором находилась запись сканирования пострадавшего.
Очень скоро при просмотре обнаружился еще один очень интересный момент. Именно в то мгновенье, когда пациент вновь едва не оказался на грани клинической смерти, мозг его выдал весьма интересную картину.
Поначалу немалая часть участков мозга действительно начинала снижать активность. А вот затем, некоторые из этих участков как будто снова активизировались.
                Правда, довольно быстро выяснилось, что активность фиксировалась лишь в отдельных локальных областях и, немного поразмыслив, Валентин понял, в чем тут дело. Аксоны и дендриты большинства нейронов этих участков мозга практически не взаимодействовали с периферической нервной системой.
                Получалось, что отдельные участки мозга пытались снова взять организм под контроль, но не могли этого сделать, поскольку были лишены пресловутых «рычагов управления».
Когда Валентин озвучил свою мысль, Андрей с задумчивым видом почесал переносицу и взглянул на приятеля:

                – Выходит, сейчас мы видим картину работы так называемых «скрытых» участков мозга.

                – Да, полагаю, это так... – После непродолжительной паузы ответил Валентин, внимательно просматривая сканы. – В обыденной жизни многие из этих участков практически не принимают участия в активной деятельности. Или вернее так, мы полагаем, что не принимают. Вероятно, в процессе эволюции мозга, они либо частично отключились вследствие каких-то процессов, либо наоборот – не смогли развиться до конца.

                – А ведь ты представляешь! – заметно оживляясь, добавил Андрей. – Если бы эти участки мозга смогли взять организм под контроль, этот парень, возможно, не оказался бы столь близко к клинической смерти.

                – Да, вполне возможно, что ты прав, – потерев подбородок, задумчиво произнес Валентин, – ведь, нельзя исключать, что мы имеем дело с некоей параллельной системой управления, которая могла бы стать резервной, если бы была полноценной.

                – Вот, – с многозначительным видом поднял указательный палец Андрей, – получается, в человеческом мозге имеются участки, которые при некоей стимуляции могут взять на себя часть функций поврежденных отделов.

                – Хм, в принципе, подобное предполагалось и ранее, – вновь задумался Валентин, – но сейчас мы видим этот процесс воочию.

                – Впрочем, все это вторично, – вспомнив о том, в каком положении они находятся, снова приуныл Андрей, – ума не приложу, как мы будет выкручиваться из ситуации с Провоторовым.

                – Не знаю, честно скажу – не знаю... – Тяжело вздохнув, покачал головой Валентин. – Даже думать об этом не хочется. Наверное, пока лучше просто продолжать работать.

                – А где мы возьмем, уж извини за циничную прямоту, материал для исследований? – Андрей отвернулся и уставился куда-то в пустоту.

                – Бывает, иногда привозят неопознанных пациентов, – совсем неуверенным тоном начал Валентин, с кислым видом взглянув на приятеля.

                – Да ты же сам в это не веришь, – скривил лицо Андрей.

                Валентин только махнул рукой и в свою очередь уставился в пустоту.
Так они сидели несколько минут, пока их созерцание не прервал один из добровольных помощников.

                – Похоже, после операции везут кого-то, вроде сложный случай, не выходит человек из наркоза, – сообщил интерн, которого звали Алексеем.

                – Ну, что – пойду я работать по профилю, – тяжело поднимаясь со стула, вздохнул Валентин.

                – А знаешь, ведь совсем не обязательно делать сканирование при переходе от жизни к смерти, – задумчиво глядя на приятеля, произнес Андрей, – можно попробовать сканирование в обратном порядке.

                – Хм, а ведь это идея, только времени у нас опять немного, да и как таскать пациента туда-сюда? – с озадаченным видом почесал затылок Валентин.

                – А мы не будем таскать, – немного подумав, предложил Андрей, – мы сделаем короткое сканирование перед всеми вашими манипуляциями и после.

                – Не лучший во всех смыслах вариант, но иного не вижу, – после короткой паузы согласился Валентин, – готовь аппаратуру, интерн тебе поможет.

                Слегка помешкав, медик махнул рукой и быстро вышел из помещения. Андрей же поманил Алексея, и они принялись готовить оба диагностических аппарата для быстрой процедуры.
                Спустя пару минут Валентин с помощью еще одного интерна (медсестер реаниматолог не хотел привлекать), вкатил каталку с пациентом, вернее пациенткой в помещении томографии. Всю аппаратуру к этому моменту успели включить и настроить, поэтому сканирование удалось провести в кратчайшее время. Сразу после проведения процедуры Валентин увез пациентку в реанимацию, а Андрей занялся программным сведением данных.
Федоров вернулся через полчаса, и выглядел уставшим, но умиротворенным.

                – Ну, как там, все нормально? – с надеждой взглянул на приятеля Андрей, отрываясь от экрана компьютера.

                – Ничего, потихоньку оклемается, – просто ответил Валентин, усаживаясь рядом с товарищем, – у тебя все получилось?

                – Да, сведение удалось провести практически на всем периоде сканирования, результат весьма интересный, – по обыкновению подняв указательный палец, ответил Андрей.

                Валентин одобрительно склонил голову, а затем приятели уселись перед экраном компьютера. В случае с последним экспериментом действительно наблюдалась обратная последовательность включения участков мозга. Но, что характерно, если выключение шло своеобразным ступенчатым порядком, но с очень малым шагом этих «ступеней», то восстановление работы мозга шло этаким плавным нарастанием, периодически сменявшимся почти одномоментным включением обширных областей мозга.

                – А знаешь, – рассеянным тоном проговорил Валентин, задумчиво глядя на меняющиеся картинки на мониторе, – мы сейчас воочию наблюдаем тот процесс, который наблюдается порой после сильных повреждений мозга.

                – Ты имеешь в виду внезапное восстановление некоторых реакций и системных качеств? – взглянув на приятеля, поинтересовался Андрей.

                – Да, именно тот случай, и сейчас мы видим, что мозг действительно «включается» весьма специфическим способом... – Кивнув головой, ответил Валентин. – Однако, что именно заставляет «включаться» те или иные отделы мозга, остается пока непонятным.

                – Возможно, в данном процессе играют роль те самые, скрытые, или, наверное, правильнее сказать – резервные участки мозга, деятельность которых мы наблюдали в прошлый раз, – вновь оживляясь, заметил Андрей.

                – Что же, мы получаем все больше общей информации... – немного помедлив, покачал головой Валентин. – Но, увы, почти никакой информации, которая была бы интересна для нашего заклятого приятеля.

                – Ну, не ложиться же для этого на стол самому?! – с досадой махнул рукой Андрей.

                – Знаешь, мне уже приходила в голову подобная мысль, – с сокрушенным видом признался Валентин.

                – Этак мы до преднамеренной самоэвтаназии дойдем, – недовольно скривившись, пробурчал Андрей.

                – Ладно, моя смена уже закончилась, а завтра будет суточное дежурство, нужно обязательно отдохнуть, – глубоко вздохнул Валентин, поднимаясь со стула.

                Приятели обменялись еще несколькими, ничего не значащими фразами, после чего покинули помещение с диагностической аппаратурой.

***

                Дежурство следующего дня выдалось у Валентина Федорова необычайно напряженным – работы оказалось, что называется, выше крыши.
Пару раз привозили сложных пациентов после тяжелых ДТП.
Но в этих случаях даже думать не приходилось о каких-либо экспериментах.    
                Во–первых – вокруг постоянно находилось много людей, а во-вторых – для Валентина подобные эксперименты все равно выглядели этакой разновидностью вивисекции.
И самое главное – мозг пострадавших был серьезно поврежден, поэтому все сканирования проводились исключительно с целью быстрой диагностики.
Хотя, на всякий случай Валентин сохранил полученные записи для дальнейшего исследования.

                Андрей же все это время продолжал заниматься доработкой программного обеспечения, направленной на более точное сведение результатов, полученных от разных томографов.
А вот во второй половине дня вновь произошел случай, когда теоретически появлялась возможность провести кое-какие экспериментальные работы.
В больницу доставили рабочего со стройки, упавшего с высоты в котлован.
Правда, высота падения была невелика, но получилось так, что упал он на арматуру, пропоровшую его тело в двух местах. Причем один из штырей зацепил, и довольно серьезно, сердечную сумку.
                Пациента практически тотчас же поместили на операционный стол, пытаясь вытащить фактически умершего человека.

                Первая травма выглядела весьма тяжелой, с повреждением печени, но все же не была смертельной. А вот вторая, серьезно повредившая сердце, говорила о том, что у пациента мало шансов. Позабыв обо всех экспериментах, Валентин в полной мере участвовал в необходимых мероприятиях по спасению жизни человека. Но, увы – поврежденное сердце, после почти часовой борьбы, так и не удалось запустить.
                Наконец, когда стало ясно, что все возможности медиков исчерпаны, хирург, руководивший операцией, объявил время смерти.
И в это мгновенье Валентин впервые подумал о том, что человека, который только что умер, еще вполне можно просканировать.
Реаниматолог сделал знак интерну Лешу, и когда бригада покинула операционную, исследователи быстро переложили тело на каталку и перевезли его в диагностическую комнату.
                Второй интерн, Костя, тот, что согласился стать подопытным кроликом с наркозом, но сегодня уже вышедший на работу, оперативно включал всю аппаратуру.
                Андрей, получив СМС-ку от Валентина, срочно выехал в больницу. В принципе, при желании все сканирование могли провести и сами медики, но проводить программное сведение мог производить исключительно Куликовский. Еще не остывшее тело поместили сначала в один томограф, затем, спустя несколько минут, во второй.
              Несмотря на то, что человек уже умер, Валентину все равно было изрядно не по себе, словно он занимался чем-то вроде биологического мародерства. Впрочем, несмотря ни на что, сканирование прошло вполне успешно, а через некоторое время в больницу подъехал и Андрей.
Дав указание интернам вывозить тело в больничный морг, Валентин с другом уселись за компьютер.

                Как и ожидалось, да, в общем-то, медикам это было неплохо известно, мозговая деятельность человека не прекращалась сразу после смерти, если сам мыслительный орган оставался не поврежденным. Несмотря на то, что после смерти человека прошло уже больше пятнадцати минут, томограф продолжал фиксировать активность некоторых участков мозга.
                И вновь обнаружилась знакомая картина – некоторые участки мозга, практически не участвующие в повседневной деятельности, активизировались именно в тот момент, когда остальные отделы мозга начали медленно умирать.  Поначалу подобную активность проявили области ассоциативной памяти, а также участки, формирующие представление человека о его нахождении в пространстве.
                Наблюдаемые эффекты, в целом, еще раз подтвердили, что картины, о которых часто вспоминают те, кто пережил клиническую смерть, просто рождаются в сознании самого человека. Являясь, тем самым, отражением процессов, происходящих в мозге.

                Однако, возникал еще один очень интересный момент. Создавалось впечатление, что некоторые области мозга продолжают реагировать на некоторые внешние раздражители. Скажем, сильный свет, который включили в ручном режиме в камере томографа, чтобы проверить положение тела во время сканирования, дал специфическую картину активности некоторых участков мозга.
Создавалось впечатление, что умерший человек как-то прореагировал на сильную вспышку света. Причем реакция появлялась не только, а вернее, не столько от зрительных участков мозга, а больше от участков, отвечающих за общее восприятие. Участки эти имели тесную связь с эпифизом, что в свою очередь, подтверждало предположение об умении этой железы чувствовать смену дня и ночи.

                Второе сканирование, проведенное спустя почти полчаса после наступления смерти, уже не дало практически никаких следов активности мозга. Наблюдалась лишь хаотичная картина отдельных, никак не связанных между собой всплесков. Причем всплески имели незначительный уровень и быстро угасали.

                – Ну, вот тебе и еще одна картина, – задумчивым тоном произнес Андрей, откидываясь в кресле.

                – Картина, интересная во всех смыслах с медицинской точки зрения, но по-прежнему не дающая ответа на вопрос, заданный Провоторовым, – со скептическим видом покачал головой Валентин.

                – Не напоминай даже, а то опять припрется этот упырь Эдуард, а ему что-то говорить придется, – с недовольным видом заметил Андрей.

                В этот момент в дверь заглянул один из интернов, Костя, и обратился к Валентину:

                – Я могу отойти на полчасика? Хочу сбегать перекусить в кафешку напротив, а здесь пока Лешка побудет?

                В принципе, в больнице имелся и собственный буфет, но многие сотрудники предпочитали питаться в кафе, расположенном через дорогу от клиники.

                – Давай, – махнув рукой, разрешил Валентин, а потом добавил, – нам захвати какой-нибудь выпечки, на свой вкус.

                – Ага, – кивнул Костя, и уже скрылся было за дверью, но через мгновенье заглянул вновь, – ах, да, чуть не забыл, там Вас какой-то тип спрашивал, похожий на Кощея Бессмертного.

                – Ну, вот, – с досадой махнул рукой расстроенный Андрей, – стоит только помянуть черта, как он тут как тут.

                – Чем он там занят? – взглянув исподлобья на интерна, поинтересовался Валентин.

                – Да, вроде с заведующим разговаривает, – пожав плечами, ответил Костя.

                – Ладно, дуй в кафе! – поморщившись, отмахнулся Валентин, а затем обернулся к Андрею и вздохнул:
                – Вот тебе и ответ на вопрос об информаторе. Зачем заморачиваться с мелкими сошками, когда можно подкупить заведующего.

                – Придется ему что-то говорить, – скривив лицо, предупредил Андрей.

                – Скажем так, как есть, что мы можем еще сказать? – поморщившись, пожал плечами Валентин.

                И практически в этот же момент в комнате возник Эдуард Константинович.  Да, выглядело это именно так – словно субъект не вошел, а именно возник.

                – Я слышал, – начал посланник Провоторова даже без намека на приветствие, – у вас имелся еще один шанс, который вы снова не использовали.

                – Простите, но как мы могли увезти тело из операционной, когда там полно народу?! – искренне возмутился Валентин.

                – Это ваши проблемы, которые не интересуют господина Провоторова, – осклабившись в ухмылке, от которой начинало тошнить, вкрадчиво проговорил Эдуард Константинович.

                – Это проблемы господина Провоторова, который ставит нереальную и совершенно неэтичную задачу! – теперь вспылил уже Андрей.

                – В таком случае, мне придется известить о вашей позиции господина Провоторова, – все тем же, вежливо ехидным голосом процедил сквозь зубы соглядатай.

                И в следующее мгновенье Эдуард Константинович, словно уж, выскользнул из комнаты, на ходу вытаскивая мобильный телефон.

                – Ну, вот, похоже, мы с тобой допрыгались, – потерев подбородок, пробормотал Валентин.

                – М-да, – Андрей сделал неопределенный жест руками, а затем с опустошенным видом рухнул на стул.

***

                Провоторов приехал даже быстрее, чем можно было ожидать.
Уже через сорок минут после того, как Эдуард Константинович покинул больницу, к её входу подрулила целая кавалькада автомобилей представительского класса.
                Быть может, Аркадий находился где-то неподалеку и по звонку своего человека решил действовать безотлагательно. А может, столь непростой вопрос являлся для него действительно чрезвычайно важным, но только появился бывший одноклассник очень быстро.
                Головная машина буквально с визгом проскочила чуть дальше приемного покоя и резко остановилась. Из неё почти тотчас выскочило два бугая в темных костюмах, один из которых вбежал в дверь приемного покоя, а второй оказался рядом с задней дверью второго автомобиля. Второй лимузин, заметно длиннее первого, подкатил почти также быстро, но куда более плавно, и остановился непосредственно перед входом в приемный покой.

                Позади него и чуть в стороне остановился еще один автомобиль, из которого выскочили еще двое типов в черных костюмах и встали с обеих сторон от лимузина. Спустя четверть минуты дверь лимузина открылась и оттуда выбрался сам господин Провоторов. Спустя пару мгновений следом показался и Эдуард Константинович.

                Охранник в приемном покое хотел было сказать, что подъезд к этому входу разрешен только для машин «Скорой», но взглянув в лицо Провоторову и его спутнику, мгновенно передумал.
Миллионер, вместе с клевретом, с решительным видом двинулись ко входу, где возле дверей, открыв рот от удивления, застыл с булочками в руках интерн Костя.
Телохранитель Провоторова, уже занявший позицию возле дверей, грубо толкнул Костю, чтобы тот попустил его хозяина. От неожиданности интерн едва не упал, с трудом удержав пакет с булочками, но при этом рассыпал мелочь, зажатую в одной руке.
Провоторов, не удостоив молодого человека даже взгляда, решительно вошел в больницу. Эдуард Константинович поспешно двинулся следом за хозяином.
                В диагностическом помещении реанимационного отделения нежданные гости появились минуту спустя.

                – Я узнаю интересные вещи... – Без всяких предисловий начал Провоторов. – Вы соглашаетесь работать на меня, но при этом постоянно проявляете ненужную самодеятельность. Имеете возможность проводить необходимые эксперименты, но отказываетесь от них.

                – Мы не можем делать ничего, что могло бы навредить другим людям, – попытался возражать Валентин, но был тотчас перебит визитером.

                – А мне не интересны другие люди! – Процедил сквозь зубы Провоторов, впервые чуть повысив голос. – Я нанял вас для конкретной работы, и меня интересует исключительно результат этой работы. А результата при таком подходе, не будет никогда.

                – Но, мы же не можем… – попытался вступиться за товарища Андрей, но Провоторов перебил и его:

                – Меня не интересуют отговорки, я жду только результата! Вы обещали дать ответ на мой вопрос, но не приблизились к таковому ответу, ни на шаг. Если такое будет продолжаться и дальше, мне придется подумать о какой-то иной стимуляции вашей активности. Надеюсь, мы правильно поняли друг друга?!

                И не дожидаясь ответа, Провоторов развернулся на месте и вышел из помещения диагностики. Эдуард Константинович бросил на врача и инженера взгляд змеи, заметившей добычу, и прошипел тихо:

                – Завтра я зайду узнать, как продвигается исследование.

                – Что бы ты провалился! – в сердцах сплюнул Андрей, но Эдуард в это время уже выскользнул из комнаты.

                – Хоть в лес, хоть по дрова, – потерев затылок, с озадаченным видом пробормотал Валентин, – что хочешь, то и делай, а вынь да положь живого покойника.

                – Эх, что-то Костя запропастился куда-то, – Андрей нервной походкой прошелся по комнате, выглядел инженер крайней растерянным, – и кушать что-то захотелось.

                – Пойдем что ли, тоже сходим в кафе, – предложил Валентин, у которого в голове не осталось ни одной мысли.

                – Пойдем, чего уж там, – пожав плечами, кивнул Андрей.

                К этому времени Провоторов уже выходил из больницы и, как на грех, наткнулся на больничного охранника, вздумавшего подобрать мелочь, не замеченную Костей.
Выходя из двери, которую не успел придержать Эдуард Константинович, миллионер едва не налетел на больничного сторожа. Злобно оскалившись, Провоторов сильно толкнул замешкавшегося охранника и, посмотрев на вновь рассыпавшуюся мелочь, с остервенением пнул монеты ногой.
Затем быстро прошел к открытой телохранителем дверце машины и уселся на заднее сиденье.
                И никто из присутствующих не заметил, что одна из монет, отскочив от столбика ограждения, попала куда-то внутрь диска колеса лимузина.
                Эдуард Константинович, бесконечно суетясь, попытался было сесть рядом с хозяином, но тот зверски рыкнул, и клеврету пришлось занимать кресло рядом с водителем.
Двигатели автомобилей взревели, и через мгновенье процессия двинулась к выходу больницы.

                В то же самое время Валентин с Андреем прошли через другой выход, так и не встретив Костю, после чего направились к кафе.
Настроение у обоих совершенно испортилось, да и было понятно, от чего.

                – И как будем выкручиваться? – с отрешенным видом поинтересовался Андрей, остановившись перед входом кафе.

                – Вот завтра и посмотрим, – рассеянно глядя куда-то в пустоту, ответил Валентин, – сегодня даже думать об этом не хочется.

                Андрей немного подумал, затем кивнул головой, и приятели вошли в кафе, присев за один из столиков.

                К этому времени кавалькада из трех автомобилей, уносящих в своем чреве мультимиллионера Провоторова, вылетела на улицы города.
                Игнорируя почти все правила, постоянно нарушая скоростной режим и не обращая внимания на светофоры, машины летели по проспекту в сторону окраины. В какой-то момент на перекрестке загорелся красный свет, запрещающий движение прямо, но автомобили провоторовской процессии даже не думали притормаживать.
Они бы в принципе успели проскочить пересечение дороги, если бы на него не выехал тяжелый тягач с прицепом.

                Первый автомобиль, резво вильнув в сторону, успел проскочить, а вот лимузин, несший в своем чреве Провоторова, летел прямо в середину «дальнобоя».
Водитель лимузина положил руль влево, взялся притормаживать, но, увы, тормозная система внезапно отказала. По иронии судьбы, та самая монетка, которую в ярости пнул господин Провоторов, заклинила привод тормоза.
Лимузин резко бросило вправо.
Автомобиль зацепил бампер большегруза, и его тут же понесло в сторону.
Пролетев десяток метров по мостовой, лимузин с силой ударился о столб освещения, пробил парапет и рухнул в воду.

                Все это время Валентин с Андреем продолжали сидеть в кафе.
                Федоров уже почти десять минут меланхолично помешивал кофе в чашке, а Куликовский в молчании уставился в пустоту, не видя и не слыша ничего вокруг.
Из состояния отрешенного оцепенения приятелей вывели резкие гудки сирены автомобилей «Скорой», которые в количестве трех штук проскочили в сторону больницы.

                – Что-то случилось, – рассеянно проговорил Андрей, подняв голову.

                – Нужно идти, – тяжело вздохнув, Валентин поднялся из-за стола, – в конце концов, я все еще на дежурстве.

                – Ладно, пойдем, провожу тебя, а потом двину в контору, подумаю над тем, что делать дальше, – махнув рукой, предложил Андрей.

                Приятели расплатились и вышли из кафе.
Приблизившись к дверям приемного покоя, друзья увидели водителя «Скорой», взахлеб рассказывающего охраннику о происшествии:

                – Прямо в столб, а от столба как рикошетом точнехонько в речку!

                – А остальные что? – разинув рот, смотрел на водителя охранник.

                – Разбираются сейчас с полицией, там её целая куча приехала, – сморщив лицо и беспрерывно махая руками, отвечал водитель.

                – Что-то у меня нехорошее предчувствие, – с озабоченным видом глядя на машину «Скорой», пробормотал Валентин.

                Приятели переглянулись и уже трусцой бросились ко входу, сразу же направившись к отделению реанимации.
                На входе их встретил необыкновенно возбужденный и какой-то взъерошенный интерн Леша.

                – Что там? – бросил на ходу запыхавшийся Андрей.

                – Двое насмерть, привезли и просто констатировали смерть, водитель лимузина и тот тип с лицом крысы, который вас доставал, – все время как-то подергивая лицом, сообщил Лёша.

                – А третий? – Валентин с Андреем переглянулись с напряженным видом.

                – Возятся еще, но шансов мало, – обреченно махнул рукой Леша.

                – Пойду-ка и я туда, – немного помедлив, Валентин хмуро взглянул на товарища, – все-таки это моя профессия.

                – Иди, я пока тут подожду, – вздохнул Андрей, тяжело опускаясь на стул.

                Валентин скрылся за дверьми реанимации, на ходу надевая халат.
Но ждать его пришлось совсем недолго.
Уже через двадцать минут Федоров вышел из дверей и молча сел возле товарища.
Куликовский пристально посмотрел на приятеля.

                – Время смерти... – Не глядя ни на кого, проговорил Валентин, а затем взглянул мельком на часы и продолжил:
                – Пятнадцать часов тридцать две минуты.

                – Значит все?! – опустив плечи, спросил Андрей.

                – Он умер в тот момент, когда я вошел в операционную, – с окаменевшим лицом покачал головой Валентин, – потом были только бесплодные попытки.

                – Да...а... – Медленно протянул Андрей. – Похоже, он все-таки получил ответ на свой вопрос.

                – Причем, напрямую, без всяких посредников, – добавил Валентин, стягивая хирургическую шапочку с головы.