А на город плотной, белесо-равнодушной массой опять опускался туман… Его таинственная сущность, словно гигантский осьминог с великим множеством щупальцев, раскинутых во все концы и пределы, всасывала в себя, в свою бездонную утробу звуки и запахи нарождающегося дня, шелест листвы и робкие всхлипы ранних птах, скрывая от взглядов выгуливающих своих питомцев собачников привычный и до мелочей знакомый мир, заполняя всё пространство необъяснимой тревогой и ожиданием чего-то жуткого и непоправимого, распространяя неуверенность в очевидном и сомнение в элементарном.
Ева плюхнулась на переднее сиденье рядом с Василием и принялась донимать смущающегося парня расспросами:
- Сколько тебе лет?
- Двадцать три! А что?
- Старик… На семь лет меня старше… - не обращая внимание на встречный вопрос, продолжила говорить она – Женат?
- Нет, не женат и пока не собираюсь! Что вас ещё интересует, мамзель?
- Мамзель… мадемуазель… синьорина… барышня… Красиво раньше обращались к юным леди, правда? А теперь… Грубый век, грубые нравы – кажется, так когда-то сокрушался классик? Вась, просить отпустить меня не стоит?
- Нет, не стоит… - согласился тот – Музыку включить?
- Не надо… Какие уж тут песни… В доме труп, маманя под подозрением... - и вдруг резко сменила тему разговора - Ты давно в милиции? Хотя, что это я? Не больше года, так?
- Почти два, а что?
- Ну, и как тебе мой батя в качестве начальника? Дракон? Можешь не стесняться, ответ понятен.
- Совсем наоборот, хочешь верь, хочешь нет. А почему они разошлись?
- Кто, родоки?
- Ну, да… Алексей Ильич и твоя мама… Давно?
- Давно… Я совсем маленькой была. А почему? Знаешь, они меня как-то не посвящали в такие подробности. Да, не… какое-то время всё было более-менее нормально, но потом, лет пять как уже, маман на почве свободной любви совсем с катушек съехала. Чуть ли не каждый месяц мне нового папочку приводить стала. Сегодняшний, к примеру, чуток тебя постарше будет… Антоша… Такой заботливый, внимательный… Каждое утро интересуется не подросло ли у меня то, на чём бюстгальтер носят…
- Что?! Руки распускает?
- Нет, пока до этого дело не дошло, да и бегаю я быстро – первый юношеский по лёгкой атлетике имею. Но взглядом да, давно уже обшарил с ног до головы… бр-р-р… мерзость! А она с ним… Словно нарочно демонстрируют мне свои горячие чуйства… Вась, знаешь, а я тоже хотела бы в милиции работать! Мне кажется это классно! Вот сейчас, когда Кирилл Петрович осматривал этого жмурика… ох, как я ему завидовала!
- Кому? Жмурику?
- Да, ну тебя… Хотя, вот сейчас вдруг почему-то припомнилось, как одна бабушка на паперти мне рассказывала о том, что якобы наступят такие времена, когда все живые станут завидовать усопшим, прикинь!
- Где, ты сказала, она тебе всё это говорила, на паперти? Я не ослышался?
- Ну, да… Мне тогда лет десять или одиннадцать было. Я из дома сбежала, с матерью поругались… Ну, и она меня в первый раз по лицу ударила… Обидно показалось жуть как… До сих пор помню. Ночевать было где, а вот поесть нечего… Ну, я и пошла к церкви, на паперть… не воровать же? Меня и до сих пор принимают за мальчишку-подростка, когда волосы под кепку спрячу, а тогда и вовсе… Она же меня всегда почти на лысо стригла – забот меньше. А твои родители дружно между собой живут?
- Я сирота. В детском доме вырос. Не здесь, далеко отсюда. Почти на берегу озера Байкал, который вживую увидел только когда в армию забрали – почти сутки по его берегу ехали.
- Это он такой огромный?! – сделала квадратными глаза Ева – Вот бы по-бы-ва-а-ть!
- Какие твои годы? Захочешь – побываешь! Скажи, а ты школу закончила?
- Год остался… И бросить бы совсем, но дальше-то что тогда? В помощницы к ата Кариму? Это дворник наш, узбек, классный дед. Мы с ним дружим уже давно. А тебе нравится работать в милиции?
- Как тебе сказать? Я – шофёр. Моё дело баранку крутить. Я даже на происшествия не на все выезжаю. А так… Нет, с мертвецами возиться, наверное, я бы не смог… Да, не наверное, точно бы не смог… А ты, я посмотрел, молоток – не испугалась даже! Поговори с отцом, может он тебя в школу милиции определит, там и среднее образование продолжишь получать и какой-нибудь специальности обучишься. Будешь в паспортном столе бланки заполнять, да мало ли где ещё… У нас много девчат работает!
- Слушай, а это идея! – встрепенулась девушка – Вот спасибо-то! Можно будет и в общагу съехать от маменьки родимой…
- Чудно… Я всю жизнь завидовал тем, у кого есть дом, родители или хотя бы кто-то один из них, пусть бы даже бабушка или тётя. А ты от матери сбежать хочешь… Чудно…
- А вот мне совсем не чудно! – вздохнула Ева – Ни капельки. Ты не в курсе, для чего он меня тут запер с тобой, а?
- Откуда? При тебе же всё было. Придёт – скажет.