Вчера по телеканалу «Культура» была передача о композиторе Станиславе Пожлакове. Песни Станислава Пожлакова и Арно Бабаджаняна сопровождали нас в нашей молодости. Песню Пожлакова «Топ, топ, топает малыш…» я впервые услышала от нашей интернатской воспитательницы Анастасии Никифоровны, которая ей, видимо, очень понравилась, и она решила её с нами разучить.
А «Человек с рюкзаком» связана с моей родной деревней Усть-Питом 1965-1967 годов. Мы, усть-питские девчонки, познакомились тогда с ребятами из Москвы. Это были молодые практиканты-лесопатологи. Мы очень гордились этой дружбой: во-первых, это были москвичи, и от них мы черпали информацию о столице, о секретах их профессии, а во-вторых, это было время романтики освоения Сибири, и люди «бродячих профессий» вызывали у нас восторг. Тогда же появилось много хороших песен о Сибири, о геологах и среди них «Человек с рюкзаком», которую мы очень любили:
Пусть с теплом городским
Ты совсем не знаком,
От костра до костра только ветры кругом…
Белым снегом занесло, запуржило, замело,
И крута твоя тропа, как судьба!
Эти песни мы, молодёжь, распевали на сельских улицах, когда возвращались из клуба.
Вообще песни сопровождали меня всю жизнь. Вся моя родня – люди певчие. Вот мои изначальные воспоминания. Первой песней, которую я запела, услышав и толком не расслышав её от взрослых, была "Катюша".
Выходила, песню заводила,
Простепнулась и заваарла, - выводила я под улыбки старших.
И ещё. Мне года четыре. Зимний вечер. В «передней» комнате полутьма, освещаемая двумя-тремя керосиновыми лампами. Два-три стола, поставленные в ряд. На них закуска, выпивка. Взрослые «гуляют», а я лежу в углу на кровати. Начались застольные песни. Голоса у поющих мощные (высшим шиком было спеть так, чтобы от силы голосов погасла керосиновая лампа), а песни прибыли с фронта, оттуда было привезено в деревню и много украинских песен. Взрослые поют настолько проникновенно, что я молча заливаюсь слезами.
Среди гостей несколько фронтовиков, поэтому застолье не обходится без воспоминаний о фронтовых дорогах. Отец вспоминал, как в Польше, на Сандомирском плацдарме, уже освобождённом от фашистов, готовились к предстоящему наступлению на запад: шли сборы, строевая подготовка с песнями, корпусные смотры. На одном из таких смотров батарея, в которой служил мой отец, заняла второе место по корпусу, и в этом была немалая заслуга отца. Он обладал удивительным баритоном и природным музыкальным слухом, легко схватывал любые мелодии, великолепно исполнял много песен и стал непревзойдённым батарейным запевалой.
Песни военных лет… Какая всё-таки сила, мощь, красота народного духа сконцентрированы в них. Среди них выделяю «Песню о Днепре» и «Вставай, страна огромная…».
Родная сестра отца Нина Петровна, которой сейчас за 90 лет, всю свою жизнь,не считая четырёх лет учёбы в енисейском педучилище, прожила в родной деревне. И жизнь прожила тоже с песней, хотя судьбу её лёгкой никак не назовёшь. Хорошо помню: делает какую-то работу по дому, а сама напевает.
А сын её, Георгий,обладая красивым, сильным голосом, поёт много лет в народном ансамбле песни и танца "Узоры", который является визитной карточкой нашего города Лесосибирска, потому что этому ансамблю уже 31 год и за плечами коллектива краевые, всероссийские и международные фестивали и конкурсы.
Младшие сёстры моего отца, повзрослев, улетели далеко от дома и завели семьи на Украине и в Нижегородской области. Но их всегда тянуло домой, в родную Сибирь. И самыми счастливыми моментами их жизни были приезды в Усть-Пит в гости к брату. Встречи гостей и особенно расставания сопровождались застольями, в которых звучали песни о Сибири, о Енисее.
Сибирь, Сибирь, люблю твои снега,
Навек ты мне, родная, дорога!.. - выводили мои тётушки, обливаясь слезами.
Деревенские застолья с народными песнями любил снимать в своих фильмах и Василий Макарович Шукшин. Видимо, они тоже прочно поселились в его душе, вызывая дорогие сердцу воспоминания.
Сохранилась ли сегодня традиция застольного пения? Не знаю. По крайней мере, у молодёжи, стремящейся жить по-западному, она не в почёте.
Жаль. Ведь это часть нашей русской национальной культуры.
Постскриптум. Сегодня посмотрела по каналу "Культура" старый фильм "Актриса", в котором главная героиня, актриса оперетты Зоя Стрельникова, посчитав, что в годы войны её профессия неуместна, оставляет сцену и идёт работать в госпиталь. Но в госпитале она открыла для себя, что потребность в музыкальном искусстве, в задушевной песне естественна для бойцов. И Зоя возвращается к своей профессии, она в составе концертной бригады ездит по фронтам и вдохновляет бойцов своим пением. Мощным и эмоционально сильным является конец этого фильма: Зоя поёт песню, а её слушатели - батальон бойцов в белых маскировочных костюмах и с винтовками наперевес, потому что по окончании песни они уходят в очередной бой. Командир этого батальона Пётр и Зоя, которые любят друг друга, прощаются, надеясь всё-таки встретиться.
Когда я смотрела финал фильма и слушала песню Зои, я не могла сдержать слёз, потому что это была одна из любимых песен моих покойных родителей, тёти Нины и многих-многих людей их поколения. Мощь музыки создателя песни Оскара Сандлера, её слова не могут не волновать, и песня сразу пошла в народ.
Начало песни задушевное, лирическое:
Ночь темна, не видна в небе луна,
как усталый солдат, дремлет война.
Только вдали за рекой
где-то боец молодой
песнь поёт, и звучит тихо она.
Далее в тексте то, о чём боец поёт. И конец: мощный, призывный. Настолько мощный, что потрясает слушателя и зрителя:
...скоро бой, скоро бой!
Слушай, страна!
Помни, Отчизна моя,
Помни, Отчизна, меня:
За тебя, край родной,
иду я в бой!
Такие вот фильмы, песни, произведения других музыкальных жанров поддерживали стойкость бойцов, силу духа всего нашего народа, поборовшего фашизм.
Я вспомнила также, как мой отец, представляя самодеятельное искусство Усть-Пита, исполнял эту песню на сцене районного Дома культуры в Енисейске, надев свои фронтовые награды; как звучал его мощный баритон. Когда отец закончил песню, зал секунду молчал, а потом взорвался дружными аплодисментами. Финал песни отец несколько раз исполнял на "бис". "Слушай, страна!". И часть страны, сибиряки-енисейцы, не отпускали певца со сцены. Зал неистовствовал!