Наира снова замолчала, пытаясь справиться с волнением.
Лицо ее было напряжено,костяшки худеньких рук, сжатых в кулаки, побелели.
Она встала и нервно заходила по комнате ,но через пару мгновений , словно обессилев,снова села...
- Я лежала уже два дня ,не в силах пошевелиться.Свекор иногда подходил ко мне и предлагал попить.Я не хотела. Не могла.
К вечеру второго дня я кое- как поднялась. Не отпускало какое- то непонятное тревожное чувство,и я только сейчас вдруг поняла причину- дома непривычно тихо...Я не слышала детей.
Сердце бешено заколотилось ,в ушах стоял странный шум.
-Где мои дети?... Где дети?...- повторяла я, переходя из комнаты в комнату.
Детей нигде не было.Не было и свекрови...
-Успокойся... Дети с бабушкой уехали погостить в Кизляр к тете .
Чувствуя ,что вот-вот упаду, я села в кресло.
- Пусть приедут мои дети. Я больше здесь не останусь.
Мой голос дрожал, но никто и ничто не смогли бы поколебать мою уверенность в том, что здесь я больше не останусь.
- Пожалуйста, успокойся...- голос вечно раздражённого свекра сейчас был спокойным и мягким.- Мы с тобой должны серьёзно поговорить ,оставив в прошлом все обиды.
-Нет.
- Да.Нам нужно поговорить . Нам нужно вместе подумать и решить , как мы будем жить дальше. И в первую очередь нужно думать о детях.
- Нет!- почти прокричала я.-Никакие дети меня здесь больше не удержат...Вы не сможете заставить меня остаться...
Свёкор говорил долго, призывая к лучшим моим качествам, которых вдруг обнаружилось множество; к благоразумию, которым , оказывается, я всегда отличалась..., призывая к женской покорности, прописанной в Коране, знатоком которого он был.Он обещал отныне стать моим главным защитником от всех и собственноручно наказывать любых обидчиков.
Суть его сладкоречивости сводилась к одному: я не должна никому говорить о произошедшем ,и никуда не ухожу.Иначе...Иначе он сделает все, чтобы я больше не увидела детей.
Слушать его было противно, находиться рядом с ним- омерзительно.
Человек, несколько раз побывавший в Мекке, соблюдающий обязательные для мусульманина намаз и пост и исправно выплачивающий закят, этот ,, богобоязненный,, муслим собирался отнять у матери годовалого сына и пятилетнюю дочь, абсолютно не побоявшись Аллаха...
- Тогда я заберу своих детей через суд!- сказала я и вышла из дома в чем была.
Через час я уже была у родителей.
Увидев меня в такой холод в одном платье, с распухшей рукой, в синяках, еле стоящую на ногах, первый вопрос мамы был:- Вуя!.... Соседи видели тебя?!
Отца, собравшегося по- мужски поговорить с моими обидчиками, мама остудила.
- Ты забыл, какой характер у твоей дочери? Вдруг она сама виновата?
Казалось, я всегда могла предугадать привычную мамину реакцию на любое событие в моей жизни, и быть готовой к ней...Но не сейчас.
Все вдруг навалилось на меня разом -все унижения, вся нелюбовь , вся боль за эти шесть лет . Это была самая настоящая , самая опустошительная истерика.
Я упала на колени и умоляла родителей забрать моих детей.Мысль о том, что я могу больше никогда не увидеть их, разрывала меня изнутри.
Прошло несколько дней. У нас дома постоянно были люди- наши родственники, пришедшие узнать подробности, родственники Джамала, пытающиеся вернуть беглую рабыню хозяевам...
Днём я как- то старалась держаться, но ночью, оставшись одна, оказывалась в аду...
Я безумно тосковала по детям,невыносимо и тяжело болея по ним.
Единственное, что меня успокаивало, было то, что дети просто обожали бабушку с дедушкой, с которыми проводили почти все время, пока я занималась хозяйством.Значит, думала я,дети не будут тосковать по мне и плакать.
Но именно это приводило меня и в большое отчаяние.
Дети так быстро всё забывают...А вдруг они за эти дни и меня уже забыли? Перед глазами проплывали картины одна страшнее другой : как дети не хотят идти ко мне и прячутся за бабушкой; как я забираю их и ухожу, но они упираются и плачут за ней...Я потихоньку сходила с ума, и тугая, пружинящая боль внутри не отпускала меня ни на минуту.
Как- то поздно ночью, видимо, не выдержав моих рыданий, в комнату вошла мама и пообещала завтра попробовать хотя бы на время привезти детей.
Отца и брата она не хотела вмешивать в мои разборки, боясь, что дело примет более серьезный оборот.
К обеду она вернулась без детей и очень злая на меня.
Ей рассказали как я, оступившись, упала с лестницы.
Как свёкор два дня, стоя на коленях , уговаривал меня не бросать детей, как я ответила : ни вы, ни ваши дети мне не нужны, и ушла, хлопнув дверью....
Мама обрушилась на меня с градом упреков.
- Что ты натворила, Наира?! Тебе лучше было бы умереть рядом со своими детьми! Они сказали, что будут биться до последнего мужчины в роду и прольют реки крови, но детей тебе не отдадут! И даже не думай судиться с ними, с их деньгами они любой суд и купят ,и продадут!
Не дай бог , с головы моего единственного сына хоть волосок упадёт, я тебя сама уничтожу!
...Лучше бы ты умерла...мой единственный сын... сама уничтожу... лучше бы умерла... умерла...
Замедленно- тягучим эхом отдавались в моей голове эти слова...
Я вдруг ощутила себя каким- то ничтожным мыльным пузырем, которого только коснись , и - раз!- и нет его... словно и не было никогда.
Решение пришло как- то само собой.Оно мне показалось единственно возможным в моей ситуации. Я стояла одна против целого мира и у меня не было ни малейшего шанса.
Я не помню, как оказалась на берегу...ничего больше не помню.
Дальше - ты знаешь сама...