— Гриша! Остановитесь на минутку, Гриша!
— Остановите самолёт, я выйду!
— Яволь! Передаю команду пилоту!
— Спасибо за мягкую посадку! Пламенный привет!
— Присаживайтесь, закажу нам альцтер /пиво+фанта/. Поболтаем на свежем воздухе.
— Нет-нет. Спасибо. Как Вам мой новый имидж: очки, бородка? Я скоро буду Хемингуэй.
— Очень к лицу. Соглашайтесь, это старинное кнайпэ – достопримечательность города.
— Спасибо, но я очень тороплюсь в синагогу. Наш Новый год на носу. Сегодня причащаемся яблоками с мёдом.
— А почему не по месту жительства?
— Вы что не знаете? Здесь собирается элита Рур-Вестфалии.
— И Вы к ней "до кучи"? Для меня местечко найдётся?
— Так, дорогуша, если нам по пути, поторапливайтесь.
— Рассчитываюсь и бегу, бегу… Только слегка убавьте шаг, пожалуйста.
— Биттэ шён, мадам! Куда же Вы тогда весной пропали? Вы были от меня без ума во всех смыслах! Особенно…
— Было "особенное"? Не припоминаю… Не запомнился.
— Обижаете. Я пользуюсь умопомрачительным успехом! От меня все женщины Германии и России в восторге!
— Это в смысле, виртуальной жизни в интернете?
— А почему нет? Мне приходят кучи любвеобильных писем. Полчеловечества в меня втюрилось! И что мне с этим делать?
— На сайте mail.ru. Вы чертовски красноречивы и привлекательны!
— А Вы внимательно просмотрели все мои тысячу пятьсот фотографий?
— Ох, до чего же любите Вы себя, Гришенька...
— Конечно! До полной потери сознательности. Ну есть за что любить, не знаю в какой угол себя поставить.
— Ха-ха-ха!
— Как гляну в зеркало, каждый раз слепну от красоты! Я думал, что я красивый, а на самом деле я – ну, очень красивый! А как я выгляжу в Израиле или со скрипкой в бордовом смокинге с бабочкой? Внимательно рассматривали?
— Очень внимательно. Заметила: "скрипичный концерт" – на собственном балконе.
— Я ведь Вам наяву демонстрировал свои музыкальные способности в моей прекрасной квартире.
— Кажется, вместо скрипки было караоке. Хотя подпеваете неплохо. Мне больше стихи запали в душу. В общем, Вы мне тогда понравились.
— Не только Вам! Я необыкновенный человек, равных себе здесь не встретил! Общаюсь одновременно со ста представительницами прекрасного пола. Всё фиксируется документально. Я над этим работаю. Мои наблюдения за женщинами – колоссальный труд всей моей жизни! Напишу книгу получше вашей.
— Мою Вы, естественно, не читали по причине невероятной занятости. Мне это мужское качество хорошо знакомо.
— Совершенно верно. Но мой единомышленник, высокоинтеллигентный Марк Смоленский, вроде, читал. Впрочем, его жена оценила, как дико эмоциональное и полезное пособие для женщин, ценный учебник!
— Считаете с Марком бабским трёпом?
— Возможно… возможно… Мы почти у цели. Немного опоздали.
— О, чудо! Голубые шарики выпустили в небо. Полетели-полетели. А вот и яблочки с мёдом. Можно всем пробовать? Пища богов! Очень вкусное сочетание! Куда же Вы опять торопитесь, Гриша?
— Надо засветиться. Всем себя показать. Как на мне кипа?
— Это блюдечко бесподобно! Как-будто в нём родились.
— Сегодня, впрочем, как всегда, я аккуратно подстриженный, наглаженный. Надо с раввином побеседовать. Он высоко меня ценит. Не забыть попрощаться с любящими меня женщинами; на днях улетаю в свой Ростов на некоторое время. У меня там сумасшедший бизнес! Я полон гениальных идей! Я единственный в Европе, кто додумался до этого. Пока всё держу в секрете. Догадываетесь, что я не только пою, но и всесторонне развит? Затопчу любого своим интеллектом! Продолжаю воспитывать волю: за мной рухнет стена, я не шелохнусь. У меня есть один друг, в социаламте познакомились. Правда, он большой скряга, часто ходим на блошиный рынок, я его перевоспитываю по своей уникальной системе.
— Вот Вы себя и выдали, Гриша. "Скажи мне, кто твой друг…". Догадываюсь, что у Вас ностальгия, депрессия, а не Ростов, бизнес, женщины, литературный труд, самовоспитание. Ваши фантазии несутся, как горный поток. Остановитесь! Будьте, пожалуйста, самим собою. Я бы с удовольствием ещё раз послушала, как Вы декламируете стихи Ахматовой, Мандельштама, Блока, Вознесенского. Запомнилось нежное от Евтушенко, когда вы меня провожали:
"И она сказала не всерьёз, вполушутку, полувиновато:
"Только разве кончики волос помнят, как ты гладил их когда-то".
Потом стихи о пожилой матери:
"И мать приходящая в гости, потом – уходящая,
Уже преступленье жестокого сына её".
— Да! Да! Да! Вы угадали! Здесь я не состоялся, здесь я деградировал. На душе у меня пусто и холодно, как зимой на пляже. Я ничего не делаю в последнее время, лишь тупо смотрю в телевизор. Меня доконало одиночество.
— Одиночество, страдания – дело благородное. Именно в этих состояниях проявляются таланты и способности. Ярчайшие произведения искусства созданы в одиночестве.
— Творческое одиночество – прекрасно! А вот обречение на одиночество, с этим дело обстоит сложнее. Я думаю, здесь каждый второй несчастен, ведь шкура иммигранта это постоянная зависимость от многих вещей. Я не смог здесь на деле оправдать свои знания, выучить язык, развить таланты. Моя скрипка мешает соседям. И не только я. Большинство из нас мучается в иммиграции, неважно где живут: Америке, Израиле, Австралии, Канаде или в цивилизованной Европе. Кстати, всех членов моей большой семьи судьба разбросала по этим странам. Но признаются в этом только удачно вернувшиеся. Как, например, ныне популярный телеведущий и актёр Александр Гордон: "Мне снятся кошмары – я опять в Америке…"
— Вы правы, Гриша. Ой, как правы… Со мною тоже ностальгия плачет по ночам. Но нет горечи без успехов. Давайте, не будем падать духом!
На фото: акварель автора. 50Х60см.