В этом году исполняется 90 лет со дня Первой колымской экспедиции под руководством Ю.А. Билибина, давшей толчок к развитию той самой чудной планеты под названием Колыма. Как это ни парадоксально, но такое крупнейшее предприятие как Дальстрой было создано благодаря геологической ошибке. Этой ошибкой явилось первоначальное заключение Билибина о перспективах рудной золотоносности Колымского края.
Зимой 1927-1928 гг. для выявления перспектив в отношении золота Ю.А. Билибин провел колоссальную работу для осуществления экспедиции на Колыму. Ранней весной 1928 года Юрий Александрович Билибин был назначен начальником геологопоисковой экспедиции на Колыму.
В ночь на 4 июля 1928 года экспедиция высадилась с борта парохода на берег на мысу Нюкля на побережье Охотского моря. По самым скромным подсчетам, до того места, где были разбиты их первые палатки, нужно проехать, проплыть и пройти около двенадцати тысяч километров!
Экспедиция началась с трудностей.
Утомительная многодневная поездка на поезде и двухнедельное путешествие на грязном полугрузовом японском пароходе «Дайбоши-мару» привели, наконец, в ночь на 4 июля 1928 года Билибина, Цареградского и их спутников в рыбацкое село Олу. Полтора десятка потемневших и покосившихся от старости изб расползлось по широкой пойме реки, которая незаметно сливалась здесь с приморской равниной.
Тут, на берегу туманного Охотского моря, Билибин и Цареградский надеялись достать верховых лошадей, вьючных оленей, проводников и рабочих. Заведующий Ольской торговой факторией, с которым они связались по телеграфу еще, будучи в Ленинграде, уверил их в том, что сделать это будет нетрудно. Но, увы, посулы заведующего оказались совершенно необоснованными; ни лошадей, ни оленей в Оле не было. Единственный оказавшийся на месте представитель власти, милиционер, лишь разводил руками:
— Помочь трудно. В Оле рыбаки живут, ни лошадей, ни оленей не имеют. Надо со всего района собирать. Подождите зимы, тогда дороги наладятся, понемногу транспорт соберем!
Ждать до зимы импульсивный Билибин не мог, ведь это же срыв экспедиции, срыв важного государственного задания!
Экспедиция была велика, а ее участники очень отличались друг от друга и характерами, и уровнем интересов. Помимо геологов Билибина и Цареградского, прорабов-разведчиков Раковского и Бертина и геодезиста Казанли в ней были врач Переяслов, завхоз Корнеев и пятнадцать рабочих, набранных Билибиным на Алдане. Занять всех работой было трудно, но Билибин умел найти дело для каждого и прилагал к этому много стараний.
Главная забота — о транспорте — легла на его плечи, а также на плечи Раковского и Бертина, которые разъезжали по всем окрестным селам в поисках лошадей и оленей.
Чтобы не терять времени даром, Цареградский занялся геологической съемкой прибрежной полосы.
В этой круговерти нашлось место и шутке. Билибин разработал шуточную шкалу определения количества комаров. Если удается идти, только изредка отмахиваясь от комаров, то «комара нет». Если беспрерывно приходится отмахиваться одной рукой, то «комар появился». Если недостаточно одной руки и приходится прибегать к помощи другой, то «комара мало». Если все время приходится отмахиваться двумя руками, то «комара порядочно». Если же и двумя руками не удается отмахиваться от них, то «комара много».
Но вот томительное ожидание отъезда подошло к концу. Из окрестных сел и с далеких стойбищ приведены лошади и вьючные олени. Правда, гораздо меньше, чем нужно, но делать нечего. Теперь хоть можно оторваться от морского побережья и уйти в синеющие на мглистом горизонте горы.
Но опять беда. Погрузить всю экспедицию, все ее тяжелое снаряжение и провиант на восемь имеющихся лошадей, разумеется, невозможно. Пригнанные же олени слишком дики и совершенно непригодны для перевозки вьюков.
Билибин собрал совет. Кроме него и Цареградского судьбу экспедиции решали в то раннее августовское утро опытные разведчики-таежники – прорабы Раковский и Бертин (их мнение и совет были крайне важны.), геодезист Казанли и проводник Макар Медов. Что же касается местного жителя якута Медова, то это был очень полезный для экспедиции человек. Он один мог бы послужить героем такой книги как «Дерсу Узала». Макар Медов раньше, чем кто-либо другой из собравшихся был увековечен топографами. Один из пиков в вулканическом нагорье Охотского побережья назван его именем. Впрочем, каждый из пришедших в то утро обсудить дальнейшие действия экспедиции был достоин того, чтобы стать героем отдельной книги.
— Что будем делать? — спросил Билибин. Совещание длилось долго, мнение каждого участника бралось в расчет. Было принято решение – подниматься по Оле и, перевалив через Охотский водораздел, спускаться по долине Малтана к Бахапче. Строить на Бахапче плоты и плыть до ее впадения в Колыму, а затем и по самой Колыме до устья Среднекана. Там и начнется конкретная работа.
— Первый караван поведу я, — решил Билибин.
Они еще долго совещались, согласуя график передвижений, составляя списки грузов и людей в первой, второй и третьей партиях и распределяя между собой геологические и хозяйственные обязанности.
Через несколько дней, 18 августа 1928 года, первая партия на восходе солнца покинула Олу. Впереди шли Медов и Билибин. Караван вьючных лошадей замыкал Раковский.
Именно 18 августа 1928 года потянулась первая путевая ниточка в неведомый край, который позднее сыграл такую важную роль в истории страны.