Памятник чугунному болвану

Николай Шелков
  Всё, что я Вам расскажу, не фантастика лично я это видел своими глазами. Может тот, кто прочтет эту заметку, посмеётся и скажет, что раньше много чего хорошего было, а теперь время другое, да и люди изменились. Я просто поделюсь с Вами своими наблюдениями, а выводы Вы сами сделаете.
        Когда то, в начале семидесятых в нашей родной Калуге, там, на Маковке, в овраге протекала небольшая, чистая речка. Мне тогда было 4-5ть лет, помню, мама зимой возила на санках полоскать туда стираное бельё. Ей приходилось полоскать белье и одновременно следить за мной, чтобы я не булькнул с мостков в воду. Глубоко было. А летом многие ходили туда, на ту речушку купаться и загорать. Своими глазами видел там рыбёшек в чистой воде.  Потом что-то с речкой произошло. На том месте, вместо чистой речки  тухлый ручей. Не то, что рыбы, лягушек не стало. Говорят, завод Тайфун построили и канализацию пустили. Теперь всё это безобразие спрятано в трубы и засыпано землёй. А ведь эта речка была притоком Оки. Сама красавица - Ока реченька мне запомнилась чистыми песчаными берегами. Тот песчаный, а местами каменистый берег как сейчас перед глазами.  С вечера до глубокой ночи играла рыба по  реке. И уже, когда было темно, продолжались шлепки рыб по всей глади реки. Особенно впечатляли одиночные удары сомов по воде. Это он - царь реки выходил из ям и поднимался на поверхность поохотиться за рыбой и лягушками. Однажды я оказался случайным свидетелем, как в полумраке почти на самой отмели сом ухватил и утащил  утку. Стало, как то жутко нам пацанам стоять в воде,  все мы   здорово перепугались,  и на берег повыскакивали. 
Яркие детские воспоминания остались в памяти. Сегодня река Ока молчит, не гуляет рыба, её просто там не осталось. Заилилась Ока, мелкая стала и купаться теперь опасно, потому, что грязь, зараза и канализации стекают. Понаделали в нашем городе  всяких железных скульптур, и нужных, и ненужных.  Даже денежный мешок не забыли изваять, в самом культурном месте поставили, а до реки Оки, из которой весь город наш воду пьёт, и дела нет.
 Беда одна, да и только. Что останется нашим детям?