1
Морской свежий ветер, манящий прибой, ослепительное солнце и мягкая, безоблачная небесная синева. Инна, красивая сорокалетняя стройная блондинка, шла вдоль берега, поправляя длинные, шелковистые волосы. Любой незнакомец дал бы ей не больше тридцати. Она сняла тёмные очки и, зажмурившись, печально уставилась куда-то за линию горизонта, в далёкие дали… Там, быть может, есть волшебные страны, где все люди здоровы и счастливы…
…За руку женщину держал толстый восемнадцатилетний сын, страдающий умственной отсталостью, а позади плелась мама женщины – хромая, сутулая шестидесятилетняя женщина.
- Мам, у а Чёрного моря есть сливное отверстие? – спросил сын, взяв мать за вторую руку.
- Что? – женщина не расслышала, занятая своими грустными мыслями.
- Ну, вот представь, - парень нахмурил брови, - Вдруг пойдёт очень-очень много дождей, море перельётся и затопит весь Крым? Должно быть сливное отверстие!
- Сынок, - женщина улыбнулась и потрепала сына по взъерошенное светлой шевелюре, - Море – это не ванна, оно очень большое, ему не нужен слив.
- Инна! Лёня! Не идите так быстро! – подошла мать женщины и, задыхаясь, опёрлась на плечо своей дочери, - Я ведь предупреждала, надо было всё-таки взять мою трость!
- Мам, ну доктор же советовал: «Степанида Григорьевна, вам нужно как больше стараться обходиться без поддержки, иначе будет только хуже». Так что, отвлекись от своих болячек, мы же на отдыхе! - сказала Инна, снимая руку матери со своего плеча.
- Ну да, конечно! – фыркнула пожилая женщина, - А ты ещё хотела меня в Ялту тащить! Так я и разбежалась!
- Мам, ну не начинай, - Инна опустила голову и стала тереть брови, она всегда так делала, когда нервничала, - Хорошо, хорошо, никуда мы из Судака не поедем. А сегодня вечером идём в кино, в зале нашего отеля.
- Ура! Ура! – завопил Леонид, прыгая и сотрясаясь всем телом, - Попкорн и колу мне купишь?..
- Лёня! Тебе сколько раз говорить, вечером – никаких калорий! – отрезала Степанида Григорьевна, ещё больше сутулясь в сторону внука.
Глаза Леонида увлажнились и он, выпятив толстые губки и обхватив мать за осиную талию, тихонько захныкал.
- Ну вот, опять, как всегда… - сокрушённо прошептала Инна и вздохнула.
И троица побрела дальше вдоль пенящегося лазурного берега, иногда споря и решая какие-то мелочные вопросы. А Инна, стараясь хоть немного отвлечься от трескотни своих родных, внезапно подумала: «Боже, как же вы оба мне надоели…».
Однако вечером, во время просмотра кино, произошел инцидент, еще больше расстроивший Инну. Показывали какую-то смешную голливудскую комедию. Леонид, хрустя попкорном и часто смеясь и что-то выкрикивая, постоянно нарушал тишину в зале, и все соседние зрители недовольно оборачивались. Мать и бабушка постоянно одёргивали юношу, но это почти не помогало. И вдруг, когда на экране герои фильма принялись плясать под какую-то известную песню, парень вдруг вскочил со своего места и, подбежав к экрану, закричал на весь зал:
- Я тоже так умею!
И толстяк, загородив экран, принялся рьяно танцевать под песню, и довольно неплохо, несмотря на свой излишний вес. Раскрасневшаяся Инна прошмыгнула между рядов, подскочила к своему сыну и потянула его за руку, уводя от экрана. Обескураженные зрители, оценившие талант молодого танцора-олигофрена, понимающе молчали, но, когда Инна с Лёней прошли мимо одной женщины, та им вдогонку прохрипела:
- Таких надо дома держать или лучше в больнице, им не место среди нормальных людей!
Инна остановилась как вкопанная. Мгновение помедлив, она подошла к той негодующей женщине и, едва сдерживаясь, процедила сквозь зубы:
- Мой сын совершенно нормальный, он и мухи не обидит! А вот с вами точно что-то не в порядке, вас нужно изолировать от человеческого общества, раз оно вам так ненавистно! Сидите дома, дамочка, и не суйте свой нос, куда не следует!
В ответ Инне послышались какие-то неприятные реплики, но она не стала слушать и направилась к выходу.
- Эй! Вы, что, уходите? Ну вот… Так я и знала, что Лёнька какой-нибудь номер выкинет, - расстроилась Степанида Григорьевна и стала тяжело протискиваться между рядов, подняв полдюжины зрителей, - И фильм на самом интересном месте бросили…
…А на улице был чудесный южный вечер. Порхали большие мотыльки, дислоцируясь возле уютных матовых фонарей. На территории гостиницы росло довольно много декоративных цветов и кустарников, и воздух был наполнен терпким, сладким ароматом…
Понурая троица одиноко шла обратно в номер и молчала, не замечая ни вечерней красоты пробудившейся от жары природы, ни громкой музыки дискотеки, ни веселых, оживлённых людей вокруг.
- Мам, почему мы ушли? – промямлил Леонид, едва поспевая за своей взвинченной матерью.
- Лёня, тебе не надо было выходить к экрану и танцевать. Ты помешал остальным смотреть кино, - сухо ответила Инна.
- Ну… Я хотел показать всем, как я танцую… В фильме же тоже танцевали… Под музыку моего любимого певца Квина!
- Ну ты же понимаешь, что… - Инна не договорила, вспомнив, что спорить бесполезно, - Кстати, «Queen» – это не певец, а название группы, солист в ней Фредди Меркьюри.
- Правда? – опешил Леонид, - Он, что, прилетел к нам с Меркурия?!
Инна не нашлась, что ответить.
- Доча, а ты таблетки не забыла горемыке дать? – спросила догнавшая мать и внука Степанида Григорьевна, тяжело опираясь на трость, - Чего он так активировался-то?!
- Мам, я специально этого не сделала! – Инна испытующе уставилась на мать, - Сколько можно пичкать ребёнка этой химией?! Пусть хоть немного побудет самим собой!
- В том то и дело, что ему нельзя быть самим собой! – отпарировала пожилая женщина и настойчиво застучала тростью, - И потом, какой там ребёнок?! Парню уже восемнадцать лет!
- Ты сама меня иногда называешь ребёнком, хотя мне уже пятый десяток пошёл! – возмутилась Инна, - Постоянно меня контролируешь!
- Уж куда мне, ты ж такая самостоятельная! – саркастически осклабилась пожилая женщина, - Припомни, что я с твоим сыном сижу постоянно, как проклятая, света белого не вижу, пока ты там на своей работе пропадаешь и в командировках по месяцу! И дела ни до кого нет! Ты же мать! И дочь! Надо же хоть каплю совести иметь! Хоть бы мужика, наконец, нашла!
- Да как тебе не стыдно?! Что на тебя нашло? Вы же оба на моей шее сидите, и я для вас всё делаю! Между прочим, деньги зарабатываю! Решила вот вам подарочек сделать – нате – и море, и воздух, и пляж, и солнце! Хоть бы спасибо сказали! – Инна смахнула слезу, - Раз ты так любишь своего внучека, вот и идите с ним в номер… А мне надо одной побыть…
С этими слова женщина выдёрнула руку из Лёниного крепкого кулака и, не обращая внимания на доносившиеся до неё плач сына и сетования матери, решительно направилась в сторону ночного пляжа…
2
Вода Чёрного моря была темнее смолы, но под яркой луной образовалась золотая дорожка. Гулял ночной бриз. На пустынном пляже было безлюдно и тихо, лишь чуть слышно плескались небольшие волны, и доносился приглушенный гул города. Непривычную темноту почти не разбавляли небольшие фонари на пирсе.
Инна сняла босоножки и задумчиво побрела вдоль прибоя, охлаждая уставшие стопы в приятном, разъезжавшемся песке. Вдруг она кого-то заметила на своём пути. Когда Инна подошла поближе, человек как раз зажёг спичку и закурил. Даже короткой вспышки, осветившей незнакомца, было достаточно, чтобы оценить его. Это был высокий мужчина лет сорока, подтянутый, отлично сложенный. Гладковыбритое лицо, густые высокие брови, на короткие русые волосы были задвинуты черные очки. Незнакомец сидел на корточках возле воды и смотрел куда-то в пустоту, казалось, не замечая ничего вокруг. Почему-то Инна не пошла дальше и остановилась рядом с этим таинственным человеком.
- Молодой человек, сигареткой не угостите? – внезапно произнесла женщина, тут же испугавшись своих слов, ведь она не курила со студенческих лет.
- Да, да, конечно! – мужчина поднялся и протянул незнакомке сигарету. Инна приблизилась к нему, и при второй короткой вспышке зажигания сигареты она рассмотрела его голый торс и «кубики» на животе.
- Не холодно вам? – машинально выпалила женщина, съёжившись то ли от ночного свежего ветра, то ли при виде полуголого незнакомца.
- Да нет, я только недавно искупался, - мужчина поднял с лежака полотенце и накинул его на плечи, - В воде согрелся. Там теплее, чем тут.
Незнакомец широко улыбнулся, и лунный свет отразился на его белоснежных зубах.
Наступила короткая пауза.
- А ведь я так давно не курила, - немножко закашлявшись, смущенно доложила Инна, - Уже и забыла, как это делается.
- Вы не поверите, но я тоже решил сегодня снова покурить… В армии бросил, - поддержал собеседник.
- Похоже, у нас с вами веские поводы, чтобы вот так затянуться, спустя столько лет, - поразмышляла Инна.
- Да, пожалуй, вы правы… - растерянно согласился незнакомец.
- А вы в Судаке, наверно, не впервые? – женщина сменила грустную тему.
- Да, угадали, - мужчина повернулся к Инне и снова улыбнулся, - А вы?
- В Крыме я была много раз, но почему-то в Судаке впервые, - отметила Инна, - Мне очень нравятся Ялта, Алушта и Новый свет. Знаете, я… Неудобно общаться, когда не знаешь имени человека… Вот меня Инна зовут.
- Очень приятно, Инна, - незнакомец нежно пожал руку своей собеседнице, и она ощутила силу и, в то же время, ранимость своего неожиданного нового знакомого, - Меня зовут Владимир… Вова.
- Приятно познакомиться, Вова! Между прочим…
- Слушай, да у тебя рука холоднее льда! – Владимир снял с себя полотенце и накинул на Инну, - Ночи-то в этом сезоне и не скажешь, что южные!
- Да я, откровенно говоря, и не планировала на пляж идти, - женщина подумала, что даже в темноте заметно, как она залилась краской, - А мы… мы уже перешли на ты?
- А почему бы и нет? – усмехнулся Владимир и, потянувшись, схватил свои вещи, - А ещё я предлагаю убраться отсюда, пока ты не заболела!
И пара направилась в город, увлеченно разговаривая на самые различные темы.
Оживленный ночной Судак и не думал отдыхать. Яркий, активный город, сверкая огнями и витринами, манил своей беспечностью и зажигал в душах праздничное настроение. Среди многочисленных громких прохожих гуляли и наши герои, как будто уже знакомые очень давно. В основном, говорил Вова, рассказывая какие-то смешные истории и артистично жестикулируя. Инна смеялась, как никогда, она и не помнила, чтобы ей было так весело и беззаботно. После двух часов пешей прогулки пара зашла в ночное кафе, хотя Инна отнекивалась, не прихватив с собой достаточно денег. Но Владимир пошутил: «Мы закажем кучу всего, съедим и убежим!».
Так пролетело еще замечательных полтора часа. Инна, взглянув на часы, с ужасом обнаружила, что уже час ночи. Она сообщила своему новому знакомому, что ей, к сожалению, пора собираться. Владимир ответил, что и ему, собственно, тоже.
Инна и Вова шли по направлению к отелю, где она жила. Было немного грустно. Расстроенной женщине так не хотелось снова возвращаться в свой привычный круг, хотя её родные, наверно, уже давно беспокоятся. Она заметила, что и ее спутник отнюдь не желает с ней расставаться. Но, к счастью, уже у входа в гостиницу Владимир попросил у Инны номер её телефона. Они уже собирались попрощаться, как вдруг Инна, наученная горьким опытом знакомств, решилась всё же сообщить:
- Вова, я… У меня есть сын, Леонид. Ему 18 лет. Он сейчас со мной, в Судаке… И ещё мама моя тоже здесь… Я с ними поссорилась немного. Так получилось… Но мужа у меня нет!
- А у меня нет жены! – лукаво улыбнулся Владимир, - Зато есть дочка, Полина. Кстати, ей тоже 18 лет, и она тоже здесь отдыхает со мной и дедушкой, то есть с моим папой. И я, как ты, повздорил с ними! Бывают же такие совпадения!
Они еще немного поговорили, поблагодарили друг друга за чудесный вечер, и потом затянулась неловкая пауза. Пора было прощаться. Они поцеловались, и женщина ощутила, что земля уходит из-под ног… Инна где-то высоко, в небе…
…Растроганная женщина шла по территории отеля, опустив увлажнившиеся глаза и почувствовав нечто необъяснимое. Родное, близкое, важное… Впервые за всю свою жизнь Инна почувствовала, что этот милый, симпатичный, добрый человек стал ей по-настоящему дорог. Это была любовь с первого взгляда! …
Счастливая женщина открыла дверь в номер. Свет в коридоре горел. Навстречу к ней ринулась её мама, позабыв про свою хромоту.
- Доченька! – вся в слезах запричитала Степанида Григорьевна, - Я уж вся извелась! Ну, куда ты пропала?! И телефон дома оставила! Нельзя же так!..
- Мама, мамочка, прости меня, - Инна крепко обняла мать и сама тоже заплакала, - Мне так стыдно! Ты… Ты прости меня пожалуйста! И Лёнечка! Оба меня простите!
- Инночка, перестань, я сама виновата, - пролепетала Степанида Григорьевна, - Я опять тебе наговорила лишнего… Я… Я больше никогда не буду тебя контролировать! Ты у меня умница! Взрослая женщина! Красавица!..
- Мам, перестань! – не унималась Инна, - Контролируй меня, сколько хочешь! Мне от этого хуже не будет! Только лучше!
- Ну хорошо, хорошо, - успокоилась пожилая женщина, вытирая слёзы.
- Мамуля, у меня прекрасная новость, - засияла Инна, - Я кое-кого встретила.
- Да неужели? – Степанида Григорьевна подалась к дочери и взяла её за руки, - Кто он? Как его зовут? Сколько ему лет?
- Мама, мамочка моя родная, - Инна мечтательно потянулась, - Ты и представить себе не можешь, какой он… Вова…
И счастливая женщина поведала своей матери всё от начала и до конца, про этот незабываемый романтический вечер. Степанида Григорьевна внимательно вслушивалась в каждое слово, наверно, вспоминая свою молодость и давнюю любовь… Но она нисколечко не позавидовала своей дочери, наоборот, она была искренне рада за неё.
Инна пообещала вскоре обязательно познакомить маму с Владимиром. Они крепко обнялись, и успокоившаяся Степанида Григорьевна направилась в свою комнату.
А Инна перед сном заглянула в комнату сына. Леонид безмятежно спал. Мать присела напротив него и несколько минут смотрела на своего ребёнка. Множество всяких мыслей роилось в голове женщины, но глаза её были ясные и одухотворённые.
Инна крепко поцеловала Лёню в лоб, приподняв его непослушную чёлку, и, тихонько закрыв дверь, вышла из комнаты.
3
На следующий вечер Инна и Владимир снова встретились. Они гуляли по руинам Генуэзской крепости, фотографировались на смотровой площадке, любовались восхитительным морем, прекрасной погодой. Потом пара направилась на пляж. В этот раз вечер был более тёплый, и они просидели на уютном берегу допоздна.
Два человека нашли друг друга. Это была судьба. Они были счастливы, жадно целуя друг друга под яркой, загадочной луной…
…Два человека просто не могли уже жить друг без друга. Инна и Вова стали видеться каждый день, всё меньше и меньше времени уделяя своей семье.
Счастливые влюблённые ездили в Новый свет, купались в Царской и Голубой бухтах, проходили знаменитую длинную тропу на береговых скалах. Посещали Алушту, прогуливаясь по её бесконечной набережной. А в Ялте катались на фуникулёре с горы Ай-Петри.
Сильное чувство совсем вскружило голову Инне, раскачивая её на качелях счастья, и лишь одно тревожило её – сын с диагнозом "слабоумие". Женщина никак не решалась познакомить Вову с Лёней, более того, она боялась даже обмолвиться своему возлюбленному о том, что её сын – «другой» человек. Леонид теперь почти постоянно был только с бабушкой, а Инна, между тем, так пока и не познакомилась ни с дочерью Владимира, ни с его отцом.
Постепенно какое-то ощущение неправильности и неискренности коробило Инну всё больше и больше. С одной стороны, горячо полюбив человека, она очень боялась, что, если он узнает о неизлечимо больном сыне своей любимой женщины, это может отпугнуть его, заронить трещину в идеальных отношениях. С другой стороны, Инна нисколько не сомневалась в благородстве Владимира, она была уверена, что тот примет Леонида.
Ещё больше настораживало Инну поведение её избранника. Он тоже был явно чем-то озабочен, и это проявлялось всё больше изо дня в день. Особенно, когда речь заходила о его дочери, мужчина сразу становился каким-то угрюмым, опускал глаза. На расспросы Инны он старался отвечать только общими фразами, не описывая подробности…
Кроме того, добавляла масла в огонь Степанида Григорьевна. Пожилая женщина постоянно твердила дочери, что нехорошо прятать "неудобного ребёнка", лучше сразу всё рассказать и тогда будет понятно, Вова – серьёзно настроенный человек или просто ветреный ухажёр.
В неопределенности Инна совсем изнервничалась, но вот настал день правды…
Они с Владимиром собирались поехать в Севастополь, посетить Малахов курган и военные памятники на набережной, а на обратном пути завернуть в Балаклаву, полюбоваться бухтой с Генуэзской крепостью. Это длинная поездка из Судака на западный берег Крыма явно не укладывалась в один день, поэтому Инна решила взять с собой сына, показать его Вове… И будь, что будет…
- Милый, я решила в эту поездку взять с собой сына, - сказала женщина накануне экскурсии, когда они с Вовой гуляли по городу, - И я… Я должна тебе кое-что сказать о нём…
- Правда? – обрадовался мужчина, - Это отличная идея! Наконец-то увидимся! Он-то, небось, всё со сверстниками гуляет! Эх, мне бы его восемнадцать лет! Ну, ничего, пора бы и с матерью побыть!
- Вова, послушай меня, - Инна остановилась и взяла своего любимого за обе руки, - Я должна тебе кое-что сказать о нём… Леонид… Лёня… Он не простой ребенок… В смысле, человек… У него… У него отклонения в развитии.
- Что? – удивился Владимира, поднимая брови.
- Ты только не пугайся, он вполне безобидный, - испугалась Инна реакции своего возлюбленного, - Он… Он очень добрый и… Просто, уровень его интеллекта…
- Боже, Инна! Ты даже представить себе не можешь! – схватился за голову Владимир.
- Что? Что такое? – женщина побледнела и сжала Вовины руки.
- У моей Полины те же проблемы! – воскликнул мужчина, - Этого просто не может быть!
- Правда?! О, господи! Но как же… - Инна не знала, что сказать.
- Да, да! Это просто… Невероятно! Мы должны были, обязаны были встретить друг друга!.. – просиял Владимир.
- А я всё мучилась, мучилась, всё не решалась тебе рассказать! – голос Инны дрогнул, а из глаз её потекли слёзы, - Ведь я же… Я… О, как же мне стыдно…
- Ну, перестань, всё же хорошо! – мужчина обнял свою любимую и покрыл её лицо поцелуями, - Думаешь, мне не стыдно? Теперь мы справимся! Вдвоём! Всё будет хорошо!..
- Нет, нет, я плохая! Я тебя не достойна! – разошлась Инна, отстраняясь от любимого, - Я… Я стесняюсь, стыжусь своего больного ребёнка! Я считаю его ненормальным, как и все чужие люди… Боже… Он – моё наказание, моя обуза… Мне так не хотелось показывать его тебе, как будто это какой-то маньяк, ничтожество, демон, уродливое создание… А он… Он всего лишь семилетний мальчик в теле совершеннолетнего парня… Несчастный, одинокий человек, слава богу, не понимающий своей трагедии… И я… Я так люблю его, так люблю! Люблю, несмотря ни на что…
Инна горячо разрыдалась, упав в объятия Владимира… Он поглаживал её по длинным, густым волосам, целовал их и вполголоса старался успокоить свою ненаглядную, сам иногда смахивая слёзы со своих дрожащих щёк…
Когда женщина пришла в себя, Вова признался, что и он тоже никак не мог собраться с силами и представить своей возлюбленной дочь с «синдромом дауна». Мужчину тоже пугала мысль, как будет воспринята его Полинка. Но именно сегодня, накануне поездки, ему тоже захотелось обо всём рассказать и тоже взять девочку с собой в Севастополь…
…По пути в отель Инна поведала Вове грустную историю своей личной жизни. У неё был муж, хороший человек, красивый, трудолюбивый парень. Она любила его, дорожила этим браком. Потом родился ребёнок. Всё шло прекрасно, но когда мальчику исполнилось девять лет, у него стали наблюдаться явные задержки в развитии. Инна очень страдала, но ещё больше страдал её муж… Он не выдержал, его слабохарактерность и эгоизм сыграли свою роль… Когда Лёне исполнилось одиннадцать лет, мужчина потребовал развод… С того момента он ни разу даже не навестил сына… Женщина пыталась снова построить семью с другими мужчинами, но, то они не принимали Леонида, то он иногда почему-то никак не мог привязаться к новому папе.
А Владимир рассказал Инне про свою жену, которая оставила его одного с двенадцатилетней девочкой, когда узнала про её олигофрению… Мужчина несколько раз сходился и расходился с различными женщинами, но всё как-то не складывалось, и камнем преткновения тоже был больной ребёнок…
Инна и Владимир шли по шумной улице жаркого, суетливого Судака рука об руку, душа в душу, и их сердца наконец-то успокоились…
Это на самом деле было чудо! Такое простое и, в то же время, такое невообразимое чудо, когда два таких замечательных человека, таких похожих и таких несчастных в личной жизни, встретились в этом огромном мире и полюбили друг друга! И одинаковое несчастье их детей только ещё больше укрепило этот союз!
…На следующий день обе семьи встретились возле экскурсионного автобуса, направляющегося в Севастополь. Опустив тяжёлые сумки, Инна и Владимир обнялись и поцеловались. Степаниду Григорьевну поприветствовал отец Владимира, высокий, усатый мужчина в шляпе, и галантно пожал ей руку. А Лёня встретился глазами с Полиной, полноватой веснушчатой девушкой с огненно-рыжими кудрявыми волосами, почему-то прятавшейся за своим папой. Но, когда она внимательно рассмотрела незнакомого смущенного толстячка, осторожно подошла к нему и сказала:
- А тебе правда нравится этот мультик?
Парень тут же оттянул свою футболку, виновато уставившись на героев голливудского мультика, изображённых на ней.
- Вообще-то, это мои друзья, и я с ними разговариваю, играю, - прошептал Леонид Полине на ухо, и почувствовал приятный шоколадный запах, - Только не говори об этом маме и бабушке, им почему-то не нравится, когда я так делаю…
- Правда?! Ладно, не буду, – удивилась девушка и широко раскрыла свои ярко-голубые глаза, - Тогда ты не говори моим папе и дедушке, что у меня полные карманы… конфеток… Они говорят, что я от сладкого поправлюсь. Но я хочу поправиться, больше не болеть, а они этого не понимают…
- Хорошо, я не скажу, - поддержал парень свою новую знакомую, - А мне тоже не разрешают есть сладкое. Говорят, что я лопну, но я им не верю. Я же не надувной шарик и не пузырь! Они летают, а я даже прыгаю не очень хорошо…
Полина засунула руки в карманы и деловито направилась в автобус. Лёня последовал за ней. Они сели рядом специально позади своих родных, и когда автобус тронулся, принялись тайком поглощать конфеты, которых в небольших Полининых карманах оказалось неимоверное количество. Новоиспеченные друзья без передышки болтали о каких-то только им понятных вещах, хихикали и толкали друг друга локтями. В глазах их, до этого дня каких-то тусклых и равнодушных, проснулись искристые, жизнерадостные огоньки. Встретились родственные души, два необычных, блаженных… нет, совершенно простых, ничем ни отличающихся от других, человека…