В интернате помимо общей образовательной программы было множество различных клубов, кружков, объединений по интересам, так как дети находились в школе практически всегда, то и их досуг был на наших плечах. А потому у нас в штате числились и преподаватели по борьбе, по гончарному делу, по музыке, компьютерной грамотности, по швейному и театральному мастерству, по танцам… и прочим увлечениям.
Саша учился не в моём классе, но этот персонаж никогда не оставлял в покое и тех взрослых, что не работали с ним. Для своего возраста он был слишком наглым и умным, слишком быстрым во всех своих начинаниях, но все эти качества, как и другие обычные хулиганы, направлял не в то русло.
Итак, Саша мне запомнился одиннадцатилетним и абсолютно безбашенным молодым человеком – небольшого роста, худощавого телосложения, светловолосый, улыбчивый парнишка. Такой достаточно заезженный типаж малолетнего преступника виделся в нём окружающим. Я почему-то помню его, не вынимающим рук из карманов и, заворачивающим лёгкой походкой за угол школы. При первом же взгляде на него становилось понятно, что он совсем не прост. Как говорила одна моя коллега: «Да у него на лбу большими буквами написано: ХОЧУ В ТЮРЬМУ!» И была права.
Я помню, как он хватал со стола заместителя директора, касающиеся его персоны документы, и рвал их. Как после замечания в свой адрес продолжал делать то, что его просили закончить и смотрел прямо в глаза педагогам. Он «вываливался» из общепринятых норм правил и поведения, а нам приходилось ловить его и снова возвращать в ряды российских школьников. Однажды, он умудрился порвать брюки преподавателю английского языка, чем поставил в тупик сразу нескольких взрослых…
Как-то на комиссии для несовершеннолетних – там, где собирали особо отличившихся школьников всего города и при родителях устраивали им «публичные порки», Сашу пытался похвалить один из инспекторов, говоря при всех, какой он замечательный, какой у него потенциал и прочее-прочее-прочее. Александр быстро смекнул, что после «сладкого» последует не самый приятный разговор и, оборвав льстеца, спокойно отметил:
– Да, но Вы ведь меня сюда не для этого позвали…
Порой я думаю о том, что попади этот малый изначально в другую среду обитания, то с его головой и смелостью у нас вполне мог бы появиться новый Есенин, но эта история совсем о другом.
Работала у нас в школе прекрасный педагог по танцам. И был у неё на тот период времени маленький сынок, с которым в тот злополучный вечер она возвращалась из гостей домой. Немного срезав через городской парк, в котором, конечно, не было никакого достойного освещения, молодая учительница вышла прямиком на небольшую банду подростков, что вели себя достаточно развязно и громко. Не стесняясь в выражениях, попивая не детские напитки, юные нарушители тишины, сразу заприметили красивую девушку и всячески, а по факту, как могли, стали оказывать ей знаки внимания. Что в таких ситуациях делать, толком не знает ни одна женщина, а когда с ней за руку идёт маленький сынок и подавно. Но наши педагоги смелые люди, а потому спокойным и уверенным голосом она потребовала от присутствующих уважения к ней и её спутнику, попросила не выражаться матом и разрешить им пройти.
– Да ты чё? Типа, самая умная, да? – послышалось из толпы, – после чего раздался общий смех.
– Дак, конечно, пройдёшь! Какие проблемы? – и уже изрядно разгорячённая толпа начала сжиматься вокруг женщины и её сына в кольцо, как вдруг из темноты вылетел самый мелкий хулиган и заорал, казалось на весь парк:
– А ну разошлись! Бараны! Не трогать её! – и, немного сбавив обороты, добавил, – это моя учительница… по танцам!
2018 (с) нк