О том, что христианство являет собой новый платонизм на почве имперского Рима, сказано немало.
Чтобы увериться в обоснованности такой идентификации мессианского иудаизма рубежа новой эры, достаточно вспомнить главное наставление Учителя Иисуса Галилеянина своим ученикам – «Любите друг друга!».
Конечно же, Учитель не мог велеть ученикам любить друг друга, если бы сам не любил их, – вплоть до самопожертвования.
Доказательство любви своей к ученикам Иисус явил на примере Иуды из Кариоты, предавшем Его. Он знал всё об Иуде – именно благодаря любви своей к нему – и не сбежал, не спрятался, но до самого конца этой трагедии, до последнего мгновения давал Иуде возможность остановиться, передумать, раскаяться …
Иисус любил его, а Иуда лгал, притворяясь, что любит.
И в фальсификации именно любви упрекал Он своего любимого ученика, обличая того в лжи, когда спрашивал вполголоса: «Поцелуем ли предаешь меня, Иуда?!».
Обращаясь к воскрешению Лазаря, мы видим, что и в этой евангельской истории (Евангелие от Иоанна гл. 11) лейтмотивом является ЛЮБОВЬ.
Ведь, начинается она с того, что сёстры Лазаря Мария и Марфа послали сказать Ему: «Господи! Вот, кого Ты любишь, болен»; свидетельствуя тем самым о любви Иисуса к Лазарю.
Но евангелист Иоанн как истинный платоник, видимо боясь, чтобы мотив любви не стал «проходным» и не показался чем-то обыденным, и желая, в связи с этим, заострить внимание слушателей на любви Учителя к Лазарю, не довольствуется чисто словесным свидетельством сестер, но создаёт персональное Adagio.
А именно, описывает экспрессию чувств Иисуса при встрече Его с Марией:
«Иисус, когда увидел ее плачущую и пришедших с ней иудеев плачущих, Сам взволновался и прослезился».
Высказав это, Иоанн, как бы предвидя возможное недоверие к его описанию Adagio, – поскольку не был тому свидетелем, и сам не видел Лика Исусова в ту минуту, – ссылается на присутствовавших при сём иудеев:
«Тогда иудеи говорили: «Смотри, как Он любил его…».
Всё это указывает на особое значение Любви в евангельском благовестии.
И мы, конечно же, не открываем этим никакой Америки.
Но, причем тут Платон??! – может воскликнуть читатель, успевший подзабыть учение Платона.
А при том – напомним мы ему – что у Платона именно ЛЮБОВЬ является тем чувством, которое способно пробудить в человеке воспоминание о его божественном «небесном» происхождении из мира чистых идей, единственно сущих (= истинных), незагрязнённых никаким небытием (= материей).
Иисусу, человеку, сыну плотника из Назарета, для свершения чуда воскрешения Лазаря – что, согласно Платону, равно приостановке вращения Космоса, и повороту его в обратном направлении, – необходимо было просить об этом своего Небесного Отца, Творца Мира.
Для этого Ему нужно было ВСПОМНИТЬ о своем Небесном Рождении от Святого Духа (= Чистой Идеи). Но как?!
Платон утверждает, что для этого недостаточно простой самоидентификации в лице «Сына Божия» и простого хотения, или воления. Для этого потребна Любовь!
И вот здесь-то и сослужила свою службу Любовь Иисуса к Лазарю. Именно Любовь позволила Ему сообщиться с Отцом и просить Того не переселять бессмертную душу Лазаря в другое тело, но вернуть её в свой старый дом, который начал уже разрушаться в её отсутствие.
И в этом пункте очень важно заметить чисто платоническую настойчивость евангелиста Иоанна, подчеркивающего явную неоспоримую и несомненную МЁРТВОСТЬ тела Лазаря, которое «смердит», показывая тем самым, что это не сон.
И сам Иисус подчеркивает это, говоря ученикам своим:
«Лазарь, друг наш, уснул; но Я иду разбудить его».
Ученики Его сказали:
«Господи! Если уснул, то выздоровеет».
Иисус говорил о смерти его, а они думали, что Он говорит о сне обыкновенном.
Тогда Иисус сказал им прямо: «Лазарь умер».
А дело в том, что согласно Платону, материя без души МЕРТВА – и не в биологическом смысле мёртвости, а в онтологическом (!); поскольку материя по Платону – это Небытие; и бытие она получает только от Идеи, или Души.
Итак, Иоанн благовествует:
«Сестра умершего, Марфа, говорит Ему: «Господи! Уже смердит, ибо четыре дня, как умер».
«Иисус же, опять скорбя внутренне», и, значит, оставаясь в переживании любви к Лазарю, «приходит к гробнице. То была пещера, и камень лежал перед ней».
Иисус говорит: «Уберите камень».
И, движимый любовью к Лазарю, отворяющей Слух Отчий, Иисус обращается к Богу Отцу: «Отче! Благодарю Тебя, что Ты услышал Меня!».
«Итак, убрали камень от пещеры, где лежал умерший. Иисус же возвел очи к небу и воззвал громким голосом: «Лазарь! Выходи!»
И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лицо его обвязано было платком. Иисус говорит им: «Развяжите его, пусть идет».
Итак, в истории этой, рассказанной евангелистом Иоанном, Иисус Назарянин предстаёт человеком, воочию осуществившим платоническое Воспоминание о своём Богосыновстве, благодаря своей большой Любви к другу своему Лазарю.