Из цикла Буэнос-Айрес, зарисовки с натуры
Как-то совершенно неожиданно в самом начале декабря 2017 года в Аргентине наступило лето. Оно пришло без предупреждения: в один день температура поднялась до плюс сорока и теперь опускалась до плюс тридцати только ночами.
В течение двух последующих месяцев не было ни дождей, ни прохладного освежающего «Памперо» - южного ветра из Антарктиды.
Буэнос-Айрес превратился в ад, часть жителей которого уехало проводить свои отпуска на Атлантическое побережье или Патагонию. Вынужденные оставаться в городе спасались в помещениях, где днём и ночью работали мощные кондиционеры.
По огнедышащим улицам бродили только иностранные туристы, а в фонтанах сидели местные бомжи.
Жара была самой главной темой всех разговоров, газетных публикаций и телевизионных репортажей.
- Когда же наступит наконец-то осень? Уже февраль на исходе! – вслух пожаловался высокий старик в старомодном белом пиджаке и древней выцветшей панаме. – Вы слышали метеопрогноз на сегодня? – обратился он ко мне, когда мы пересекали проспект Коррьентес на углу улицы Флорида.
- Сорок. – Коротко ответил я ему.
- Какой ужас! – вздрогнул он. – Вы представляете нет ни одного признака, что вот-вот наступит осень, которая принесёт нам облегчение! – старик поднёс к губам пластиковую бутылочку с водой и сделал маленький глоток.
- Ошибается дедушка! – машинально подумал я, - ведь уже недели две назад на многих автобусах и станциях столичного метро появились рекламные плакаты:
«Скоро в школу! Приобретайте нашу (следовало название) самую эффективную мазь от вшей. Уничтожает как насекомых, так и их личинки!»
«Начинается новый учебный год! Только наши машинки для стрижки волос (следовало название) полностью выбирают вшей и их личинки».
Начало учебного года в Аргентине - это самый верный признак приближающейся осени!
Уже несколько дней на улицах столицы можно было видеть небольшие группки подростков в белых халатах (учащиеся муниципальных школ) и в форменной одежде всех цветов и фасонов (ученики частных средних учебных заведений).
Это были те несчастные, которые имели по итогам прошлого учебного года неудовлетворительные оценки. Сейчас, в эти знойные дни, решалась их судьба. Сдадут экзамены и перейдут в следующий класс. Не сдадут – останутся на второй год!
Я проходил мимо частной школы на улице Эсмеральда. Из её дверей почти бегом выбежали две старшеклассницы.
- Сдала! Сдала! Теперь мне остался один английский ! - восторженно закричала одна из них, а затем громко выругалась, упомянув при этом половой орган самки попугая.
- А мне ещё математика и литература… - с грустью выдохнула её подруга, доставая из кармана клетчатой юбки пачку сигарет.
Учебный год в Буэнос-Айресе должен был начаться пятого марта. За неделю до этой даты профсоюз учителей потребовал от правительства увеличения заработной платы на тридцать процентов.
В этой стране так происходит каждый год…
Правительство предложило всего пятнадцать процентов. Учителя обиделись и объявили бессрочную забастовку до принятия властями их требований.
В этой стране так происходит каждый год…
Кроме бессрочной забастовки, профсоюз учителей объявил пятое марта днём массовых протестов в столице.
Это был кошмарный понедельник! Уже в восемь часов утра учительские пикеты блокировали основные транспортные магистрали, ведущие в Буэнос-Айрес.
В десять часов они планировали перекрыть главные проспекты города.
- Успею прорваться! – самонадеянно подумал я, направляясь на автомобиле по проспекту Коррьентес до проспекта 9 де Хулио.
Увы… на углу проспекта Кажао, когда я стоял на красном светофоре, откуда-то появились человек пятьдесят с транспарантами. Они быстро расположились посреди проезжей части и радостно начали орать, бить в барабаны и дудеть в огромные трубы.
- Это надолго! – с отчаянием думал я, наблюдая за беснующимися учителями. – Эх, надо было бы мне чуть раньше выехать!
Перед капотом моего автомобиля появилась большая толстая тётка, весом центнера в полтора. Она хлопала в ладоши, приплясывала и кричала:
- Тридцать! Тридцать! Тридцать процентов!
Увидев мою злую физиономию, она вдруг заулыбалась, а затем достала из кармана своих спортивных, вытянутых на коленях, штанов пластмассовый свисток. Сунув его в рот, она принялась мячиком прыгать вокруг моего автомобиля.
Её свисток издавал мерзкие скрипучие звуки:
-Тру-ю-ю-ю-ю. Тру-ю-ю-ю. Тру-ю-ю-ю…
Мне пришлось поднять стекло…
- Бум! Бум! Бум! Бум! – рычали барабаны.
- У-у-у-у! У-у-у-у! У-у-у! – ревели трубы.
- Тру-ю-ю-ю! Тру-ю-ю-ю! – громко скрипел свисток во рту толстой прыгающей тётки.
Водители других автомобилей, вместе со мной попавшие в эту ловушку, давили на клаксоны …
Было жарко… Ещё не падали с деревьев жёлтые листья, а воздухе не летала паутина, но в Буэнос-Айресе уже наступала осень.