Посечённый тенью в предновогоднее кружево лист кувшинки был утомлён необходимостью удерживать на плаву тяжёлое тело лягушки и негромко стонал:
- Нет. Ну, когда это кончится? ! Ну, есть же мера всему! Есть, в конце концов, какие-то нормы приличия!
Сосна, чьи молодые побеги улыбались солнцу новогодними ярко-зелёными худенькими свечками, согласно закивала в ответ:
- Не худо было бы им думать иногда не только о себе!
- О ком это вы,- поинтересовался Лист.- Не наблюдаю я что-то охотников развалиться в ваших объятиях. Йог тут у нас - на весь лес один. Да и тот предпочитает не ходить по иглам, а носить их на себе.
- Я слышу иронию в ваших речах, но не разделяю её. В вашем положении непросто сохранять хладнокровие.
- Это в каком таком «моём положении», разрешите узнать,- возмутился Лист.
-Ну, как же. Денно и нощно киснуть в луже несвежей воды... Поневоле станешь негодовать на весь свет!
- Ах так?! Ну, по-крайней мере, я не стою столбом на одном месте, а могу путешествовать!
-По своему водоёмчику, что ли?! Не смешите мои почки, любезный! К тому же, вы , как собачка на поводке. Дальше стебля не дотянетесь! Чуть только вообразите себя свободным - стоп! Шалишь! А ну-ка, назад!
- По-крайней мере, мой поводок меня слушается! Захочу - его больше отпустят, на всю дину воды! До любого края дотянусь!
- Дотянешься - дотянешься, ты же мой наивный! Кто ж с этим спорит. Только видел я, что там у тебя, под юбками воды-то! Ви-дел!
- И что ж ты там ТАКОГО углядел, глазастый ты наш?!- в сердцах воскликнул Лист.
- У тебя там такой оковалок, глядеть страшно.
- А оковалок, это у нас что?- поинтересовался Лист.
- А это у нас кусок мясной туши подле таза.- отозвалась Сосна.
- Ну, так и что?- неожиданно миролюбиво отреагировал Лист.- Всё логично. Ты ж сама сказала, что «под юбками», а что у людей под юбкой? Таз!
- Ага, анаАтом ты наш доморощенный...
- Да что такого-то?
- Да то такого, юморист. Ты не человек, между прочим.
- Не человек...- вздохнул Лист.- Так что, оковалок-то мой и вправду так страшен?- поинтересовался он у Сосны.
- Не то слово. Я увидела, думаю, зачем в воду портить, прятать в ней такое. Кость белая, толстая, связки-сухожилия болтаются. А потом, мне сверху-то видно было, вода прозрачная, гляжу - от этой штуки язычок зелёный , вроде капустного листа, оттопырился. Потом другой. Дальше - больше. Как этих, капустных, стало много, показался отросток крепенький такой, симпатичный. В виде трубочки. До поверхности дотянулась и развернулась трубочка листочком. Ровным таким, красивым, как ты.
- С чего это ты меня к красивым причислил? Только ругались, а ты теперь вон как.
- Хи-хи. Так я не тебя красивым называю, а того, кто до тебя был!- сверкнула каплей смолы Сосна и рассмеялась.
-Ну, а дальше-то что?
- А дальше - ещё трубочки пошли, листиков много стало, почти всю поверхность воды укрыли, как лоскутным одеялом. Дна-то и не видно. Кажется - наступи и иди. Да только, если наступишь, листики развернутся, ребром на воду встанут, и - камнем на дно уйдёт ходок-то наш.
- А кто он?- поинтересовался Лист.
- Кто-кто?- удивилась Сосна.
- Кто это ходок-то, ты ж не сказала!
- Да любой, кто тяжелее лягушки!
- А...- разочарованно протянул Лист.- Я-то думал...
- Чего ты думал, дурень?- возмутилась Сосна.- Я ж о тебе тебе и рассказываю. Ты сам за себя не знаешь, что к чему?
- Гм. Да кто ж о себе сам всё знает? У меня оно всё - от моего собственного зелёного лица. Как МНЕ кажется. Как я чувствую. Понимаешь?
- Понимаю.
- А со стороны- то всё иначе, чем, когда изнутри. Бывает, скажешь кому слово, аж пожелтеешь весь от гнева. Сдерживаешься, сохнешь. А со стороны глянь - всё чинно, прилично.
- Знакомо...
- У тебя что, тоже так бывает, да?
- Конечно, а как иначе? Все мы одинаковые.
- Скажешь тоже. Ты вон какая красавица, а я - оковалок какой-то, упрятанный в пучине, подальше от посторонних глаз.
- Эй! Не кисни! Что за ерунда!? Ты цветы свои видел?
- Нет...
- У некоторых из твоих трубочек, копьём на кончике, такая рюмочка-бутон. Кулачок. Когда до поверхности воды дотягивается, полежит-передохнёт сперва, а после разжимает пальцы лепестков. Нежные, снежные, жемчужные..! А в центре медовым ломтиком - пест.
- Пест? А что это такое?
- Фу ты. Умеешь ты низвергнуть очарование момента с его легковесного ложа.
-...
- Пестик это! Тот, что в центре цветка!
- А...- разочарованно протянул Лист.- А касательно «низвергнуть», так то - как иначе? С моим-то положением, научишься. То рыба сбоку грызёт, как арбуз, хруст на весь водоём стоит. То лягушка плюхнется поверх, куском холодной каши. И греет спину часами. А мне всё это - терпеть?!
- Куда деваться, ты ж на приколе.
- И то верно.
- Но с другой стороны... Ты посмотри на это иначе!
- Как? Притвориться, что я - путешественник, ставший на якорь по своей воле? Там, где сам пожелал?
- Почти. Ты привязан к тому месту, где появился. Ты не прикован. Ты прирос к нему своими корнями.
- К кому, к нему-то?
- К ней, к Родине!..
Лист задумался. Прошло немало времени, пока он понял, что ему пыталась втолковать Сосна. Потянулся к одному берегу, к другому, - и с наслаждением ощутил сильную опору там, в глубине. Она давала ему свободу действий, направляла, не позволяла ветру сбить с пути и оставить на берегу, тамка**, на погибель... Когда прекрасный смысл истины пробудил в нём дремавшую доселе гордость, он согласно кивнул и зачерпнул горсть воды, дабы умыться и успокоиться слегка... То лягушка, погревшись за день на солнце, соскользнула в воду, чтобы подремать в тишине.Она-то была вольна идти, куда угодно. Но предпочитала оставаться здесь. В виду у вечнозелёной хонги *, подле мощного надёжного корня кувшинки, родича нильского лотоса.
- Сырость - везде сырость,- скажете вы.
- Ну, это как посмотреть. - резонно возразит она.
_____________________________________________
* - сосна
** - там