Есть на Русском острове бухта Житкова. Может, кто читал «Морские рассказы», так именем этого самого Житкова названа бухта и мыс. Во время моей службы это было одно из самых глухих мест острова, который сам считался на карте СССР чуть не «краем географии».
В этой бухте когда-то, еще в 40-х годах 20-го века базировалась бригада торпедных катеров Г-5. И на берегу догнивали их фанерные остатки. А еще там был топливозаправочный пирс, на который мы изредка подходили и заправлялись. И все. Мы там сильно не гуляли, просто было некогда, но к пирсу выходили пасущиеся неподалеку коровы. Откуда они там взялись, ни кому из нас было не известно. Может поблизости или неподалеку находился хутор, может на мысе стоял маяк, и скотина принадлежала служителю маяка, может еще чьи, но эти коровы нещадно подвергались нами разграблению.
- Пуша;! Не ты сегодня дежурный по низам? – подошел и с каким-то азартом спросил меня взволнованный кок; нашей команды. Ислам Исаков. Ташкентский паренек. Сам-то он служил уже по третьему году и на камбузе; появлялся редко. Готовил он хорошо и когда его накрывало вдохновение случался праздник живота.
- Я, а что случилось?
- Молочка хочешь? Каши рисовой на молочке хочешь? Дай мне пару карасей.
С молоком на корабле было туговато. Кормили нас конечно от пуза, не голодали, и мясо и масло и тушенка, и рыбы навалом…. Всего было. Четырехразовое питание на корабле, как в детском саду, но молока нам почему-то на бербазе не выдавали. Может, не положено было, может складские сундуки наше молочко сами попивали, а нам не доходило, не знаю. А молочка так хотелось, так хотелось, как младенцу до сиськи. Манная каша на молоке, в детстве ненавидимая ныне многим снилась.
- И как ты решил добыть молочка? Выпросить у местных?
- Не-а, вон видишь гуляют коровки? Сейчас приголубим родненькую, и молочка у нее немножко сдоим.
- А ты что можешь корову доить? Ну ты Игорек даешь, - я сильно удивился таланту кока.
В то время на свою беду по палубе пробегал карасик Витя Трюмный. У нас на корабле частенько имя или фамилию подменяли занимаемую по штату должность.
- Эй, Трюм! Окликнул его я. Ну-ка иди сюда.
- Чё, Иваныч, - отозвался Витек.
- Ты Витя, что бегаешь, как угорелый? Долго еще будем стоять? – Витя как машинист трюмных систем выполнял свой основной служебный долг. Заправлял топливом цистерны корабля.
- Да, наверное, еще час или более…
- Тогда метнись по-быстрому, и позови Пашу Мосла и Вовика Лашкина, радиста.
Званых карасей ждать, долго не пришлось. Оба были тут, как тут.
- Так ребята, быстро на камбуз налить половину большого лагуна воды, и сюда. На охоту пойдем, - поставил задачу кок.
У нас на корабле было всего четыре раздаточных лагуна. Два малых для второго и два больших, для первых блюд.
У карасей вытянулись лица, явно они недоумевали, как с лагуном можно охотиться, но вопросов задавать не стали. Карасёвское дело не хитрое.
Сказали – бурундук птичка, значит птичка…
Через минуту они вышли на ют с большим лагуном.
Кок и оба карася сошли на пирс и двинулись в сторону коров. Те мирно щипали травку. Исаков по дороге, что-то объяснял молодым, слегка помогая себе руками. Потом они подошли к мирной скотине, кок приласкал одну из коров, поглаживая ее по спине, затем тихонечко переместился к ее голове, пошептал ласково в ухо.
Корове видимо это нравилось, затем он поставил у коровьей головы Лашкина, что бы тот ей читал ласковые стихи, Пашу принудил следить ха хвостом, дабы жертва ограбления им не шалила, а сам примостился под выменем, поставив лагун на траву, помыл вымя, вытер его тряпочкой, и стал потихонечку корову доить. От ласковых речей корова осоловела, сомлела, потеряла бдительность и рассталась с тем, что должна была принести домой….
Ограбление удалось. В тот день весь экипаж, в том числе и офицерский состав на обед, лакомились молочной рисовой кашкой. Чуть языки не проглотили, а кока нахваливали… и карасей не забыли. Им тоже досталось чуток славы.
Потом мы выполняли учебно-боевую задачу в море, потом еще чего-то.…
Когда мы вернулись в свою родную бухту, и накинули швартовые концы на кнехты, нас уже поджидал рассыльный с КПП пирса и сообщил дежурному по кораблю:
- Командира в штаб.
Вернулся командир не в духе.
- Товарищ командир, за время Вашего отсутствия…, - начал я доклад… Командир махнул рукой и, не поднимая головы:
- Большой сбор. Место построения второй коридор. Встрой всех, кроме вахты. – Коротко бросил он и прошел во внутренние помещения.
Я объявляю большой сбор, народ собрался, построился, все ждем, что скажет командир. Тот долго не стал себя ждать. Выйдя на середину строя, злобно окинув весь экипаж, пытаясь увидеть в глазах подчиненных хоть каплю раскаяния, и не увидев таковой, набычась начал:
- Подонки! Мерзавцы! Албанцы! Вот был бы сейчас автомат, в руке не дрогнет пистолет, одной очередью расстрелял бы! Вы что творите!? Ладно в технике ничего не понимаете! Прибор на той неделе поломали! Лом! Уж куда проще! Из одной детали состоит! Но вы оказывается еще и воры! Чья идея была слить с коровы молоко!? И главное меня соучастником сделали!
Командир бушевал и распекал экипаж, как Сидоровых коз, при том обильно дублируя слова хаотическим движением рук непристойного характера. Но, как говорила бабушка, если сам замазался, как ни распекай – ты соучастник. То ли ты украл пальто, то ли у тебя украли пальто, как ни крути - замешан в краже...
- Меня вызывает в штаб товарищ Воронцов, и как ободранного щенка носом натыкал в дерьмо. Вам не стыдно? – Командир тихонечко стал остывать.
- С завтрашнего дня орг период. С корабля ни ногой.
Устало закончил командир речь, явно утомившись анатомировать негодяев.
Ну, мы и так с корабля ни когда не сходили. Ни в увольнение ни в городок, потому орг период это чистая фикция, как мертвому припарок.
Наутро было построение всего личного состава бригады на берегу, и товарищ Воронцов еще раз с трибуны отодрал всю бригаду, как Валентина Леонтьева в телепередаче , От всей души. Вывод был прост. Оказывается не мы одни, во время заправки топливом в бухте Житкова воровали молоко у доверчивых коров.
Этим грешили экипажи кораблей всей бригады, и отчаявшиеся хозяева скотины, не видя иного выхода, пошли с челобитной к командиру бригады, тот провел работу с НачПО товарищем Воронцовым, ну а тот естественно по команде. С тех пор молоко опять нам только снилось. А когда мы подходили за топливом, то командир на пирс выходить всем запрещал, а в кустах часто видели настороженного мужика с ружьем в руках.
1. Кок – повар
2. Камбуз – кухня
3. Пуша – комендор МЗА (артиллерист)
4. Карась – матрос до полутора года службы
5. Товарищ Воронцов - Начальник политотдела бригады.