Эта история имела место быть ещё в СССР.
Место располагалось в огромной ложбине. Как, относительно уровня мирового океана я не знаю, но намного ниже уровня всех окрестных сёл.
Это имело принципиальное значение для того, чем там занимались - отдавали конституционный долг Родине.
Мы с сослуживцами часто спорили, что в армии самое страшное?
Некоторые считали, что идиот с инициативой. А некоторые, что ночные стрельбы по движущимся мишеням из тридцатимиллиметровой пушки БМП на полном ходу.
Потому что молодые курсанты учебки часто теряли ориентиры на зелёном экране прибора ночного видения и начинали садить по блиндажам технического обеспечения полигона, то есть по нам…
Территория огромная, системы наблюдения, траншеи с механизмами привода мишеней, окопы, огневые рубежи... А нас там, всех вместе взятых, можно было чуть ли не по пальцам пересчитать...
Причём большинство, самые настоящие свиньи…
Так, что лично для меня, самое страшное и опасное в армии – наряд на свинарник.
Свиньи постоянно требовали жрать, визжали как резанные и норовили сбежать.
Ограждение состояло из старых, залитых в бетон на полметра в землю, панцирных сеток от солдатских кроватей.
Так вот, свиньи рыли норы- подкопы, раздирали ячейки в сетках в большие дыры. А некоторые, с разбегу перепрыгивали ограду, как антилопы гну в Африке.
Это были, особые, какой то армейской породы свиньи.
Их прапорщик откуда то из далека привёз.
Свинарник тоже его идея. Он думал что отходов с армейской столовой им будет достаточно, но ошибся. Солдаты отходов почти не оставляли...
Худые, мускулистые, прыгучие и очень злые.
Кстати, никто пинка под зад свинье не давал?
На моём дежурстве, свинья вырыла нору под забором и сбежала. Мне наряд сдавать а одной не хватает...
Я её нашёл на участке, где прапорщик картошку для себя выращивал. Так она пол участка сожрала, а вторую половину перерыла. Меня увидела и бежать обратно...
Но так нажралась что застряла в норе, только зад торчит.
Я со всего размаху как...
Всё равно, что по кирпичной стене. Потом неделю на ногу наступить не мог.
А одну свинью, так и не нашли. Все окрестные сёла обшарили, как в борщ канула.
Прапорщик наш, из местных аборигенов, нас обвинил. Говорит, если б сбежала, нашлась бы. А так вы её продали, или на самогон сменяли.
И, чтоб впредь не повадно было, окоп в назидание заставил копать перед свинарником. Для БМП(боевой машины пехоты), глубиной, по срез башни.
А ночью, нас всех подняли по боевой тревоге.
Дневальный по свинарнику так устал после рытья окопа, что заснул на посту, а свиньи дыру в сетке прогрызли и сбежали. Все до одной.
Нашли мы их в соседнем селе, километра за три от полигона.
Они там полный беспредел устроили. Жрали всё под ряд. Огурцы, помидоры, морковку, капусту, кур, кролей… Собаки в ужасе по подворотням попрятались и носа из своих будок не высовывали.
Мы ремни поснимали, пряжки на голо и в контрнаступление.
Прям как наши немцев под Сталинградом погнали.
Прапорщик по центру вожака гонит, а мы с флангов полукругом всех остальных.
Как вспомню, аж дух захватывает!
Но на войне, как на войне. Без потерь с нашей стороны не обошлось...
Когда до полной победы оставался один шаг, вожак затормозил, как вкопанный, перед окопом для БМП.
А прапорщик на полном ходу через него, как через коня.
Прыжок был... Великолепный.
Наверное тройное сальто прогнувшись прямо на дно окопа.
Правда приземление не очень. Головой, в ещё рыхлую землю, встрял.
Среди нас солдат был после медучилища. Сказал до прихода специалиста, трогать ни в коем случае нельзя.
Вдруг смещение позвонков?
Так что мы ему дыру в земле прорыли, чтоб было чем дышать и оставили до утра.
Но слава Богу всё обошлось. С позвоночником ничего серьёзного не случилось.
Отделался воспалением лёгким – под утро похолодало и пошёл дождь.