После очередного удара в голове что-то хрустнуло. Сначала Сергей подумал, что это треснула челюсть. Но прислушавшись к ввинчивающейся боли, понял – не челюсть. Всего лишь пара-тройка боковых зубов.
– Так и не появилось желания поделиться с нами информацией? – совершенно спокойно, с нотками отцовского участия, проговорил голос.
Из-за накинутого на голову холщового мешка, пахнущего гнилой картошкой и мышиным помётом, увидеть лица добряка было невозможно.
– Не понимаю, – промычал Сергей.
– Не понимаешь? – удивился незнакомец. – Я разве говорю на китайском? Или японском? Даже не на английском…
Тут же последовала увесистая затрещина по затылку.
– Хватит, – без особой надежды простонал связанный человек с мешком на голове. – Объясните толком, что конкретно я должен вам рассказать?
– Мы беседуем около пяти минут, но мне уже начинает казаться, что кто-то из нас безнадёжно туп…
Послышался продолжительный, тяжёлый вздох. Тот, кто ворвался в квартиру Сергея этим ранним утром, вытащил из тёплой пастели полусонного и привязал к компьютерному креслу, судя по всему, начинал расстраиваться по-настоящему. Его помощник обладал более низким голосом. Лиц обоих Сергей разглядеть не успел. Только какие-то размытые очертания фигур. Слишком быстро напялили мешок на голову, а потом усадили в гостиной возле окна. И начался допрос. А вот чего конкретно нужно этим двум незнакомцам, явившимся непонятно откуда, за эти пять минут так и не стало понятно. Избивали и спрашивали какую-то чепуху.
– Ну, хорошо. Я ведь, на самом деле, очень добрый человек.
Здоровяк хихикнул откуда-то сбоку.
– И в доказательство этому, – с нажимом в голосе продолжил голос, – я в третий и, несомненно, в последний раз, специально для уважаемого друга из России, на территории которой мы имеем удовольствие находиться, всё же повторю вопрос. И хочу заранее предупредить, что если и в этот раз не получу на него вразумительного ответа, то…
Сбоку послышался металлический щелчок и характерный лязг передёргиваемого затвора пистолета.
– Сергей, вы ведь не глупый человек, я уверен. Вы понимаете, что всё, что с вами происходит – это далеко не шутки? Все хотят жить, и вы не исключение, верно?
Во рту пересохло. Прямо в эту секунду Сергей без сомнений отдал бы за глоток воды любые деньги. Язык не слушался. Но всё-таки нашлись силы вытолкнуть через гортань две обжигающие буквы:
– Да…
– Итак, – следователь-самозванец хлопнул в ладоши, – дамы и господа! Ставки сделаны. Начинаем финальный розыгрыш викторины «Правда или забвение».
Снова послышался тихий смешок подельника. Сергей терпеливо выслушивал весь этот сопутствующий бред явно нездорового человека. Когда ты абсолютно ничего не видишь, связан по рукам и ногам, а где-то совсем рядом в холодном стволе пистолета притаилась пуля, готовая шутя оборвать твою жизнь, – не поспоришь и не выдвинешь встречных требований. Торговаться глупо.
– Два месяца назад ваш отец вернулся из поездки в Канаду, где он встречался со своим школьным товарищем. Из поездки он привёз небольшой округлый предмет, похожий на гайку, но без резьбы с внутренней стороны. Этот предмет он нашёл, прогуливаясь с товарищем по берегу озера Манитоба. Эта, условно говоря, гайка лежала рядом с аквалангистом у самой кромки воды. Заметил гайку ваш отец, и он же её поднял. А когда приехала канадская служба спасения, которую вызвал товарищ, про гайку ничего не сказал, прикарманив её, а затем и вовсе увёз в Россию. Посчитал её то ли сувениром, то ли трофеем. Это абсолютно неважно. Ну, увёз и увёз. Главное, что теперь, через полгода, мы наконец-то разобрались, куда подевался этот предмет. А мы долго его искали, вы уж, Сергей, поверьте мне на слово. И мы хотим всего лишь вернуть то, что по праву должно принадлежать нам. – Незнакомец выдержал паузу. – Просто скажите, где эта гайка? Мы заберём этот предмет и тут же вернёмся обратно в Канаду.
Выслушав в третий раз вопрос незнакомца, Сергей почувствовал, как лёгкий холодный ветерок, возможно, того самого канадского озера, повеял между лопаток. Снова упомянута эта чёртова гайка.
И уже от накатывающего бессилия, с какой-то злобной безысходностью, Сергей хрипло прорычал:
– Господи, да что это за гайка такая? Хоть бы взглянуть на неё одним глазком…
Канадец не ответил. Сергей невольно напрягся, ожидая всего, что угодно. Послышались звуки перешёптывания. Эти двое что-то обсуждали.
– Ладно, – наконец заговорил следователь, – я покажу фотографию этого предмета. И если вы скажите, что никогда не видели его, то по-настоящему станете нам бесполезны.
Тут же кресло загудело колёсиками по ламинату. Мешок резко стянули, и Сергей увидел небо. Он сидел напротив окна гостиной и, сощурившись, смотрел на плывущие мохнатые облака. Они показались такими родными, такими близкими.
Неожиданно из-за спины появилась рука с прямоугольным листком, перекрывшим весь живописный вид. Сергей не смог сразу разглядеть изображение. Глаза привыкали медленно.
– Смотрите внимательно, – процедил знакомый голос, – из-за этой вещицы мы притащились в вашу дыру. Вспомните где гайка и проживёте долго и счастливо.
Наконец глаза привыкли к перепаду светотени, и Сергей различил изображение, которое было всего лишь фрагментом другого фото. Пятиугольный предмет размером с донышко пивной бутылки, с круглым отверстием посередине, достаточно большим, чтобы в него влез указательный палец. Продетый в отверстие шнурок, удерживал предмет на фоне мужской, курчаво-волосатой груди. Только это и можно было разобрать на снимке.
– Это и есть та самая гайка? – спросил Сергей.
– Да, – донеслось из-за спины.
– Какая же это, к чёрту, гайка? – Сергей даже усмехнулся. – На звезду больше похожа. На знак качества в СССР…
Раздалось недовольное сопение.
– Если есть желание поумничать или удариться в воспоминания, – зашипел следователь, – я спешу напомнить: времени на это удовольствие нет. Мне абсолютно наплевать, на что она похожа.
Злость незнакомца заполняла гостиную. Сергей это физически чувствовал. Казалось, что спина и затылок покрываются инеем от каждого произнесённого слова.
– Даю десять секунд, чтобы вспомнить, куда мог ваш отец подевать этот предмет.
Фотография пропала, открывая вид из окна. И прямо в эту секунду Сергею показалось, что время остановилось. Облака застряли на одном месте. Словно их, как картонные декорации, кто-то беспощадно пригвоздил к фанерному небу. Мысли в голове Сергея превратились в картотеку событий, которые он перелистывал с силой ураганного ветра одно за другим, пытаясь выхватить нужную информацию.
Последний раз Сергей видел отца в гробу. Месяц назад. Из близких на похоронах было совсем немного человек. Коллеги отца по институту, в котором он проработал двадцать лет. В основном, они и помогали с организацией церемонии. Мамина сестра, тётя Тома, которую Сергей не видел лет десять. Трудно было забыть её заплаканные глаза и постоянные причитания: « Вова, Вова, вот и ты за Катей следом. Там и встретитесь. Царствие вам обоим небесное…».
На кладбище тётя Тома не отходила от тела отца. Цеплялась за край гроба и непрестанно поправляла манжеты рубашки, выглядывающие из-под рукавов строгого чёрного пиджака. В какой-то момент она резко обернулась и с тревогой в глазах поглядела на Сергея, потом на всех остальных. Что тогда с ней произошло, Сергей не совсем понял. Показалось, что тётя Тома чего-то неожиданно испугалась. И пыталась найти объяснение своего испуга у окружающих. Тут же к ней подошёл один из отцовских коллег, обнял женщину по-отечески за плечи и, что-то спокойно говоря ей на ухо, не спеша отвёл в сторонку.
И только в это мгновение Сергей отчётливо вспомнил, как тогда заметил в левой руке отца тот самый предмет. Точнее, его краешек. Две грани пятиугольной гайки и тёмно-коричневый шнурок. Тогда почему-то не придал этому большого значения. Подумал, что отцу вложили в ладонь какой-то талисман, или оберег, который был ему особенно дорог при жизни. Теперь Сергей понимал, что предмет был действительно дорогой вещицей.
Да-да, теперь он это вспомнил абсолютно точно. После того, как минуту назад увидел этот «знак качества» на фото, сомнений не было. Гайка была похоронена вместе с отцом.
Время двинулось с места. Облака снова поплыли в белой раме окошка. За спиной слышалось недовольное сопение здоровяка и постукивание чем-то по полу. От нетерпения руководитель допроса, видимо, стучал носком обуви по ламинату.
– Я вспомнил, где ваша гайка, – спокойно произнёс Сергей.
Дыхание здоровяка стало громче, а стук прекратился.
– Прекрасно! Я всегда верил в силу убеждения, – довольно произнёс голос за спиной. – Ну, и где же она?
– Дело в том, что отец месяц назад погиб в автокатастрофе…
– Это мы знаем, в курсе, – перебил следователь, – иначе мы разговаривали бы с ним лично, а не с его сыном. И что?
– Я видел этот предмет у него в руке, когда он лежал в гробу. Прямо перед погребением.
Голоса начали перешёптываться. Наконец голос следователя произнёс:
– На каком кладбище похоронили отца?
– На «Лесном», рядом с женой, – выдал Сергей и тут же подумал, что, возможно, поторопился с ответом.
– Ну, что же, придётся немного поработать лопатой. У тебя есть перчатки?
Сергей уже хотел ответить, что только зимние, в которых он ходит на лыжах, но голос здоровяка его опередил.
– Купим.
– Доставай тогда бинт. Повезём Сергея Владимировича на опознание места сокрытия улик.
– Ага, – буркнул низкий голос, и руки с сосископодобными пальцами начали перебинтовывать Сергею голову.
Когда полоски бинта плотно закрыли глаза, незнакомцы отвязали Сергея от кресла, сцепили холодными металлическими браслетами спереди руки, подхватили с двух сторон и повели к выходу из квартиры.
– Теперь-то я вам зачем? – осторожно поинтересовался заложник. – Могилу вы и без меня можете найти. В кладбищенской конторе вся информация есть.
– Э, нет, дорогой, – усмехнулся незнакомец, – вы, Сергей, наша страховка до окончания поисков. Если мы не найдём то, что ценно нам, то вы потеряете то, что ценно вам. Я ясно выразился?
– Предельно, – кивнул Сергей, а внутри всё похолодело. Что если его память подвела? Что, если он вспомнил то, чего на самом деле никогда и не было?
На одном из пролётов, когда троица спускалась по лестнице с девятого этажа, возникла непредвиденная ситуация. Им повстречалась соседка, которая без труда узнала Сергея, несмотря на забинтованную голову.
– Господи, Серёжа, что с тобой? Что случилось?
По голосу он узнал свою соседку по площадке, которая почему-то решила подняться пешком, а не в лифте. В голове еле-еле затеплилась мысль позвать на помощь, да хоть выкрикнуть что-нибудь, чтобы тётя Вера тоже подняла крик. Чтобы кто-нибудь вызвал полицию. Может, попробовать? Как в туже секунду в ухо Сергея прозвучал знакомый голос следователя:
– Не дури. Обоих положим. Пистолет с глушителем.
Сергей сглотнул.
– Да, тетя Вера, умудрился, вот, полез шторы снимать, чтобы постирать, да навернулся. Лицом об батарею. Кажется, переносицу сломал.
– Очень рассечение глубокое, – тут же подхватил высокий голос, – стянули лейкопластырем. Повезли зашивать.
– Господи, боже мой, – Сергей услышал, как тётя Вера хлопнула себя по бёдрам. – Только бы зрение, Серёжа, не повредил. Ну, как же так, как же так…
– Да, бабушка, – пробасил здоровяк, – сами переживаем.
«Вот же, профессиональные комики», – пронеслось в голове у Сергея.
– Ну, давайте, давайте, – решила подогнать тётя Вера сопровождающих, – время в такой ситуации на вес золота.
– Как точно сказано, – согласился следователь, – поторопимся!
Уже когда выходили из подъезда, он снова склонился к уху Сергея и со злорадной усмешкой похвалил:
– Браво. Из вас бы вышел отличный сочинитель сказок.
Сергей промолчал.
В следующую минуту его согнули, придерживая голову, и запихали на заднее сиденье работающего автомобиля. Хлопнули дверцы и машина покатила.
Молчание водителя и пассажиров, плотно поджавших с дух сторон, психологически сильно давило. Под звук глухо урчащего мотора проехали минут десять. И когда машина остановилась, видимо, на очередном перекрёстке, Сергей собрался с духом и выстрелил вопросом в пространство салона:
– Кто вы такие? Пока едем, хоть бы рассказали. Или, по-вашему, я не достоин?
После внушительной паузы, во время которой, скорее всего, решалось, открывать невольнику карты или так и оставить в неведенье, голос следователя донёсся с переднего пассажирского сиденья.
– Действительно хотите знать?
«Ого, – пронеслось в голове Сергея, – значит, их четверо…».
– Похитители завязывают глаза обычно тем, кого не планируют убивать, – стараясь сдержать внутреннюю дрожь, говорил Сергей. – А после того, как вы улетите в свою Канаду, не буду же я в Интерпол на вас заявление писать. Лично мне это совершенно ни к чему. Понимаете, о чём я говорю?
– Понимаем. Конечно, понимаем, – голос опять перешёл на отеческий тон. – Пытаетесь с нами договориться. Как не понять. Только нужно показать нам товар, а потом уже вести переговоры о цене. Нас вы тоже, надеюсь, понимаете?
– Да…
Сидящий справа от Сергея человек подался вперёд. С монотонным гулом двигателя смешался еле уловимый шёпот двух людей. Наконец, когда человек вернулся в исходное положение, с переднего сиденья раздался уверенный голос:
– Мы – друзья Манитобы. Уточню, что Манитоба – это озеро, от которого получил название штат. В переводе с индейского языка, оно обозначает – шёпот Маниту, древнейшего божества, почитаемого бога среди коренных народов. Мы, естественно, не представители коренных индейских племён. Мы просто стражи «шёпота Маниту». Мы храним всё, что связано с могуществом этого озера. И пусть вас не смущает, что я так хорошо говорю на русском. Я эмигрант, перебравшийся в Канаду двадцать лет назад. Но ещё я и представитель священного ордена. Ордена «Друзей Манитобы». И когда встал вопрос, кого отправить в Россию на поиски похищенного священного предмета, отгадайте с трёх раз, кого отправили? Кому доверили такую исключительную миссию? Не утруждайте себя догадками, Сергей. Я отвечу вам. Голос его вы сейчас слышите собственными ушами.
И замолчал, словно ожидая от Сергея немедленной реакции. Восхищения, удивления, недоверия или, может, искреннего смеха над собственным монологом. Реакция, конечно, была, но совсем не та, какой ожидал от него этот сказочник с берегов канадского озера. Сергей попросту устал от всего пережитого за это сумасшедшее утро. Да, он удивился рассказу о шепоте индейского бога. Но, господи, у него не осталось сил выражать свои чувства.
– Ну что, Сергей, надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство? – вкрадчиво произнёс следователь, превратившийся в одночасье в друга Манитобы.
– Да, конечно… спасибо…
И забинтованная голова устало опустилась на грудь.
– Пожалуй, у меня есть ещё один вопрос, – неожиданно произнёс Сергей.
– Ехать ещё далеко, если ваш ГЛАНАС не врёт, – тут же откликнулся друг озера, – спрашивайте. Отвечу, если сочту возможным.
– Кто вы по профессии?
– Что? – искренне удивился незнакомец.
– Интересно, кем вы работаете? Кто по образованию?
– Хммм…
Опять повисла знакомая пауза. В отличие от предыдущей, сейчас никто не перешёптывался.
– Вообще-то, я высококлассный электро-газосварщик, – с некой долей апломба донеслось с переднего сиденья. – Закончил в своё время монтажный техникум, факультет металлообработки. Так что работаю я теперь исключительно по специализации. Но помимо этого я увлекаюсь поэзией. Много пишу. Наша русскоговорящая община даже поддерживает моё творчество. Поддержала материально выход трёх моих поэтических альманахов.
Про «грандиозные» успехи на поэтической ниве было сказано особенно заносчиво, мол, «знай наших!».
– Ого, – Сергей, как смог, сыграл голосом особое восхищение. – Так вот, значит, в чём дело. Ваше творческое увлечение многое объясняет в вашем поведении.
Собеседник смутился. Это чувствовалось в голосе.
– Что же конкретно оно объясняет?
И Сергей постарался произнести следующую фразу максимально размеренно, так доходчиво, чтобы каждое слово впечаталось в сознание этого сварщика-чистоплюя.
– Выслушивая ваши обходительные речи, любезнейший, иной раз казалось, что ещё немного, совсем чуть-чуть, и вы перейдёте с прозы на высокой слог поэзии.
Сразу же после слов Сергея, с водительского сиденья раздался смешок, а через секунду смех раздавался на заднем сиденье. Сергей слегка опешил от такой бурной реакции. Но вдруг ему стало даже приятно от этой горячей щепотки перца, брошенной в самолюбие выскочки-следователя. Не смеялся только он. Хотелось хоть краешком глаза посмотреть, как его перекошенная физиономия наливается пунцовой краской, а губы расползаются в злобной, беспомощной улыбке.
Не успел Сергей в полной мере насладиться плодами своего въедливого сарказма, как ощутил на голове лавину ударов. Больше они напоминали тычки и оплеухи. Сергей инстинктивно отпрянул назад, откидывая голову на спинку сиденья, а сидящий справа сопровождающий подался вперёд. Удары прекратились.
– Ты его защищать, что ли будешь? – почти взвизгнул с переднего сиденья обиженный пассажир.
– Да, ладно, успокойся, – произнёс слегка простуженный голос. – Вы его на квартире и так хорошо отметелили.
– Хорошо, я успокоюсь, – зашипел поэт, – но если он ещё рот откроет, клянусь духом Маниту, я его пристрелю прямо в салоне этой машины. Всем ясно? – проорал он последнюю фразу.
Никто не ответил. Человек справа опять откинулся на сиденье. Дальше ехали молча.
Видимо, следователь имел какую-то власть над всеми остальными. А, значит, и миссия, про которую говорил чуть раньше, не была блефом.
Через какое-то время съехали на грунтовую дорогу. Шины зашуршали по мелким камешкам на укатанной глиняной дороге, ведущей прямиком к воротам «Лесного кладбища».
Остановились. Хлопнули дверцы автомобиля. В салоне стало тихо. Сергей напряг слух. Похоже, вышли все, но на всякий случай решил проверить.
– Мне бы в туалет, – тихо произнёс он. – Всю дорогу терплю. Жалко салон. Потом ведь вонять будет…
Ему никто не ответил.
Тогда Сергей медленно поднял руки и, поддев большим пальцем бинт, приподнял край повязки. Оказалось, что на водительском сиденье сидит человек. Скорее всего, тот, кто их сюда привёз. Заснул или просто не видит смысла отвечать на просьбы заложника.
Молчит и чёрт с ним. Осмотреться никто не мешает. Что там за стёклами автомобиля?
Поблизости никого не было. Сергей узнал небольшое одноэтажное здание из красного кирпича – контора директора кладбища. Здесь хранилась вся документация о захоронениях, здесь же обитали и сторожа. В неё-то вся бригада миссионеров-иностранцев и зашла, сомнений быть не могло.
– Погоди немного, – неожиданно заговорил водитель. Сергей даже вздрогнул. – Скоро уже…
Сергей метнул опасливый взгляд на зеркало заднего вида, но с глазами водителя не встретился. Это надо же, ответил с такой задержкой. Невероятно. Сергею захотелось крепко выругаться в затылок этого заторможенного, но он сдержался.
И тут же увидел через лобовое стекло, как из двери конторы выходит группа людей. Двое высоких, широкоплечих, и один низенький, светловолосый, почти рыжий. Это всё, что успел разглядеть и запомнить Сергей.
Вернув повязку в исходное положение, затаился. Не стоит вызывать лишних подозрений. Сейчас незнакомцы уже получили информацию, где похоронен отец, и совсем скоро отпустят Сергея. В это очень хотелось верить. Очень…
И снова хлопнули дверцы. Автомобиль покачался из стороны в сторону, пока пассажиры принимали удобные положения.
– Давай-ка, Коля, до могилки прокатимся, – неожиданно по имени обратился к водителю предводитель. И сейчас Сергей был почти уверен, что у него светлая шевелюра. Голос, по крайней мере, вполне соответствовал. – Аллея одиннадцатая, ряд шестнадцатый, место… Ну, место мы уж там сами отыщем, пешочком.
– А мы уже по именам друг к другу? – с недоверием в голосе, спросил водитель.
– Ага.
Снова машина тронулась с места и минут через пять остановилась. Но никто не спешил выходить из салона. Сергей не мог понять, чего ждёт эта банда.
– Так вы пойдёте? – спросил водитель Коля.
– Да, прогуляемся, – как-то вяло отозвался следователь, – удостовериться всё равно нужно. Но сначала поинтересуюсь у нашего уважаемого подопечного, для чего он разыграл с нами такую нелепую комедию?
Такой вопрос не сулил для Сергея ничего хорошего. Он это прекрасно понимал. И, вжавшись спиной в заднее кресло, не спешил с ответом. Да, и что отвечать?
– Стас, может, развяжем ему, наконец, глаза, – заговорил здоровяк слева.
– Какой толк? Всё. Приехали.
Вот, значит, как его зовут. Столько рифм запросилось наружу из головы Сергея к этому имени. Конкретно этого человека. Но страх неумолимо гасил огненные ростки пытающейся разгореться злости.
– Да, действительно, это конец, – устало, даже разочарованно произнёс сварщик-поэт.
– Какой конец? Почему конец? – Сергея прорвало. Нервы его не выдержали, и он почувствовал себя стоящим на краю пропасти. И если он будет молчать, то любой, даже слабый порыв ветерка, сможет запросто столкнуть его вниз. – Что я вам такого сделал? Вы ищете отца, а он погиб. Так вы теперь за его сына решили взяться! А что я вам могу дать? Я ведь не он! И он мне ничего не оставлял…
– А вот в этом мы как раз и не уверены, – спокойно произнёс Стас. – В конторе нам поведали, что тело усопшего было эксгумировано. Показали все документы и постановление судмед-экспертного бюро. Тело вашего отца на каком-то расследовании. Скажите, Сергей, что вам об этом абсолютно ничего не известно?
Сергей осёкся. Почему-то не хотелось верить в услышанное.
– Как эксгумирован? Когда? Мы же с коллегами отца и с тёткой на девять дней приезжали. Поминали на могилке. Я водки выпил… карамелькой закусил, помню… Напутали что-то в конторе.
Стас вздохнул.
– А им-то какой резон нас за нос водить? И документация вся в полном порядке. На десятый день. Вы не поверите. Как раз на следующий, после ваших поминок. Э-хе-хе, Сергей Владимирович, замечательный вы наш человек, думали, что мы сможем так просто от вас отстать? Но самое главное, чего вы в нас по-настоящему не учли, это то, что мы не терпим лжи. Мы её физиологически не переносим. Я правильно говорю?
– Да. Это так. Точно, – глухо прозвучали голоса в салоне.
– А, значит, за свою ложь придётся отвечать.
– Да, японский городовой! – громко выругался Сергей, – идите вы со своей ложью, знаете куда! Строят из себя умников, избивают неизвестно за что, требуют рассказать то, о чем человек ни сном, ни духом. Вы из какой психушки, скажите, так удачно и коллективно сбежали? Я, прямо, восхищён.
Сергей был уверен, что на него опять посыплются удары, затрещины, тычки.
Он сорвался, это было очевидно. Но в салоне царила тишина, в которой было слышно, как сопит здоровяк справа.
– Он в туалет просился, – неожиданно для всех произнёс водитель. – По маленькому, вроде.
– Ещё один прекрасный повод глотнуть свежего воздуха и полюбоваться голубым небом. Снимайте повязку, – приказал Стас.
Бинт стянули без лишних церемоний, и Сергей увидел лица своих похитителей. Лишь Коля неизменно демонстрировал свой коротко подстриженный затылок. Только сейчас Сергей заметил, насколько плотного телосложения был водитель. С такой комплекцией лишний раз не повернёшься. А вот Стас, самодовольный миссионер, сидел вполоборота, глядел в упор и слащаво улыбался. Всё-таки он был не светловолосым, а по-настоящему рыжим.
– Браслеты снимать? – спросил сидящий слева бугай.
– Потом снимем. Пусть пока поносит, – не сводя своих бесцветных глаз с Сергея, произнёс Стас. – Ну, что, дорогуша. Пора прогуляться. Почтить память безвременно усопшего. А заодно и облегчится.
Усмешка сошла с его лица.
– Выволакивай его. Засиделся.
Первым, как самый мелкий и резвый, из салона выпрыгнул Стас. Потом не спеша выползли охранники. Коля за всё это время даже не шелохнулся, чётко заявляя бездействием свою позицию: « Не моё это дело, топтать кладбищенскую землю. Подожду в машине…». А никто и не возражал.
Здоровяк, имени которого Сергей не знал до сих пор, ухватил за цепь наручников и потянул его из салона. Оказавшись на свежем воздухе, почувствовав, как ветерок холодит мокрую от пота шевелюру, он оглянулся и узнал место. Та самая аллея. Шагов двести и могила отца. Горло сдавили подступающие слёзы. Но Сергей твёрдо знал – он не заплачет. Не дождутся.
– Знаешь, куда идти? – спросил Стас.
– Знаю, – нехотя ответил Сергей.
– Веди.
Пока плелись нестройной вереницей по аллее, Сергею показалось, что идти до могилы гораздо дольше. Вокруг, кроме них, ни души. Где-то совсем близко, как в обычном лесу, упорно долбил кору дятел. И этой красноголовой птице не было никакого дела ни до этих каменных крестов, ни до этих металлических звёзд, ни до этой странной группы живых людей.
Место Сергей помнил точно. Хоронили ведь недавно, всего месяц назад. Издали он заметил отсыпанный глиняный холмик. И это выглядело странно. На этих аллеях уже давным-давно не хоронили. Только подхоранивали родственников. А рядом с могилами отца и матери мест уже не было. Сергей это помнил точно. Директор кладбища об этом говорил.
Подошли вплотную. Сергей остановился на самом краю отрытой могилы. Он остекленевшим взглядом смотрел в пустоту ямы и не мог произнести ни слова.
Рядом стоял Стас. Убрав руки за спину, он с сожалением произнёс:
– Ткнули котёнка носом в собственную лужу.
– Клянусь, я не знал. Это какой-то кошмарный сон. Кому это, вообще, нужно? – невпопад начал говорить Сергей.
Стас повернулся лицом к Сергею и, глядя на него всё тем же леденящим взглядом, предложил:
– Вы, Сергей Владимирович, ещё расплачьтесь. Что вы, ей-богу, прямо как девочка первокурсница. Кстати, вы же по-маленькому желали? Не могу отказать в этой просьбе страждущему. Грэг, – обратился он к здоровяку, стоящему за спиной Сергея, – сними с него браслеты. А то неудобно потом будет.
Грэг развернул к себе Сергея, мастерски, словно отточил до совершенства подобные манипуляции на службе в полиции или ещё где-то, освободил руки заложника.
– Иди, – кивнул головой Стас. – Облегчись. Майкл, а ты проконтролируй, чтобы наш подопечный благополучно справился с поставленной задачей.
– Ага, – отозвался второй здоровяк, которого здесь звали бы Мишей.
– Мы же на кладбище, – округлив глаза, произнёс Сергей. – Здесь же могилы.
– Ну, хочешь, так обоссысь в штаны, – гоготнув, сказал Миша.
Стас недовольно скривился, но ничего не возразил.
И именно в эту секунду в голове Сергея, как яркая вспышка молнии, блеснула мысль: бежать! Лучшей возможности может и не представиться. Руки-ноги свободны, а затеряться среди надгробий, крестов и деревьев проще простого. Чего ждать от этой шайки то ли бандитов, то ли помешанных. Прихлопнут и не поморщатся. У Сергея по этому поводу иллюзий не возникало.
А, значит, нужно спасать свою жизнь. В двадцать пять совсем не хотелось умирать. Хотелось ещё так много сделать, – успеть посмотреть мир, попробовать самый дорогой коньяк или виски, жениться на первой красавице хоть не страны, так города, завести семью. Да мало ли чего можно успеть за свою жизнь. Была бы возможность. Была бы жизнь.
И Сергей рванул. Рванул так резко, что в находящихся ближе всего к нему Стаса и Грэга полетели комочки сухой глины.
– Э-э-э, – услышал за спиной Сергей, набирая скорость. – Стоять! Ах ты, сволочь!
Внезапность решения должна сыграть в его пользу. Сердце колотилось как бешенное. Огибая одну оградку за другой, стремясь скрыться за стволами кладбищенских деревьев, Сергея захлестнул азарт. Мысли в голове стучали телетайпом, крутясь по кругу, взывая об одном и том же: «Я должен уйти. Катитесь к чёрту. Жить! Жить!».
Первую пулю Сергей услышал, когда она рикошетом звякнула о чугунную оградку, а потом затрещала, выламывая щепки из молодой сосёнки.
Вторую почувствовал спиной. Она толкнула его между лопаток, прямо в позвоночник. Боли не ощутил. Просто в глазах моментально потемнело и он начал сваливаться куда-то вниз. Всё ниже и ниже. Сергей всё ждал и ждал, когда удариться о землю. Почему-то начал переживать за свою голову. Не хотелось зацепить лбом или щекой одну из острых пик какого-нибудь могильного ограждения.
И Сергей всё ждал и ждал этой боли, а она всё никак не приходила. И почему-то тело никак не хотело касаться земли. Так, по крайней мере, казалось.
Наконец, смирился. А точнее, ему вдруг стало всё равно. Он всё падал, и падал, и падал вниз. Туда, где не было дна.
Шорох накатывающих на берег волн. Еле уловимое щебетание птиц, приглушённое порывами мягкого летнего ветерка. Мятный запах трав и хвойного леса. А ещё пахло водой. Но не морем, а скорее рекой или озером.
«Конечно же, озером. Это Манитоба», – пронеслось в мыслях Сергея.
И именно тогда он решил попытаться открыть глаза.
Веки показались настолько тяжёлыми, как будто были не из тоненькой кожи, а из пушечного чугуна. В образовавшиеся щёлки ворвалось что-то блестящее, переливающееся разноцветными искорками.
Изображение сфокусировалось, и, наконец, Сергей увидел широкую гладь воды, покрытую неторопливо скользящими к берегу волнами. Озеро выглядело спокойным. Даже умиротворённым.
Опустив взгляд чуть ниже, увидел шерстяной плед в разноцветную клетку и по обе стороны от него покоящиеся на подлокотниках шезлонга руки. Это, несомненно, были его руки, но почему-то он абсолютно их не чувствовал. Странное, непонятное ощущение: он видел и даже слышал всё, что происходило вокруг, но не чувствовал тела. Попробовал повернуть голову, – бесполезно. Возможно, стал инвалидом, и сейчас находиться на излечении в каком-нибудь санатории?
Нужно просто подождать. Кто-нибудь рано или поздно всё равно окажется рядом и расскажет, как Сергей сюда попал.
Неожиданно из воды у самого берега появилась чья-то голова. Затем появилось туловище. Руки гребли воду, помогая телу поскорее выбраться на сушу. Это был аквалангист. Гидрокостюм, маска, дыхательный шланг, вот и ласты захлюпали по прибрежному крупному песку.
Человек подошёл к Сергею, вытащил изо рта трубку, стянул с головы маску и широко улыбнулся. Его нельзя было ни с кем спутать: голубые глаза, нос с горбинкой, неизменная шкиперская бородка. Если это, конечно, был не призрак.
– Здравствуй, сын! – произнёс аквалангист.
Сергей попытался произнести слово «отец», но из горла донёсся лишь еле уловимый хрип со свистом выходящего воздуха.
Удивлению Сергея не было предела. Ему хотелось вскочить на ноги, обнять отца, рассказать обо всём, что ему пришлось пережить, – о причине, из-за которой он лежит обездвиженный, как тряпичная кукла, запелёнатая в шотландский плед. Но это всё казалось полной ерундой в сравнение с тем, что отец был жив. Как это возможно? Быть может, это всего лишь бред больного воображения?
Если это был рай, то выглядел он странно. Ну, если не странно, то неожиданно.
Человек в гидрокостюме заметил весь калейдоскоп эмоций, пронёсшийся в считанные секунды на лице Сергея. Сомнение, удивление, тревога. Сняв ласты, освободив волосы от прорезиненного капюшона, аквалангист присел на стоящий рядом свободный деревянный шезлонг и сказал:
– Да, Серёжа, это я, твой отец. Всё нормально. Ты не бредишь и ты не сошёл с ума. А я не призрак. И главное, мы оба живы. Дай мне несколько минут. И мы сможем с тобой нормально поговорить. Ты спросишь, о чём захочешь, а я отвечу на любые твои вопросы. Хорошо?
Сергей не спеша моргнул.
– Отлично.
И в этот момент Сергей заметил в руках отца ту самую злосчастную пятиугольную гайку. Она болталась на тёмно-коричневом шнурке, еле заметно поблёскивая мокрыми гранями. Сергей смог рассмотреть её совсем близко, когда отец приподнялся со своего шезлонга, аккуратно оттянул край пледа, а затем положил предмет ему на грудь.
Возникло ощущение, что в груди что-то завибрировало. Стало покалывать в области солнечного сплетения. Вдруг неожиданно кольнуло сразу в нескольких местах в области рёбер. И Сергей начал чувствовать, что дышит. Тяжело, с трудом, словно воздух был жидким, раскалённым свинцом. Но и это ощущение медленно уходило.
Покалывания переместились в области рук, дошли до самых кончиков пальцев. И
Сергей понял, что чувствует кисти.
Наконец щёки запылали изнутри, кровь запульсировала в висках, и от шеи, вниз, до самых ног, прошла тёплая, живительная волна. Теперь Сергей чувствовал абсолютного всё, каждой клеточкой своего организма.
Он вновь обрёл собственное тело.
– Думаю, тебе стало лучше, – улыбнулся отец. – Попробуй что-нибудь сказать.
– Я, – пугаясь собственного голоса, начал говорить Сергей, – снова могу, – он звучал из самой глубины, почти от самых пяток, – говорить…
– Процесс запущен, – загадочно произнёс отец. – К вечеру будешь бегать на своих двоих. Ну, с чего начнём? Почему я жив?
Сергей хотел кивнуть, но не получилось.
Владимир Борисович на секунду задумался и, чуть прищурившись, заговорил:
– Давай-ка я попытаюсь ответить и на этот, и на следующие десять вопросов, которые с большей долей вероятности ты всё равно мне задашь. Так что внимательно слушай. А пока пусть тебе принесут стакан сока.
Он поглядел куда-то за спину Сергея и громко произнёс:
– Принеси стакан фруктового микса. Добавь два кубика льда.
– Хорошо, сделаю. Одну минуту, – ответил кто-то глухо и удалился, шурша камешками под ногами.
– Итак, давай начнём с того, что я, вообще-то, не умирал. – Глаза Сергея непроизвольно округлились. – ДТП было подстроено друзьями, коллегами из института. Потом где-то договорились, где-то дали взятку. В итоге все необходимые документы для похорон были в полном порядке. А вот хоронить пришлось по-настоящему, чтобы в последующем не возникло лишних вопросов. Так я перестал существовать как личность на территории России. В могиле, в заколоченном гробу мне пришлось пролежать десять дней. Без воды, без еды и без воздуха, как ты сам понимаешь. И чтобы меня потом вытащили из землицы сырой по требованию судмед-экспертизы не окоченевшим трупиком, а человеком способным продолжить свой земной путь, потребовался вот этот самый предмет, который сейчас лежит у тебя на груди и наполняет жизненной энергией.
Владимир Борисович легонько похлопал Сергея по пледу.
– Следующий вопрос: как он ко мне попал и что это за предмет такой чудодейственный?
В этот раз Сергею удалось кивнуть. Силы и в правду начинали понемногу наполнять тело. Оно ещё заметно ныло, но чувствовал себя он намного лучше.
– Ещё индейцы, живущие рядом с этим озером, – отец махнул в сторону воды, – много столетий назад знали, что оно испускает постоянное и ровное звучание. И название ему дали соответствующее - Манитоба. Знаешь, как переводится?
– Да, – неожиданно для самого себя произнёс Сергей.
– Молодец, – промелькнула довольная ухмылка. – Я начал интересоваться этим озером два года назад. Собирал данные, изучал научную и околонаучную информацию. Манитоба настолько привлекало меня, что в итоге, два месяца тому назад, я организовал поездку в Канаду. Со мной отправились в командировку Павел и Виктор, мои коллеги по институту. Нашим гидом согласился стать мой школьный товарищ, который лет двадцать как благополучно перебрался на постоянное место жительство в штат Манитоба. Евгений пересказал всё о легенде озера, о значении его названия, о магической силе, якобы спрятанной на самом дне. Озеро неглубокое, в некоторых местах до семи метров. Но именно из-за этого местным индейцам, состоящим в древнем братстве друзей Манитобы, удавалось нырять к загадочному объекту, прикладывать этот самый пятиугольный амулет к его поверхности, и тем самым заряжать на несколько лет вперёд. Действие амулета для индейцев было подобно мистической практике. Не понимая принципа работы, они видели и верили в его силу, которую даровал великий бог Маниту. По преданию именно он когда-то вышел из озера с амулетом в руке, преподнёс в качестве подарка и поведал, как с ним обращаться. Амулет никак не был защищён от посягательств. Он переходил из рук в руки, его воровали, из-за него травили, предавали, изменяли, калечили и убивали. Только мы смогли положить этому конец.
В это трудно поверить, но ко мне он попал случайно.
С утра расположили на берегу озера аппаратуру для гидролокации и записи акустического излечения. Ближе к вечеру заметили, как бултыхаясь в воде, на берег пытается выбраться аквалангист. Он уже терял сознание, когда мы его выволокли на прибрежный песок. Из руки у него выпал амулет. Я подобрал его, положил в карман. А когда приехала скорая, мы сдали с рук на руки несчастного пловца в бессознательном состоянии, а про вещицу я и думать забыл. Ну, вылетело из головы. Я про эту вещицу только в аэропорту вспомнил, в зоне ожидания вылета. Как только приземлились, позвонил Евгений, и начал сбивчиво рассказывать, что амулет ищет местная то ли секта, то ли организация хранителей традиций коренных народностей. Им известно, что какой-то русский учёный похитил их реликвию в тот момент, когда один из их людей выбирался на берег озера после неудачного погружения к священному генератору шёпота Маниту. Аквалангисту, как оказалось, нужно было аккуратно приложить амулет к поверхности то ли метеорита, то ли инопланетной капсулы (это нам ещё предстоит выяснить). Но несчастный случайно прикоснулся к поверхности объекта, чего делать категорически нельзя. Парня так шарахнуло, что он чуть прямо на глубине ласты не склеил, в прямом смысле этого слова. Из последних сил выбрался на берег. Да не на тот. Выгреб на другой, противоположенный, где мы с коллегами как раз заканчивали свои измерительные опыты.
Первое время я хотел связаться с Братьями Манитобы (название мне стало известно позже), чтобы вернуть амулет. Но на третий день ношения его в кармане брюк, я заметил удивительные изменения. Почувствовал, что состояние здоровья улучшилось. Стал яснее мыслить, ровнее дышать, даже лучше видеть. Улучшился аппетит, общий тонус, настроение. Сопоставив факты, я сделал вывод, что так на меня действует амулет.
У Виктора были камни в почках. Опробовали на нём. Камни рассосались за сутки, обследования показали. Павел страдал хронической язвой. Постоянная диета. Каждый год на неделю стационар. Дали поносить амулет Паше, повесили на шею. Тот же результат. Причём гораздо быстрее. Примерно за час он стал здоров. И мы поняли, какой силы предмет находится в наших руках.
Я предложил провести опыт по воскрешению. Ребята согласились, заявив, что и сами об этом подумывали. А я почему-то тогда думал про Катю. Ну, почему у меня не оказалось этого чудесного предмета раньше? Думаю, мы смогли бы остановить и рак.
Опробовали на мышах. Выяснилось, что умерщвлённых мышей возможно оживить на девятые, максимум на десятые сутки. И когда стало точно известно, что нас ищут и просто так не отстанут, решено было провернуть инсценировку с несчастным случаем. Всё чуть не сорвалось, когда на похоронах тётя Тома, постоянно теребившая рукава моего пиджака, заметила, как я чуть-чуть приоткрыл один глаз. Ещё немного, и она или в обморок бы грохнулась прямо у гроба, или завопила, что покойник живой. Виктор её вовремя отвёл в сторонку, успокоил.
Ну, а дальше ты уже всё сам знаешь. Извини сынок, что заставил тебя пройти через чёрт знает что. Но все испытания позади. Уж теперь-то точно всё будет хорошо. Я уверен.
– То есть, это не сон и не коматозные видения?
– Нет, Серёжа. Всё реально.
Сергей поёрзал на шезлонге. Хотелось потянуться, выпрямиться во весь рост. А лучше встать и пройтись. Онемение тела прошло, хотелось размяться.
– Хочешь подняться? – заметил движения сына Владимир Борисович. – Не торопись. Минут пять ещё нужно полежать. У тебя был перебит позвоночник. Позвонки и спиной мозг уже восстановились, по тебе видно. Но пусть нейронные связи укрепятся получше. Подстрахуемся. Скажи мне, как ты себя чувствуешь?
Сергей набрал воздуха в лёгкие и с удовольствием, не торопясь, произнёс:
– Ощущение, что родился заново. Очень хорошо себя чувствую. Спасибо, отец.
– Отлично. А вот и сок.
Из-за спины раздался знакомый голос.
– Готово. Можно подавать?
– Да, можно. Возьми, Серёжа, витамины тебе не помешают. А я пока переоденусь.
Отец поднялся со своего места и, ступив на доски деревянной дорожки, пошёл дальше вглубь берега. На месте отца, прямо перед шезлонгом Сергея, появился человек в синем костюме стюарда с нелепыми жёлтыми нашивками на рукавах и воротнике пиджака. Мужчина слегка наклонился вперёд, предлагая стакан сока со льдом на серебристом подносе.
– Спасибо, – произнёс Сергей, протягивая руку и беря стакан.
Поднося напиток к губам, он посмотрел в лицо стоящего рядом человека.
Не может быть! На секунду показалось, что мозг решил немного поразвлечься. Хотелось как следует протереть глаза, а изо рта вырвалось удивлённое:
– Стас?
– Да, Сергей Владимирович.
Выражение лица Стаса напоминало каменную маску истукана, лишённую каких либо эмоций. То ли он играл роль сдержанного и услужливого официанта, то ли пытался не выдать свой страх.
– Честно скажу, не ожидал тебя здесь увидеть.
– Я тоже, – опуская голову, признался Стас. Что-то всё-таки с ним происходило.
– А отец знает, что вы со мной сделали?
– Конечно.
– И всё равно ты здесь?
– Да.
– Не верится…
В голосе Сергея звучало неподдельное удивление. Возможно, именно этот человек засадил ему в спину роковую пулю. И сейчас он находится здесь, совсем рядом. Да что происходит с его отцом?
Возникло желание взметнуться над шезлонгом и заорать во всё горло: «Отец! Эта сволочь вчера убила меня, а сегодня подаёт мне сок!».
Тем временем Стас, как ни в чём не бывало, потянул руку к краю пледа, как раз к тому месту, где сейчас лежал чудодейственный амулет.
«Сейчас он сопрёт гайку! – пронеслось в голове Сергея. – Нельзя этого допустить! Только не этому подонку!».
Сергей стремительно вынул руку из-под пледа и цепко схватил руку Стаса за запястье.
– А ну, не трожь!
Раздался слабый хруст. И Сергею показалось, что это хрустнуло запястье Стаса. В ту же секунду Стас выронил поднос, сдавленно вскрикнул, а его лицо исказила гримаса боли.
– А-а-а, – вырвалось из его рта, он почти пищал, – я всего лишь хотел поправить плед.
– Отпусти его, – донеслось с деревянной дорожки. К ним подходил отец в белом просторном свитере и серых парусиновых брюках. – Ты зря переживаешь. Покажи ему браслет, Стас.
Сергей отпустил обмякшую кисть Стаса, его рука повисла плетью.
– Похоже, ваш сын сломал мне руку.
– Совсем окреп, значит. Сесть можешь?
– Попробую, – неуверенно произнёс Сергей.
Опираясь на локоть, начал приподниматься. Откинул плед и сел на край шезлонга.
– Как чувствуешь себя?
– Отлично. Даже не вериться, что во мне такая сила. Правда, что ли, сломал?
– Не переживай, подлечу я его. Покажи браслет-то, – снова обратился отец к прислуге в синем форменном костюме.
Стас осторожно приподнял рукав пиджака на беспомощно висящей кисти. На посиневшем, начинающем распухать запястье красовался браслет из тёмного металла, на котором еле заметно мигала красная точка.
– Стас, если бы даже очень хотел, то всё равно не смог бы. Именно этот браслет не позволит. Как только он прикоснётся к амулету любым участком своего тела, его тут же прошьёт удар током в несколько сот вольт. И он это знает, да Стас?
– Конечно, Владимир Борисович, – виновато склонив голову, подтвердил Стас. – Был предупреждён и прошёл апробацию защиты.
– Понравилось? – ухмыльнувшись, поинтересовался владелец талисмана.
– Нет, совсем не понравилось.
– А что же с остальными? – спросил Сергей в полной уверенности, что отец понимает, о ком речь.
Владимир Борисович перевёл взгляд на Сергея.
– Ты никого не бойся. Это они теперь нас бояться должны. У каждого из них на щиколотке правой ноги электронный датчик слежения, какой используется при домашнем аресте. За периметр радиусом в один километр – ни-ни. Всё тот же разряд тока и оповещение на пульт о назревающем побеге. – Владимир Борисович подмигнул сыну. – Пойдём, Сергей, выпьем по стопочке холодной водочки. Нам уже накрыли в лодочном домике, я распорядился.
– Так, кто же мы теперь, отец?
Владимир Борисович тряхнул головой.
– А ты ещё не понял?
– Догадываюсь. Но лучше ты мне сам скажи.
– Теперь мы с тобой, и все, кто нам помог оказаться на берегу этого озера, мои коллеги Витя и Пашка, все мы теперь «Друзья Манитобы», хранители амулета. Служители шёпота Маниту.
Несколько секунд стояли в тишине. Только шелест накатывающих волн и лёгкие порывы ветра.
– Годиться для тебя такое определение?
– Вполне, – кивнул в ответ Сергей.
– Ну, тогда пойдём. Друзья уже ждут.
Отец двинулся по деревянной дорожке в направлении небольшого домика в окружении нескольких развесистых сосен.
Сергей двинулся было вслед за отцом, но вдруг резко остановился и, обернувшись к Стасу, с нескрываемым злым блеском в глазах спросил:
– Ну что, возвышенная личность, почитаешь мне на досуге свои талантливые стихи?
Стас, виновато отпустив к земле взгляд, промолчал.
Сергей презрительно плюнул ему под ноги и, зажав в кулаке волшебный знак качества на тёмно-коричневом шнурке, уверенным шагом направился вслед за отцом.