Григорий шел по заброшенному парку. Было уже темно, вокруг ни души. Да он и не выдел никого и ничего. Люди все казались ему злобными, отвратительными, мир вокруг грязным и убогим. Обида переполняла его – в голове беспрерывно долбили злые мысли. Они были настолько громкие, что казалось заполняли собой весь мир. «Куда бы уехать, убежать» – думал он. Разорвать бы эту опротивевшую жизнь одним махом. Он лихорадочно искал лазейку для побега, как ищет ее мышь, которую прижала в угол кошка. Отчаяние сжало его мир и сделало его таким тесным, что у него не хватало пространства, чтобы дышать.
Когда Григорий закончил институт, он чувствовал в себе море сил и вдохновения. Будущее виделось прекрасным – море перспектив, возможностей. Он был уверен в себе и знал, что всего добьется. Гриша и в школе всегда учился хорошо. Ему легко давались предметы, нравилось познавать. Много читал, изучал. Потом решил пойти в институт. Там он тоже был всегда среди первых. Изучал сложные механизмы, делал проекты, ему пророчили успешную карьеру. После окончания института Гриша пошел работать в конструкторское бюро при заводе. Все там тоже вполне ладилось. Григорий вдохновлял людей вокруг своим энтузиазмом. Вокруг него все спорилось, все оживало. Начальство сразу заметило его и потому повышение следовало за повышением. Он чувствовал себя нужным и важным, был включен в многие процессы и ему казалось – так будет всегда.
Как-то Гриша встретил в спортзале своего однокурсника – Анатолия. Обрадовался ему, обнял, начал расспрашивать что он и как. Толик рассказал, что работал везде понемногу, был в столице, потом в других городах, сейчас уволился и пока без работы. Недавно вернулся в город и планирует что-то искать здесь, т.к. надоело постоянно переезжать с места на место. Гриша сказал ему, что попробует ему помочь с устройством в КБ, где сам работал. Его радовала перспектива, что они будут работать вместе. Вскоре все это устроилось и Толик начал работать с Гришей в одном отделе. Гриша старался ввести друга в курс дела, показывал ему разработки проектов, делился своими планами. В эйфории он и не замечал в глазах Толи недобрые огоньки. И не сразу обратил внимание, что в последнее время ощущает необъяснимую усталость, будто его выжали как лимон. Мать его - Валентина Петровна - с беспокойством глядела на сына.
– Сынок, ты слишком много работаешь – причитала она, – всей-то работы никак не сделаешь!
Но Гриша отнекивался. Отдых для него означал его несостоятельность выполнять работу и потому он вновь брал себя в руки и садился за проекты.
В их дружном коллективе на работе тоже все как-то изменилось. Появилась какая-то натянутость в отношениях, исчезла былая легкость и радость от проделанной работы. Все больше слышались недовольные высказывания – и работа не такая, и начальство, и зарплата. Григорий не мог понять, что происходит. Он вроде старался не меньше чем раньше, но результатов это не давало.
Конечно, у Гриши, кроме работы была и личная жизнь. Парень он был рослый, красивый, девушки заглядывались на него. Как-то на одной вечеринке он познакомился с девушкой по имени Таня. Она заканчивала педагогический. Стройная, красивая, умная – Гриша в нее сразу влюбился. Пригласил в кино – она согласилась. Потом они сидели в кафешке, гуляли в парке, катались на лодке. Гриша был счастлив – с Таней было интересно поговорить, прохожие, глядя на них, оборачивались, провожая глазами красивую пару. Потом Григорий познакомил Таню со своей мамой. Они устроили теплый вечер с чаем и пирогами. Маме Таня понравилась – аккуратная, скромная. Гриша начал задумываться о женитьбе. Потом предложил Тане стать его женой – она согласилась и они решили в начале лета сыграть свадьбу.
Когда в город приехал Анатолий – Гриша, конечно, познакомил его со своей невестой. Они все часто собирались в одной компании, проводили праздники, Дни Рождения. Анатолий не проявлялся так ярко, как Гриша, но, тем не менее, вскоре Гриша заметил, что Толик знаком уже со всеми его друзьями и уже с каждым имел какие-то свои дела. У Гриши было два близких друга – Дима и Витя. Они дружили со школы, в трудные минуты друг друга поддерживали, были, как говорят – не разлей вода. А в последнее время Гриша и раз и два хотел пообщаться с друзьями – позвонил Диме, чтобы вместе пойти на рыбалку – оказалось – он пообещал Толику посмотреть его машину. В другой момент хотел позвать Витю в гости вместе посмотреть футбол – а тот уже с Толиком пошел на выставку современного искусства. Тут он как-то заметил на одной из вечеринок – Толик сидит с Таней в сторонке и что-то ей без умолку рассказывает. А Таня просто заливается от смеха. Вокруг Григория будто начал образовываться какой-то вакуум. Он начал явственно ощущать стену отчуждения. И на работе – начальник, с которым у него всегда были теплые отношения также изменил свое отношение к нему. Если раньше он делился с ним своими планами, анализировал происходящие процессы в отделе, то сейчас стал как-то отстранен. А потом, в один день, придя на работу, начальник объявил ему, что считает более актуальным на ту должность, что занимал Григорий поставить Анатолия. Говорил он все это, стараясь не глядеть в глаза Грише, после чего развернулся и быстро ушел в свой кабинет. Гриша на время буквально потерял дар речи. Ватными ногами он подошел к своему рабочему месту – в небольшой кабинет, забрал свои вещи и поплелся к тому столу, где раньше сидел Толик. Григорий и не помнил как он проработал этот день. Помнил, что к нему подошел Толик и что-то начал говорить на тему, что важно не то, где каждый из нас будет сидеть, а общая цель и задача всего отдела и потому мы должны каждый хорошо работать на своем месте. И что если начальство так решило, то ему виднее. Вечером Гриша пришел домой и, не раздеваясь, упал на постель. Так и пролежал, глядя в одну точку до утра.
В таком, примерно, настроении прошел месяц. Гриша ходил на работу, пытался сосредоточится на проекте, но мысли путались, он не мог полноценно думать над тем, что надо было сделать. Вдохновение ушло. Он с ужасом для себя становился серой посредственностью. Для него это было самое страшное. Потом как-то зашел в магазин, увидел бутылку коньяка и ему захотелось напиться так, чтоб ничего не чувствовать. После спиртного, мир вокруг расплывался, проблемы куда-то уходили, становилось вообще все равно и он начал постепенно втягиваться в этот процесс. Так становилось легче и вроде бы все решалось. А однажды вечером он решил прийти к Тане. Она долго не открывала. Потом он услышал звук открывающихся замков и увидел Таню на пороге. Взгляд у нее был смущенный. Она помолчала, потом сказала:
– Ну и, наверное, к лучшему, что ты зашел. Я давно хотела тебе все рассказать.
Гриша, не понимая происходящего, смотрел на нее. И вдруг из дальней комнаты увидел выходящего Толика. Гриша опешил. Сердце застучало внутри так, что было ощущение, что этот его стук сейчас остановит дыхание.
– Зайди, Гриша – Таня указала ему рукой по направлению к гостиной. Ошарашенный, он проплелся в комнату, сел на стул.
– Гриша, – понимаешь, наши отношения – я вдруг это поняла – совсем не то, что мне нужно. После знакомства с Толиком я увидела, что мне нужен такой мужчина как он. Он заботливый, внимательный и понимает меня. Ты же – всегда больше любил свою работу, а не меня. Извини, но лучше давай мы расстанемся сейчас, пока еще не совершили непоправимой ошибки и не создали никому не нужную семью. Гриша пять минут сидел, не шевелясь. Потом молча встал, оделся и вышел.
Идя по ночному парку, Григорий страстно хотел, чтобы все то, что с ним происходит вдруг оказалось сном. Чувство отчаяния заполняло его до краев. У него было ощущение, что весь мир ополчился на него, он никому не нужен. Людям не нужны его качества, его усилия, его забота. Он видел вокруг холодные глаза, закрытые двери.
– Пойти напиться бы – подумал он, но вокруг не было ни ларьков, ни магазинов.
Он сел на лавочку. Было начало апреля. Природа начинала пробуждаться. Пахло весной. От этого опьяняющего запаха его чувство одиночества было еще более очевидно и ощутимо. Где-то вдали тявкали собаки. Грише же хотелось завыть так, чтоб слышно было до самого неба. И вдруг он в голос начал плакать. Изнутри поднималась боль и казалось, что этим слезам не будет конца. Он не помнил сколько все это продолжалось и как, обессилев от рыданий, он, видимо, уснул на этой лавочке. Сон, который он увидел был настолько длинным и глубоким, что Гриша был уверен, что это реальность.
Он вновь шел по парку, только парк этот оказался лесом. Идти было все труднее и труднее. Под ногами трещали упавшие ветки, цепляли за руки, царапали лицо. Какие-то ночные птицы неожиданно вылетали из зарослей и пугали своими криками. Пробравшись как-то через колючий кустарник, Гриша вдруг увидел, что вышел на поляну. Посреди нее стояла небольшая избушка. Он огляделся вокруг – никого нигде не было. Постучал в двери, прислушался – тишина. Тогда он чуть надавил на дверь, она поддалась и он вошел в домик. В доме было тепло и уютно. Он зашел и присел на небольшую тахту. Вокруг висело много икон, в углу горела лампадка.
– Как в церкви – подумал Гриша. В детстве бабушка брала его с собой в храм. Он тогда стоял, открыв рот, смотрел вверх, где потолок поднимался под куполом, вглядывался в лики икон, вдыхал аромат свечей. Все так было таинственно и тихо. Пение тонких красивых голосов, звучный голос батюшки. Он не понимал, что здесь происходит, но ему нравилось сюда приходить. Бабушка, переступив порог храма, становилась какой-то необычайно серьезной и немногословной. Крестилась, глядя на иконы, вытирала слезы. И шепотом говорила маленькому Грише: «Молись, внучек, Боженьке, молись!» Гриша не знал как молиться, но повторял за бабушкой то, что она делала – беззвучно шевелил губами, кланялся и старался правильно покреститься.
Так задумавшись, Григорий не заметил как в комнате появился небольшого роста сухонький старичок. Гриша поднялся с места и начал объяснять, что просто шел по лесу, заблудился и стучал в двери, но никто не ответил. Старичок улыбнулся и кивнул ему:
– Да ты садись, Григорий!
Гриша удивился – откуда он знает как его зовут и сел обратно на тахту.
Старичок продолжил:
– Говоришь – заблудился в лесу? Ну да, ну да... Старичок покряхтел. Заблудился – это ты правду сказал. А скажи-ка, Григорий – чем живет человек?
Гриша опешил. «Странный какой-то старик» – мелькнуло у него, и подумал, что может и вовсе – сумасшедший. Вопросы такие странные задает. Но старичок пристально смотрел на него, и Гриша, нехотя начал отвечать:
– Чем живет человек? – протянул он. – Ну чем – надо что-то хорошее оставить на Земле. Построить дом, посадить дерево, вырастить сына – так ведь говорят? Делать добрые дела, помогать людям, работать.
– И тогда будешь счастлив? – переспросил старичок.
– Ну, наверное, да – кивнул в ответ Гриша.
– А ты счастлив? – спросил хозяин избушки.
– Вот пристал, – подумал Гриша и вслух ответил – Был счастлив... Пока... – и замолчал насупившись – события последнего времени пронеслись у него перед глазами. В глазах заблестели слезы.
– Больно тебе? – проговорил старик. – Тебе вот кажется, что все тебя предали, что все так неблагодарны!
Гриша удивленно поднял на него глаза, потому что старик попал просто в больную точку.
– А разве не так? – спросил он. Я так старался, хотел сделать побольше хорошего. А в результате – пустота. Полная бессмысленность жизни. Будто воду носишь в дырявом решете – вот она жизнь.
Внутри опять все захлюпало и Гриша заплакал, кусая губы.
– Не плач, Григорий! – сказал старик. Ты смотришь на жизнь не с той стороны. Вот ты обиделся на весь мир, потому что тебя не оценили, не поддержали, повернулись к тебе спиной. Ты вот говорил, что человек должен построить дом. Да – должен. Но это дом его души, храм его души. Человек всю свою жизнь строит свой дом. Но Христос говорил, что если дом построен на песке, то случится наводнение и дом падет. А устоит лишь тогда, если построен на камне. А камень – это Господь, любовь к Нему. Ты всю жизнь, говоришь, старался, делал добрые дела. А во имя чего ты их делал?
– Ну как во имя чего? – удивился Гриша. – Просто потому что делал и все. – Гриша не знал что ответить.
– В твоей жизни не было Бога, ты был сам по себе и старался сам для себя. А когда у человека нет правильной опоры – то его жизнь открыта для разных вредителей. И воры, и стихийные бедствия могут в любой момент войти и разрушить построенное. Но душа твоя – Божья. Без Бога она тоскует и не находит пути. Ты же опирался больше на свой ум, на свои способности, на самого себя. Вот и рухнул твой дом. И людей ты воспринимал через земное восприятие, потому и не видел их сути. Толик, которого ты впустил в свою жизнь – из рода воров. Твой успех не давал ему покоя – грыз и день, и ночь. Это – черная зависть, она как змея сидит на сердце человека и отравляет ядом. «Яд у них – как яд змеи, как глухого аспида, который затыкает уши свои» (Пс.57:5) – так говорится в Библии. А также говорится: «Не всякого человека вводи в дом твой, ибо много козней у коварного» (Сир.11:29). Он украл у тебя расположение людей, настроил их против тебя, разрушил отношения с твоей девушкой. Хотя, если говорить о Тане – то она не твоя девушка.
– Как это не моя? – не понял Гриша.
– Люди же не случайно говорят «моя половинка». У каждого человека есть своя половинка – дополняющая его часть, с которой или с которым они составляют одно. Это может быть родственная душа, с которой есть схожие лучи, единая суть. С Таней вы разные. Вы не смогли бы жить вместе – раньше или позже, но чувства б остыли и вы стали друг для друга тяжелым грузом. Тебе нужна другая девушка. И она есть рядом с тобой, только ты ее пока не замечаешь. Конечно, даже если человек встречает свою половинку – это не означает беззаботной жизни и гармонии. Над этим нужно работать, но это возможно достичь. Чаще же люди не умеют строить отношения. Каждый ждет чего-то от другого, потом разочаровывается, возникают обиды, претензии, и ими, как пеплом оказывается засыпана радость и взаимообмен. Тем не менее мужчина и женщина воедино в Боге – это огромная сила. Потому и нечистые духи, во что бы то ни стало, стараются разрушить такой союз. Но за настоящую Любовь нужно бороться!
Гриша вздохнул.
Старичок продолжил:
– С одной стороны, человек совершает ошибки и потом пожинает их последствия. Но с другой стороны – все это допускается свыше для пробуждения души, для выковки духа. Ведь если б в твою жизнь не вошел такой человек как Толик, то ты б и дальше жил без Бога, не замечая ничего вокруг, женился б на Тане. А так ты начал сокрушаться, звать и потому Небо тебе ответило.
– Я звал? – удивился Гриша. – Но я же не читал молитвы, не ходил в церковь?
– Молитва – это не определенные слова. Молитва – это разговор с Богом. Часто человеку в жизни ставятся такие ситуации – встряски, при которых душа пробуждается. В критических ситуациях душа точно знает где искать спасения и тогда она взывает к Богу.
– Вы говорите – душа пробуждается. А так, она спит? – спросил Григорий.
– Да, души людей спят, пока их не коснется Божий луч. Человеку дана свободная воля. Лишь тогда, когда он начинает стремиться к чему-то гораздо большему, чем земной мир с его ценностями – лишь тогда начинает пробуждаться его душа. А так, в основном, люди живут только своим земным «я» – эмоции, желания, мысли, забота о теле и его потребностях, поиски наслаждения. А когда пробуждается душа – начинает открываться истинная суть происходящего. И раз ты сюда все-таки пришел, то давай я покажу тебе то, чем живет человек!
Гриша не знал, что ответить. Он почувствовал, что ему хочется быть послушным этому странному старику. И потому он кивнул и сказал, что принимает предложение.
– Закрой глаза – сказал старик и взял Гришу за руку. Его рука была такой теплой и мягкой, и очень легкой. Гриша с закрытыми глазами почувствовал, что они куда-то перемещаются.
Они стояли на песчаной местности. Было довольно жарко. Вокруг было множество людей. Все были одеты в какие-то одежды, похожие на восточные. Сначала Гриша слышал, что они разговаривают на каком-то непонятном языке, а потом вдруг начал его понимать. Старик продолжал держать его за руку. Только он был уже не стариком. Это был юноша. Гриша перестал чему-то удивляться. Он просто знал, что все это в порядке вещей.
– Пойдем со мной – сказал старик-юноша Григорию.
Гриша пошел туда, куда тот его повел. Это была гористая местность. На вершине холма сидел молодой мужчина. Вокруг Него по всей поверхности холма сидели люди. Гриша услышал голос, который был и тихим, и громким, потому что проникал повсюду.
– Блаженны плачущие, ибо они утешатся – проговорил мужчина и повернулся к Грише. Глубокие глаза будто пронзили Григория насквозь. Гриша почувствовал как его будто окатило горячей волной. Глаза этого человека смотрели прямо в душу. В них было и внимание, и любовь, и вера в него, в Гришу. И тому вдруг захотелось побежать к Нему и уткнуться, прижаться к Нему, как маленький ребенок.
– Это ведь Иисус Христос – вдруг дошло до Гриши. Он много смотрел фильмов о Нем и слышал эти слова.
– Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. – продолжил Учитель –Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас.
Гриша стоял и думал – как можно радоваться, когда тебя поносят и гонят, когда предают. Но когда он слушал слова Христа, то понимал, что это так, он чувствовал в себе тепло, которое усиливалось от каждого слова Господа и это давало ему такую силу, что события его жизни виделись ему совсем маленькими и никчемными. Будто над теми понятиями справедливости и правды, что были у него раньше, вдруг открылось иное, большее – и он знал, что это Истина, и все остальное меркло перед ней.
Гриша сидел на земле и слушал, будто завороженный. С каждой фразой, с каждым словом с его глаз будто спадала какая-то пелена. Иисус говорил о какой-то неведомой ранее Григорию Любви. Перед глазами у него проходили фрагменты его жизни, но виделись они совсем иначе, чем раньше.
– Благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас. Ударившему тебя по щеке подставь и другую, и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку – зазвучали слова Христа.
– Мне что надо молиться за Толика, который разрушил мою жизнь? – удивился Гриша. В его сознании буквально все стало дыбом. Он всегда старался быть честным и справедливым и думал, что и другие должны вести себя именно так. А здесь выходит, что надо не только не отстаивать справедливости, но отдать и рубашку тому, кто отнял у тебя так много.
– Сердце слушай свое, слушай сердце! – услышал он возле себя тихий голос своего провожатого.
Гриша попробовал послушать то, что скажет сердце. И вдруг с удивление увидел, что оно готово и простить, и отдать. Разливаясь горячими потоками, сердце пело о Божьей Любви. Это было совершенно новое чувство. Оно было выше его самого, выше событий его жизни, его планов. Но это было так сильно, что все его земные представления спадали, как ненужные декорации.
– Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!» войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного, – услышал Гриша.
– Как же исполнить волю Небесного Отца? – думал он. Ему очень захотелось делать все так, как говорил Господь. Идти за Ним, искать Истину, Любовь.
Глаза Христа улыбались, глядя на него, и Гриша думал, что шел бы за этим человеком куда угодно. Потому что в Нем была такая любовь, которой он никогда в жизни не чувствовал – ни от друзей, ни от Тани, ни даже от мамы.
Очнулся он от прикосновения юноши, который раньше был стариком. Тот опять взял его за руку и картинка вокруг исчезла и начала возникать другая. Он услышал душераздирающие крики людей. Каждый кричал свое. Одни рыдали, другие были искажены злобой и кричали о том, что нужно убить какого-то человека. «Распни его!» – слышались злобные голоса. Он увидел вдалеке три столба, сквозь толпу пробирался изможденный, окровавленный человек. Он нес на плечах огромную деревянную перекладину. Падал и вставал, и шел опять. И вдруг Он повернулся к Грише и тот с ужасом увидел, что это Иисус. Да он знал, конечно, о распятии Христа, но то, что он видел сейчас невозможно было описать и выдержать. Жуткая боль сдавила его грудь и он не мог даже издать звука. Он понимал, что не может остановить все это, не может ничего сделать. И ему казалось, что хотят распять не Христа, а его душу, все самое важное в нем, его жизнь.
– Господи! – вдруг заорал он во весь голос и упал на колени. – Прости меня! –
Гриша вдруг почувствовал себя настолько виноватым перед лицом страданий Христа. Все его обиды, возмущение будто ставили его в один ряд с теми, кто злобно орал: «Распни!» На фоне того, что он видел и ощущал – его мысли о том, что его все предали, в то время как он делал только хорошее – были просто мелки и смешны. Он всей душой ощущал ужас того, что невыразимый, бесконечный Свет пришел в мир, а люди Его отвергают и потому обрекают себя на смерть.
Когда он очнулся – ничего уже не было. Возле него стоял уже знакомый ему юноша и смотрел на него.
– Что это было? – спросил Гриша сквозь слезы. – Это было по-настоящему?
– Конечно, по-настоящему – ответил юноша.– и после паузы произнес: – Так чем живет человек?
– Человек живет Богом – вдруг неожиданно для себя ответил Гриша. И проснулся. В ушах еще звучали слова юноши-старика:
– Без этого все, что б ни делал человек – ничто не имеет смысла...
Было утро, чвиринькали воробьи, Солнце проникало сквозь оживающие ветки деревьев, играя лучами. Все вокруг дышало весной. Он сел на лавочку и огляделся вокруг. Все тот же парк, но ночной морок исчез, и Гришиному взору открывался другой мир, иные краски.
– Неужели все это мне приснилось? – подумал он. Новое горячее чувство в груди говорило об обратном – все это было по-настоящему – как и сказал ему во сне юноша-старик.
– Там тоже была весна – вспомнил он свое ночное видение. – Господь Своей Любовью победил весь этот мрачный ужас, холод смерти – и вот – опять Весна! Радость и Свет, а все плохое ушло!
Григорий пошел домой. Дома его встретила заплаканная мать. Всю ночь она не спала, переживая за сына. Гриша обнял ее:
– Мама, прости меня! Я в своих проблемах забыл, что причиняю кому-то боль.
Было воскресенье. Гриша пошел в душ – долго стоял под струями воды, ощущая освобождение от всего, что наболело. Побрился, оделся и пошел в храм, который находился неподалеку от их дома. С новым чувством и восприятием ощутил свет, которым храм был наполнен. Утренняя служба уже закончилась, но он ходил по храму, всем существом впитывая его фимиам. Остановился у иконы Христа. Это была икона Спас Нерукотворный. Христос смотрел прямо в глаза и в Григории все внутри распахнулось навстречу и полетело к Нему.
– Я так люблю Тебя, Господи! Благодарю за Твою Любовь, благодарю за все, что Ты сделал для нас! Дай мне быть таким, как Ты хочешь – верить, любить, прощать и исполнять Волю Отца Твоего, как Ты говорил! Гриша увидел, что Христос на иконе вроде бы улыбнулся – также как это было во сне. Он знал, что его слышат. Долго еще стоял Гриша возле иконы – просил, каялся, благодарил. Поставил свечу и смотрел как ее огонек поднимается ввысь. Ему казалось, что это его душа поднимает свои ладони к Господу.
Потом Гриша вдруг увидел икону, на которой был изображен старец с ангелом за спиной. В руках он держал книгу. Он так был похож на того старика во сне.
– Извините, – обратился он к пожилой женщине, что убирала свечи, – не подскажите
– кто изображен на этой иконе?
– Это ж Иоанн Богослов, сыночек, – апостол Христа, любимый Его ученик. Апостол Любви – так о нем говорят.
– Апостол Любви – повторил про себя Гриша. Потом вдруг ему показалось, что Иоанн кивнул ему с иконы и улыбнулся.
Потом Гриша зашел в церковную лавку и купил себе Библию. Прижал ее к себе, так и пришел домой.
В понедельник Григорий пошел на работу. На душе было легко.
– Я буду работать на любом месте, и буду работать с радостью – решил он для себя.
– И что собственно со мной такого страшного произошло – ну оказалось, что друзья – не друзья, невеста – не невеста, достижения – не достижения. Но ведь я живой, у меня есть возможность работать, любить, строить свой дом. Ну оказался тот дом построен на песке – я буду строить новый!
С такой решимостью он начал свою новую жизнь.
Каждый день он начинал с молитвы. Старался изучать Библию. И все время ему казалось, что он слышит голос юноши-старика – апостола Любви Иоанна. – Слушай свое сердце!
Как-то подошел к Толику и сказал ему:
– Трудно тебе жить в таком состоянии! Я-то не держу на тебя зла, но ты какую радость получишь от всего того, что делаешь? Но все же я благодарен тебе – что из-за всей этой ситуации я смог увидеть, что жил совсем не тем – И не дожидаясь ответа, Гриша развернулся и пошел заниматься своей работой.
Потом он познакомился с Алексеем. Они вместе шли из храма, говорили обо всем. Оказалось, что дома у Алексея собирались люди – молились, славили Бога, читали Библию, делились своим творчеством. И Гриша стал часто приходить туда. Ему было радостно оттого, что он нашел столько единомышленников, которые также любили Христа, также стремились познать Истину. Там Гриша познакомился с Аленой. Впрочем, они были знакомы и раньше – она жила в соседнем подъезде. И как он ее не замечал раньше? Эти лучики в глазах, когда она улыбается? Эту ее тонкость, красоту, чистоту?
Толик через некоторое время уволился из отдела. Произошел какой-то конфликт с начальством – Гриша не интересовался подробностями. Но говорили, что Анатолий уехал опять из города. С Таней они тоже, вроде бы, расстались.
Григорий поступил в аспирантуру и защитил докторскую. Вернулся в КБ уже начальником своего прежнего начальника. Впрочем – что ни происходило в его жизни, какие встряски, переживания, боль – Гриша твердо знал – чем живет человек...