Доброе слово

Сергей Михалев
Во дворе начало лета. Тепло, цветет калина, вот-вот распустится жасмин. Хорошо.
- Какая ты у меня золотая! - Говорю жене.
- С чего это вдруг такие нежности?
- Так, ни с чего. Просто хожу вот по участку, смотрю вокруг - красиво. Подумал, что  жить хорошо.
- Ага. А хорошо жить еще лучше, как говорил Юрий Никулин.
- Ну что, правильно говорил. Мы так и живем.
- Ну как же! Плитка около гаража повылетала, над воротами кирпич сломался. Правильно ты заметил, вокруг хорошо. А у нас не очень.
- Вот так всегда. Я тебе доброе слово, а ты - тут не сделано, там некрасиво.
- Так разве не так? Разве я неправду сказала?
- Правду. Но ты заметила, что три плитки перед гаражом вылетели, а то, что несколько сот плиток лежит нормально, не видишь. Один выщербленный кирпич заметила, а красивый газон и цветущие каштаны - нет.
- Ну вот. Выходит, я такая невнимательная и черствая, а ты у нас поэтичный.
- Причем тут это? У меня было хорошее настроение. Хотел поделиться с тобой, порадоваться жизни. Люди не говорят друг другу хорошие слова, а потом умер человек, и начинают рассказывать, какой он хороший был.
- Ты это к чему?
- Ни к чему. Так просто сказал.
- Что значит «так просто сказал»? Ты что, хоронить меня собрался, что решил хорошие слова сказать?
- Что за образ мыслей у тебя? Что ты обязательно о плохом думаешь?
- Ну, я же говорю, что ты у нас положительный, хороший, а я - ворчливая и вечно недовольная.
Жена ушла в дом, несильно хлопнув дверью. Настроение слегка подпортилось, но не очень. Понимаю, что попал я не «в ноту» своим добрым словом. Ничего, пройдет. Сейчас поймет, что погорячилась и выйдет, как ни в чем ни бывало. Я разжег костер, сел, поглядываю на огонь. Вспоминаю, что на работающего человека, текущую воду и горящий огонь можно смотреть бесконечно долго, но не слишком соглашаюсь с этим утверждением. Если делать нечего, можно, конечно, долго смотреть, а если работать надо, когда смотреть. Впрочем, чувствую, что не слишком логично рассуждаю. Но мысли перескакивают на соседей.
Станиславу Васильевичу сегодня отмечают день рождения. Дети приехали, внуки. Отмечают не шумно, без салютов и громких возгласов. Ему восемьдесят пять стукнуло. Потрясающий человек. Министром союзного правительства был несколько лет, заместителем Госплана, и при этом скромнейший мужчина. Ни разу нос не задрал в беседе. Мы по-соседски нередко общаемся на разные темы. Тоже надо бы ему хорошие слова сказать. А как скажешь? Мол, спасибо вам, Станислав Васильевич, за то, что вы человек хороший. Утром я поздравил его «через забор», пожелал  крепкого здоровья и многая и благая лета. Подарок не стал покупать, чтобы не выглядело, что на праздник напрашиваюсь. И вот ощущаю, что есть некая недосказанность. Наверное, дело в том, что после смерти младшего брата я чаще стал задумываться о своей смерти. Вдруг неожиданно умру, а люди, которых любил, не будут знать об этом. Решил записать это «на бумагу». Вдруг, случится, когда-то мои рассказы люди читать будут. Прочтут и поймут, что те, которых рядом нет, тоже их любили, просто сказать не успели. Или не смогли. Вот брат мой, знаю точно, любил меня, но мне об этом никогда не говорил. Я, конечно, об этом знаю. А кто-то ведь может не знать, наверное, что тоже был любим.               
11 июня 2018 г.