Тяжёлая скучная жизнь, рутина, бытовуха, сложные отношения с людьми – всё это имеет одну отдушину в виде пьянки на выходных. Группа товарищей в маленьком баре, словно на островке свободы и радости, пробовали в алкоголе забыть абсурдность и скуку жизни.
Пьянки учителей превращаются в педсовет. Исхудалый молодой учитель в мешковатой одежде и с мешками под глазами замечал это и не хотел говорить о своей работе, больше слушал, но разговор всё чаще стал заходить в тупик, а пиво с водкой настраивали на откровенность.
Истории педагогов никому особо не интересны, но обо всех женщинах и футбольных матчах уже говорили не раз, поэтому учителя попросили рассказать что-то интересное о школе.
- Ничего интересного нет, - зло ответил он, - и не предвидится. Но если вам правда интересно, я могу рассказать.
Товарищи согласились послушать.
- Система образования – первая система, с которой сталкивается человек, и с этого начинаются отношения с государством. И мы с детства понимаем, вернее, чувствуем, что система нас использует, сортирует, уравнивает. Ведь когда-то мне казалось, что я не пойду в учителя ни за что. Думаю, из таких людей и получаются лучшие педагоги.
Те, кто согласны с этой системой или не видят её фальшивости, продолжат линию запретов и ограничений. Но и лучших педагогов система перемалывает.
Товарищи так часто слышали о системе, будто перед ним не щупленький издёрганный человек, а здоровенный панк в косухе или убеждённый анархист.
- Я то думал, что несчастны в этой системе только дети. А несчастны все. Родители, которые хотят лучшего будущего детям, дети, которые не хотят учиться, учителя, которых дёргает руководство и проверки, проверяющие, которые сдают отчёты наверх и министерство образования. Но у высших чиновников, хотя бы есть преференции, а учителя в униженном положении нищебродов. Проститутка за час получает больше, чем учитель за месяц.
Учитель резко выпил рюмку водки и думал, что не поморщится, но было противно. Ему дали запить. Он откашлялся и продолжил говорить.
- Всех контролируют, всем не доверяют, и в итоге все глупые и несчастные. Может, поддерживать, давать больше полномочий, поощрять? – Нет, на тебе проверку, ещё больше обязанностей, планов, отчётов.
Советская педагогика продолжает активно действовать, комфортно себя ощущая даже в мультимедийных классах. Бюрократия и зубрёжка продолжают быть основными принципами. Всех под одну гребёнку – нет индивидуального подхода.
Этот бар слышал столько возмущений и недовольств, сколько их произносят на митингах. Но вместо баррикад он предлагал столы и стулья, вместо дымов костров – табачный туман, а пьянящие пламенные речи заменял грубый алкоголь.
- Понимаю и сочувствую детям, но не перестаю от них страдать. Они тоже впитали это равнодушие, неуважение, и ранят. Нет способа понравится им, найти общий язык. Ты будешь либо слишком строгим, либо слишком мягким, либо слишком правильным. Ты пойдёшь навстречу – они ранят, ты будешь строгим – они ответят тебе холодом. Ведь учителя хотели бы, чтобы их навещали, но дети им не доверяют, не видят в них людей. Некоторые и сами не хотят быть людьми с учениками, некоторым не позволяет этого система.
Столько знаний людям, которые будут официантами, программистами, менеджерами, просто не нужно. Они вырастут и сами решат, что им нужно. Но чиновники не считают детей людьми, не предоставляют им право выбора.
Я хотел изменить систему, но эти изменения не нужны ни начальству, ни детям.
Говорить было трудно, и учитель пополнил силы пивом.
- Расстрелы в школах и самоубийства детей наглядно показывает порочность этой системы во всём мире. Да, есть просто психически больные люди, но, думаю, некоторые просто не могут перенести этого системного ежедневного унижения. Когда нет реальной справедливости, у людей срывает клеммы, появляется ощущение извращённой справедливости, как у взрослых маньяков, и они готовы убивать себя и других. С такими людьми нужно работать, позволить им реализоваться в созидательной сфере, но и учителей, и родителей волнуют только экзамены.
У детей не должно быть даже шутливого желания взорвать школу или никогда туда не возвращаться. Наоборот, чем больше людей захотят вернуться в школы и искренне поблагодарить учителей за знания – тем сильнее будет система образования.
Товарищи слушали его и понимали, что хотели бы себе такого учителя. Поэтому они предложили ему уволиться.
- Безнадёга, - сказал учитель громко, и в баре каждый, кто услышал, ощутил боль этого человека и отзвук своей затаённой боли.
Когда я уволюсь, я буду по-настоящему счастлив. Потом, правда, не знаю, что буду делать, но это ощущение счастья от увольнения дорогого стоит.
Учитель выплеснул себя, и ему стало хорошо. Товарищам было приятного поддержать этого человека. Примитивная радость от алкоголя была эффективнее, чем изысканные удовольствия. Пьянка была не напрасной.