Мама всегда учила мальчика оставаться человеком.
Обстоятельства уничижающие или убивающие все честное и живое не должны портить карму интеллигентности и любознательности. Мальчик слепо верил в правильность выбранного или не выбранного пути. Двигался куда-то. Вроде.
Инструменты любви, щедро выданные природой, были двигательной силой отношений где-то до тридцати. До сорока они дополняли отношения, иногда гармонизируя их. Жизнь и секс, как чай с сахаром, без сахара это все равно чай. Мальчик выяснил, что терпкий чай все чаще становится вкусней и полезней без сахара. Видавший виды мальчик уже не был прежним, расточительно торопящимся. Он находился в полосе отчуждения.
В возрастной. В полосе не принадлежавшей никому. Между первыми сорока и последующими пятидесятью.
Озарение и оргазм наступил неожиданно.
Пришёл в гости с экскурсией. Финальная сахарная стадия, после тесного обнимания, продолжившаяся в постели. Оказалось, тысячекратно усиленная предшествующим рассказом об исторических коллизиях в жизни Анны Иоанновны Романовой.
Мальчик впал в анализ пытаясь оценить первопричину незабываемых коитальных искр. Сыплющегося на палас счастья после обычного блуда.
Мальчик желал развиваться в горизонтали. Многие ответвления были ранее не доступны по причине невнимательности или нежелания. А теперь окружение мальчика и вдобавок современный бег вытесняли мальчика в насильственное вертикальное. Насилующее.
Шло время, мальчик рос.
Рос ментально и креп морально, но подсыхал физически. Подсыхание более ярко указывало на склонность к аферам острыми скулами и сильно выпирающими первичными половыми признаками.
Случайно выяснилась странная особенность. Анализ начал давать плоды закономерности. Выстраивалась система понимания умноженного и чувственного акта. Наивысшее благо, вырывающее мозг из контекста бытия, состояло из двух частей. Голой девушки и исторической правды. Только в обратной последовательности. Сначала тяжелейшая, с мельчайшими и мало известными историческими подробностями многодневная экскурсия, а уже потом обнаженная увы не Даная. Не всегда, но в большинстве случаев, взорванный изнутри снаряд сладострастия.
Умудрённый опытом по поиску соответствующих личным вкусам новых женских хромосом мальчик бороздил сетевые ресурсы. Посещал социальные сети и страницы с себе подобными только в женском обличии. Интересующихся великолепной глубиной архитектуры и красочностью чувств этого города.
Мальчику нравилась новая кровь. Мальчик любил приезжих, им все было интересно, о чем бы он не завёл речь. Даже не про Петербург, а про Речь Посполитую, например.
Любил чтобы была в очках. Мальчику льстило, что у девочки плохое зрение из-за большого количества прочитанных книг. А он все равно умнее и знает больше чем она, и в конце концов поставит её как избушку, лицом к лесу, и на четыре кости.
Мальчику не нравилось когда в его указующие на исторические ценности персты вкладывали что-то липкое и потное. Маленький дергающийся палец или сразу целую мокрую от чувств руку. В вещании исторических фактов он был отстранённым, и гордился своей памятью и любознательностью. Совать в него руки, а тем более пальцы запрещалось. Даже сопутствующей барышне.
Случалось, что после экскурсий, интереса вставить что-то своё, кроме исторических справок, в девочку не случалось. После второй тоже. После ещё нескольких также.
Тогда мальчик просто оттачивал своё ораторское искусство и сыпал историческими фактами в разных районах города и на разные темы. Мальчику было все равно чего ждёт от него девочка.
Главное, чтобы не ждала, а внимательно слушала и поправляла свои очки жеманным движением. Исторические факты ценнее частного мелочного желания.