Семья и война. Документальный очерк.
Глава 1.
1. Бабушка умерла 19 марта 1982 г., на следующий день после своего дня рождения. Ей только что исполнился 81 год. По правде сказать, когда она родилась в белорусской деревне Краснодворцы вблизи местечка Старобин, старшей дочерью еврейского кузнеца, никто не позаботился точно отметить в какой день она родилась. Так что свой день рождения она выбрала себе сама: праздник Парижской коммуны, день когда парижские рабочие отказались выдать пушки версальскому правительству.
2. Бабушка была коммунисткой и атеисткой. На этой почве у нас с ней периодически вспыхивали яростные споры, так как я уже с 15 лет не разделял ее убеждений. Религия ( включая иудаизм ) вызывала у неё насмешку, а критика власти страх. Страх этот можно было понять: муж бабушки Моисей Маркович Гельфман, экономист, работавший в плановом отделе управления железной дороги, был арестован в феврале 1938 г и расстрелян месяц спустя в Бутово под Москвой. Правда подлинную дату гибели дедушки я узнал только в 1990х годах, в справке о реабилитации причиной смерти указывался рак, а датой 1942 г.
3. Вспоминаю старую фотографию, их единственную совместную фотографию в семейном альбоме, сделанную в Смоленске в середине 1920х. Дед ещё в военной форме, френче и сапогах. Сын минского еврейского учителя (меламеда) он был лишь на год старше бабушки, но успел принять участие в Гражданской войне, комиссаром на Южном Фронте у Фрунзе и в ноябре 1920 г. переходил Сиваш.
4. А бабушка в это время была разведчицей у красных на Польском фронте. Она уже в 1919 г. вступила в комсомол. В 1920 г. она перешла линию фронта с каким то заданием от красных. Детство своё она провела в деревне, помогая отцу в кузнице и ухаживая за младшими братьями и хорошо знала крестьянский быт и обычаи. Но разведчицей быть у неё не получилось: польские солдаты что то заподозрили, схватили ее и жестоко избили, сломав ей нос. Тем не менее бабушка сумела вернуться к своим и какие то полезные разведданные передать и ей дали награду.
5. Познакомились они вскоре после войны, кажется в Бобруйске, а затем поженились и переехали в Смоленск, где в 1923 г у них родился сын Карл (названный в честь коммунистического мученика Карла Либкнехта). В нашей семье его всегда называли Карлушкой. Когда в 1931 г у них родилась дочь (моя будущая мама)ее назвали Розой в честь другого коммунистического мученика Розы Люксембург.
6. Судя по сохранившейся среди ее небольшого архива старой трудовой книжке бабушка в 20х годах училась в Ленинграде в Коммунистическом университете имени Свердлова, а затем работала директором рабфака в Воронеже и в Москве. В Москве они остались на постоянное жительство: дед в 1935 году закончил МИИТ (Московский институт инженеров транспорта) и стал работать экономистом в управлении железных дорог, а бабушка стала секретарем парткома в одном из московских вузов. В 1936 г. в семье появился третий ребенок, младшая сестра моей мамы Леночка.
7. К этому времени в семье говорили уже только по-русски, идиш родной язык был отставлен в сторону. По рассказам матери это было сделано, чтобы не смущать домработницу Александру Федоровну. Тетя Шура, как ее звали в семье, была из уральских казаков, она осталась в семье и после того как с арестом дедушки рухнуло экономическое семейное благополучие и ей были больше не в состоянии платить за работу.
8. Она стала членом семьи и воспитывала младших детей Розу и Леночку и в результате русский язык моей матери был гораздо богаче интонациями и народными оборотами, выразительнее и ближе к простонародному языку, чем у бабушки, которая разговаривала по русски вполне правильно и без акцента, но как то слишком гладко и ровно.