«Мираж-2000» - истребитель четвертого поколения. Вместо многочисленных, похожих на стрелочные часы, приборов, полетная информация выводится на индикатор на лобовом стекле. Цифры и буквы мелькают прямо перед глазами летчика, ему не нужно опускать глаза, чтобы прочитать, например, скорость или высоту. Очень удобно.
Я двинул ручку тяги до упора и дал полный форсаж. Загрохотал двигатель, поглощая в минуту четыреста килограмм керосина. Девять тонн тяги мягко и настойчиво вдавили меня в кресло. Самолет вышел на сверхзвук и, подобно крылатой ракете, понесся над сверкающей рябью воды. Я на секунду глянул на бегущую по волнам треугольную тень.
Промелькнула яхта. Жаль туристов. Надеюсь, их барабанные перепонки уцелели.
Через пять минут бешеной гонки я выключил форсаж и плавно, по широкой дуге, развернул машину к берегу.
- Портленд-вышка, я Мираж-1, разрешите визуальный заход, полоса 11, - сказал я в микрофон.
- Мираж-1, визуальный заход правым кругом на полосу 11 разрешаю, - ответил диспетчер.
Зеркальная синева моря сменилась утопающими в зелени разноцветными крышами домов. Жилая зона.
Внезапно у меня зачесалось пониже спины. Я перевел машину в снижение, набирая скорость, и взял ручку на себя. На грудь навалилась перегрузка. Планета провалилась в тартарары, выплыла откуда-то сверху, словно кто-то подвесил надо мной пестрый ковер. Рука сама собой, автоматически, прибрала режим двигателя. Земля повернулась вертикально. Горизонт не спешил опускаться.
Даже вчерашний выпускник летного училища почувствовал бы, что самолет проваливается. Я не успею вывести его из петли, ставшей для меня по-настоящему мертвой. Тогда я в отчаянии двинул ручку тяги в положение «полный форсаж» и зарычал: «Эх, все…» Только бы никого не убить!
Передо мной откуда-то выплыл поросший лесом берег реки. Темная стена деревьев встала прямо перед глазами. Время замерло, будто кто-то поставил его на паузу. Затем кроны метнулись вниз. Легкий, почти без топлива, «Мираж» задрал нос, и, радостно гремя форсажем, взмыл в безоблачное небо. Мы живы!
Я выполнил круг и пошел на посадку. Колеса шаркнули по асфальту, погасла скорость. Я свернул на рулежную дорожку и покатил на стоянку.
В ангаре меня ждал тесть. Он исподлобья посмотрел мне в глаза и сказал абсолютно спокойно, без интонаций:
- Джек, в аэропорту, конечно, привыкли к твоим художествам, но это слишком. Если бы тебе не подвернулось русло Лонг-Крик, ты бы наглотался земли. Дальше соображай сам. Не маленький.
Я не стал возражать: виноват. Полковник поманил меня в подсобку. Поставил передо мной дымящийся стакан крепкого чая, достал из шкафчика упаковку бисквитов и продолжил:
- Джек, ты устал. Тебе надо передохнуть.
Я едва не смахнул стакан со стола:
- Зачем? Со мной полный порядок.
- Не перечь. Завтра же бери в охапку Мэри, чеши в Форт Лодердейл и валяйся на пляже. Комнаты люкс в отеле с видом на море. За счет ВВС. Все оплачено.
Полковник достал
- Почему именно туда?
- Потому что я так хочу. Джек, это приказ.
В дверь постучали. Тесть крикнул: «Войдите!» и в подсобку влетел маленький шустрый механик. Он протянул полковнику распечатку и захлопнул за собой дверь.
- Расшифровка самописца, - сказал тесть. – До смерти тебе оставалось полтора метра. Полтора метра, Джек.
- Да уж, - сказал я и разоткровенничался: – Не могу летать на «Мираже».
- Почему? – изумился полковник.
- Да потому что все управление идет через компьютер! Я вообще ничего не контролирую! Не могу почувствовать машину! Вот и сейчас, если бы это был, скажем, «Супер Сейбр», я бы чуть подтянул ручку и вытащил бы самолет.
- Или свалился бы в штопор, - мрачно сказал Келли.
- Нет. Я чувствую, что можно, а что нельзя. И мне не привычно летать на самолете, который постоянно тебя опекает.
- И много таких летчиков, как ты? Короче, завтра отправляйся отдыхать. Пока, Джек! – полковник встал, давая понять, что разговор окончен.
Даже вдвоем с женой я боюсь летать пассажиром. Мэри сидела у иллюминатора, я занял место у прохода и крепко сжимал ее руку, так и не отстегнув ремни. Мое состояние не укрылось от внимательных глаз стюардессы:
- Мистер Риппер, я могу вам чем-нибудь помочь? – она улыбнулась стандартной, дежурной улыбкой.
- Вряд ли, - я посмотрел на тележку с напитками. – Примите мою аэрофобию, как данность.
Девушка хотела еще что-то сказать, но моя жена остановила ее:
- Наверное, я с ним лучше справлюсь, мисс. Знаете, если бы не выгодный контракт, его бы вряд ли кто заманил в самолет.
Стюардесса укатила тележку страждущим пассажирам.
Загорелось табло «пристегните ремни». Я закрыл глаза. Самолет чуть клюнул носом: закрылки. Негромко стукнули, встав на замки, стойки шасси. Кресло встряхнуло: есть касание! Меня потянуло вперед.
Наконец, лайнер зарулил к перрону. Смолкли двигатели. Страх разжал холодные липкие объятия.
Форт Лодердейл – один из самых крупных курортов США. К сожалению, нас подвела погода. Хмурые тучи застлали небо, пенистые валы с гулом накатывались на песчаный берег, и два дня мы не вылезали из номера. Вечерами Мэри с милой улыбкой притворно сетовала на проделки судьбы. Но на третий день небо прояснилось, я схватил жену в охапку и потащил на пляж.
Мы бултыхались в ласковой воде почти до полудня. Ныряли, плавали, дурачились, как два маленьких ребенка. Я прижимал жену к себе, страстно покусывал ее ушко, а она млела в моих объятиях, и не было на свете людей счастливее нас. Идиллия закончилась, едва мы вернулись в номер.
На кровати нахально сидел невысокий блондин. В руке он держал пистолет с глушителем. Мэри сдавленно ахнула.
- Лицом к стене, - голос бандита не был похож на звериный рык. Он говорил спокойно и непринужденно, будто читал студентам лекцию.
Я выполнил приказание. Против лома…
- У меня нет никаких иллюзий по поводу реакции летчиков. Поэтому сначала идет Мэри. Она – гарантия того, что ты не натворишь глупостей.
- Куда идет? – резко спросил я.
- Куда надо. Мартинес проводи даму! Леди, ведите себя непринужденно. Иначе ваш муж пострадает.
Я скосил глаза. Мартинес – бородатый латиноамериканец, жгучий брюнет, полная противоположность первому бандиту. Но у обоих – ничего общего с киношными круто сваренными гангстерами. Если повстречать таких где-нибудь в университете или колледже, их можно принять за преподавателей кафедры философии.
- Можно мы хотя бы переоденемся? – спросил я.
- Пожалуй. Купальник и мокрые плавки – подозрительная одежда для разгуливающих по городу туристов. И возьмите документы. На всякий случай.
Я натянул шорты и накинул гавайскую рубашку. Жена, прикрывшись дверцей шкафа, надела футболку и бриджи.
Блондин, убрав пистолет, провел меня по коридору. У выхода из гостиницы копошился хозяин – пожилой джентльмен с великолепной седой шевелюрой. Я подал ему знак, и он стыдливо отвел глаза. Что здесь происходит?
- Без глупостей. И не оборачивайся, - предупредил блондин.
Мартинес открыл дверь микроавтобуса и сел вместе с Мэри вперед. Блондин втолкнул меня в салон. Мне в бок уперся ствол пистолета.
Водитель выжал акселератор, и автомобиль помчался по улицам города. Никто не завязал нам глаза, я считал повороты и запоминал улицы, но, увы, это было бесполезно.
Машина подкатила к причалу. Мартинес открыл дверь, и мы побрели к яхте – мрачной серой посудине метров тридцати в длину. На борту, между потеками масла и грязи, я прочитал: «Надежда», порт приписки - Монровия.
Когда Мэри поднималась по сходням, я рванулся к Мартинесу. Блондин отреагировал мгновенно: я едва не свалился в океан, запнувшись о его ногу.
- На первый раз прощаю. Еще раз выкинешь что-либо подобное, накажу обоих, - он чувствительно ткнул меня в спину стволом пистолета.
Нас заперли в каюте. Зарычал дизель, и яхта, покачиваясь на волнах, ушла в открытое море. Мы с Мэри лежали на койках и молчали: за нами вполне могли следить. Если бы я был один, может, и попытался что-нибудь придумать. Но не мог же я бросить жену!
К вечеру Мартинес принес еду – консервы, хлеб и чай. Негусто.
- Дружище, ты бы нам хотя бы книжек принес почитать. Мы же умрем со скуки, - обнаглел я.
- Это как Алек решит, - Мартинес говорил по-английски чисто, без акцента.
- Что значит это похищение? – равнодушно спросила Мэри, но ее пальцы сжались в кулаки.
- В свое время все узнаете. Вам никто не причинит вреда. Расслабьтесь. Раз вас не убили, значит, все в порядке. Наслаждайтесь круизом, - приветливо улыбнулся Мартинес и закрыл за собой дверь.
Через несколько минут он вернулся:
- Алек приказал не запирать вас. В кают-компании есть библиотека. Там же видеопроигрыватель и телевизор.
- А если мы сбежим?
- Вперед! – театрально махнул рукой Мартинес, - Надеюсь, у вас хватит сил переплыть океан. Можем выдать шлюпку. Дарю идею: попробуйте захватить судно. Но учтите: даже я, квалифицированный инженер, с трудом справляюсь с дизелем полувековой давности.
Я поднял руки в знак поражения. Мои знания по аэронавигации вряд ли помогут в морском деле. Исключая гидропланы, я не умею управлять даже водным велосипедом.
Погода устоялась, и яхта ходко шла по спокойному океану. Лишь один раз мы попали в мертвую зыбь. Старый корабль нещадно болтало, но обычно и тренированные летчики, и стюардессы со стажем хорошо переносят качку.
На пятый день из туманной дымки показался берег. Нас едва ли не силой заставили спуститься в каюту. Едва смолк дизель, щелкнул замок и на пороге появился знакомый блондин.
- Ты Алек? – уточнил я.
- Он самый. Придется вам завязать глаза. Необходимая предосторожность для вашего же блага, - Алек протянул две черные повязки.
- Ничего себе! – возмутилась Мэри. - Сначала вы похищаете нас, а теперь собираетесь куда-то везти вслепую! Что дальше?
- Встреча с интересными людьми, - ухмыльнулся Алек. – Вам лучше выполнять наши требования. Вы же не хотите давать нам дополнительную работу: тащить ваши бесчувственные тела?
Мне ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться. Алек замотал мне почти все лицо, оставит лишь рот и нос. Ни единого луча света не проникало под плотную ткань.
Я вышел на палубу. В лицо пахнул свежий морской бриз. Меня осторожно провели по сходням и усадили в открытый автомобиль. Мэри прижалась ко мне.
Мягко заурчал мотор, и я узнал по звуку двигатель старого армейского джипа. Колеса зашуршали по асфальту.
Примерно через полчаса машина куда-то свернула и остановилась. Меня бросило вперед, я успел схватиться за сиденье впереди. Грубый голос крикнул что-то по-испански. Мартинес ответил, и колеса почему-то застучали на стыках бетонных плит. Точно так же стучат шасси самолета при выруливании. Аэродром?
Наконец, снова заскрипели тормоза. Меня грубо схватили за руку и потащили вниз по лестнице.
- Мэри! – отчаянно крикнул я.
- Она сзади, - «успокоил» меня Алек и сорвал повязку.