Под старой черемухой была утрамбованная дедом земля. Он категорически не соглашался, что бы там росла трава или, что бы земля была рыхлой и в засуху пыльной. Земля всегда была утрамбована и смочена из шланга или лейки.
Но мне многое было позволительно. Я мог наломать палочек и построить из них забор в этой заповедной зоне. Я мог взять отростки полыни, и натыкав их в шахматном порядке мог сформировать из них грядку с овощами, только мне известного вида. Я мог построить их палочек и сучков целый навес для мааааленьких игрушечных человечков. Может никто из них и не согласился бы там жить, но я мог построить для них дом и даже целую ферму.
Это всё потому, что мой дедушка очень любил меня. Когда мои игры заканчивались и я уезжал - эти все строения и посадки сравнивались с землёй, и от огорода с веточками полыни не оставалось даже признаков. Но каждый раз, снова приезжая к деду с бабушкой, я снова строил огород, грядки и домик... с каждым разом домики были всё больше и больше похожи на настоящие. Потом я начал "рукодельничать".
Это тоже было не в рамках правил дедушки. Он очень ругался когда я не клал инструменты на место. С опаской посматривал на инструменты из его верстака в моих руках. Но гнутые гвозди, выправленные мной на наковальне с помощью молотка, растопили лед сомнений. Многое стало позволительно... Даже десяток этих выпрямленных гвоздей забитых в чурку для колки дров не смогли перевесить баланс в сторону недоверия.
С целой кучей нецензурных и громких выражений, эти гвозди были вынуты совместными усилиями( это что бы я прочувствовал трудоемкость процесса изъятия гвоздей из чурки), и чурка опять была готова к работе по подготовке дров на зиму. А мои творческие планы получили дополнительный импульс к развитию горизонтов...
Я снова мог творить... И даже немного вытворять.
Алюминиевая проволока превратилась в замечательный материал для изготовления различных игрушечных инструментов. Я делал из неё грабли, узорные оградки для своих домиков, лопатки и всевозможной формы игрушечные ножи и сабли. Расплющенная проволока была крепкой и хорошо держала форму. Дошло дело и до изготовления настоящих наконечников для стрел. Лук у меня, как у любого мальчишки давно уже был. К его изготовлению я подошёл творчески. Он не был похож на простую палку с веревкой привязанной к двум концам. Вырезанный в кустах за околицей молодой стволик черемухи был старательно обточен ножом и аккуратно согнут по всем правилам индейского производства. Затем это было высушено за печкой в бане и тетива специально сплетенная из суровых ниток завершала это технически совершенное оружие. А стрелы были увенчаны настоящими большими наконечниками из алюминия. И оперение у стрел было из песцового меха. Когда стрела с характерным щелчком втыкалась в стену бани или в дерево за воротами дедова дома, эта опушка разворачивалась и была издалека заметна, не позволяя потерять драгоценное изделие. Из-за вложенных усилий в изготовление стрел, они не направлялись куда попало. и каждый выстрел был строго контролируемым и заранее продуманным.
Этот лук и стрелы не остались в доме у дедушки. Любовно завернутые в специальную тряпку, они были увезены мной на отцовскую дачу. Там на огромном пространстве только начиналось строительство. На пустыре самозахватом осваивались бросовые территории жителями поселка. В их числе были и мои родители. Первый настоящий домик - шалаш, был выполнен точной копией моих домиков под черёмухой. Единственное отличие его размер - я сам и, даже, отец, мама и брат могли залезть в него во время дождя и там было сухо. Я мог стоять внутри во весь рост. Потому, что я сам делал весь домик. От увязывания толстых таловых веток в каркас и до заплетания травой стенок, надежно, с расчетом, что ни ветер ни дождь не разрушали бы это строение.
Свой лук я надежно спрятал в одном из углов этого шалаша под самой крышей. Каждый раз, приходя на огород помогать выкорчевывать корни и перекапывать землю, я находил время взять лук в руки и прогуляться по окрестным кустарникам и пустырям. У меня на огороде появились настоящие инструменты, уже не из алюминия. Топор, нож, грабли и лопата. Никто не спрашивал для какой цели я их брал, потому что я их возвращал всегда на место и умел применять правильно.
На следующий год мы начали строить второй дом из брусочков, досточек и фанеры.
Мы шутили и смеялись. Вспоминали сказку про трех поросят. Там тоже было три домика. И сначала был разрушен соломенный домик. А потом второй - из легких палок.
Наш третий дом, из кирпича, мы начали строить с отцом и дедом уже позже, через два года. Конечно я помогал. Таскал кирпичи и месил глину, а первые два домика разрушились и ушли в прошлое, как и мои домики под черемухой. Но ведь они были построены не зря.