Книга

 
Вдоль затона  пробежал неслышный ветерок, теребя подолы рассевшимся у берега кустам осоки, против шерсти ероша заросли камыша, заискрилась в раннем солнце река, подернулась гусиной кожей, качнулись прозрачные тени на странице Книги.
«И слышал я как бы голос многочисленного народа, как бы шум вод многих, как бы голос громов сильных…»
 Потом появился муравей, бодро пробежав между строк, остановился без видимой причины, поводя толстым блестящим крупом, у слова «престол» и пошевелив усиками, двинулся обратно.
«Перед престолом море стеклянное, подобное кристаллу; и позади престола и вокруг кристалла четверо животных, исполненных очей и спереди и сзади…»
Муравей задержался у края, но, видимо, ему надоела шершавая бугристая поверхность с черными пятнами, поискав удобный спуск, он исчез в тени.
«И первое подобно льву, второе подобно тельцу, третье животное имело лице, как человек, и четвертое подобно  орлу летящему. И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей…»
Расшалившийся ветерок раскачал ветлу над головой, замельтешили, затрепетали кружевные тени, вдобавок налетели какие-то птички и устроили сущий бедлам. Ветер взметнул страницы Книги, пролистывая ее до конца.
«И я слышал шум крыльев, когда они парили, как шум вод многих».            
Не разобрать слов за игрой света и тени…