Клянусь, в той комнате не было ничего необычного. Комод, стол с ноутбуком, фикус в горшке, книжный шкаф, забитый обычными подростковыми книгами: вот Кафка и Ницше, чтобы казаться умней, вот Кинг и Лавкрафт, чтобы все знали, что ты смелый, вот спрятанный в углу Джон Грин, потому что мелодраму на твоей полке увидеть никто не должен, вот Бродский, потому что если ты не любишь Бродского, то как тебе вообще выжить в интернете? А на отдельной полке стоят «Гарри Поттер» и «Хроники Нарнии». Чтобы помнить, с чего все началось.
Если бы полицейские были чуть умнее, они бы бросились проверять книжные полки, ведь книги говорят очень многое о человеке. Но полицейские стали искать по ящикам оружие и пытаться включить ноутбук. Глупо. Что им скажет твой анонимный до абсурда аккаунт в соц.сети, если он ничего не говорит твоим интернет-знакомым? Единственное, что они могут увидеть в почти чистом профиле со стертыми сообщениями — твоя музыка. О Боже, музыка. «Ребенок слушал тяжелую музыку, сохранял картинки с котиками и китами и рисовал на руках планеты, что свидетельствует о его нестабильности и склонности к суициду». Черт, тебе стоило удалить всю музыку заранее. Или тогда уже ставить на звонок телефона «Разбежавшись прыгну со скалы», чтобы добить бедных полицейских. Они нашли две песни Мерлина Мэнсона и превратили тебя в рокера-металлиста. Интересно, полиция хоть когда-нибудь начнет разбираться в том, что говорит? У тебя были вполне обоснованные причины для самоубийства, но всем плевать. Давайте они лучше проверят, не смотрел ли ты «Тетрадь Смерти» или другие аниме, потому что именно они делают детей жестокими и склонными к суициду. Да, они будут звать тебя ребенком до посинения, полиции все равно, что тебе было больше 17 лет. «Понимаете, это такой опасный возраст. Ребенок очень восприимчив и не может сам ограждать себя от внешних раздражителей». Бредбери просто сказал, что все семнадцатилетние — сумасшедшие, и это было правдивее и понятнее.
Если бы ты мог видеть, что они творят в твой комнате, они бы точно уверились в том, что ты неуравновешенный и жестокий. Возможно, кто-то из полицейских ушел бы без пальцев. И с синяками. Твоя комната никогда не была твоей крепостью, но ты жил в ней всю свою жизнь, эта комната дышала тобой, и в каждом ее уголке твой запах и твои мысли. Там даже фотография на стене висит, как элемент уюта. На подушке не собранной кровати (даже перед смертью ты не удосужился ее собрать) можно найти твой волос и твои давно высохшие слезы, которые струились по щекам вчетверо усерднее от фраз типа: «Какие у тебя могут быть проблемы, ты же подросток! Живешь на родительской шее припеваючи и на что-то жалуешься…». Но струились они только в эту подушку, за закрытой дверью, потому что мальчики не плачут. Мальчики кричат, разрывая глотку на части, мальчики рвут себе сердце болью, мальчики не хотят хвалиться своей силой, но кто-то им все это диктует. Кто-то большой и умный велит мальчикам быть опорой и стеной, а девочкам покорно и смиренно за этой стеной прятаться.
Редко ты, восклицая, бил кулаком по стене, а потом ходил с перевязанной рукой, чаще просто стоял и молчал в то время, как родители или другие старшие родственники усердно высказывали тебе все свои претензии, коих всегда было немало. «Тебя вообще волнует твоя учеба?! Ты постоянно читаешь всякий бред, висишь в интернете и бесцельно прожигаешь свою жизнь! Что ты собираешься с ней делать? Тебе скоро 18, и, клянусь Богом, я вышвырну тебя из дома в твое совершеннолетие!».
Ох, действительно, если бы ты мог слышать, ты бы услышал яростные крики незнакомых бабушек, брызгающих слюной: «Уныние — это грех!» и «Самоубийц не отпевают!». А ты даже не знаешь, верующий ты или нет. Ты вообще ничего о себе не знаешь. А сами они верят в Бога, всемогущее существо, живущего на небе (нехилое такое заявление, да?), только потому что в него верили их мамы и бабушки. Эти незнакомые тебе пожилые бабушки точно не простят тебе вероотступничества. «У мальчика в комнате была найдена ритуальная символика, позволяющая утверждать, что ребенок мог быть приверженцем какой-то религиозной секты.». Это всего лишь пентаграмма из «Сверхъестественного»!
Если бы ты знал, как скоро это все закончится, ты бы точно показывал бы им средний палец при каждом выходе из подъезда. Хотя, они и так крестились, видя тебя. А если бы ты выглядел бы, как хотел, то половина из них уже бы точно слегла с инфарктом. А теперь ты даже в гробу будешь лежать с отвратительной кристально-белой кожей, редко видящей солнце, с не исписанной маркером, не «оскверненной» машинкой тату-мастера кожей. Твои родители точно смоют весь черный перманентный маркер, которым ты изрисовал кожу перед смертью, даже если им придется эту кожу содрать. Если бы покрасил волосы, они бы побрили тебя налысо. В любом случае, на тебя, холодного и бездыханного, «безвременно ушедшего», наденут смокинг или костюм, положат в деревянный ящик и зароют. А ты хотел, чтобы тебя кремировали.