Александр Сергеевич Суворов
О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».
2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.
219. Выход в море! 09 апреля 1973 года.
Сводка погоды: ВМБ Балтийск, понедельник 09 апреля 1973 года, дневная температура: мин.: плюс 0.6°C, средняя: плюс 4.0°C тепла, макс.: плюс 9.6°C тепла, 0.7 мм осадков, временами с неба накрапывал мелкий дождик.
09 апреля 1973 пн
«По местам стоять! С якоря и со швартовов сниматься!» - голос командира деловит и резок. Ну, тронулись! Начал делать герб корабля (вырезать из плотного жёлтого пенопласта). Холодно ночью (в ленкаюте) и скучно.
Утро понедельника 09 апреля 1973 года. После подъёма, физзарядки, умывания и уборки коек, утренняя приборка, вкусный и обильный завтрак (по-морскому) и всегда волнующая команда-сигнал: "Корабль к бою и походу приготовить! Баковые на бак, ютовые на ют! По местам стоять! С якоря и со швартовов сниматься!". О! эти "командные слова" из приложения к Корабельному уставу ВМФ... Вы звучите как музыка, как обещание, как надежда, как мечта, как взрыв страстей и волнений! Как только звучат сигналы тревоги и слова команд, корабль наполняется звуками, энергией, движением, жизнью. Всё приходит в движение, начинает вертеться, шуметь, работать, источать тепло.
В Приложении к Корабельному уставу ВМФ подробно, но кратко определены: моменты подачи команд и сигналов; должностные лица, которые имеют право подавать эти команды; номера сигналов на горне, звонком или ревуном; содержание действий по командам и сигналам. Так, например, за 1 час до съёмки с якоря (швартовов) старший помощник командира корабля капитан-лейтенант А.А. Сальников подаёт звонком сигнал №10 и командует по КГС (корабельной громкоговорящей связи): "Вахтенной и дежурной службам заступить по-походному".
При приготовлении к съёмке с якоря (швартовов), непосредственно при съёмке с якоря старший помощник командира корабля капитан-лейтенант А.А. Сальников своим строгим ("скрипучим") голосом звонко командует: "Якорь-цепь подобрать до стольких-то метров!". Эта команда подается при благоприятных условиях погоды, как сегодня утром 9 апреля 1973 года. Баковые (команда моряков на баке, носовой палубе корабля) под руководством главного боцмана, подбирают якорную цепь до указанного числа метров, чтобы выбрать слабину цепи, "ухватиться" якорем за грунт.
Потом старпом командовал: "Носовые швартовы завести серьгой», «Носовые швартовы слева убрать!" (БПК "Свирепый" всегда стоял у причала ВМБ Балтийск №63 левым бортом). Эта команда подается при съёмке корабля со швартовов при благоприятных условиях погоды. По этой команде убираются швартовы, которые помешают отвести нос корабля от стенки причала, чтобы направить его на открытое место в акватории военной гавани ВМБ Балтийск. Кстати, швартов - это стальной, пеньковый или синтетический толстый трос, обычно с огоном (петлёй) на конце, предназначенный для подтягивания и удержания судна у причала или у борта другого судна или корабля.
После того, как носовые швартовы будут подняты на борт и уложены, как положено, старпом командует: "Сходню убрать!". Ютовые, боцмана и вахтенный у трапа-сходней поднимают наш короткий трап-сходни и укладывают его на штатное место, складывают леера и полотнище с надписью "СВИРЕПЫЙ", крепят трап "по-походному". Вахтенный у трапа занимает место в швартовной команде ютовых.
Меня всегда удивляло, почему старпом повторяет команду для "По местам стоять...", когда и так все уже стоят по своим местам на баке и на юте, выполняют подготовительные работы, убирают трап, подбирают и укладывают в бухты тросы швартовов, но традиция и устав - это святое, поэтому опять старший помощник командира корабля капитан-лейтенант А.А. Сальников хорошо поставленным командирским голосом, под сигналы №6 звонком, звонко и мужественно командует: " По местам стоять, с якоря и со швартовов сниматься!", " Баковым - на бак, ютовым - на ют. С якоря сниматься!". Личный состав швартовных команд (как правило, БЧ-3) занимает места согласно корабельному расписанию. Вахтенный офицер сдает вахту старшему помощнику командира корабля и тоже занимает своё место по расписанию.
Потом в дело вступает командир корабля капитан 3 ранга Е.П. Назаров. Он придирчиво слушает команды старпома и ответы-рапорты баковых и ютовых, получает рапорты о готовности ГЭУ к даче хода кораблю и оборотов винтам (движителям), принимает доклады-рапорты о готовности к бою и походу от командиров боевых частей, принимает карту прокладки и все необходимые данные от штурмана корабля командира БЧ-1 старшего лейтенанта Г.Ф. Печкурова, связывается по радиосвязи с дежурным штаба 128-й БРК 12-й ДиРК ДКБФ, с дежурным ВМБ Балтийск, получает разрешение на выход в акваторию военной гавани базы и на выход БПК "Свирепый" в море. После этого Евгений Петрович Назаров кратко кашляет, прочищая горло, и негромко, но веско и властно, командует старпому капитан-лейтенанту А.А. Сальникову: "Командуйте Александр Андреевич".
Старпом немедленно подаёт звонком сигнал №4 и командует: "Носовой швартовой команде выйти наверх!" (кстати, они и так уже на верхней палубе?!), "Приготовить правый шпиль», «Пошёл шпиль!». Командир баковой (носовой) группы (кто-то из лейтенантов БЧ-3 или сам главный боцман) командует: «Пошёл шпиль!» - и руководит выборкой якорной цепи шпилем. Шпиль (по старому - кабестан) - это такой механизм для передвижения груза, состоящий из вертикально установленного вала (барабан), на который при вращении наматывается цепь или канат, прикрепленные другим концом к передвигаемому грузу, например к якорю. Шпиль на кораблях пр. 1135 - это вертикальный ворот, разновидность лебёдки с барабаном, насаженным на вертикальный вал.
Шпиль, под управлением боцмана, начинает вращаться и выбирать якорную цепь. Якорь крепко держится за дно своими лапами, якорная цепь натягивается, как струна, поэтому нос корабля постепенно отходит от причала и обращается в сторону открытой акватории военной гавани базы. По мере "выхаживания" (выбирания шпилем) якорь-цепи по КГС (корабельная громкоговорящая связь) звучат слова старпома: "На клюзе?", "Как якорь-цепь?". Командир баковой (носовой) швартовной группы докладывает:
«На клюзе столько-то метров!» - это значит, что отверстие в носовой палубе, через которое выбирается якорь-цепь прошла метка столько-то метров длины якорь цепи;
«Туга (или слаба) якорь-цепь!» - это значит, что якорь-цепь выбирается либо туго, с усилием, либо легко, без напряжения шпиля;
«Вперёд (назад, в сторону, под штевень) смотрит!» - это значит, что якорь-цепь натягивается опасно, либо назад под корпус корабля, либо нормально - в сторону от корпуса корабля, либо под штевень, то есть под носовой бульб корпуса корабля. Когда якорь оторвется от грунта, то командир баковой швартовной группы рапортует: «Встал якорь!» и тут же, неизменно, все офицеры и знающие морские традиции матросы и старшины вслух говорят: "О! У (такого-то) лейтенанта (или "у старпома...") встал! Значит всё нормально, дело будет!".
Справка: На БПК "Свирепый" (возможно, на других кораблях тоже) мужской половой член, вернее, эрегированный (напряжённый) член - фаллос, всегда ассоциировался с образом якоря, откуда у моряков множество разных образов, понятий, выражений, словесных оборотов, например: "Якорь тебе в глотку!", "Зацепился якорем", "И тут у меня якорь встал! Ну, думаю, выйду ка я в море!", "Накось, якорь выкуси!" и т.д.
Старший помощник командира корабля капитан-лейтенант А.А. Сальников всегда излишне рьяно, нервно, напряжённо, немного суетно контролировал на ходовом мостике процесс съёмки корабля с якоря и швартовов. Он практически бегал с одного крыла мостика на другой, тревожил командиров швартовных групп вопросами, строго следил за тем, как отворачивает нос корабля от стенки причала, как при этом ведёт себя корма, не цепляется ли корпусом за стенку, не мнёт ли излишне толстые резиновые "сосиски" и "сардельки" кранцев. При съёмке с кормовых швартовов старпом, в зависимости от обстановки, под сигналы звонком №№4-8, командовал: " Кормовой швартов отдать (травить, задержать, выбрать)". Кстати, если надо было практически на месте развернуть корпус корабля путём противовесов напряжения якорной цепи и кормового швартова, то подавалась команда: "Кормовой швартов на шпиль!".
Справка: "Швартовные концы" (тросы) называют по месту крепления на корабле: «носовой», «бортовой», «кормовой»; по направлению тяги: «передний», «задний»; при совпадении места крепления швартова на корабле и направления тяги концам (тросам швартовов) присваивают номера, считая по месту крепления от носа к корме, например: «Второй носовой передний» и т.д.
Однако за короткое время нос корабля уже смотрит в сторону открытой акватории военной гавани ВМБ Балтийск, якорь-цепь выбрана, якорь вертикально приподнялся над грунтом дна и стоит, готовый к поднятию на борт, корма корабля отошла на длину немного отпущенного кормового швартова и старпом спрашивает: " Как за кормой? Доложить расстояние до пирса". Командир ютовой (кормовой) швартовной группы (команды) докладывает: «За кормой чисто», или «За кормой то-то», или «До пирса столько-то метров». Доклады офицера дублируются флажками: красным - "за кормой не чисто" и белым - "за кормой чисто". Эти доклады и флажки видят и слышат на крыльях ходового мостика, где беспокоится наш старпом…
В зависимости от необходимости использовать кранцы звучит команда старпома: "Кранцы убрать!", затем ещё более волнующая команда: "Гюйс спустить, флаг перенести!», «Якорные огни выключить, ходовые включить!". Эти команды подаются по получении доклада «Встал якорь», а также после отдачи последнего швартова (или перлиня с бочки), одновременно поднимаются до места шары (сигналы). В это время боцман на шпиле выбирает якорную цепь и поднимает якорь из воды. Когда якорь выйдет из воды командир баковой швартовной группы докладывает: «Якорь чист» или «Якорь не чист», то есть весь чёрный от липкой донной грязи, либо зацепился за что-то, например, за подводные кабели. Когда якорь подойдет к клюзу командир баковой швартовной группы командует: «Стоп шпиль!».
"Осмотреться за бортами!" - громко и грозно командует старпом капитан-лейтенант А.А. Сальников. Командиры баковой, шкафутовой и ютовой швартовных групп осматривают борта, устраняют недостатки, например, омывают-очищают якорь от донной грязи струёй воды из брандспойта и докладывают на мостик: «За бортами (кормой) чисто!». "Якорь (якоря) на место. Походные крепления наложить!" - командует старпом. В этот момент по кораблю разносятся сигналы: на горне - сигнал №1, звонком - сигнал №2: "Боевая (или учебная) тревога!". Весь экипаж, все до единого, занимает места согласно расписанию по боевой тревоге.
Увы... С некоторых пор моё место теперь не в румпельном отделении, а здесь, в ленкаюте БПК "Свирепый"... Я успокаиваю себя тем, что отвечаю за безопасность и живучесть этой части корабля, делаю важное дело, занимаюсь культурно-досуговой работой, библиотекой, книгами, наглядной агитацией и т.д., но всё это "не то"... Раньше по сигналу и команде "Боевая тревога!" я, сломя голову, бежал в корму, открывал своим ключом амбарный замок на люке в румпельное отделение, с трудом поднимал "закипевшую" на резиновых прокладках стальную крышку, кубарем скатывался по вертикальному трапу в душную маслянистую горячую атмосферу помещения для рулевой машины, привычно всё осматривал и опробывал управление и приборы, докладывал о готовности в штурманскую рубку и на ходовой мостик, садился в свою уютную шхеру поблизости от тревожных звонков, рулевого телеграфа и аварийного телефона и начинал либо читать, либо писать...
Теперь же я только слушал "музыку" и "симфонию" приготовления корабля к бою и походу, снятия с якоря и выхода корабля в море. Вздрагивал корпус корабля от первого оборота валов и гребных винтов. Корабль получал ощутимый первый толчок, плавно и медленно набирал ход, приходил в движение, затем чуть-чуть заметно кренился на осторожных поворотах, а потом, прибавив ходу на прямом пути, успокаивался и стабилизировался в своём движении, потому что по КГС (корабельная громкоговорящая связь) по приказанию командира корабля звучала последняя команда старпома: "Боевая готовность №2. Первой смене заступить!".
Сразу же со всех боевых постов на ГКП (главный командный пункт) и на ходовой мостик начинают поступать доклады: "Боевой пост такой-то. Такая-то боевая смена по готовности №2 заступила". Очерёдность докладов отработана практикой и традицией, поэтому ни спешки, ни накладок нет. После получения всех докладов с мест, командиры боевых частей докладывают старпому о готовности боевых частей нести вахту по боевой готовности №2. Только после получения всех докладов, страпом командует: "Подвахтенным от мест отойти" и начинается обычная походная служба-вахта всего экипажа корабля...
Всё, что я вам сейчас поведал, я в тот день 9 апреля 1973 года записал в очередном боевом листке, сверяясь в терминах и понятиях с Корабельным уставом ВМФ СССР. Этот боевой листок (боевые листки) я решил вести ежедневно на всё время нашего выхода в море на учения, которые завершали только что закончившиеся командно-штабные учения 128-й БРК 12-й ДиРК ДКБФ. Никто мне этого не поручал, не приказывал, не просил, но к обеду первый боевой листок с романтичным описанием выхода боевого корабля в море уже висел на стенде для корабельных стенгазет в коридоре личного состава БПК "Свирепый". Ребята делали предобеденную приборку, бачковые накрывали на стол, а по кораблю уже разнёсся слух, что "Суворов написал художественный рассказ о нашем корабле"...
После обеда в ленкаюту явился замполит капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин и потребовал, чтобы я представил ему этот боевой листок. Я с недоумением сказал, что боевой листок висит на стенде, но Дмитрий Васильевич с возмущением сообщил, что его там нет.
- Что в нём было написано! - требовательно и с гневом спросил Дмитрий Васильевич.
- Просто рассказ, составленный из командных слов устава, и описание, как мы готовимся в выходу в море, как поднимаем якорь, отдаём швартовы и набираем ход на выходе из военной гавани, - ответил я, ни секунды не сомневаясь, что ничего предосудительного в боевом листке не было.
- Кто вам приказывал писать боевой листок и кто вам приказал-разрешил его вывести для всеобщего обозрения?
- Никто. Я сам, - обречённо ответил я замполиту. - Просто я хотел в ежедневных боевых листках сообщать о том, что происходит на выходе, в походе, на учениях. Это же нужно для истории корабля!
- Впредь, всё, что вы будете писать, что хотите писать и опубликовывать в боевых листках предварительно будете показывать мне. Вам всё ясно или мне нужно вам, матрос Суворов, приказывать?
- Мне всё ясно, товарищ капитан 3 ранга.
- Вот так-то, - удовлетворённо сказал замполит. - А теперь повторите ваш боевой листок. Напишите всё ещё раз слово в слово, как было в первом листке и принесите мне в каюту. Даю вам срок один час, справитесь?
- Точно так, товарищ капитан 3 ранга! Справлюсь!
- Ну, ладно, ладно! Не кипятись... Я уже наслышан, что у тебя рассказ получился художественный, недаром же листок украли...
Писать второй раз боевой листок, вспоминать удачные фразы и обороты речи, команды и доклады было очень трудно, но я справился: настроился, представил всё как было и справился. Через час, хорошо оформленный, написанный крупным разборчивым почерком, краткий боевой листок о выходе БПК "Свирепый" в море лежал на столе в каюте замполита и он придирчиво читал текст. Потом он доброжелательно отпустил меня, а когда я заворачивал за угол коридора офицеров, то заметил, что Дмитрий Васильевич стучался в каюту командира корабля с боевым листком в руках. Может быть после похода меня в отпуск отпустят?
Вернувшись в ленкаюту, я начал вырезать из плотного жёлтого пенопласта утверждённый Главкомом ВМФ СССР знак-герб большого противолодочного корабля. Эти два герба должны быть прикреплены на крыльях ходового мостика по бортам, чтобы украшать наш БПК "Свирепый". Корабль ходко на среднем ходу стремился в заданный район Балтийского моря, но я уже не знал, куда мы идём, потому что ревностный командир БЧ-1 старший лейтенант Г.Ф. Печкуров запретил мне посещать штурманскую рубку. Хотя я продолжал стоять в строю БЧ-1, но теперь и ребята, и командир БЧ-1, считали меня "не своим", "чужим", "не нужным".
В понедельник 9 апреля 1973 года рано утром температура воздуха была всего 0.6°С, днём - плюс 4°С тепла, в полдень - 9.6°С тепла и опять накрапывал холодный мелкий дождичек. На ходу корабля, когда волны и вода омывали крутые изгибы бортов носа корабля, в ленкаюте стало холодно, особенно, ночью. Холодно и скучно...
БПК "Свирепый" жил боевой походной жизнью, а я резал специальными самодельными резцами жёлтый пенопласт, постепенно вырезая барельеф большого противолодочного корабля пр.61 типа "Образцовый" на гербе. Я чувствовал себя одиноко, в стороне от событий и думал, как же мне вернуться в гущу экипажа корабля, к ребятам, но не в отдельную боевую часть, а в целом, в корабль...
Думал и придумал. Я решил стать фоторепортёром и фотографировать всё, что происходит и будет происходить на корабле во время нашего выхода в море, во время учений. Пусть это будет наша фотолетопись истории корабля, наша фотогазета, фотографический боевой листок (а заодно и комплект фотографий в мой ДМБовский альбом и в альбомы моих друзей-годков).
Я тут же повеселел и загорелся новой идеей фикс! Немедленно я побежал на ходовой мостик, где находился командир корабля, замполит, старпом, штурман и вахтенный офицер, испросил разрешения у вахтенного офицера (минуя командира БЧ-1 старшего лейтенанта Г.Ф. Печкурова и замполита) обратиться к командиру корабля, получил согласие обоих и рассказал всем о своём желании делать фоторепортажи в боевых листках о нашем походе и учениях.
Командир БПК "Свирепый" капитан 3 ранга Евгений Петрович Назаров, оказывается, вместе с другими командирами кораблей заходил в нашу комнату, в которой мы, оформители командно-штабных учений, беспробудно спали после бурной рабочей ночи в штабе нашего соединения, поэтому сейчас объявил мне устную благодарность за отлично выполненное боевое задание и охотно разрешил мне всё и всех фотографировать, а потом опубликовывать в боевых листках похода.
- Только с моего ведома и под моей редакцией! - сказал замполит капитан 3 ранга Д.В. бородавкин.
- Разумеется! - поддержал его Евгений Петрович Назаров.
- Но у Суворова нет допуска к секретным данным! - строго возразил старпом капитан-лейтенант А.А. Сальников.
- Александр Андреевич! - обратился к нему Назаров. - Суворов работал в особой группе в штабе бригады, готовил все данные и материалы командно-штабных учений и никому не проговорился об этом, а вы говорите: "Нет допуска!". Разрешаю! Действуй!
Первый снимок, который я сделал в этот день, был публикуемый кадр, на котором представлен наш старпом капитан-лейтенант Александр Андреевич Сальников - красивый, строгий, интеллигентный, элегантный, но очень сдержанный и достойный морской офицер. Я ловил его взгляд, но он ускользал от меня и этот кадр - единственный художественный снимок-портрет Сальникова, который остался у меня в ДМБовском альбоме. Второй снимок А.А. Сальников позволил мне сделать позже, летом 1973 года, потому что он нужен был для его личного дела...
Вот что кроется за скупыми строчками моего дневника-ежедневника за 9 апреля 1973 года, а вы говорите: "Купаться!"...
Фотоиллюстрация: 9 апреля 1973 года. Балтийское море. БПК "Свирепый". Старший помощник командира корабля капитан-лейтенант Александр Андреевич Сальников на вахте в качестве вахтенного помощника во время выхода БПК "Свирепый" на военно-морские учения 128-й БРК 12-й ДиРК ДКБФ. Досадно, что этот красивый, мужественный и достойный морской офицер скромно потупил свой строгий взгляд, он был отличным офицером и старпомом.