Жил-был старик. И была у него печаль — огромная, как его толстое одеяло. Укрываясь ею, пропадал он в грустном ожидании неизбежного конца. Жить не мог старик без печали, весь век сожалея о несбывшихся надеждах, ушедших годах и брошенных камнях. С раннего детства швырял он их без устали в море и наблюдал, как те исчезают в волнах — с возмущением воды или тихо накрываясь новой волной, бесследно покрывающей утопленника и всякий намёк на его стремительное погружение. Разумеется, под водой была жизнь, но о ней тогда ещё совсем ребёнок не задумывался.
Множество камней от мала до велика с упоением мальчишка сносил на край обрыва и бросал что было силы в воду, день ото дня покрывая всё большую площадь.
Парень рос. Но привычка разбрасывать не уходила, а укреплялась. Теперь добавлялись точность и однозначное понимание, куда и какой камень направить. На вопрос зачем занимается ерундой он отмахивался и действовал дальше. Ведь и для себя ответа не мог отыскать. Любая попытка осмыслить и понять своё увлечение вызывала единственное непреодолимое желание продолжать, точно в этом заключался смысл его жизни.
Шли годы. Жизнь крутила свой маховик, внося новые морщины на лицо неутомимого старателя. Жители свыклись с безобидной странностью соседа и считали его помешанным на камнях и море.
Как-то старика настигло ненастье. Хмурые тучи сковали место над скалой, куда он спешил. Огрызки молний чертили в небе смутные узоры, ветер подгонял, указывая направление, — поторопись! Слушая зов, старик ускорил шаг, а у скалы почувствовал странное дуновение, некую мольбу о помощи, и протянул ей навстречу руки...
Это была печаль, сразу поселившаяся в его сердце. Старик не знал, зачем она пришла, сродни необъяснимому страстному увлечению камнями, и как её отпустить. Вечерами, оставаясь наедине с собой вдали от утёса, печаль брала верх над стариком и разрасталась сорной травой на плодородном склоне, завладевала мыслями, давила, выжимала остатки здравого смысла.
Однажды, не выдержав напряжения, совершенно утратив силы в ночной борьбе с невидимой горечью, когда вот-вот уже забрезжит рассвет и солнце пробудит мир, полностью измождённый и потерянный старик рванул к скале в надежде избавиться от непреходящего наваждения и бессмысленного существования. Впервые, не подобрав ни единого камешка, легко добежал до края, почувствовал свободу в полёте, сопровождаемую памятью стремительных падений камней, и безмятежно хлопнулся о воду, рассчитывая не видеть больше тяжести жизни над водой...
Прохлада освежила помутнённый ум и мгновенно сняла усталость. Не понимая, что произошло, старик открыл глаза...
Сказочное раздолье подводного мира открылось его взору: кораллы причудливой формы среди знакомых камней, мастерски уложенных в диковинные постройки, гроты и пещеры, поросшие зеленью и заполненные тысячами рыб всех цветов радуги. Растения и животные — представители морской жизни вдруг замерли и уставились на ...создателя своего мира. Если бы в море были видны слёзы! У старика они потекли ручьями.
Придя в себя, он потихоньку поплыл, любуясь творением провидения, моря и своих рук, а когда торжество и радость от созданной красоты успокоили душу, выбрался на берег.
Дотемна просил прощения у Всевышнего за слабость и благодарил за чудо создания подводного волшебства собственными несознаваемыми усилиями.
Долго ещё на краю утёса виднелась одинокая фигура труженика, что-то с улыбкой говорящая, то с мольбой, то с радостью на лице, точно раздающая имена своим детям-камням и благословляющая этот не всегда понятный мир.