Юрий Овтин
Соло на скрипке
Рассказ
В пятницу вечером мне позвонил старший брат Эдик. Чувствовалось, что он был не в духе и под хорошим шафе. Задав пару расхожих вопросов о том, о сем, он вдруг неожиданно спросил, знаю ли я некоего музыканта Изю? Оказывается, тот был сегодня днем у него в поликлинике, где Эдик работал врачом функциональной диагностики, или, как мы его все называли, сердечных дел мастером.
Эдик в деталях стал рассказывать, как маленький, толстенький, лысенький с уверенным взглядом глубоко посаженных карих глаз Изя зашел к нему в кабинет, держа в руке футляр со скрипкой вместе со своим сыном, долговязым очкариком – акселератом и спросил, не родственник ли ему Жора Лемберг?
- Иду, видите ли по коридору и вижу вдруг на табличке вашего кабинета знакомую, довольно редкую для наших мест фамилию.
- А чем не угодила Вам моя фамилия? – осадил Изю, задетый его тирадой Эдик.
- Старинная немецкая фамилия, которая переводится, как Львов. А Жора Лемберг, таки да, мой младший брат.
- Так все-таки немецкая, - с некоторым сожалением проговорил Изя – Впрочем, фамилия, доктор, тут абсолютно не при чем. У меня, доктор, к Вам будет деликатнейшая просьба, и вот тут Вы можете позвонить Жоре, мы с ним давнишние друзья, он подтвердит Вам мою порядочность…
- А в чем тут, собственно говоря, дело? – оборвал его на полуслове Эдик.
… Тут нам надо ненадолго остановиться и пояснить, то Изя, имеющий консерваторское образование, был великолепным музыкантом. Он превосходно играл на фортепиано и на скрипке и зарабатывал на жизнь тапером в дорогих ресторанах. К тому же он знал бесчисленное множество одесских анекдотов и разных пикантных историй из жизни известных в городе людей и мастерски мог их рассказывать, развлекая любую компанию.
Я нередко приглашал его на различные мероприятия к себе в издательство и он добросовестно справлялся со своими обязанностями. Апофеозом любого такого застолья была его виртуозная игра на скрипке, после чего Изя пускал по кругу пустой футляр из под скрипки, куда растроганные зрители бросали кто какие мог купюры в знак благодарности.
Изя был знаком со многими руководителями, которые, как и я, приглашали его к себе на «огонек»…
Таким вот образом он познакомился и с молодым полковником милиции, недавно назначенным начальником городской автоинспекции и вскоре они подружились. Отмечая какой-то милицейский праздник после того, как на грудь было принято немало алкоголя и градус настроения располагал к задушевной беседе, Изя попросил полковника взять на работу в ГАИ его сына Давида. И хотя сын окончил лишь техникум измерений и в армии не служил по состоянию здоровья, полковник, имевший в городе немалую власть, заявил, что найдет ему для начала какую-нибудь кабинетную работу, а там, как говориться, будем посмотреть… Вот только справку о состоянии здоровья надо будет принести обязательно…
… Все это Изя доверительно, как самому близкому человеку и рассказал Эдику.
- Не беспокойтесь, доктор, я Вас отблагодарю, - проникновенно добавил он, глядя прямо ему в глаза.
Эдик молча указал Давиду на кушетку, заставил снять обувь, закатать рукава и штанины и, опоясавшая проводами и клеммами, невесть откуда-то появившаяся медсестра, сделала ему электрокардиограмму.
… Эдик долго внимательно изучал показания датчиков и недовольно покачал головой.
- Да, с такой кардиограммой, как говорится ни в гнездо, ни в Красную Армию, - протянул он сквозь зубы слегка изменив известную в кругах любителей преферанса поговорку.
- К тому же его обязан осмотреть и поставить свою подпись терапевт. А саму справку должна подписать начальник ВТЭК, обязанности которой сейчас исполняет начмед, к слову сказать, редкая стерва. Ну и заверяет печатью любой документ секретарь главврача, которая очень любит мускатное шампанское. Так что стоить это будет недешево.
- Доктор, сделайте, пожалуйста, доброе дело, - умоляюще проговорил Изя, - и не беспокойтесь, я рассчитаюсь со всеми, останетесь довольны…
Через полчала Эдик принес в кабинет справку со всеми необходимыми подписями и круглой жирной печатью и вручил ее сияющему Изе.
Изя победоносно потряс в воздухе вожделенным документом и неожиданно попросил Эдика пригласить всех врачей, принимавших в этом участие.
- Я хочу всех их здесь отблагодарить, - торжественно заявил Изя.
Эдик недоуменно взглянул на него, однако молча вышел из кабинета и через пару минут вернулся в сопровождении трех женщин в ослепительно белых медицинских халатах.
- Я бесконечно признателен всем Вам за ту профессиональную медицинскую помощь, которую Вы оказываете больным и, особенно за то доброе дело, которые Вы сделали для моего любимого единственного сына, - раскланялся перед всеми Изя, - и хочу от всей души Вас всех отблагодарить.
С этими словами он раскрыл футляр, извлек из него скрипку и заиграл знакомую с детства всем одесситам мелодию: «Есть город, который я вижу во сне…»
Женщины стояли потрясенные происходящим, ошарашено переводя взгляд с Эдика на Изю. Эдик присел на стул, лицо его покрылось красными пятнами. Такого в его многолетней медицинской практике еще не было. На звуки скрипки в кабинет заглянули любопытные коллеги…
Первым не выдержала начмед.
- Спасибо Вам большое за прекрасный концерт, - сказала она, выразительно посмотрев на Эдика, - но у нас, знаете ли, медицинское учреждение и нам надо идти работать, а то больные не правильно понять смогут.
Изя галантно со всеми распрощался и пожав руку в конец обескураженному от происходящего Эдику, быстро вынырнул с сыном из кабинета.
… Эдик закончил свой рассказ, и мы немного отрешенно помолчали.
- Ну, а каковы последствия этого концерта? – спросил я Эдика, небезосновательно предполагая, что самое интересное еще впереди.
- Конечно же, как порядочный человек, с коллегами я рассчитался из своего кармана. Но самое обидное, что стервоза-начмед мгновенно же придумала мне погоняло: «меломан», которое, думаю, будет гулять по поликлинике не один день. Об этой истории быстро узнала вся поликлиника и уже через полчаса меня вызвал к себе главный врач. Хорошо еще, что накануне по настоящему благодарный пациент презентовал мне шикарную бутылку вискаря и хоть было с чем идти к шефу.
- Привет, меломан! – от души хохотнул главврач, - говорят, что ты еще по совместительству подрабатываешь у нас в роли импресарио?
- Я честно рассказал ему эту историю. И знаешь, что он мне ответил? Ни за что не догадаешься! А то, что музыка, оказывается, облагораживает людей, особенно таких отпетых прагматиков, как мы. При этом он очень долго, но по-доброму смеялся. Мы с ним допили до дна бутылку и я вдруг подумал, что без таких вот интермедий жизнь наша была бы действительно слишком пресной.
- Но корешу своему, Изе, передай, - вдруг зазвенел металлом, добродушный до этого голос Эдика, - что если он еще раз мне на глаза попадется, то его глаз я натяну ему на тухес по самые помидоры, - закончил свою вычурную ругательную угрозу Эдик и в ней почувствовалось недовольство и своим младшим братом, который водит дружбу вот с такими мутными субъектами…
- Да, брат, ну и лоханулся же ты, - сочувственно резюмировал я его сбивчивый рассказ, не чувствуя здесь ни малейшей своей вины. И тем не менее, половину его материальных издержек я по-братски предложил возместить, в уверенности, что Изе при случае это обойдется намного дороже…