— Катя, тебя же надо на работу, не сиди со мной, ничего уже не случится, всё будет хорошо. — Анджей держал девушку за руку и, на самом деле, не очень хотел её отпускать.
— Никуда я не пойду! Обойдутся они без меня, не выдумывай! Я хочу быть тут и точка. — С этой девушкой было невозможно спорить, да и сил не было.
Когда Банев дорассказал всё, что знал и помнил, повисла пауза. Он не упомянул лишь о том, что видел типа в плаще, когда очнулся, но может ему просто привиделось? Сержант слушал сидя в кресле для посетителей, инспектора из доков, Власов и Минин, стояли с блокнотами у койки и записывали его слова. Катя ещё раньше, когда военные пришли, была отправлена завтракать и отдыхать, так как всё равно Банев будет долго занят.
— Интересная история. — Наконец раздался голос из глубины кресла. — Зачем же ты пошёл один?
— Я предполагал, что в коллекторе встречу человека, комара, но не такую толпу. Что нашли в канализации? Останки, трупы?
Власов с Мининым переглянулись и промолчали. Сержант откашлялся и медленно произнёс:
— Анджей, подтверждений твоих слов нет: в туннеле и в той комнате, что ты указал, ничего не было найдено. Ни тел, ни следов борьбы или стрельбы, ни следов пребывания там хоть человека, хоть комара.
— Когда вы там побывали? Через сколько дней после того, как я там был?
— Сразу, как узнали, где надо искать, — через двое суток.
— Военные… — задумчиво проговорил Банев.
— Как вы оказались на секретной территории?
— Не знаю. Вы же видели, в каком я был состоянии.
— Кто вас туда принёс?
— Я не видел, очнулся уже лёжа на том плацу или что это у вас такое.
— Что вы видели на секретной территории?
— Небо, забор, грязные окна.
— Кого вы видели на секретной территории?
— Военных, которые тыкали в меня автоматами. Или вы про канализацию? Она тоже секретная?
— Кстати, военные. Что они хотели от тебя утром, до того как мы пришли?
— То же самое: расспрашивали о том, откуда узнал, что видел, как попал на секретную территорию. Рассказал им точно тоже, что и вам. — Так же не упомянул про типа в плаще.
— Да, кстати, я так и не понял, как ты вышел на этого свидетеля?
— Мне Катя помогла, она его и нашла.
— Катя? Эта то, что с тобой сидела?
— Да.
— А кто она такая?
— Ммм… она соцработник в доках, многих там знает, потому и смогла найти. А что?
— Да так… не знаю, кому она звонила и что сказала, но с самого первого дня военные её пускают к тебе и разрешают всё, что она захочет. Странное дело…
Банев сел за свой рабочий стол. Он так давно тут не был, что всё было так же, но казалось непривычным: компьютер, бумаги, пачка писем, которая скопилась в его отсутствие, голоса коллег и звонки телефонов, шум и суета, от которой последние дни он был так далёк. Но вернуться сюда было приятно, хотя сил работать ещё не было. Надо посмотреть, что нового по моему делу, вдруг какие-то ниточки нашлись всё же.
— Банев! Тебя сержант зовёт!
"Заморская тёща" тоже не изменилась, тут всё был так же, как в прошлый раз. Только на него смотрели совсем иначе — Банев был в своей обычной одежде: качественные, недешевые, и, что характерно, чистые джинсы, свежая клетчатая рубашка, в которых он выделялся на общем фоне.
— Джессика, дайте, пожалуйста, мясного пирога и кофе. Как обычно. — Повезло, что её смена.
— А вы уже были у нас? — Удивилась официантка, — я бы запомнила…
— Да, бывал несколько раз, но в другой одежде, — усмехнулся инспектор, — более грязной и оборванной: свитер, брюки…
— А! Вспомнила, вы ещё интересовались той историей про типа в плаще!
— Да, да! Было весьма интересно.
— Вас давно не было.
— Болел… — Банев рефлекторно потрогал правое плечо. — А что-нибудь интересное произошло за время моего отсутствия?
— Нет, ничего. Тип, которым вы интересовались, больше не появлялся. Ходят слухи, что его поймали. Он, вроде, с убийствами какими-то связан. Так говорят.
Хорошо сидеть на этой большой бочке, подумал Анджей и вытер вспотевший лоб. На улице всё ещё было прохладно, хотя весна уже была в разгаре, но инспектор был ещё слаб и неожиданно быстро устал идти. Он присел на пустой бочке у забора на задворках 4го Верхнего. Светило солнце, пели первые птицы, цвели ивы, можно было увидеть одинокую перезимовавшую бабочку.
— Дружище! Кажется, я тебя знаю! — Паша подошёл с Баневу с другой стороны забора, — ты меня поил замечательным ромом на свой день рождения, так же?
— Да, было такое. — Рассмеялся инспектор.
— Здорово! И ты, кажется, спрашивал про типа в плаще, который тут шастал, да?
— Ты интересно рассказывал. Случилось что новое?
— Да, было тут… как раз через день после твоего дня рождения.
— А что было то?
— Какие-то военные учения или что-то такое: вертолёты летали, их эти страшные уродские машины во всю ездили, не дали мне поспать утром, куча народу с автоматами и ещё каким-то специальным оружием, я не разбираюсь в этом, бегала. Даже сюда, на склад, пытались пройти, но я встал стеной: вы чего, пацаны, низя, не положено! Звоните моему начальству.
— И как? Не прошли?
— Эх. — Сторож махнул рукой, — начальство сказало пустить и во всём слушаться и вообще быть ниже травы, тише воды, как-то так.
— И долго они тут людей пугали?
— Да не, к полудню закончили.
— Муравьи… а тип тот, в плаще с шарфом, больше не показывался?
— Какое там! Тут так шумели, что он, небось, не скоро рискнёт сюда вернуться.
— А сам не ходил туда?
— Нет, что ты! Военные сказали, что на учениях распылили там что-то или взорвали… короче, что туда вход запрещён на ближайший месяц. Они объявят, когда можно будет.
— Вот сволочи! Как всегда нагадят, а остальные страдайте.
В комнате было идеально чисто, а в туннеле даже царапины практически полностью сведены на нет. Луч фонаря высвечивал лишь голые стены, чистый потолок да вентиля. А может действительно ничего не было? Нет, было, что-то точно было, кто-то же меня избил, ранил, пробил жилет, точнее искромсал, как ножницами. Так мог бы сделать очень большой гигантский комар своим хоботком. Но никаких следов или… он заметил блеск в углу, миниатюрный блик от фонаря. Золотая серёжка с, кажется, рубинами, решил Банев, изучив найденный предмет. Военные пропустили, значит действительно всё было. Или хотя бы что-то.
Он ещё раз изучил дверь и туннель с обеих сторон от комнаты. Было не идеально чисто. Кто-то сюда приходил после военных, кто-то, как и я, смотрел, что тут произошло и, что осталось.
Кажется, пазл начинает складываться, подумал Банев.
— Джессика, мне снова вашего ароматного пирога с мясом!
— Хорошо!
— А скажите, вы на вынос продаёте?
— Да, конечно.
— И супы?
— Да, у нас есть специальные пакеты для них.
— Дайте, пожалуйста, мне с собой порцию мясного бульончика, после болезни что-то совсем слаб стал, а он у вас такой наваристый, сытный, ароматный.
— Может, я тебе чем-то ещё могу поправить здоровье, дорогуша? — Джессика подмигнула и качнула объёмной грудью.
— Нет, спасибо, я ещё не достаточно силён для таких мощных лекарств, мне просто супчика.
— Ну как знаешь, наберёшься сил, братец, дай знать. — Усмехнулась Джессика и передала Баневу полиэтиленовый пакет с горячим супом.
Когда на следующий день Банев принёс в коллектор вторую порцию супа, он нашёл на полу комнаты пустой пакет — он был продырявлен одним сильным ударом хоботка. Не успел он поставить на пол новый пакет с ещё тёплым супом, как услышал шум за спиной. Не торопясь, спокойно и уверенно, даже несколько расслабленно инспектор развернулся на шум. Перед ним стоял тот самый тип в плаще. Капюшон низко накинут, руки в карманах плаща, голубой шарф, несколько потемневший от грязи, опускался до самой земли. Тип молчал, как всегда. Банев протянул ему руку.
— Здравствуй. — Тот, подумав немного, вынул руку в перчатке из кармана и вложил её в руку инспектора.
Рука была холодная, тонкая, три из пяти пальцев перчатки были пусты. В темноте капюшона слабо поблёскивали огромные фасеточные глаза. Банев, не отпуская руку, сказал:
— Спасибо, напарник.