Как-то после моего дня рождения мальчишки оставили у нас дома гитару и не очень-то торопились её забрать. Гитара была Кольки Потапова, который вечерами работал в ресторанном ансамбле и которого никогда не было дома.Не исключено, что он даже и не знал, что эта гитара находится вне дома, потому что для ресторана у него была "Тернада", и он по своей обычной рассеянности мог её отсутствия даже не заметить.
А рассеянность Потапа превосходила все мыслимые и немыслимые пределы! Так, например, выходя однажды из фойе нашего концертного зала, он ткнулся лбом в стеклянную стену и разбил её вдребезги.
Чтобы добро даром не пропадало, я стала учиться на гитаре играть. Поскольку из мальчишек учителя были плохие, азы гитарного исполнительства мне за один день преподала наша скрипачка Анка Обухова, и уже через пару часов я уверенно наяривала по её педагогической методе в тональности ля минор весь наш студенческий репертуар от "Лыжи у печки стоят" до "Как-то шли на дело я и Рабинович".
Впоследствии, когда уже я сама работала в вузе и у меня в подружках была зав. кафедрой теории и истории музыки, у неё в гостях я взяла гитару и ,пока она что-то усердно писала за столом, стала музицировать, распевая старинные городские романсы. Неожиданно она подняла голову,вслушалась в мою игру и, не веря ушам своим, сказала:"Надя! У тебя что, весь аккомпанемент состоит всего из трёх аккордов?!!!"
Да скрипачка Анка сама знала их всего четыре, да только я четвёртый не запомнила! К тому же этот четвёртый не очень-то был нужен, вполне возможно было обойтись тоникой, субдоминантой и доминантой, что все дворовые гитаристы обычно и делали.
В течение примерно двух месяцев я развлекала подружек своим обширным классическим и не очень репертуаром, набила на левой руке такие мозоли, что уже перестала чувствовать пальцами клавиатуру, как вдруг Потап спохватился и потребовал свою гитару назад!
Мы с Веркой оттягивали сей скорбный момент, сколько могли, но с Потапом не поспоришь, он в категорической форме настаивал, чтобы срочно принесли присвоенную вещь, иначе он с нами разругается. Пришлось смириться и отнести,потому что Потап был богатый и у него кроме гитары ещё имелся и магнитофон,который тоже иногда забывался у нас.
От нашего дома до мальчишек было где-то два с половиной квартала и за это время Верка передумала гитару возвращать, предложив сказать, что её у нас нет и что мы её продали. Ну что ж, продали так продали. Я хоть и не была никогда инициатором Веркиных придумок, но принимать в них участие обычно не отказывалась.
Спрятали гитару у мальчишек под деревянным крыльцом и начали свою повинную речь.
Те ушам своим не поверили!
Продать чужую гитару каким-то бандюганам из Белоречки да ещё и втридорога, этого от нас кроме Теслина никто не ожидал. Потому что Теслин, не будь дураком, сразу сказал, что с самого начала ждал от нас чего-то подобного и что у нас на лбу написано, что умным людям с нами нельзя иметь никаких дел.
Тут мы конечно очень сильно расстроились и чуть слезу не пустили: деньги у нас кончились, взять их было не у кого, мы вообще голодали, а те пацаны предложили за гитару хорошую цену - сорок рублей.
В те годы хорошей ценой за такую гитару больше десятки быть не могло, поэтому мы сразу объяснили, что хотели тридцать рублей наварить, а за десятку купить в магазине другую гитару и Потапу отдать. Гитары всё равно все одинаковые, и поэтому Потап ничего бы не заметил. Вот только гитары почему-то временно в магазине не продаются,(ну прям как назло!) но как только снова поступят в продажу, так мы сразу и ...............
Возмущению мальчишек не было предела. Таких дур, особенно услышав, что все гитары одинаковые, они в жизни не видели. Проверку на вшивость не прошёл только сам Потап в связи со своей ресторанной карьерой, а сами мы настолько вошли в эту роль проходимок и дур, что никак не могли уже из неё выйти, особенно потому, что никто никак не хотел вникать в наше суровое материальное положение.
И только сердобольный Самовик не выдержал нашего горя и сам же стал нас уговаривать:
- Девчонки! Да не переживайте вы так! Да ну её эту гитару! Да мы её сейчас пропьём!
И что вы думаете? Пришлось пить!