Кое-что о моём образовании

 
Мой первый дружок по имени Толик сидел со мной за одной партой с первого класса.
Наша дружба тщательно подогревалась обеими мамами.
Толик был очень худенький и ужасно лопоухий дохляк. К тому же троечник. Но мою маму это почему-то не останавливало.
Надо сказать, если бы не мама, я бы на этого Толика вообще внимания не обращала. Но в первом классе сидеть за одной партой, это всё равно что пожениться. Пришлось терпеть.
В те времена я тоже была дохлячкой с широко раскрытыми глазами. Кличка у меня была благодаря им вполне сносная - Синеглазка. Так меня называла наша первая вожатая во время игр на переменах. А ещё она меня называла Куколкой. На кличку я тоже не обращала внимания. А какие у меня могли быть глаза при такой красивой маме?

Училась я в младших классах хорошо. То есть лучше всех. На это я тоже не обращала никакого внимания. А как я могла ещё учиться, если с пяти лет самостоятельно научилась даже читать, чем ввергла своих родителей в полный шок, когда они об этом случайно узнали?

Память у меня в те годы была такая, что с первого прочтения сходу запоминала всё наизусть. Единственным минусом в моём образовании было чистописание и красота букв. Но с такими безжалостными родителями и эту проблему пришлось решить, как я ни сопротивлялась.

Учительница в школе на меня почти внимания не обращала. У неё и с другими учениками дел хватало. Она билась с двоечниками и троечниками, а я росла, как сорная трава, сама по себе.
Но при таких родителях, как у меня, сорной травой быть не очень-то и получалось. С одной стороны сидела мама, с другой - папа, посерёдке - я! Любая помарка тут же нещадно каралась вырыванием листа из тетради и требованием переписать всё заново!
В два голоса мне проговаривалось, что я должна стараться, не торопиться, писать медленно, чтобы буквы и цифры были красивыми, что когда я научусь писать красиво медленно, тогда и быстро у меня будет получаться красиво и т.д., и т.п.!
Эти первые месяцы в школе я запомнила на всю жизнь. Не родители, а изверги какие-то.
Троек мне получать не разрешалось. Четвёрок тоже. Я должна была учиться на одни пятёрки. Других оценок родители не признавали.
Судя по тому, какими были требовательными в отношении меня, сами они в школе тоже были круглыми отличниками!

Учительницу мне полагалось любить и уважать. Её авторитет в семье был неоспорим. Так что мне даже и сомневаться в этом не разрешалось. Она умная, самая лучшая, самая красивая и вообще не учительница, а просто находка. И попробуй только такую не любить. Обязана. По гроб жизни.
Если кто и сомневается, то зря. Я её и сейчас ещё на всякий случай люблю. Мало ли что.

Я делала домашние задания, а папа сидел в соседней комнате и читал газету. Написала в черновике - принесла папе на проверку. Переписала в чистовик - снова принесла на проверку. И так несколько раз по всем предметам.
Наизусть читала перед родителями стихи. И даже пела песни! Контроль был жесточайший. Дневник проверялся ежедневно. Морали читались тоже ежедневно. Судя по ним, хуже меня никого и не было. И как мне учительница пятёрки в школе ставила, родителям вообще было не понятно.

Террор ослабился, только когда меня отдали в музыкальную школу. Тогда родители зациклились уже исключительно на моих музыкальных успехах и на четвёрки в школе общеобразовательной перестали обращать внимания.
Таким образом мне уже было позволено из отличниц перейти в хорошистки, иначе бы я под таким безжалостным напором вообще не выжила.
Теперь от меня требовалось только дома музицировать перед всеми гостями, чего я терпеть не могла, как и не могла никак отказаться.
Смех смехом, но я вынуждена была продемонстрировать перед всякими там незнакомыми пьяными мужиками и тётками всю свою программу, которую родители мне ни в коем случае не позволяли забыть. И не дай Бог где ошибиться! Такого позора быть не должно, родители этого бы не пережили. Тем более я!

Учить уроки музыки я была обязана ежедневно по часам. Мама засекала время и уходила куда-нибудь подальше. Выучив домашнее задание, я обязана была проиграть по три раза всё, что когда-то выучила и сдала до этого. Так что в моём обширном репертуаре было обычно не менее двадцати произведений.
Иногда мне удавалось на пять-десять минут подвести часы. Иногда, когда родителей дома не было, приходилось за марки подкупать брата Мишку, чтобы он говорил, что я уже позанималась музыкой и терроризировать меня уже не надо.
Ну а в старших классах, когда у меня уже стал проявляться несговорчивый подростковый характер, и я позволяла себе обижаться на родителей, то самой главной моей местью стало именно музицирование по несколько часов в день. На весь дом! Как мои бедные предки это всё терпели, теперь даже не представляю. Хорошо хоть дом у нас был большой.

В музыкальной школе у меня тоже была любовь всей жизни. Не мальчик - картинка. Играл, как Бог! Поэтому к скрипачам я до сих пор не равнодушна.