Глава 13. Оборотни в погонах

 
       Свой очередной успех, мы, естественно, решили вспрыснуть. Денег командировка    не принесла, но самолюбие тешило  выполнение поручения столь могущественной структуры. А также обещание  при необходимости поддержки. Что в нашем деле было немаловажным.
       Не откладывая в долгий ящик,  сразу же после возвращения с Лубянки, мы заказали столик на четверых в одном из престижных столичных ресторанов.
       Находился он в старинном особняке  на Тверском бульваре и  именовался  «Пушкинъ». Заведение славилось русской кухней  и уютной обстановкой, а еще летней верандой на крыше, с чудесными видами Москвы. Точнее ее исторического центра.
       В ресторан мы приехали вечером, на входе в зал нас встретил администратор и сопроводил к месту. Публика вокруг  была солидной, а в зале тихо звучала  музыка Вивальди,    навевая романтическое настроение.
       - «Времена года», - со знанием дела сказал Жора,  отодвигая для Вики стул.
       -  Спасибо, -  улыбнулась та и грациозно присела.
       Для начала, мы принялись за шампанское, стоявшее в ведерке со льдом и холодные закуски.
       Далее усугубили все коньяком под стерляжью уху и седло барашка, что изрядно подняло настроение.
       Поскольку от классики музыканты  перешли к танго,  Саня немного потанцевал с  нашей секретаршей, а в одиннадцать мы отправили ее на такси домой. Детское время вышло.
       Сами же, оплатив счет, поднялись на летнюю веранду, где продолжили  застолье  на свежем воздухе, до самого закрытия.
       По домам, глубокой ночью, нас развез  «бомбила», поджидавший клиентов, в числе других, у входа.
       На следующее утро, часов в  пять, на прикроватной тумбе  заквакал мобильник, я поймал его  и приложил к уху.
       - Да,- хрипло сказал спросонья.
       -  Витек! - пробасил издалека, Жора. - У меня машину спалили!
       -  Как это? - не понял я, приподнимаясь на локоть
       -  Да очень просто  - буркнул приятель.- Давай, приезжай. Надо найти этих гадов.
       -   Щас  буду, - сказал я,  давнув кнопку и,  сунув ноги в тапки, пошаркал на кухню. 
       Там  открыл дверцу холодильника, извлек бутылку запотевшего боржома  и забулькал горлом.
       - Хорошо, - сказал сам себе, утерев губы.
       Спустя тридцать минут,  пронесясь по еще пустынным улицам столицы, я въезжал на своем «бумере»  во двор Жориного дома.
       Напротив  его подъезда,   чуть в стороне от других авто, чернела груда обгоревшего металла.
       А на детской площадке за ней, на  скамейке, сидел  Жора, в  спортивном  костюме «адиас»,  с выражением скорби на лице, так приличествующей моменту.
       У соседнего подъезда, стояли  несколько старушек,  и живо обсуждала происшествие.
       - Соболезную, -  пожав  приятелю руку, сказал я, присаживаясь рядом.
       -  Хороший был автомобиль, - вздохнул Жора. - И, главное, честно заработанный.
       -  Когда это случилось?  -  поинтересовался я, вынув пачку сигарет. - И каким образом.
       После этого мы закурили, и  приятель рассказал, что  около четырех   проснулся от воя сирены во дворе.
       - Ну, встал, выглянул в окно и опупел (глубоко затянулся). Горит моя «Тайота». Не помню, как сбежал вниз, а там уже  стоит пожарная. Принялись заливать водой, но куда там. Сгорела как факел. Затем приехали менты, все осмотрели и приняли от меня заявление.
       - Ладно, не забирай в голову, - затоптал  я окурок ногой. - Сейчас воспроизведем обстановку.
       Вслед за чем глубоко вздохнул, сгруппировался и уставился на  груду обгорелого металла.
       Через несколько минут на глаза опустилась пелена, а затем рассеялась.
       На небе заблестели звезды, в полумраке дворовых  фонарей  заблестела стоявшая  напротив подъезда  «Тайота».  В кронах окаймлявших двор высоких тополей сонно прокаркала ворона и все стихло.
       Затем из кустов за детской площадкой возникла неясная тень, с чем-то светлым в руках, осмотрелась и скользнула к автомобилю. Далее у него послышался едва различимый плеск, потянуло запахом бензина. В следующее  мгновение полыхнуло, а незнакомец, исчез в кустах.
       Далее я увидел его прыгнувшим за углом соседнего дома в светлую «девятку»,  которая, набирая скорость, помчалась по пустынному, с редкими автомобилями проспекту.
       Мозг автоматически зафиксировал ее номер, а потусторонний взгляд маршрут. Следуя за авто, как приклеенный.
       С проспекта злоумышленник свернул в переплетение улиц, а оттуда  взял курс на Бирюлево.
       Оставив позади центр спального района, он вырулил на окраину, где  подкатил к старой постройки двухэтажному дому, за которым темнел парк.
       Там «девятка» остановилась сбоку от дома, у  винного магазина, и из нее выбрался  малый лет двадцати пяти. С прической «ирокез», серьгой в ухе и рожей дегенерата.
       Малый широко зевнул, почесался, а затем  направился    к крайнему подъезду, у которого на скамейке сидели два  бича,  явно страдающие с похмелья.
       - О, Шварц! -  воодушевились они. -  Подкинь на бутылку.
       - Свободны, -   цикнул тот на землю слюной, вслед за чем, хлопнул входной дверью.
       Далее картина стала тускнеть, все исчезло.
       Я еще минуту сидел неподвижно, возвращаясь в реальность, а затем развернулся  к Жоре.
       - Все, вычислил. 
       - Так чего сидим? -  хищно раздул ноздри тот. - Поехали к этим отморозкам, у меня руки чешутся.
       -  Поехали, - сказал я. - Кстати, он один. Зовут Шварц, а живет в  Бирюлево.
       Крыжановского  беспокоить не стали, пусть служит. Решили разобраться своими силами. 
       Спустя  минут тридцать, мы  были в  нужном  районе.  Поскольку маршрут я хорошо запомнил, прошлого века двухэтажку  нашли довольно быстро.
       «Девятка» так и стояла  в тени магазина,  у которого тусовались знакомые бичи, выпрашивая у прохожих на  опохмелку.
       Я сдал  свой  «бумер» назад, остановив его рядом с чудом  отечественного автопрома.
       -  Эй,  орлы! -  опустил переднее стекло. -  На одну минуту!
       - Чего тебе?  - вихляясь, подошли оба.
       -  Нужна информация, - подмигнул им. - После чего я вас поправлю.
       -  Какая? - дыша перегаром, наклонился  старший.
       -  Номер квартиры, где  живет Шварц. Он, кстати, сейчас дома?
       -  А где ж ему быть?  - просипел тот. - Только под утро нарисовался. А хата у него наверху, номер восемь.
       -  Держи, - сунул я бичу пятисотенную, и они с приятелем зарысили к магазину.
       Мы же вышли из салона, я нажал кнопку брелка («бумер» хрюкнул), осмотрелись по сторонам и направились к дому.
       В подъезде  царил полумрак, пахло кошками.
       По  истертым ступеням поднялись на второй этаж, нужная квартира была крайней справа.
       - Давай, - тихо сказал Жора,  после чего я позвонил в дверь и  отшагнул  в сторону.
       Через пару минут к ней   прошаркали, а потом сонно вопросили, - кто?
       - Вам телеграмма, - писклявым голосом ответил Жора.
       Изнутри  провернулся ключ, дверь  открылась,  и приятель выбросил вперед кулак.
       - Бах,-  глухо впечатался он в лоб, тело загремело на пол.
       Мы быстро вошли внутрь,  я запер дверь, а Жора  сгреб воющего Шварца   и потащил в комнату.
       - Ты зачем сжег мою машину, гад? -  тряхнул того как кошка мышь, а потом врезал  тому под дых. Вой перешел в кашель.
       - М-меня з-заставили, - просипел Шварц, пуская носом сопли.
       - Кто? - ощерился над ним Жора. - Говори, падаль. Быстро!
       - М-менты, - зацокал зубами поджигатель.
       Мы озадачено переглянулись.
       Затем  усадили трясущегося  Шварца на  тахту, а сами уселись напротив, - рассказывай все подробно.
       - А чего рассказывать? -  заныл тот. -  Они  отловили меня, когда я вырвал у одного лоха барсетку на  Старом Арбате. Доставили в отделение, составили протокол, а потом отвезли к какому-то их  начальнику.
       Тот говорит, «тебе светит пять лет. Но мы можем все забыть». И предложил сжечь эту самую тачку. А кому охота  в тюрьму?  Я и согласился.
       -  И куда тебя возили? - поинтересовался я.
       -  На  Петровку 38. Там сидят самые отмороженные  менты. Я знаю.
       -  Ты бы мог узнать того начальника?
       -  Вряд ли. Он сидел в тени, а я под направленной в рожу лампой.
       «Да, дела» - подумал я. - Тут надо подключать Крыжановского.
       После этого, созвонившись с  ним, мы прихватили с собой  Шварца и проехали к нам в офис.
       Саня был уже там и  быстро вник в суть проблемы.
       -  Так, дело я возьму на контроль, -  сказал он. - А ты, засранец, арестован  (покосился на поджигателя). Далее старший советник вызвал опергруппу, которая увезла  Шварца  в  Матросскую тишину. Для последующей с ним работы.
       -  Теперь главное выяснить, что то был за начальник, -  стал расхаживать по кабинету Саня. - И почему он  так поступил. Не нравится мне все это.
       -   Нам тоже, - согласились  мы с Жорой.
       Заботами Крыжановского  дело передали в производство следователю прокуратуры, и чрез пару месяцев  Шварц получил реальный срок. Был установлен и начальник, к которому его возили. Однако причастность последнего к поджогу доказать не удалось.
       Этот человек оказался близким  приятелем заказчика убийства  банкира, в связи с чем налицо была  месть. В одном из ее  обычных проявлений.
       - Интересно, а почему он выбрал меня? - почесал Жора затылок.
       - Скорее всего, потому, что наши машины стояли в гаражах, а твоя рядом с домом, - значительно поднял вверх палец  Саня
       -  Как считаешь, можно ожидать еще подобного?  - поинтересовался я.
       -  Думаю, что  нет, -  ответил  криминалист. - Кстати,  на этого начальника подписан приказ о переводе к новому месту службы с понижением.
       Понемногу тот случай забылся, Жора получил за свое авто страховку, «Немезида» продолжила  работу.
       В течение года мы  раскрыли еще несколько  преступлений в отношении богатых коммерсантов, чем изрядно пополнили свои счета в банке. Рублевый, что был открыт в родном отечестве на фирму, и уже упоминавшийся валютный - во Франции.
       Одним таким  вечером, дело шло к осени,  я  рулил  на своем «бумере»  по кольцевой. Собираясь навестить  старинную знакомую.  Ее звали Анжелика, мы  были дружны с институтских времен  и периодически встречались.
       Анжелика была преуспевающим нотариусом, несколько лет назад  развелась с мужем и жила в уютном коттедже  в  Одинцово.
       Свернув  в нужном месте  на Можайское шоссе, я миновал  центр  и  направился к восточной окраине. Там,  в сосновом бору, за тянущимся вдоль него асфальтом, виднелся из-за деревьев ряд вычурных, красной черепицы крыш. Здесь проживал явно не средний класс, к которому относилась и моя приятельница.
       Подрулив к высоким глухим воротам, я длинно просигналил, они откатились в бок,  и авто въехало на  придомовую территорию. Она была  размером с гектар, с помпезным домом в глубине, окаймленным зеленой лужайкой.
       Лика (так я ее звал)  сидела в шезлонге  на открытой террасе и, чуть  покачиваясь, улыбалась.
       - Привет, - выйдя из машины с  букетом роз, поднялся я по ступеням, и чмокнул   ее в подставленную щеку.
       - Давно не виделись, - улыбнулась она, принимая цветы. - Рада тебя видеть.
Затем я присел в шезлонг рядом, и мы немного потрепались.
       Далее прошли в дом, где гостя ждал накрытый  горничной стол, поужинали, слушая музыку Джеймса Ласта и перебрасываясь ничего не значащими фразами, после чего  уединились в одной из спален.
       Там мы занялись сексом, чем практически всегда сопровождались эти встречи.
На следующее утро мы проснулись довольно поздно,  горничная накрыла  на террасе  завтрак, и мы  восполнили свои силы.
       После этого я распрощался с  Анжеликой  (в полдень у меня была деловая встреча), сел в свой  стоявший  перед домом автомобиль и, просигналив на прощание, выехал за ограду.
       День  радовал блеском солнца и запахом хвои, на душе было легко и благостно.
       Взяв курс на столицу, я прибавил газу. Стрелка спидометра поползла вправо, под колесами ровно загудел гудрон.
       Потом вдали, на сопряжении трассы с второстепенной дорогой, замаячил  автомобиль. Бело синий, патрульный  форд ГИБДД, а рядом с ним  несколько фигур. Одна в форме  гаишника,    а двое в  синем камуфляже и с автоматами.
       Когда до них оставалось метров сто, гаишник  шагнул вперед и взмахнул своим орудием труда,  приказывая остановиться.
       «Ребята пасут асфальт», мелькнуло в голове,  после чего я подвернул к обочине  и встал. Как законопослушный водитель.
       Все троица, не спеша, заскрипела гравием к  автомобилю.
       - Прапорщик  Бугров, - лениво козырнул, остановившись у открытого окна  гаишник. – Ваши документы.
       -  Пожалуйста,  - протянул  я, вынув из бумажника, водительское удостоверение.
        Гаец  внимательно его изучил, повертел в руках, а  затем, сделав казенное лицо, попросил меня выйти из машины.
        - Что-то не так, командир? - поинтересовался я, выбравшись наружу.
        -  Нам нужно досмотреть ваш автомобиль, -  заявил Бугров, а  его коллеги  молча кивнули.
        -  Это с какого перепуга?
        -   Из одной с подмосковных зон  бежал особо опасный рецидивист, - сказал старший из автоматчиков, с погонами  лейтенанта.
        - Тогда нет вопросов, -  согласился я. - Досматривайте.
        - Для начала откройте багажник, - сказал гаишник, после чего мы с ним прошли  к задней части автомобиля.
        - Так, здесь порядок, - удовлетворенно кивнул он, когда я открыл крышку.
        - А вот здесь нет,- высунулся с пассажирского сидения впереди, шмонавший там лейтенант. - Что это у вас такое?
        У него  в руке был небольшой целлофановый пакет с  порошком белого цвета.
        - Это не мое, - нахмурился я. - Впервые вижу.
        - Что же, придется составить протокол, - открыл планшетку лейтенант. - Прапор (обернулся к Бугрову), организуй понятых, быстро.
        Тот  вышел на трассу и остановил  как по заказу появившуюся  «шкоду».
        Через десять минут, несмотря на мои протесты, все формальности были соблюдены, понятые без вопросов подписали протокол и были отпущены.
        - А теперь проедем  с нами в отдел, -  довольно ухмыльнулся лейтенант. -  Макс (бросил второму пикимону), давай его в машину.
        -  Никуда не поеду! - взвился я. - Это беспредел!  И, вынув из кармана мобильник, попытался нажать кнопку вызова.
        В следующую секунду в затылок  что-то садануло,  свет в глазах померк, и я отключился.
        Очнулся от запаха нашатыря, чихнул и с трудом поднял голову.
        - Можете быть свободны, -   сказал из  пелены перед глазами кто-то.
        Рядом послышались шаги, скрипнула  дверь,  и все стихло. 
        Затем пелена спала, и я увидел себя  в наручниках, сидевшим на стуле  в каком-то кабинете. Он был обставлен казенной мебелью, с прокуренным воздухом и  расположившимся напротив за столом, человеком в штатском.
        - Ну что, пришел в себя,  Лебедев?  - сказал  он, мрачно глядя на меня. - Я следователь, капитан  Гринь, буду вести твое дело.
        - Какое еще дело? - просипел  я. - Это провокация. Требую адвоката.
        - Дело о незаконном хранении наркотических средств, статья 228 УК Российской Федерации,  - продемонстрировал он уже знакомый пакетик в руке. - Ну что, будем признаваться?
        -  Мне его подбросили, -  сглотнул слюну я.
        - А как же понятые? – ухмыльнулся следователь.
        - Они липовые.
        -  У нас липовых не бывает, - ухмыльнулся он. - Итак, откуда у тебя героин, и для каких целей?
        - Не буду отвечать ни на какие вопросы, -  сказал я. - Без своего адвоката.
        Следователь с минуту пялился на меня, а потом нажал вмонтированную под столом кнопку.
        - В камеру его, - сказал вошедшему в кабинет сержанту в черном камуфляже.
        - Подумай на досуге (это уже мне). И стал что-то чиркать в протоколе.
        - Встать! Руки назад! Пошел! - ткнул в меня дубинкой сержант, и я зашаркал ногами к выходу.
        Далее, в помещении дежурного, меня обыскали, отобрав все личные вещи, после чего, освободив от наручников, определили в одиночную камеру изолятора временного содержания, находящегося  в подвале.
        - Ну, дела, - подумал я,  усевшись на топчан и растирая занемевшие запястья.
        Что мне шьют дело, было  ясно. А вот  кому это понадобилось и для чего - нет.
        - Твою мать! - в сердцах выругался я и принялся соображать, как связаться с Жорой или Саней. 
        За глухой, с кормушкой* дверью, слышались шаги охранника. И тут меня осенило.
        Все что можно, при обыске у меня отобрали, за исключением «загашника» в неприметном кармашке джинсов. Это были три банкноты по сто долларов, которые теперь могли пригодиться.
        Я тут же извлек одну, развернул и направился к двери. А  когда шаги приблизились, забарабанил кулаком в  кормушку.
        - Чего тебе? - откинулась та через несколько секунд.      
        -  Слышь, начальник, дай  мобилу позвонить. А я тебе  сто баксов (продемонстрировал я купюру).
        -  Только быстро,-  пробубнили в ответ, после чего состоялась передача.
        «Алло»  - возник  в телефоне голос Крыжановского, и я кратко рассказал о том, что случилось.
        -  Ну ссуки, - возмутился  Саня. - Жди. Мы скоро будем.
        Спустя пару часов  снаружи загремел запор, дверь  отворилось, и охранник за ней приказал, - на выход!
        После чего задержанного сопроводили по коридору в следственный кабинет, где я  был встречен расхаживавшим по нему  Крыжановским.
        - Свободен, - бросил он конвоиру, и тот исчез, оставив нас наедине.
        - Ну, ты как? - показал Саня на привинченный к полу стул.
        - Да вроде пока  ничего, - ответил я, присаживаясь. -  Интересно, кто организовал эту провокацию?
        -  Это мы скоро будем знать, - ответил  приятель. -  А пока надо тебя вытаскивать.Сейчас с Жорой  навестим  местного  прокурора и поговорим с ним. Он обязан тебя выпустить.
        - Хорошо бы, -  сказал я. - А то здесь  мне точно сплетут лапти*.
        После этого, вручив мне пачку сигарет с зажигалкой, Саня распрощался,  покинув СИЗО, а меня снова отвели в камеру.
        В этот день он больше не появился, а меня  к вечеру доставили на допрос к  следователю.
        Тот сообщил, что  в отношении гражданина  Лебедева Виктора Алексеевича    возбуждено уголовное дело по ранее названной им статье  и попытался допросить меня в качестве подозреваемого. Сославшись на статью 51 Конституции Российской Федерации, я отказался свидетельствовать против себя.
        -  Ну что же, так и запишем, - сказал Гринь, сделав отметку в протоколе.
        На следующее утро появился адвокат. Как я и ожидал, это был Жора.
        - ЗдорОво,- сказал он, когда меня привели в тот же следственный кабинет, где мы встречались с Саней.
        Я молча уставился на него, а приятель развел руками.
        -  С местным прокурором у нас ничего не вышло, - сообщил он. - Не иначе он  получил на лапу. Теперь Крыжановский  пытается через Генеральную.
        Истекли еще двое суток,  меня не освобождали, а на третьи  повезли автозаком  в районный  суд. Где   вальяжный  судья, выслушав доводы следствия и возражения адвоката, арестовал меня на два месяца.
        После этого меня оставили в  один из следственных изоляторов Подмосковья, где я получил свидание с Буевым и Крыжановским
        Друзья рассказали, что дело в отношении меня сфабриковано  МВД в отместку за раскрытие убийства банкира, оттуда же растут ноги  и по сожженному у Жоры автомобилю.
        -  Ну, а как  в Генеральной? - с надеждой взглянул я на Саню. - Неужели не помогут?
        -  Ты же теперь бывший,- вздохнул тот. - И сам знаешь, как им помогают.
        -  Остается последнее, обратиться к чекистскому генералу,-  сказал после долгого молчания  Жора.
       -  Да, этот может, - согласился я. - Только не тяните...