Закрываю глаза и вижу:
Просторный зал Института Физкультуры.
Стою в трико и майке, обут в кеды.
Нас таких десятка два, построились в одну шеренгу.
В ноздрях родной, любимый запах кожаного инвентаря и наших подмышек. С потолка на мощных цепях свешиваются огромные «мешки». Мы – боксёры, нам по 15-17 лет.
Перед нами, вдоль шеренги важно дефилирует тренер. У него такой авторский метод – оборвать занятия где-то посередине, построить всех и читать нравственно-практические поучения.
Мы замерли, стоим, поедаем его глазами, преданно глядим ему на плешку. Мы, отроки бокса, все тут не великаны ростом. Однако у тренера нашего чуть больше ста шестидесяти сантиметров над уровнем Гринвича. И фамилия у него подходящая – Верзилов.
Говорит:
«Вы должны быть как тигры! Вышел на ринг, разорвал по быстрому, мясо разбросал, и пошёл домой – кто к бабушке, кто к девушке».
Следует пауза, достаточная, чтобы эти бесценные слова просочились до каждого мозга, через препятствия избыточного ума.
Плешка дефилирует вдоль шеренги, Верзилов продолжает:
«А чтобы так и было, вы должны постоянно работать над ударом. Утром проснулся, из-под одеяла вылез – проведи серию ударов! Пошёл в уборную – не входи, пока не проведёшь серию ударов. Пришёл в школу – на переменке пусть тебе кто-нибудь подержит сумку или портфель - поработай над ударом! Тысячу ударов в день вы должны набивать, пусть даже по воздуху!»
Кто-то из нас не выдержал и осмелился мявкнуть:
«А вы?»
Вопрос понравился Верзилову. Он ждал его, был готов к нему, ответ носил канонические формы:
«Когда я был такой, как вы, я брал большой камень и толкал его от груди по триста раз подряд. Вот как я работал над ударом! Один раз пошёл в рощу, начал работать. Вдруг идут трое, такие все борзые, на шарнирах. Подходят, дышат в меня водкой и сигаретами. Я не жду - чем всё кончится! Я – работаю! Одному – на! – кулаком в челюсть. Упал. Другому – пальцем в глаз! Третьему – табуреткой по голове!»...
Он увлёкся, но кто-то из нас посмел мявкнуть снова:
«Откуда в роще взялась табуретка?!»
Верзилов, с явной благодарностью за вопрос:
«Запомните все! Когда решительно и смело идёшь в бой, не думай о табуретке! Когда ты храбр, она сама тебя находит!».
На этом месте я всегда открываю глаза, и видение улетучивается.
По ныне, десятилетия спустя, продолжаю осмысливать эти простые, но вместе с тем великие слова. Черпаю и черпаю мудрость Верзилова, но дна не видать...