Карниз исхожен и проломлен.
Бог знает, надо было гнать...
Луна преломлена в изгое,
Не притянуть, не оборвать.
Апашем белым накрывает
Прожженный яблоневый сад.
И бродит без рубахи Саня,
Освободившись от заплат.
Ведь понимал, что опоздает.
Вернее, что уж опоздал.
И что потеря не оттает
У тех, кого любил и знал.
Любил, как жил, наверно, честно.
И не мешал чужой любви.
А ноги всё карнизы месят.
И губы просят: "Поживи".